Сегодня на беседе с её величеством королевой Лаёильны Виллении, первой этого имени, Хельга об этом поговорит тоже. Может, что-нибудь ей подскажут? Нет ли у той какой-нибудь вымороченной недвижимости — перешедшей короне за неимением наследников. Или небольшого дворца, отобранного у нечестивого бутовщика, в который из-за обильного пролития крови и самой — её величеству — заезжать тошно, и продать местным не получается. А ей все эти места — внове, воспоминаний о прошлых владельцах у её не тревожат, призраков она не боится, а застарелые пятна крови могут отмыть и без неё. Она заплатит.
Был один такой. Но вот назвать его "небольшим" — затруднительно... Даже её пяти тысяч золотых может не хватить. Да и содержать его без прислуги уже не получится — а это добавочные траты. Вот так и выясняется, что она пока не "богата", а всего лишь "состоятельна".
Прошлый раз Вилления предлагала отбросить церемонии и зайти по возвращению "после обеда". Но предложения царствующих персон настолько незначительно отличаются от повелений, что этой разницей смело можно пренебречь. К тому же та уже доказала, что происходящее на её островах мимо её внимания не проходит. Ведь только трое человек — всего трое! — из которых двое были почти метрвецки[Author ID1: at Tue May 2 23:15:00 2023 ]мертвецки[Author ID1: at Tue May 2 23:15:00 2023 ] пьяны, слышали, что она осталось в живых после встречи с кутулшем — при всём при том, что происходило это на другом острове! — но всего через двое после того суток королева уже была о том в курсе. Так что, что Хельга — Ольга, Ольга, конечно же! — уже вернулась, её величество наверняка знает тоже.
"После обеда" — то есть без лишних свидетелей у царского стола. Как Ольга и просила. Со временем слухи о её регулярных встречах с коронованной особой неизбежно растекутся, но это произойдёт, только если они и станут уж слишком регулярными, но и тогда... Ольга по тавернам походила хорошо, пьяные разговоры послушала. Да и вполне трезво её предупреждали тоже, что, если вдруг становится известно, что Вилления I чего-то не хочет, то лучше этого и не совершать! И стало быть, "бессмертные" об их посиделках узнают в последнюю очередь.
Но небольшие предосторожности не помешают, и ксана через парадный вход не пошла. Ей же сказали: "Приходи по-простому!" — она и пошла к простому входу -к служебному. Да и интересно было, как дела с безопасностью обстоят у правнучки пиратки? А как у неё самой теперь с проникабельностью? Сумеет она появиться перед Вилленией неожиданно? Чтоб где-нибудь там, наверху было чему улыбнуться Гнотусу: а не зря я ей костюмчик подкинул!
Почти получилось.
На входе получилось перед стражей выставиться служанкой поставщика фруктов, а перед купцом при этом — прислугой внутренних покоев, благо форменной одеждой ни тех, ни других не баловали, а рабочие, так сказать, платья... У служанок королевы побогаче, конечно, но Ольга свой божественный наряд сделала чуть беднее первых, чуточку нарядней вторых — прокатило.
Чтоб пройти границу внутреннего круга, она добавила трошу изысков в свой наряд, сделала краски поярче, из рюкзака достала купленное заранее блюдо, устроила на нём фруктовую горку, а по дороге перепугано улыбнулась какому-то местному хлыщу:
"— Ах, я новенькая! А меня послали! Мне всё-всё объяснили, но тут столько коридоров! Ах, неужели я сразу не сумею самого простого?! Мне так стра-а-ашно! Ах, меня выгонят!
Хлыщ так растрогался, что даже не попробовал затащить её в тёмный угол, а провёл девушку, буквально повисшую у него на руках, мимо заоблизывавшегося стражника. Но потом придворный кивнул:
" -Тебе во-он туда! Но дальше сама. Меня даже с тобою не пустят.
" — Как меня сейчас запозорят! А вы такой... Не смотрите на это, пожалуйста, не смотрите!..
