Орки охраны распахнули передо мною двери, и я влетел внутрь. И едва не влетел в выходящего. От моего локтя до его бока было не больше дециметра.
" — Корттег, орк, 19-ый уровень, — равнодушно проинформировала меня Чи-сан, и напомнила: — Господин, внутри помещений вызов на дуэль Системой не поддерживается. Не дайте себя только спровоцировать.
— Извиняюсь, — буркнул я. — Я торопился.
— А я думаю, ты успел. Выйдем!
— Тарра, дорогая! — через его плечо нашёл я взглядом орчанку. — Ты не будешь против, если я и у этого возьму его доспехи? Смотри, какая отделка! Воронённое серебро! Может, оно настоящее?
— Нет! — устало ответила дама. — Сколько можно на них время терять?! Я устала ждать! Идём.
И она встала.
— За женщину прячешься?!
Рядом с нами, с обеих сторон уже стояли охранники — "дворф, охранник, 99-ый уровень" — светилось над каждым.
— В очередь! — отмахнулся я. — Ваши свою сегодня уже использовали, — и у меня в руках появились две орочьи башки. — Правда же? — спросил я их.
И они послушно кивнули.
— Господа, — вмешался подошедший лощёный эльф-корчмарь. После моего громкого вселения при встрече мы обычно улыбались друг другу. — Напоминаю: нарушение правил поведения внутри таверны карается штрафом, не только денежным — вплоть до длительного отказа от оказания наших услуг. Оскорбление — это тоже нарушение. А при враждебном физическом контакте — вплоть до года.
И штраф в одной — распространяется на все! Ну, орк, дёрнешься?
Он скрипнул зубами и опустил руку. Да и ударить меня он не успел бы — дворфы перехватили б его руку и вышвырнули из помещения.
— О, уважаемый, — тогда повернулся я трактирщику: — На улице я был несколько неосторожен и нашумел. Думаю, следует ждать стражников. Но мне совсем некогда! Будьте добры, извинитесь за меня, — и я протянул ему кошель. Банковские кошельки — приметные и немного разные — на двадцать пять золотых, пятьдесят и сто. Этот, который поместился в кармане, был самым меньшим из них. — Как Вы думаете, хватит?
— Да, господин, Вы же не убивец какой-то. И понимаете правила вежества. Конечно, я должен бы удостовериться в сумме, но банковская печать не повреждена, а Вас ждёт такая женщина...
Он, покосившись в сторону Тарры, расплылся в улыбке, принял кошель и отступил, открывая мне проход в обход оскалившегося от беспомощности... как, там, его? — Корттега.
— Дорогая! — не уделяя более ему внимания, двинулся к Тарре я. — Я весь твой!
Она только головой покачала и, не дожидаясь меня двинулась к лестнице. На ней была всё та же лёгкая броня и, соответственно, сапожки, сверху и с боков усиленные металлическими вставками, но с мягкой, скрывающей шум шагов подошвой, однако, я почти услышал недовольный перестук несуществующих каблучков: дама публично демонстрировала своё недовольство этим залом, этим миром, этой вселенной. И, кажется, ещё и тем, что на ней не было туфель с такими каблучками!
Но у первой ступеньки остановилась, недовольно скосила налево взгляд и неспешно откинула руку. Я успел подхватить её.
" — Не, во, даёт! А ещё орчанка! С шатром вместо дворца!
" — Господин, Ваша последняя фраза была слишком вольной. Вам демонстрируют неудовольствие.
" — А не обойдётся ли?
" — Рекомендую извиниться. И, господин, я чувствую Ваше нетерпение... —
Черт! Чувствует она! А я-то как его ощущаю!
" — ...но напомню, что согласно всем канонам, минимальная длительность прелюдии — полчаса, — и вдруг она усмехнулась: — Господин, а если совместить?
И как раз в этот момент коготок — да, у орков и ногти не плоские — когти! — её коготок чуть царапая кожу, прошелся по середине моей ладони — меня аж, до позвоночника продрало!
Совместить секс с прелюдией?
Смех на два женских голоса.
" — Прелюдию с извинениями, господин.
А и точно! Что любое извинение перед любой женщиной начинается с подарка, я знал. В этом были едины все мои знакомые дамы — от стервы Верки до грымзы-бухгалтерши — тёти Сони. Правда, последняя предпочитала термин "премия". То есть: деньгами мне, наличными! Впрочем, это могло быть следствием её скепсиса в моей способности выбрать достойное.
А что предложить орчанке?
" — Ой, хозяин, не вздумай сейчас с ней торговаться — без штанов останешься!
Да я как бы не против!
" — Дык навсегда.
" — Да, господин. Она сейчас, вероятно, тоже ничего не соображает и чисто на женских рефлексах провернёт: я — вся твоя, а всё твоё — моё.
Я распахнул перед орчанкой дверь в свою комнату, и мы перед нею замерли.
" — Хозяин! — зашипела моя рыжая. — Входи первый! Не Земля это!
Да, что ж голова-то совсем не работает?!
" — Может, потому что вся кровь отлила к другому месту? Господин, не сорвитесь, я ещё раз напоминаю об извинении и первом получасе. Сделайте девушке красивое! Она, конечно, и слова не скажет, но ведь запомнит!
Я шагнул внутрь и потянул её за руку следом. Вошли. Загорелся свет.
Что она может оказаться здесь, я очень надеялся, так что, у меня было опрятно, солидно, просторно. И не одна уже комната — три. Эта — гостиная.
