Джоконда без малейших колебаний опустилась на одно колено возле трупа и, натянув перчатки, стала разглядывать нанесенную рану на горле того, что еще вчера было Маргаритой Зейдельман.
— Оружие было исключительно острым, — сказала она по-итальянски, поворачивая туда-сюда голову покойницы. — Дик, смотри!
Кожа на горле убитой была рассечена одним взмахом и с поразительной точностью — почти от уха до уха, пересекая одновременно все жизненно важные артерии и сухожилия. Чтобы нанести такое увечье, нужна нечеловечески твердая и уверенная рука. И, как минимум, много-много лет обучения и работы в ВО или СО нашего Управления...
— Тремендо ферита, — продолжала "эльфийка". — Я такого еще не встречала. Профессионально.
— Тремен... что? — переспросила миссис Сендз.
— Ранение, не совместимое с жизнью, — с некоторой неточностью перевел я. Все-таки язык моего народа отличается большей живостью, чем кванторлингва.
— Мы до сих пор не определили тип оружия, которым оно было нанесено, — призналась моя начальница. — Пронести сюда холодное оружие он не смог бы ни при каких обстоятельствах, — майор кивнула на встроенные в двери датчики-металлоискатели. — Госпожа Зейдельман была "повернута" на безопасности. К ней даже личный охранник смог бы приблизиться лишь с пустыми руками.
— Ну, один-то, похоже, приблизился не с пустыми... — я поднялся на ноги.
— На, посмотри-ка данные, — майор Сендз подала мне свою линзу, наскоро сполоснув ее в очистительном растворе.
Она не успела удалить предыдущую информацию. Передо мной появился список имен тех агентов, что были представлены для ведения этого дела на согласование с вышестоящими. Также присутствовали и краткие характеристики каждого кандидата. В частности, обо мне там было сказано так: "Риккардо Калиостро. Пол — мужской. Возраст — 30 лет. Звание — капитан СО. Специализация: "аналитик-оперативник". Стаж работы в ВПРУ — 12 лет. Активен, умен, ироничен, но по отношению к коллегам неконфликтен. Психологически стоек. Пси-способности — средние (спасибо хоть за то, что не оценили как "на нуле" — подумалось мне в свете вчерашних событий в самолете и в доме Соколиков). Допущен". Успел я ухватить и кое-что о моих коллегах: "Питер Маркус. Пол — мужской. Возраст — 26 лет. Звание — лейтенант СО. Специализация: "аналитик-ролевик". Стаж работы в ВПРУ — 8 лет. Активен, умен, бывает несобран, однако компенсирует исполнительностью. Психологически стоек. Пси-способности — низкие. Допущен". А также: "Рут Грего. Пол — женский. Возраст — 25 лет. Звание — старший сержант СО. Специализация: "аналитик-прогнозист". Стаж работы в ВПРУ — 7 лет. Активность выражена слабо, умна, спокойна, доброжелательна. Психологически уравновешена. Пси-способности — высокие. Допущена". И еще я прочел немного из досье на Фрэнки: "Фрэнк Бишоп. Пол — мужской. Возраст — 29 лет. Звание — лейтенант ПО. Специализация: "досмотрщик". Стаж работы в ВПРУ — 7 лет (почему-то у полицейских годы учебы в Академии в стаж не шли). Активен..."
На этом миссис Сэндз, спохватившись, активировала другой ДНИ. Я просмотрел сухие доклады о нынешнем деле. Зейдельман обнаружил мертвой охранник по имени Кевин Бутроу. Он заметил, что система охраны ее кабинета отключена, попытался выйти на связь и, не получив ответа, наведался в эту комнату лично. Увидев труп, тут же покинул помещение и поставил в известность спецотдел нью-йоркского Управления. Допросы остальной обслуги дома ощутимых результатов не дали.
— Понятно, — я извлек линзу и бросил ее в раствор. — Понятно, что чертовщина какая-то...
