Андроид* усмехнулся и посмотрел на Нику. Тибальт (таково было его полное имя) отличался от большинства своих полуискусственных собратьев: у него было и чувство юмора, и зачатки индивидуальности. Правда, полностью черные глазные яблоки выдавали синтетическое существо в водителе транспортера.
_________________________________________________________
*Андроид — одна из разновидностей искусственных существ ("синтов"). Андроиды однополы, созданы по образу и подобию представителя мужского пола. Биокиборги же могут иметь форму как мужчины, так и женщины, однако при всей антропоморфности они еще более приближены к роботам по внутренним критериям.
Движимые стереотипными фобиями, люди не желали, чтобы созданное их руками внешне и внутренне было неотличимо от них самих. Мало ли что? Ника хорошо знала миф об Эдеме, о Вавилоне, о Потопе — о том, что случилось, когда вторичное возжелало уподобиться своему Создателю. А так как из всех белковых роботов андроиды более всего походили на человека, их отличительным знаком ученые сделали необычные глаза. И, разумеется, типовую внешность. Правда, рисунок сетчатки, как и у каждого человека, у андроида тоже был индивидуален — наподобие "серийного номера".
Тибальт не был движим одной лишь программой. У него неплохо развились эмоции, а живостью мимики он мог бы посоревноваться и со многими биологическими людьми.
Случилось так, что Ника Зарецкая проворонила свой флайер, который должен был доставить ее в Москву. Она оканчивала второй курс Академии при ВПРУ, намереваясь впоследствии поступить на службу в Военный Отдел. И завтра начиналась сессия. Разумеется, можно было вылететь и следующим флайером, однако все рейсы отменили: Москву захватил циклон, да еще какой! Июнь уходил громко, с фейерверком.
Не успели еще отмерцать переломанные всполохи молний, как вдоль всего черного небесного купола прокатился оглушительный рокот, словно планета в своем бешеном беге внезапно столкнулась с невидимой преградой.
Ливень хлестал так, что замерло все живое и неживое, и только громоздкие механизмы еще могли работать в экстремальных условиях. В одном из таких механизмов — огромном транспортере — по правую руку от водителя сидела Ника Зарецкая. После неудачи с перелетом девушке пришлось воспользоваться старым, как мир, приемом, который назывался "автостоп": ехать-то надо, причем срочно.
Но сейчас даже транспортер полз по дороге, будто раненная черепаха по мокрому песку — захлестываемая безжалостными волнами, кособокая...
Настроение у Зарецкой было самое что ни на есть приподнятое. Еще бы! Она и опоздала-то из-за того, что никак не могла убежать со свидания с ненаглядным своим Домиником. А потому ей хотелось плясать, говорить глупости и смеяться — несмотря на ужас, творившийся за пределами кабины.
— Я постараюсь наверстать упущенное, когда ливень слегка стихнет, — пообещал Тибальт и свернул к обочине. — Лучше пока постоять: я уже не вижу дороги, а навигационная система... ну, я ей не очень доверяю, тем более — с такими помехами...
И говорил-то он так... по-человечески. Временами нескладно. С живыми интонациями.
— Ти, а вы... роботы, киборги, андроиды... вообще — как чувствуете мир? Только без обид, ладно?
— Какие обиды, Ника? И что означает — "как" чувствуем? У нас то же осязание-обоняние-зрение-слух, что и у вас, — Тибальт извлек мягкую щетку из недр "бардачка" под лобовым стеклом и деловито принялся наводить чистоту на приборной панели.
— Да я совсем не об этом! Как это — чувствовать, когда в тебя заложена программа?
— Но в нас есть и программа базовых эмоций! Мы ведь не роботы... — в его тоне едва уловимо промелькнуло что-то сродни расовой гордости, и Ника с трудом подавила смешок: ей сейчас хотелось любить весь мир, а этого обаяшку-андроида — и подавно расцеловать в обе щеки.
