Злость накатила с новой силой. Ничего, из их лагеря всегда можно будет сбежать! Не свяжут же ее, в самом деле?..
Тропа закончилась у подножья скал. Безлюдных и тихих.
И где обещанные союзники и помощники? Где их костер, стоянка, вещи — хоть что-нибудь?..
— Ну, вот мы и на месте! — бодро сообщил Илан.
Темные мастера, его храны, чуть приотстали, не иначе — давая возможность проститься молодым людям с глазу на глаз. Вот уж поразительная деликатность! Кто бы ожидал такого от ЭТИХ... ЭТИХ...
Боль, почти ненависть, с яростной силой накрыли девушку.
— Что ж, прощайте, ВАША БОЖЕСТВЕННОСТЬ! — изобразила она шутовской поклон. Движения опять вышли дерганными.
Ее губы дрожали, но она отказывалась плакать.
Хватит!
— Не глупи, Илл'а! — поморщился молодой лорд. — Подумаешь, отослали подальше от неприятностей! Вот уж повод для обиды! Нас ТАМ, между прочим, основательная резня ждет! Думаешь, мне или Таргелу не хочется сейчас просто взять и сбежать? Но мы, в отличие от тебя, не имеем такого права! Так что... будь послушной девочкой — не трепли нервы ни мне, ни наставнику!
— Что ж, прекрасная речь для расставания! — она не желала больше ничего слышать.
Хватит! Слова... слова... слова... Жестокие, жалящие, откровенные... Илл'а тонула уже в их ворохе!
"Поступки говорят больше слов..." — шевельнулась в ней робкая мысль, но была задушена болью и желчной горечью.
— Да ну тебя! — рассердился Илан.
Отвернувшись, зашагал по тропе обратно.
Его охранники черными птицами тут же сорвались следом.
— Что, Илу, неужто в кои-то веки не оценила девица твоего титула? — по-дружески поддел юношу один из них.
— Не оценила, Лихобор! — пожаловался тот нарочито громко и дурашливо. — К титулу-то моему невеста прилагается, это всем известно!.. Вот и взревновала! Что ж поделаешь...
— Топайте давайте, шутники! — беззлобно окоротил их второй темный. — Там сейчас совет начнется, и мастер нам за задержку головы открутит!..
Илл'ы для них словно и не существовало больше!
Но она все так же продолжала пялиться им в спины, затем на сомкнувшуюся за ними стену зарослей — и не в силах была отвернуться. Ведь это значит — распрощаться окончательно.
Навсегда.
Еще одно слово, которое жрица теперь ненавидела!
— Вот, Леор! — внезапно раздалось позади. — ЭТУ имперцы привели.
Илл'а резко обернулась.
Два огромных бородатых мужика будто из-под земли вынырнули — и теперь хмуро разглядывали свою нежданную гостью.
— Гляди-ка! — снова подал голос тот, что и прежде. — Как на Айку-то, женку твою похожа! Неужто, тоже Шанина кровь?
А старший все молчал, таращился на Илл'у, как на призрака, — с некрасиво раззявленным ртом, бледнющий под своею темной, сединой побитой бородою...
И вот теперь бы испугаться юной лекарке! Мало ли, чего от этих грубых, диковинно одетых незнакомцев ждать! Но страх вдруг спрятался — туда же, где и боль, и гнев... Где вся она — прежняя Илл'а, храмовая девочка схоронилась... А ТА, другая, оживилась враз, воспряла — словно встретила давнего друга.
— Ну, привет тебе, Медвежонок! — само почему-то сорвалось с губ.
И хриплым шепотом ответил тот:
— Здравствуй... Лая.
* * *
Илл'а ушла, не подарив ему и взгляда на прощание. Огнезор же все смотрел ей вслед с жадной горечью...
Рвался на части...
Тонкая фигурка, косы цвета корицы, потрепанная странствиями рубаха — опять, как и в старые времена, с чужого плеча... Его храмовая девочка исчезала из виду, растворялась в утренней дымке, скрывалась в густой прибрежной поросли... Все дальше... И животной, душераздирающей потребностью для Гильдмастера было догнать, остановить, закрыть собою... Сбежать вместе с нею, как и когда-то, давным-давно...