Вместо комментария к моим словам Джоконда молча взяла со стола чистый лист бумаги, оторвала кусок, сжала его в руке так, что неповрежденный краешек едва выглядывал из ее ладони, подошла к кожаному креслу и едва уловимым молниеносным движением полоснула по его спинке. Кожа разошлась так, будто по ней проехались тончайшим лезвием. А ведь мебельная обивка подвергалась специальной дубильной обработке, это не та уязвимая оболочка, которую являет собой человеческое тело...
Я покачал головой. Отец показывал мне однажды, что можно сделать, имея под рукой самый безобидный предмет — карандаш, например, или диск-информнакопитель. Но вот так, запросто, листком обычной бумаги... Сказать, что впечатляет — это ничего не сказать.
Начальница "Черных эльфов" подкурила сигарету, подошла к распахнутому окну и выглянула наружу. Миссис Сендз была поражена увиденным. А уж эта женщина на своем веку сталкивалась со многими необычными вещами.
— Считаете, тот задохлик, Жилайтис, мог так запросто чиркнуть старушке по горлышку?
Майор посмотрела на меня с глубоким сомнением. Вряд ли частный охранник обладал навыками агента Управления и был обучен безнаказанному убийству. Даже Зейдельман при всех ее деньгах не смогла бы заполучить такого в личное распоряжение — смотри ту же Конвенцию, а заодно Устав ВПРУ. Маргарита не стала бы рисковать своей репутацией. Если бы Жилайтис прежде работал в нашем ведомстве, Джо выяснила бы это сразу.
Сплошные "не", "не", "не"... А результат — лежит в этой же комнате, в луже крови, окоченевший. Вот вам и "не"...
Судмедэксперты, обработавшие каждый квадратный дюйм кабинета, развели руками. По видимому, здесь имелась тьма отпечатков людей и "синтов", которые служили в этом доме — не исключено, что отметился и свалившийся нам как снег на голову последователь русского Родиона Раскольникова.
Джо поманила меня к себе. Я подошел к ней и тоже выглянул в окно. Кабинет Зейдельман находился на втором этаже особняка. Внизу проходила выложенная плиткой дорожка — никаких клумб и зеленых насаждений.
— Давай посмотрим, — словно прочитав мои мысли, сказала девушка и затушила сигарету в изящной керамической пепельнице.
— Куда посмотрим? — успел спросить я, но Джо уже запрыгнула на подоконник. — Эй, не стоит этого делать!
Она оглянулась через плечо и вопросительно двинула бровью.
— Ну, решать тебе... — я сдался.
Бароччи оттолкнулась от карниза и мягко приземлилась на дорожку, присев почти до земли. Никаких признаков боли у Джоконды я не заметил. Она распрямилась и спокойно направилась обратно в дом через парадное.
Миссис Сендз потерла внутренние уголки своих узких, но слегка округлившихся после этого трюка глаз. Пришлось вспомнить о порученной мне подготовке к "показушным" соревнованиям. После увиденного майор точно заставит меня лечь костьми на тренировках...
— Что Жилайтис? — дабы переменить тему и поскорее отвлечь начальницу от не выгодных мне мыслей, осведомился я.
— Жилайтис в клинике. К нему приставлен конвой. Он еще не очнулся от наркоза, поэтому если вы за него возьметесь, то будете делать это "с нуля"... Возьметесь?
— Конечно, майор. Госпиталь "Санта Моника", не так ли?
Миссис Сендз согласно кивнула. И что всех так и несет в этот госпиталь — сначала Исабель Сантос с ее ветряной оспой, теперь вот этого Андреса Жилайтиса?! Какое-то мистическое стечение обстоятельств, иначе и не назовешь. Сложно представить себе ситуацию, что Жилайтис, выжив после прыжка без парашюта и после минуса пятидесяти семи градусов по шкале Цельсия за бортом, преодолев затем (по земле) несколько тысяч километров и вернувшись обратно в Нью-Йорк, наивно обратился в самую известную столичную больницу с тем, чтобы ему сделали переливание крови и почистили лимфу. Конечно, а то мало ли какой инфекции он там насобирал, в полете, на высоте двенадцати тысяч километров!
