Однако в этот раз все даже хуже оказалось.
— Нижайше приношу извинения за попустительство своих людей, Ваша Божественность. Такое больше не повторится, виновные будут наказаны, — нарушив молчание, только и обронил Гильдмастер, весьма официально да сухо.
А Илан вмиг ощутил себя последней сволочью.
— Лучше бы ты мне подзатыльник отвесил, как в детстве, — буркнул, напрочь позабыв все оправдания.
Огнезор же смерил его долгим-долгим взглядом.
— Мне хотелось, — наконец, удостоил желчного ответа, — да вот... побоялся в запале шею свернуть... То-то бы Амареш порадовался!..
Неловкая тишина опять воцарилась в комнате.
Илан мялся, не представляя, что тут можно сказать, но и прощения просить упрямо не желая. Не по-императорски это, в конце концов! Да и не так его сам же Огнезор и воспитывал...
— По твоей вине, к слову, я лучшего помощника потерял... — прервал его терзания мрачный голос наставника.
— Огнеглав?.. Он... — тут уж Илану сделалось действительно дурно. Неужто, соврала девчонка-жрица?..
— Да жив он, жив, твой приятель... — успокоил Огнезор сердито. — Но только в столице после такого провала никто мне его оставить не даст...
— Уверен, ты уже придумал, как с этим быть! — съязвил юноша, от облегчения вмиг позабыв и о промахе своем, и уж тем более — о покаянном тоне.
— Рад, что ты настолько в меня веришь... — процедил наставник. Он был все еще зол, и отступаться так просто не думал. — Ну, рассказывай, что сулит нам твое возвращение?..
Они проговорили долго, очень долго. Из Илана дотошно вытрясли каждую мелочь — короткий завтрак стал единственной поблажкой. И только о жрице юноша почти ничего не сказал. Вспоминал о ней лишь там, где по-другому было невозможно, пока не зная, как преподнести Огнезору Илл'ыну историю. И так старательно избегал самого ее имени, что Гильдмастер, конечно же, это, в конце концов, заметил.
— И что там с девушкой? — напрямик спросил он, не сдержав тяжелого вздоха. — Опять интрижка? Не говори, что снова влюбился!
— Почему "снова"? — изобразил недоумение Илан. — С этой барышней мы и прежде встречались: Милина ученица, мы во Дворце знакомство свели. Я рассказывал, помнишь?..
Похоже, помнил — еще и как! Ибо на словах "Милина ученица" взгляд Огнезора стал ледяным и цепким — как всегда бывало, если кто-то вызывал в нем серьезные подозрения.
Илану даже страшно стало: все-таки девушке безопасность обещал...
— Наслышан, наслышан... — меж тем с угрозой процедил Гильдмастер. — Мила каялась уже, что у нее... хм... подопытная сбежала...
— Ну да, — выдал юноша с деланной небрежностью, хоть и всерьез его покоробило выбранное Огнезором для жрицы словечко. — Потому и сбежала, что ей (праведной храмовой овечке, заметим!) сболтнул некто по глупости: мол, наставница твоя — темный мастер, да и саму тебя... мм... "для Гильдмастера сделали"...
— Любопытно... — нехорошо усмехнулся наставник. — Не Слава ли наговорила всякого?
Илан промолчал, но видно слишком уж красноречиво...
— То-то я думал, — понимающе прищурился Огнезор, — с чего это злючку в храмовые дела потянуло?.. А ведь в ее духе: наворотить сгоряча — да затем чужою спиной прикрыться!.. Вот только... чем же ее твоя "праведная овечка" так довела, а Илан?.. Не знаешь?.. — голос его стал мягким и вкрадчивым, что совсем уж сулило Илл'е неприятности.
И тут бы юноше, конечно, промолчать... Да и вообще историю со жрицей заболтать да замять поскорее... Но лорд-наследник не привык так просто отступаться.
— А я не знаю! — картинно развел он руками. — Не понял, в чем тут дело. Так, может, ты поймешь?
— Из твоей путаной истории? Весьма сомневаюсь...
— А если не из рассказа, а при встрече? — ухватившись за слова, тут же предложил Илан. — Я девушке аудиенцию пообещал...