— А то, что можно делать только сердцем и душой? — деликатно подсказала она.
— Что ими можно делать? Это абстрактные понятия. Сердце — орган, качающий кровь. Душа — это и подавно категория из человеческих религиозных представлений. А чувствуем мы нервной системой и самым главным ее распределителем — мозгом... В точности так же, как и вы...
— Значит, ты тоже мог бы в кого-нибудь влюбиться, да? — Ника игриво поморщила нос.
— Теоретически — может быть. Но зачем? Это ведь не несет никакой практической значимости. Люди привязываются к существу противоположного пола из-за естественного инстинкта. Вы по определению двуполы, такова ваша природа. Нас, андроидов, выпускают однополыми...
Зарецкая развеселилась еще больше:
— А знаешь, в древних мифах тоже были однополые существа. Это ангелы. Все — мужчины, представляешь? Как и вы, андроиды! Ти, знаешь, кто ты? Ты — ангел-водитель!
Он и бровью не повел. Ника зевнула и потянулась:
— Может, включишь музыку? Так надоел этот шум и грохот...
Андроид исполнил ее пожелание.
Если в герметичной кабине с хорошей звукоизоляцией слышны оглушительные раскаты грома и яростный плеск небесного водопада, то что творится снаружи? Страсть! Ника поежилась. А ведь подумала она об этом неспроста: ей все больше хотелось сбегать по естественной нужде, но как выйти в тот кошмар?
Тибальт убрал щетку и покосился на попутчицу. Что-то явно не так: она притихла. Что-то беспокоит ее. Несколько минут назад эта щекастенькая, курносая, но при всей неправильности черт лица миловидная девушка щебетала, как искусственная канарейка, а теперь сидит, насупившись, и думает о чем-то своем.
— Могу я тебе чем-то помочь? — наконец спросил андроид.
— Н-не знаю... — Ника очевидно смущалась.
— Так что? Я вижу, у тебя что-то не в порядке. Скажи, возможно, я могу поспособствовать...
Она засмеялась:
— Ну, здесь-то ты точно бессилен. Мне нужно... туда... — и девушка мотнула головой на заливаемое потоками воды стекло, в грозовую темень.
Тибальт понял, кивнул и, привстав, перегнулся через спинку своего сидения.
— Что ты ищешь? — поинтересовалась курсантка, и в тот же момент андроид протянул ей непромокаемый плащ в фабричной упаковке. — Спасибо, Ти! Спасибо огромное, выручил!
Ника торопливо облачилась в защитную накидку, набросила на голову капюшон и выпрыгнула наружу.
Ноги тотчас захлестнула волна: дорога походила скорее на русло горной реки, чем на автотрассу. Воды налилось почти по колено.
Путешественница чертыхнулась. Теперь по возвращении придется сушить обувь и брюки. Вот же приспичило так приспичило... По обыкновению — не вовремя... Что ж, зато теперь можно, не стесняясь, топать за кусты в кювете: ноги промокли насквозь.
Постукивая зубами и путаясь окостеневшими пальцами в застежках брюк, Ника для бодрости напевала только что услышанный мотивчик. Не до песен, конечно, но не плакать же, в конце концов, да еще и в такой деликатной ситуации, где, скорее, впору смеяться! Освободившись от штанов, она присела.
Хорошо мужикам! Ника с облегчением озиралась по сторонам, помогая стихии в поливе придорожной растительности и в душе потешаясь над своим "вкладом" в природный круговорот воды. Парень отошел чуть в сторонку, слегка расстегнулся — и вперед... Но зато ни одна женщина не выйдет из строя, если ей — случайно или целенаправленно — "прилетит" удар в пах. Это уж точно!
Ну, все! Теперь можно ни о чем не беспокоиться! Какое счастье!
Зарецкая поднялась, застегнулась и хотела возвращаться, как вдруг ее внимание привлекло слабое свечение возле ближайшего куста.
— Эй, кто там?! — крикнула Ника. — Делать больше нечего, как подглядывать в такую погоду?!