И она сглотнула настолько резко, что даже голова дёрнулась. И щёчки раскраснелись, и льняные волосы из-под чепчика выбились! А глазки-то глазки какие синие! Ну, как перечить такой милоте?! Разве что по попке несильно хлопнуть — очень несильно, почти погладить.
Как только придворный хмырь скрылся из поля зрения — ротик прикрыть, платье отряхнуть и преобразовать его в балахон с уровнем мимикрии близком к невидимости и... Классика жанра! — по высокой дуге метнуть в другой конец коридора вызревший до невозможности персик, который смачно плюхнулся, и стражники теперь просто должны понять, что стало причиной такого звука — один отошёл, а второй — хоть какое-то развлечение в конце смены! — уставился за ним вслед и принялся приставать:
" — Ну что там?!.. Видишь что-нибудь?!
" — Да ерунда, персик лопнул. Вот, наберут девок из деревень, так те, пока фрукты до покоев донесут, половину растеряют... Жаль раньше не увидел — со-о-очный!
А она уже внутри.
Нет, дальше рисковать Ольга не стала. Всё-таки местная царица — правнучка пиратки. Ты ей сюрприз устроишь, а она не поймёт, что это не покушение, а шутка, и запулит метательные ножи с двух рук. Или водяное копьё из ближайшего фонтанчика соорудит. Или сплетёт верёвочный голем из дверной портьеры... Гнотус, конечно, и этому посмеётся, но уж лучше пусть обойдётся.
Благо, встретилось ей что-то вроде небольшой картинной галереи, она кругом повнимательнее огляделась, нашла сигнальный артефакт, его активизировала и залюбовалась картинами.
Когда она охотилась за Эллистоуиллом — ей надо было его заинтересовать... Даже не так — нельзя было оттолкнуть полным невежеством, и мать Митрии — Арталия Ашкеннзои походила с нею по столичным галереям и объяснила, как на всё это надо смотреть... А видеть она и сама умела.
Здесь, на что посмотреть, имелось. Она из соседнего будуарчика притащила оттоманку, устроилась на ней посреди зала и залюбовалась.
Шаги стражи, конечно, услышала, услышала и сквозь них легко-стелящуюся женскую походку — тоже, но за громыханием сапог имела полное право изобразить неведение. А на мужчин оборачиваться она не стала.
— Нравится? — спросила её королева.
Она впорхнула, обернулась, склонилась в поклоне. Этикет требовал сначала отвечать, а уж потом все прочие объяснения-оправдания:
— Да, ваше величество. Очень.
— Да уж... Ты ж уже минут десять здесь сидишь, — буркнула Вилления. — И что больше остального?
"Одиннадцать!" — взглянув на интерфейсный таймер, про себя уточнила Ольга, а вслух ответила:
— Вон та голубая марина.
— Разбираешься, — покачала головой королева. — Самая дорогая здесь. И что вы в ней все находите? Не видно же ничего — туман сплошной!
— И ещё паруса... — улыбнулась ксана. — И такая тишина!
На картине из тумана в полной тишине выдвигался парусник — как сбывшаяся сказка, как исполнение детской мечты... Это то, что захватило её, но она знала, что знатоки восхитились бы как раз изображением того самого сплошного тумана.
— На корабле, идущем под всеми парусами не бывает полной тишины. Такелаж не беззвучен. Не говоря уж о матросах и добром боцмане, который никогда не бывает ни добрым, ни молчаливым!
"Сколько же ей лет? Такая впечатлительная, ведь почти светится! Словно ей и вправду не больше семнадцати!"
— Рассказывай, как прошла!
Некоторое недоверие в рассказе у Виллении вызвало только то, что в том роскошном платье, которое в тот момент было на Ольге, можно было изобразить служанку. О божественной природе наряда говорить не хотелось, и ксане пришлось изобразить переодевание с помощью Рюкзака, благо, в нём с дюжину нарядов на все случаи жизни давно уже хранилось. Вот, чередуя купленное платье и на ходу придуманное, она устроила небольшое дефиле — эльфийки обеих рас, бывает, забавляются подобным — она у них нахваталось тоже.