Но здесь останется Илан — ученик, близкий друг, почти сын. И, что гораздо хуже, — будущий Император. Тот, от чьей жизни зависят многие другие, зависит все для их земель. Погибни Илан — и Амареш станет Императором, Амареш взойдет на Золотой Трон, еще теплый от крови павшего правящего рода, — чтобы рано или поздно отдать его в руки новым чужакам. Как скоро вернутся Взывающие? Через два года? Три?
Амареш-Император встретит их, словно любимых родственников!
Погибни Илан — и весь привычный мир рухнет.
А значит, легкомысленный мальчишка важнее Гильдмастера, важнее юной, ни в чем не повинной лекарки... Огнезор не мог, не имел права оставить его сейчас!
Лая всегда умела выживать. Но эта девочка — хорошо, если Лая на две трети... Она такая, какой могла бы стать его Снежинка в той, прошлой, жизни... если бы мать ее не замерзла в горах, если бы вместо военной школы был душистый Ишин шатер, а вместо городских трущоб — свободные просторы Северных гор... Она была той Лаей, которую Огнезор никогда не знал и не узнал бы, ибо судьбы их не смогли бы пересечься. И она уходила сейчас, испуганная и потрясенная.
Преданная всеми.
Им самим — в первую очередь...
Что ж, очередной план сработал безукоризненно. Как и стоило ожидать...
Болело сердце. Не той эфемерной болью, о которой сочинять любят слезливые придворные поэты, — но самой настоящей, физической. Огнезор поморщился, вспомнил с горьким смешком предупреждение Илл'ы... Если так дальше пойдет, он рискует стать первым в истории темным мастером, скончавшимся от сердечного приступа... Словно какой-то столичный лордик, разжиревший от праздности! То-то потеха будет многочисленным недругам!
Чувствовал он себя сейчас дряхлым стариком...
И не было Ледяному Дьяволу ни передышки, ни просвета!
Те, кто присягнул ему, стаей воронья кружили рядом. Обступали со всех сторон. Ловили взгляд, внимали каждому слову.
Ждали приказов, решений и планов.
Глупая мечта закончилась, так и не успев начаться. Пора было возвращаться к реальности...
К соратникам, что первыми сожрут за малейшую слабость...
— И что за девица? — словно вторя его мыслям, принялся въедливо выспрашивать Сизобор. — Ты так старательно ее за иллюзией прятал...
И дюжина любопытно-хищных взглядов уже в открытую скрестилась на лице Гильдмастера.
"Хороший амулет у Сизобора, раз иллюзию распознал!" — поморщился тот с досадой.
Однако же ответил безразлично:
— Жрица, подопечная Милы и Гутора. Именно это юное дарование приложило руку к лекарству от чужеземного мора, и путы Взывающих снимать она научилась... Так что наша новая политика — открытое сотрудничество с Храмом — уже дает плоды. Но дальше ей иметь с нами дело небезопасно, а Отец-Настоятель на безопасности своих людей ОСОБЕННО настаивал, — последнее Огнезор выделил, обведя взглядом каждого. И дольше всех на Славе задержавшись...
— От нас-то ты ее личико спрятал, сам же показался во всей красе! — не смогла удержаться та от шпильки.
— С ее памятью я поработал, — невозмутимо соврал мужчина. — Лица моего она не узнает при встрече, зато в Храм доложит, что темные мастера по-прежнему верны Огнезору. Светить же своих агентов я вовсе не обязан, даже перед почетным собранием.
На этом опасный разговор был исчерпан — к огромному облегчению Гильдмастера. Об Илл'е больше и не вспомнили в ворохе новостей и докладов. И лишь Слава все так же ядовито ухмылялась краешком губ. Но не позволила себе больше ни слова под тяжелым, предостерегающим взором холодных синих глаз.
А вскоре и она о жрице позабыла. Ибо к берегу мягко пристала шлюпка с "Морского дьявола", а в ней — лорд-наследник под охраною Псов да самого господина Взывающего в придачу... Тут уж всем не до храмовой девочки стало! Чужеземец, бывший враг — такая диковинка!..