— Нет! — Огнезор даже договорить не дал. — Любые лишние проблемы нам сейчас не ко времени!
— А говорил, что любопытно... — поддел наставника юноша. — Всего-то короткая беседа — и отправляй девицу восвояси! Память там сотри, если что... А то ведь потом мы ее вряд ли отыщем! Да и сейчас... не обязательно, что дождется меня, как уговаривались. Здесь уж как судьба повернется!..
Привиделось, или последние слова заставили Гильдмастера вздрогнуть?
— Судьба, говоришь... — протянул он с внезапной злостью. — Что ж, посмотрим... посмотрим...
Согласия от него Илан так и не добился.
Но и запрещать Огнезор больше не стал: то ли выбор предоставил своему подопечному, то ли... на судьбу понадеялся?..
Как бы там ни было, лорд-наследник искренне верил, что без труда сумеет и в подозрительной Илл'ыной истории разобраться, и слово свое перед жрицей сдержать. Ну не убьет же ее наставник, в самом деле? Вроде не за что... Пока...
* * *
Его высокородие лорд Илан опаздывал.
Нет, Илл'а предполагала, что так и будет, и совсем не прочь была убраться из этой дыры, так и не выяснив, придет ли он вообще. Но что-то ее все-таки держало.
Любопытство? Надежда?..
Ведь на Южный, как оказалось, попасть не так уж просто! А найдется ли для нее другой безопасный уголок? И не придется ли и там всю жизнь оглядываться через плечо и собранным держать дорожный мешок у постели?..
Гильдия с ее тайнами все так же пугала юную лекарку, но, после встречи с обращенным безумцем, новый страх, казалось, погасил все прежние. А, может, здесь и ее истерика помогла... Напряжение, много дней державшее душу, отпустило, наконец, излившись вином и слезами. Некрасиво, глупо, неосторожно — но могло ведь быть и куда хуже! И пусть Илан — лишь случайный знакомец, да к тому же, что досадно, — лорд, однако доверять ему тогда казалось правильным. А уж на чутье привыкла девушка полагаться без лишних сомнений!
Сейчас же она была спокойна и собранна. Готова, хотелось верить, к чему угодно.
Прошло отчаянье и жалость к себе. Прошло, накрывшее было, ко всему безразличие...
Осталась уверенность, что все образуется.
И пусть досталось Илл'е за последние недели — но некоторым ведь приходится куда хуже! И пусть привычная жизнь рассыпалась в прах — ну и богини с ней! Построит себе новую, такую, как сама решит — без указаний Храмового устава...
Вот только дождется сегодня пройдоху-Илана!
Надо же узнать, что он на самом деле задумал?..
Было давно уж за полдень, когда дремотную тишину убогого постоялого дворика нарушило появление молодого лорда. Юноша успел переодеться — как и положено благородному, неброско, но богато. А еще был образцово чист да прилизан (Илл'а с невольной тоской покосилась на свой балахон, кое-как заштопанный и влажный после спешной, неумелой стирки) — и все же ухитрялся при этом выглядеть, как взъерошенный, от кошки сбежавший, воробьишко.
Нервозность и предвкушение бурлили в нем. Движения выходили порывисто-резкими; голос — излишне громким; а кипучая, излишняя живость — почему-то на диво заразительной. Весь общий зал постоялого двора уже гудел вокруг него и вертелся: сновала подавальщица, уставляя стол аппетитной и не очень снедью; лебезил хозяин, норовя порадовать "дорогого гостя"; заглядывали зеваки всех мастей, пытаясь подобраться поближе, — но замирали под холодными взглядами усталых и угрюмых парней-охранников.
К слову, лишь эти двое совсем не разделяли Илановой излишней живости да лихого, бесшабашного веселья. Похоже, им побегать пришлось прошлой ночью, разыскивая своего пропавшего лорда, который так беззаботно теперь попивал горячее вино да переглядывался с грудастой разносчицей! А ведь еще и дня не прошло, как одну храмовую дурочку целовал!..
— Ты что, укрепляющей настойки перепил? — зашипела ему Илл'а вместо приветствия.