Она подумала, что это водитель-андроид. Нонсенс, конечно, но мало ли что там произошло с его искусственным сознанием в такую погоду?
Ника шагнула в направлении света, желая разоблачить и пристыдить "синта". Можно подумать, они сами не отправляют естественных надобностей! Неужели это чем-то отличается от...
В следующую секунду произошло невероятное. Пространство исказилось, "поехало", и яркий свет, похожий на вспышку молнии, словно поглотил Нику...
Девушка не сразу сообразила, что происходит. У нее было чувство, будто она прорывалась через что-то вязкое, пружинящее — и при этом прорывалась отнюдь не по своей воле. Ее тащили на аркане через очень загустевшее желе, вот на что это было похоже...
Когда глаза обрели способность видеть, курсантка московской Академии обнаружила себя в пещере. Воздух здесь был влажным и горячим, будто в сауне, и тело мгновенно покрылось испариной. Пещера словно светилась, источником света было маленькое озерцо, заполнившее каменную яму. И — о, Великий! — вокруг было множество людей, оплетенных светящимися нитями! Зарецкая вскрикнула от ужаса, но было поздно...
...Андроид ждал минут десять с несвойственной людям терпеливостью. Ливень поутих, можно было ехать, но спутница не возвращалась.
Тибальт подумал, что, возможно, она убежала не только по "мелкой" надобности, и помедлил еще. Однако вышли все сроки, и он взволновался — разумеется, настолько, насколько может взволноваться синтетическое существо.
Взяв фонарик, накинув запасной дождевик, андроид выпрыгнул из кабины и отправился на поиски. От людей можно ожидать всего, чего угодно. Может быть, Ника любит прогуливаться под дождем? Еще через пять минут он решил совсем уж по-человечески покричать, призывая свою попутчицу. Так и не добившись результата, "синт" махнул рукой и приступил к выполнению программы — доставке груза в город. И без того он задержался часа на полтора относительно графика.
Спустя одиннадцать часов на месте исчезновения курсантки, уже при свете июньского солнца, появится группа дознания. Тибальт, конечно, сообщит, куда следует, об исчезновении попутчицы, и в Управлении это происшествие сочтут существенным.
У обочины безлюдного шоссе скучится четыре управленческих машины. Рядовые с какими-то техническими приспособлениями будут ползать в мокрой траве, замерять уровень радиации, следы инфракрасного излучения, следы биологического присутствия. Офицеры станут фиксировать данные донесений, эксперты Лаборатории скопируют эти сведения для дальнейшего разбирательства. Нормальная рабочая обстановка для ненормального явления.
И в анналах Главного Компьютера Содружества появится еще одно имя, носитель которого с 23 июня будет значиться в розыске — "курсантка Академии ВПРУ г.Москвы Ника Зарецкая"...
А таких исчезновений в последнее время, по засекреченным данным, было немало только по одной Земле. Не говоря уже о других населенных планетах...
6. Подготовка к отлету
Москва, площадь Хранителей, утро 23 июня 1001 года
Буш-Яновская появилась в приемной Лаунгвальд в назначенное время, минута в минуту. Секретарь указала капитану задержаться и подождать. Та беспрекословно подчинилась, однако в душе была удивлена: если шеф назначала кому-либо аудиенцию, то и сама соблюдала королевскую точность.
Наконец двери кабинета бесшумно разошлись, оттуда выехал круглый живот в дорогом костюме, затем появился обладатель живота — коротконогий лысоватый мужчина с брезгливо оттопыренной нижней губой и умными прокалывающими глазками. Не взглянув ни на Полину, ни на секретаря, он удалился.
— Капитан Буш-Яновская, войдите! — сказала секретарь, и Полина поднялась.
Лаунгвальд сидела за своим громадным столом, и в кабинете еще пахло дымом сигары. Буш-Яновская усмехнулась. Выходит, подполковник считает преступниками не всех курящих на этом свете... Одновременно офицер спецотдела козырнула и отрапортовала:
— Госпожа подполковник, капитан Буш-Яновская по вашему приказу прибыла!