Обсуждение событий последних дней и недель развернулось, потекло с новой силой — и смахивало теперь на допрос незваного гостя. Недоверчивое, хищное любопытство темных мастеров способно душу вытрясти из кого угодно!
Архаш же вел себя весьма... интересно. Подчеркнуто покорный и смиренный, он обстоятельно отвечал на все вопросы, с легким поклоном принимал колкости да оскорбления, стелился перед собранием, словно угодливый трактирщик пред высоким лордом, — чтобы затем вдруг ударить едким сарказмом, хорошо скрытым за кротостью тона.
И кое-кто из высоких мастеров, больших ценителей подобных игр, быстро разобрался, что к чему, — да вошел во вкус, превратив совет в азартный незаметный поединок. Оттого и тянулись разговоры час за часом — до полудня, и дольше, и дольше... В жарких спорах переходя с того, что уже свершилось, на то, что лишь стоит предпринять.
— Мы должны представить Наследника, живого и в здравом уме, командующим, чтобы поднять, наконец, армию! — горячилась Слава.
— Этого Амареш и ждет от нас! — рычал Ледогор. — Привести Илана в самое логово змей? Откуда нам знать, сколько там обращенных и сколько предателей? Скольких уже подкупили? Скольких держат на поводке? Они позволили горстке наемников захватить дворец — как по мне, это достаточный повод для недоверия!
— Нет, в открытую не пойдем, — постановлял Гильдмастер. — Риск чересчур велик... И потом... Здесь почти три сотни темных мастеров! Вдвое меньшим числом мы могли бы вырезать всю столичную знать за ночь!
— Так и сейчас никто не мешает! — Сизобор ядовито ухмылялся. — Да только вопли поднимутся... "Беззаконие!" "Кровавый переворот черных дьяволов!"... Оно нам надо? Твой Илу потом не отмоется...
— Ты прав. Амареша надо убирать незаметно и чисто...
— Многовато вокруг него народу толпится, для "чистой"-то работы! Даже для тебя многовато, Огнезор!..
— Начнем открытую резню — поднимется и чернь, и армия... — хмуро соглашалась с ними Злата. — Нас просто сметет и утопит... Впрочем, и мятежников тоже. Боюсь, победителей здесь не будет...
— Как же не будет? — кротко возражал весьма скупой на слова Архаш. — Моим прежним повелителям многолетняя смута в самый раз окажется...
Его прожигали злобными взглядами, на что Взывающий лишь улыбался с бесконечным показным смирением. Огнезор же скрывал в уголках губ ухмылку — точное отражение плохо спрятанной ухмылки Сизобора.
Они оба признавали, что старик хорош. Такого, и впрямь, лучше в союзниках, чем во врагах, держать! Не то, опомниться не успеешь, как всадит господин Архаш нож в спину все с тем же, весьма угодливым, терпеливым выражением на просветленной, будто у святого отца, физиономии...
— До Пришествия Взывающих Амареш содержал две отменных сотни клинков, и еще сотню мог набрать среди отребья, по дешевке... — вновь направил Гильдмастер разговор в нужное русло. — С тех пор он не слишком разбогател — скорей уж поиздержался... Переворот — занятие дорогое... Так сколько людей в столице и окрестностях носят его знаки сейчас?
— Почти семь сотен, — привычная усмешка Сизобора все больше становилась волчьей. — Предупреждая следующий вопрос: я уверен, что казна его нынче такого числа не потянет. И каждый, кто видел этих "вояк", сразу скажет: они точно не в здравом уме и воюют не за деньги.
— Немало же твоих Псов "разбежалось"! — обратил исполненный сарказма взгляд Огнезор на своего нового подданого.
Тот лишь скорбно повздыхал да развел руками.
— Кораг покорял всех, кого предоставлял наш союзник...
— То есть всех, кого только смогли отловить? Думаю, преступный мир Крама изрядно поредел за последние месяцы... И кому же сейчас принадлежит эта свора?
— Ты знаешь ответ, Повелитель, — Взывающий угодливо склонился. — Имперскому лорду их одолжили на время. Кораг был их истинным хозяином до своей смерти. Теперь они принадлежат тебе, стоит только позвать...