Ну, и заодно Ольга проверила... Прошлый раз ей показалось, что королева... м-м-м... неравнодушна к женщинам, а что хуже — конкретно к ней... По тавернам о подобном неприличии молчали, да и на прямой вопрос капитан Феонор просто расхохотался... И... Нет, — вздохнула Ольга с облегчением, — действительно показалось! По крайней мере её вид в довольно смелом белье на Виллению никакого специфического впечатления не произвёл.
Зато после королеву впечатлило из её рассказа о перипетиях своего плавания, что она не побоялась заглянуть на окраину того самого, упомянутого ею в прошлый раз, затопленного древнего города. И ещё то, что она справилась в нём с поррогрием — тварью 19-ого уровня. Это крокодил морской в тридцать футов длиной, из которых десять — пасть. Когда она его увидела, он ей сразу напомнил тагридов, и поначалу Ольга, только, глядя на нег[Author ID1: at Tue May 2 23:16:00 2023 ]о, с пренебрежительным азартом хмыкнула. Но, когда потом пошарила по своей библиотеке, выяснила, что шкура у него мало того, что по прочности почти не уступает стальной кольчуге, так ещё при попытке её пробить включает защитную магию. Навык пассивен, мана в остальное время не тратится, поэтому, в бою держится долго. А в схватке с одиночкой — можно сказать, бесконечно. Хорошо, что дело происходило практически на границе Селетрия — когда-то это было побережьем, а ныне стало краем резко срывающейся вниз морской впадины, которая твари была не нраву, и поррогрий раз за разом на глубине пятидесяти футов бросал преследование. И она с шестой попытки нашла его уязвимое место.
— Ты сумела сбежать? — сразу потребовала уточнения королева.
— Я — сумела, он — нет, — похвасталась Ольга.
— Подожди, у него скорость наверняка выше твоей!
— Да. Но, у него, кажется водная акрофобия.
— Это как?
— Он боится взгляда не с высоты, а в глубину. А я могу нырнуть почти до тысячи футов.
— Ты сунулась в Алую Дыру?!
Да, крутая стена морского ущелья была красноватого оттенка.
— Пришлось. У него и выносливость выше моей. Загонял бы. А там я переводила дух.
— Счастлив твой бог, — пробормотала Вилления, — что не потревожили ваши салочки обитателей глубин... Поррогрию нырнуть на несколько сотен футов — тоже не проблема. И будь вы на другом краю города, а не у Алой Дыры...
— То есть он испугался не глубины... Что же там за бестии прячутся, что сумели в рефлекс вбить не приближаться к ним даже подобным чудовищам?
— Например, кутулш...
— Бр-р-р...
— И ещё тебе повезло: ты столкнулась с одиночкой. Вообще-то они обитают прайдами. Твой, видно, оказался изгнанным молодым самцом. Но всё равно не понимаю: у них же у всех, даже у молодняка — почти непробиваемые шкуры!
— Точно, — пожала плечами ксана. — Почти. У меня получилось только брюхо пропороть. Глянете?
На животе шкура мягче. Может, магией добавочной компенсируется? Но божественная алебарда магию-то, особенно животную, не замечает совсем.
— Ты шкуру его шкура с собой захватила?!
— Его.
— Не поняла?
— Не только шкуру. Всего.
— Идём в сад.
Вот, в саду на песочную дорожку Ольга поррогрия и выгрузила. И пожаловалась:
— У меня "разделки" до сих пор только на акульи плавники хватает. Боялась шкуру попортить. Не поможете?
— Куплю целиком, — через несколько секунд отмерла королева. — Всего.
— Я не азартна. Гадать, что у неё внутри, и сколько оно стоит мне не хочется.
— Разделаю при тебе. Шкура, скелет, мясо — мои. Требуха и прочее — твоё.
— Разделаете? Сами?! — ужаснулась девушка.
— Вспомню молодость, — улыбнулась женщина.