В коридорах повсюду болтались осиротевшие кошки Маргариты Зейдельман. Одни пугливо шарахались в сторону, другие нагло путались под ногами, гладкие и пушистые, крупные и маленькие, длинноногие и коренастые. Только на втором этаже мне попалось не меньше десятка этих тварюг. Хорошая коллекция. Люблю кошек. Было бы побольше времени или домашний робот для ухода за квартирой, завел бы себе кота...
Джоконда поднималась на крыльцо в сопровождении Пита Маркуса, который, не зная, к кому лезет, пытался наладить с нею отношения. Он, конечно, полагал, что со стороны это незаметно и выглядит как совершенно безобидная любезность.
— Дик, — сказала она и, подняв с пола смешного лысо-ушастого кота породы "сфинкс", продолжила на итальянском: — Пусть этот паццио буффо исчезнет. Он меня утомил, — а затем перешла на кванторлингву: — Осмотрим комнату Жилайтиса, она на первом этаже.
Бароччи развернулась и пошла в левое крыло особняка — в "башню". Я удержал Пита он порыва последовать за нею:
— Знаешь, ты бы пошел к майору Сендз! Давай, выполняй!
— Ты это назло... — проворчал "паццио буффо". — Увидел, что она на меня запала...
— Выполняй приказ, лейтенант.
"Паццио буффо" — это "потешный псих". Если, конечно, у Джоконды это является признаком благосклонности, то тут я — пас...
Я догнал Джо, и мы с нею поднялись по винтовой лестнице на пятый этаж пристройки, соединенной с самим домом галереей. Снаружи эта пристройка смотрелась как дозорная башня времен Робин Гуда.
Один из охранников Зейдельман (теперь справедливее говорить — "из бывших охранников") отпер для нас с Бароччи дверь в комнату своего коллеги.
Н-да... Я покосился на Джо, но как всегда никакой особенной реакции не заметил.
Если посетить казарму, то, скорее всего, от нее останется больше ощущения домашнего уюта, чем от жилища (тут больше подойдет слово "пристанища" или даже "кельи") Андреса Жилайтиса. В углу комнаты стояла узкая кровать, идеально ровно застеленная серым одеялом. У окна — маленький стол и легкий на вид стул. Все.
— Здесь чего-то не хватает, тебе так не кажется? — спросил я Джоконду.
— Чего, например? — уточнила она.
— Решеток на окнах и кольца в стене. Для кандалов.
Мы огляделись. Нет, за дверью находился еще и небольшой, встроенный в стенную панель, платяной шкаф. Разумеется, в нем также царил казарменный порядок: уложенное идеальной стопкой сменное постельное белье — на одной полке, а нательное — на другой. Развешенная по "плечикам" верхняя одежда, кажется, готова отдать честь, стоит на нее гаркнуть приказным тоном. Внизу в аккуратную линию выстроилось три пары обуви на разные сезоны. Вот теперь — все.
Наверное, при виде всего этого душа Джоконды пела. Вот кто был бы для нее идеальной парой.
— Серьезный парень, — бросил я "апарт в зал". — Ты поедешь к Жилайтису?
— Едем, — Джоконда подошла к двери.
— Как, ты не будешь прыгать из окна?!
"Черные эльфы" позевывали в холле.
— К флайеру в Арлингтон, затем — в "Санта Монику" Нью-Йорка, Чез, — сказала Джо. — Спинотти и Малареда, вы остаетесь. Поднимитесь наверх и скажите майору Сендз, что я направила вас в ее распоряжение. Докладываться мне каждые двадцать минут.
Витторио выплюнул последнюю скорлупу, встал с дивана и отряхнулся. Истинный Порко!
А мы снова помчались в Нью-Йорк.
5. В госпитале "Санта Моника"
Нью-Йорк, клиника при ВПРУ, 5 августа 999 года
К нашему приезду Жилайтис только-только пришел в себя от наркоза. Он, конечно, не ожидал, что у его изголовья будут дежурить две оркоподобные личности в мундирах ВО. Ради того, чтобы он не создавал проблем ни им, ни себе, вояки были готовы даже собственноручно подсунуть под пациента "утку".