— А? Не знаю, может быть... Наугад из фляги глотнул... Ты все-таки решилась? Молодец! Сейчас пойдем, нас ждут уже!..
Вино допил он залпом, обжигаясь. И похватал затем, не глядя, какие-то куски с тарелок, да, бросив звонкую монетку хозяину, резво потащил Илл'у к выходу.
Телохранители с кислыми лицами потянулись следом.
По пути Илан болтал без умолку.
— Ты зря боишься, — доверительно понижал он голос. — Мой наставник — человек чести! От него только за дело достается... А вдвоем с ним мы в любом подвохе разберемся!..
Но от слов его лишь тревожней становилось Илл'е. Как-то чересчур уж был ее спутник открыт для откровенности и весел... Словно капельку, едва заметно... переигрывал...
А ведь еще не поздно было отступить... наверное. Если Илановы стражи за руки не схватят...
Но, не попробовав, — никогда не узнаешь, правда?
Хотя и о встрече, ей обещанной, можно было сказать то же самое. А Илл'а не привыкла отступать от своих решений. Раз уж пошла с этим странным мальчишкой-лордом — то и пойдет теперь до конца!
Тем более, что пристанище, куда вели ее, оказалось близко. Маленькое подворье, зачем-то с высоченным забором и парой караульных у ворот. Благое место для делишек подозрительных!
Но не оно вдруг замереть заставило девушку.
Илл'а почуяла здесь что-то... кого-то...
И волоски на враз замерзшей спине встали дыбом. И шаг тяжелым сделался и вязким...
А ЭТО было ближе и ближе. Крылечко... коридорчик... комната.
И чувство чужого присутствия — давящего, всепоглощающего, перекрывшего легким воздух — вдруг нахлынуло с такой силой, что девушка замерла у двери, не сумев побороть приступ паники.
— Я... не пойду... — выдохнула сипло.
— Ты чего, Илл'а? — непонимающе подтолкнул Илан в спину. — Это же друг, я ведь говорил. Поможет тебе, разберется... — голос юноши стал мягким, вкрадчивым.
Он уговаривал, отпускать не желая. Толкал, не давая отступить. Да и за локоть тянул вперед весьма настойчиво, другой рукою силясь ухватить дверную ручку.
А горло девушки сильней сжималось в спазме — нестерпимо, до боли, так, что вместо звука получался теперь лишь хриплый писк:
— Не-ет... нет...
НЕТ!
И вновь она была на самом-самом краю... Того необъяснимого, страшного, готового поглотить без остатка.
Как и в покоях больного в день, когда прахом пала вся ее прежняя жизнь...
Как на пороге "Хмельной русалки", куда вела ее нить Плетельщицы...
"О, боги, боги, боги!" — бессмысленно металось в голове.
А Илан все же дотянулся до двери. Медленно... медленно распахнул ее. Подтолкнул в спину...
И Илл'а вошла.
"О боги!.." — последний раз взметнулось ее сердце перед тем, как сокрушительно ухнуть вниз, разбившись в животе горячими угольями, разметав огненные искры до самых кончиков ее пальцев.
Лицо бога из ее снов. Его узкие синие глаза...
И словно вырвало Илл'у из собственного тела. И вся она, ВСЕ ТО, ЧТО БЫЛО ЕЮ, устремилось синеглазому навстречу. Соединяясь, сливаясь, сплетаясь сотнями горячих, дрожащих, живых ниточек СО ВСЕМ ТЕМ, ЧТО БЫЛО ИМ.
Обнимая, поглощая, утешая...
Узнавая, наконец, узнавая...
Боль, ликование сплелись столь яростно и тесно, что сердце дернулось, почти остановившись.
А Илл'а видела, как расширяются его зрачки. И как взмывает рука вверх, к груди — но опадает, словно неживая, бессильно. И губы кривятся, силясь выдавить хоть звук — но голоса нет, только взгляд кричит, вопит что-то ей, ей одной...
Всего миг...
И его лицо каменеет.
А в глазах уже ни капли синевы — стылая серость.
И все ниточки враз режутся, рвутся — одним махом, без жалости и сомнений.
Больно, с кровью. Так, что хочется кричать...
И снова, снова...