— Мы проверим это, — угрожающе сощурился Огнезор. — И я очень надеюсь, что ты не врешь, Архаш! Очень надеюсь!..
— Значит, показать Илана армии и перевербовать Псов? Таков план? — едко подвела итог Злата. — Что ж... осталась сущая малость... Как мы попадем в столицу, не наделав шума, господа?
Гул сердитых голосов опять взлетел над подворьем.
Но глаза Гильдмастера уже сияли хищным предвкушением.
— Думаете, я выбрал это место для встречи случайно? — спросил он, вынуждая спорщиков умолкнуть.
— Ты собираешься лезть в катакомбы, — хмуро констатировал Ледогор. — Что? — добавил, видя его удивление. — Я глава гильдийных следопытов! Знать все окрестные дыры — моя работа.
— Мог бы и нас просветить, — ядовито хмыкнула Слава, с новым интересом разглядывая старый колодец. — Вход здесь, да?.. Не терпится заглянуть!..
— А мне вот не очень... — поджала губы Злата.
— Неужто, испугалась чудовищ? — подколол ее Сизобор.
— Не говори ерунды! — окрысилась женщина. — Чудовища, призраки — выдумки темной городской черни! А я мастер Разума, человек образованный! И именно поэтому не слишком жажду лезть в тысячелетнюю дыру, утыканную ловушками древних одаренных! Те кровавые сволочи не зря славились своей изощренной фантазией!..
— Я знаю путь отсюда, и смогу провести вас, — перебил Гильдмастер. — И Дворец, и Храм, и Общий Дом, и казармы с Ратушей имеют выходы в катакомбы. Как и многие особняки лордов... Если выйдем до заката, то уже на рассвете мы будем держать столицу в кулаке — и, конечно, вернем себе Гильдию!..
— Ты ничего не забыл? — язвительно перебила Злата. — Насчет Дворца, особняков, Ратуши — не спорю. Но Общий Дом, помнится, опечатан. По твоему же приказу. А открыть его возможно лишь имея все восемь владетельных перстней Гильдии. У нас здесь не хватает трех... И предатели, если не дураки, давно уже разделились. Кто во Дворце, а кто и в Эн-Амареш ускакал: укреплять стены да гарнизон муштровать! К осаде готовиться...
— Пусть готовятся... — улыбка Огнезора стала поистине дьявольской. — Видишь ли, Злата... Я не тратил последние годы напрасно. Неужто, ты думаешь, я стал бы рисковать с древней защитой, не зная к ней ключиков?..
— Хочешь сказать, что снимешь печати и без недостающих перстней? — голос женщины был полон скепсиса.
— Именно так — и очень скоро! Выжидать опасно: подобное сборище в этих диких местах наверняка привлечет чье-то внимание. Так что выступим сегодня же, за два часа до заката. Проведу вас до выходов из подземелья, а потом — разделимся. Я, для начала, наведаюсь в Общий Дом, снять печати. После же... Основные силы мятежников во Дворце — значит, стоит отправиться туда и проверить, не соврал ли наш чужеземный друг... Если Псы окажутся покорны, я сам займусь сотней Амареша, у вас будут другие задачи. Нападем одновременно. Ледогор! Возьми достаточно людей, перекрой выходы и захвати офицерский корпус в казармах. Постарайтесь обойтись без шума и крови. Сизобор пойдет с тобою, чтобы вести переговоры. К рассвету приведете Наследника. И, как бы дальше ни сложилось, его безопасность на первом месте... Мила, заберешь Илана в Храм. Если с армией удастся договориться, вам сообщат. Встретят и отведут к командующим. Поговори с Гутором: коль уж сам Отец-Настоятель сопроводит Наследника, в подлинности его не возникнет сомнений... Злата! Возьми на себя собрание господ, что засело в Ратуше. Предложи им сдаться. Тех, кто окажет сопротивление... разрешаю не щадить. Слава! На тебе поместья знати. Рассредоточь людей, бери одаренных. Пленить, оглушить. По-возможности, никого не убивать. В этот раз не будет тайных приказов на устранение. Я намерен организовать весьма зрелищный и публичный суд!.. Сигнал к нападению — полуночный бой часов на Ратуше. Всем все ясно?