Я изучил его на информнакопителе у дежурной медсестры. Ни малейших сомнений: это он. "Перышки", конечно, немного примялись, то есть прическа была уже не та, но во всем остальном — мой клиент.
— Ну поглядим, что он будет сочинять, — я на всякий случай проверил состояние своего оружия. Эх, мне в этом камзоле даже "плазменник" вытаскивать несподручно! Но хотя бы мой кинжал на своем прежнем месте. — О'кей, идем!
Мы не договаривались с Джокондой о манере ведения допроса — все выйдет само собой. Это все-таки не контрразведчица Стефания Каприччо, слухи о садистских наклонностях которой разнеслись далеко за пределы американских филиалов ВПРУ.
— Вся документация подтвердила: на момент совершения обоих преступлений он находился под наркозом, — еще раз, по пути в палату, предупредила меня Джо. — И тому есть немало свидетелей...
— В самолете тоже было немало свидетелей. Если не больше. С этим-то ты согласишься, мисс Корректность?
— Сейчас разберемся, — Бароччи была неуязвима для моих подколок.
При нашем появлении Жилайтис слегка приподнялся на локтях, но на его плечо тут же опустилась предостерегающая длань конвоира. Парень беспомощно оглядел нас:
— Я не знаю, за что меня арестовали, — сказал он заплетающимся после наркоза языком.
Малейшие сомнения улетучились: это был он. Абсолютно тот же голос. Впрочем, мне ли тягаться с электроникой, фиксирующей отпечатки пальцев и рисунок сетчатки? Это уже так, для самоубеждения...
И тут меня впервые со вчерашнего дня скрутило от невыносимой головной боли, которая пронзила мозг и током прокатилась затем по всему телу сверху вниз. Я схватился за тумбочку и рефлекторно прижал к носу ладонь. Из ноздрей хлынула горячая струя, словно что-то взорвалось там, в глубине переносицы.
Перед глазами возник образ мужчины со странным птичьим лицом и в темно-лиловом облачении, напоминающим древние рясы священников. Мужчина держал в руке раскачивающийся на цепочке золотой диск, отдаленно похожий на наши с Фаиной свадебные медальоны, и тихо что-то говорил. Блики от этого необычного "амулета" слепили меня, я жмурился, мне хотелось плакать, чтобы это прекратилось.
— Amen! — сказал мужчина.
Пелена спала. Опершись на стенку, я сидел на полу, надо мной склонялась Джо и один из "орков"-конвоиров. Я почувствовал исходящую от "эльфийки" теплую волну поддержки. Не сомневаюсь, что лишь благодаря ее вмешательству мне стало гораздо легче. Да и боль отступила.
— Что с вами, офицер? — взволнованно спрашивал громила, сержант ВО. — Вы в порядке?
— В порядке, — я взял протянутое мне бумажное полотенце и стер кровь с лица.
Жилайтис смотрел на меня с испугом и изумлением. Но в его глазах не было одного нюанса — узнавания. Я чувствовал: этот парень видит меня впервые в жизни. И это не сыграешь. Подсознание не обманывает...
— Ты в состоянии продолжать? — уточнила Джо, протягивая мне руку, уцепившись за которую я поднялся на ноги.
— Да, вполне... — палата перестала качаться. — Да.
— Андрес Жилайтис, 19 января 971 года рождения, регистрация в Вашингтоне, группа крови "А", отрицательный резус-фактор? — выдала Бароччи, поворачиваясь к подозреваемому.
— Да... — согласился парень.
В самолете я слегка ошибся: Андрес на год младше меня. Ну, несущественно...
— С чем вы обратились за помощью в клинику? — продолжала Джоконда.
— Мне два раза в год приходится делать полное переливание крови и чистку лимфы. Вы можете уточнить мой диагноз в записях врачей — у меня неоперабельная дисфункция щитовидной железы и... — он нервно указывал пальцем куда-то на дверь. — Но скажите, что я сделал, господа?
— Вы работаете частным охранником у Маргариты Зейдельман, — не обратив никакого внимания на его вопрос, констатировала начальница "Черных эльфов".