Лаунгвальд, заложив руки за спину, медленно подошла к ней, холодно окинула взглядом с головы до ног, будто набросила металлическую сетку.
— Так. Так.
Полина, как всегда, не совсем поняла, что означают эти лаунгвальдовские глухие "так-так".
Не сняв с капитана "сетки", шеф отвернулась и отошла к голографу, размещенному в простенке, позади стола. Свои руки она по-прежнему держала за спиной.
— Дешифраторы частично разрешили нашу проблему, капитан, — Лаунгвальд активировала экран, и на нем высветилось объемное изображение двух полушарий какой-то планеты; шеф выстрелила из оптоуказки в сторону западного материка, и его проекция, увеличившись, вытеснила восточный, а затем заняла всю площадь голограммы. — Контейнер с веществом должен находиться вот здесь, — она обвела в воздухе петлю вокруг большого участка восточного побережья континента, очертания которого чем-то напоминали схематическое изображение спиральных Галактик.
В том месте, куда указывала Лаунгвальд, находился большой залив с выдающимся в него полуостровом. И Полина поняла, что речь пойдет о задании, на которое им с бывшим сержантом СО Фаиной-Ефимией Палладой предстояло отбыть этим вечером.
Это был Колумб, спутник кратного Кастора из созвездия Gemini (Близнецы). Интересующее Лору изображение меняло масштаб, все приближаясь и приближаясь. Залив был частью моря — Моря Ожидания.
— Вам должно быть известно, капитан, что столицей полуострова Спокойного является Город Золотой. Вот он. Он же — столица всей страны, в состав которой входит Спокойный. Страна, как вы знаете, называется Раек. Здесь, — (в ход снова пошла указка), — в пригороде, в Даниилограде, — (галоэкран приблизил план местности максимально; на голограмме стали видны холмистые гряды, множество садов, лугов и загородных строений; далее начинался город), — находится разведотдел. Само Управление расположено в Золотом. Вам необходимо связаться с разведчиками Колумба, которые уже занялись поисками.
— Так точно, шеф! — козырнула Полина; в отличие от прежней начальницы спецотдела — мировой, как считали все управленцы, тетки — Лора Лаунгвальд обожала изъявления формальной почтительности даже в беседе с глазу на глаз. И карьеристка Буш-Яновская не считала постыдным тешить самолюбие подполковника.
— Вам, кроме того, уже известно, что вы возглавите эту операцию. В вашем подчинении будет... — Лаунгвальд почти запнулась, — сержант Паллада. Искомый груз нужно в кратчайшие сроки доставить на Землю, — и подполковник снова заложила руки за спину. — Подробности в вашем архиве, ознакомьтесь.
— Слушаюсь, шеф. Разрешите вопрос? Благодарю. Госпожа подполковник, можно ли считать, что Паллада восстановлена в должности?
Буш-Яновская впилась взглядом в лицо Лоры, но ни единая мышца не дрогнула под бледной кожей начальницы.
— Да, можно.
Полина вытянулась в струнку и щелкнула каблуками.
Шеф посмотрела на обувь капитана и поморщилась:
— И еще. Во время выполнения задания соблаговолите одеваться по Уставу.
— Есть!
— Вольно. Можете идти.
Полина развернулась, как на шарнирах. Лаунгвальд выпустила капитана из "сетки" лишь после того, как та покинула кабинет.
* * *
В отделе Буш-Яновской творилось что-то невообразимое. В считанные секунды серьезные "амазонки" всех профилей — и "провокаторы", и "аналитики", и "совмещающие" — превратились в шальную детвору. А виной всему была гречанка Паллада. Офис громыхал раскатистыми шутками Кости Богуславского, женским восторженным писком и, конечно же, звонким Фаинкиным "а-ха-ха-ха!"