Пока глухая пустота да раздражение не остаются там, где миг тому был смысл и полнота. Пока Илл'ыно сердце не дергается, протестуя — но все же возвращается на место, опять стучит тепло и ровно, позволяя дышать...
Возвращая мысли и сознание. Разум.
А было ли вообще то, что было?..
— Вот и жрица, о которой я рассказывал, Таргел! — взрезают тишину слова Илана.
Взгляд отпустил, теперь уже пустой и тяжелый.
— Илан? — ОН словно только что его увидел. А голос столь надломленный и тихий... — Ты... Привести ЕЕ СЮДА... худшее, что ты мог придумать...
Илл'а же вздрогнула от этих жестких слов — и отступила.
На шажок, всего на шаг. За спину Илана.
— Почему? — по-детски изумился тот. — Мы же, кажется, с тобой договорились? Ты не соглашался, но и не был против...
— О, ТЕПЕРЬ я против! — глаза мужчины полыхнули вдруг бешенством.
Ноздри раздулись, крепко сжались кулаки...
Он сделал шаг вперед...
И Илл'е захотелось кричать.
Оцепенение разлетелось вдребезги. Мысли заметались на грани боли и ужаса.
И она еще верила, что ко всему готова?..
Какое самодовольство! Какая глупость!..
Ей отчаянно нужно время — хоть бы пару минут. Лучше дней... Чтобы подумать... решить... и понять...
Она со всем разберется!
Но не сейчас, не здесь, не в этой страшной комнате...
Не с этим — таким знакомым! — мужчиной, который, кажется, ее ненавидит...
Еще один шажок назад. Бесшумный, робкий...
Но ОН как-то заметил, тут же дернулся следом.
Между ней и гневным божеством — лишь спина лорда Илана. А позади — распахнутая дверь.
Стертый порог, всего пять шагов до крыльца...
Илл'а пятилась, ноги несли ее сами. Шаг, второй, пятый...
Вот и двор. Воротца не закрыты...
А из комнаты вдогонку — крик и грохот.
Илл'а дрогнула — и, наконец-то, побежала.
Три узких улочки — направо, налево, прямо...
Ноги движутся, словно во сне, — не касаясь земли...
Глаза не видят, и щекам очень мокро, стыло...
Только ветер в спину — никакой погони.
Никто не остановил ее, даже не окликнул. Взгляды двух парней на воротах мазнули совершенно равнодушно: им не положено разглядывать гостей. Да и кому она может быть интересна? Ее не ждали здесь — и, что бы там ни обещал Илан, похоже, только что отказали в помощи.
Впрочем, девушку теперь это мало заботило. Она и так получила больше, чем надеялась. На два вопроса сегодня нашлись ответы. Ночной гость — вовсе не происки дьяволов или плод Илл'ыных фантазий, но мужчина из плоти и крови. Живой! Настоящий! Такой близкий!
Однако видеть он ее совсем-совсем не рад...
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. ПУТИ И ПЕРЕКРЕСТКИ. ДИКОВИННЫЕ ИЛЛ'ЫНЫ ЗНАКОМСТВА.
Жрица сбежала, слишком резво, внезапно. Илан не мог ее винить: Гильдмастер в такой ярости — зрелище... небывалое... Лорд-наследник сейчас и сам бы сбежал...
Но под страхом уже расцветала досада: ведь так надеялся все разузнать, и немедленно!..
Да что такого-то наставник увидел в девчонке?..
Долгий миг напряженно и тихо было в комнатушке.
Напряжен и молчалив был Ледяной Дьявол...
И смотрел он — неподвижно, неотрывно — не на юношу, ему за спину. Туда, где скрылась их гостья...
Смотрел так, словно самого Первого Бога увидел...
Нет, с лицом он совладал, но вот с глазами!..
И зубы стиснуты, и сжаты кулаки до белых костяшек...
— А у тебя кровь... на руке... — присвистнул Илан изумленно.
И Огнезор разжал-таки пальцы! Безразличным взглядом скользнул по темно-красной струйке, змеящейся из-под острой кромки перстня... В дрожащей улыбке растянул губы... Нехорошей очень улыбке... Безумной...