"Разделка" кровава и грязна только на уровнях ниже первой дюжины. А выше третьей... Или, когда имеется вот такое... И неё в руках появился разделочный комплект — тесак и рулон серой ткани.
— Помоги, — женщина бросила рулон на землю рядом тушей.
Хельга помогла раскатать плотную ткань вдоль тела в три полосы. И только головой покачала: хватило тютелька в тютельку. Хотя... Наверняка будь это дельфин — ткани бы тоже оказалось точно по тройному размеру. Удобно...
А королева несильно ударила резаком по середине тела — раз, два, три... И — шкура отдельно, требуха отдельно, мясо отдельно, и всё уже на ткани. И отдельно на своём месте остался голый костяк.
На третьей полосе среди требухи отчётливо выделялся человеческий скелет — без кожи, но в маске, перчатках и ластах.
— О, — улыбнулась королева, подойдя поближе: — тебе приз. Кажется, с тобой и вправду стоит иметь дело... Посмотри, что тебе подкинули! — тридцать шесть процентов у плавучести. У тебя же она за полусотню? И теперь рубеж в девять дюжин теряет свою нереальность? Забирай! А вот это я тебе не отдам — указала она на то, что выглядело комком грязи. Её величество не побрезговала взяла указанное в руки белые, подошла с ним к аккуратному фонтану и болтыхнула его туда. И тут до Хельги дошло. И она ещё до того, как вода вновь стала прозрачной, и королева подняла очищенное на свет солнца, угадала матовый блеск сокровища. Страз. С кулак размером.
— Да, явно более тысячи каратов. По нашим законам, если выше сотни, то подобное может быть только в собственности короны. Я ошиблась, — полюбовавшись драгоценностью, проговорила Вилления: — Ты столкнулась не с молодым изгнанником, а с престарелым выгнанным вожаком, — и вернулась к текущей реальности: — Так, за него тебе казначей заплатит. По нашим расценкам — где-то в пределах трёх-пяти тысяч золотых. Взвесит, скажет точно. И, хочешь, золотом, хочешь — на счет в банке. Дальше, дарю тебе этот тесак разделки. А то, знаю я вас, молодых, в следующий раз туда полезешь, набьёшь добычи, разделать поленишься и вот такое упустишь! Карту Селетрия дать?
"Значит, точно, — поняла Хельга, — первый раз она мне бросила наживку. А сейчас, убедившись, что я её заглотала, подсекла. И ведь точно — никуда не денусь. Полезу."
— Да. Только...
— Только?!
— Я хочу знать, что в Селетрие нужно Вам, ваше величество. Мне будет проще. Выдайте мне задание.
"Торговаться всё-таки придётся", — вздохнула женщина. — А во всех справочниках по расам написано, что ксаны-девушки — трогательно-наивны... Сюда бы хоть одного из тех авторов!"
Впрочем, получилось отделаться малой кровью — дворцом её дяди, Атродиосса — будь проклято его имя. Тот восемнадцать лет тому назад, по смерти своего старшего брата, начал прокламировать, что баба на троне — плохая примета. И добро бы только болтал... Да и хорошо, что привычно начал с болтовни — она успела подготовиться, и прямо накануне его попытки бунта ударила первой.
И ещё повезло: со своей подружкой лучшей Вилления разругалась как раз накануне болезни отца, и за тот страшный месяц не успела с ней помириться. Обычная история — не поделили парня. Но парень — матрос с королевской каравеллы — Феонор, то есть, после той мясорубки, в которую она его втянет, шесть лет будет от неё сторониться.
Подруженька после ссоры с принцессой как-то моментально окажется в невестах у её дядюшки... Но ей быстро помогли понять, с чего предыдущие жёны того козла так быстро уходили в мир иной. И она сделала выбор, сначала предупредив о заговоре царственную подругу, а потом ещё и пропустив абордажную партию с молодой королевой во главе во дворец.
От крови его не отмыли до сих пор.
— Я отмою, — отмахнулась выглядящая девятнадцатилетней девушка и с трогательной наивностью добавила: — У меня в книге навыков раздел "домоводство" — самый развитый.