Кеттара огляделась, сжала мою руку и... и неожиданно, резко отодвинулась.
— Нет, так негоже! Где у тебя, в этих хоромах ванна? — я махнул рукой. — Я быстро. Входить ко мне запрещаю!
Ушла. И что всё это значит?
" — Да всё просто, хозяин: представляешь, ты её обнимать примешься, и начнёте доспехами звякать друг о друга! Не комильфо.
Слова-то какие выучила...
" — Господин, Вы её всё-таки впечатлили: "хоромы"! Но рекомендую переодеться тоже. И хоть чуть-чуть... обтереться, что ли!
Точно. Ванну она заняла, но на кухне вода у меня тоже имеется. И, так как время есть — стол! И шампанское! Нет, от шампанского, суеверие есть, не стоит — монастырское вино, его даже другая дикарка, Хельга, хвалила.
Тогда в прошлой локации, услышав, что "госпожа" поесть не успела, служанки натащили еды в библиотеку прямо к тайной двери. И когда Хельга после завершения промежуточного уровня вышла, она часть, вместе с тарелками! — побросала себе в рюкзак, про остальное же кивнула мне: "Возьмёшь!" Слуги с её самоуправством спорить не стали. Я и взял. Мне даже цапля ихняя досталась! С блюдом, на котором она лежала. И запечатанный кувшинчик вина.
Хранилище из Рюкзака — идеальное. Думаю, в нём — временной стазис, то есть, время вообще не работает. По крайней мере уже больше недели прошло, а на моей цапле, вон, капельки жира застыть так и не успели. Эх... Как же я забыл! — треть надо было эльфийке отправить! Что ж, не напомнили-то?!
" — Хозяин, такую мелочь?!
Договор есть договор. Чи-сан, обеспокойся, отдели. Следующий раз отправим. При пересылке не испортится?
" — Нет, господин. Почтовая пересылка аналогична в этом с Рюкзаком. Указание приняла к исполнению.
Некоторые проблемы у меня возникли только с одеждой. Я так и не прошёлся по столичным лавкам, и мои коррелятки бухтели, что одежда общей стоимостью в один золотой мне теперь не по статусу, не по моим нынешним деньжищам. Мол, щас эта принцесса вырядится, и ты, хозяин себя слугой чувствовать будешь.
Не, не буду. Да, машина на Земле у меня была дорогая, мечта детства — Nissan Patrol, но часы — уже нет. И мне это никогда не мешало: какая разница, в каких шлёпках ты гуляешь по Парижу, если в них ты гуляешь по Парижу? Да и не в парижах я вырос, и у нас ни графьёв, ни кутюров не было. И это она — в моих хоромах, а не я в её шатре!
И ещё одно я не успел — не успел подготовить извинения: так и не придумал, что подарить орчанке. Сами ящики прибыли быстро, я их внутрь затащил, а вот дальше... Орчанка, на удивление, оказалась спорой, сказала: "я быстро", быстро и управилась. Я ещё расставлял тарелки с последней закуской, когда услышал шорох её шагов. А потом возглас:
— Лекс, но откуда всё это?
Я, не спеша, пристроил паштеты и обернулся...
" — Ах! — сказала кельтка.
" — Принцесса, — согласилась Чи-сан.
Про принцессу весьма недвусмысленно намекала диадема, только это была оркская принцесса! И диадема — не плетение завитков, а скрещивание углов. И рубины, рубины... И наручи с браслетами на голых руках — в стиль им. Количеством рубинов — тоже. Да и на ноге... Платье... Не знаю, можно ли это назвать платьем — несимметричная конструкция из широких полос тёмно-красной, почти багровой ткани, вроде бы многое прикрывающей, но живот — голый, одна нога, вид сбоку — полный обзор. И вот, в этой прорехе — мелькнула точно такая же "подвязка" — не невесомая тряпка с кружавчиками и воланчиками, а тоже металл и рубины. И лишь туфельки... Туфельки — те не из степей, те наши, городские, дворянские — с носочками и десятисантиметровыми каблуками!
Я шёл к ней и придумывал комплимент, но, когда сблизился, сбоку резко шевельнулась штора — Тарра сразу туда повернулась и сжала мне руку. Я левой рукой успокаивающе пригладил её ладонь, подвёл женщину к окну и одним движение откинул тяжёлую ткань. Окно было раскрыто, а за ним расстилалась степь. Солнце уже закатилось, небо заполнилось темнотой, и только немногочисленные облачки подсвечивались последними, почти фиолетовыми лучами. И почти влезал в окно разлапистый колючий куст местного чертополоха.
— Ох, — сказала она.
А из неподалёку надрывались местные сверчки, а издалека донёсся резкий крик хищной птицы.
— Креттег, — сказала она.
" — Местный орёл, — пояснила Чи-сан.
— Ты ждал меня, — сказала она.
— Да, — не стал спорить я с сугубой очевидностью.
И в ответ её фирменный поцелуй, когда...
Нет, Восприятие меня не подвело, начало движения я увидел едва ли ни до его начала, но дальше... Не знаю, как Сила, но её Ловкость, а значит, Быстрота были едва ли не вдвое лучше, чем у меня, да и движения... Может, они из каких-нибудь женских кат или здешней расширенной Кама-сутры? В общем, как я из стойки "рядом" оказался в позе "объятый" — я не уловил.
...когда её нога у меня между ног медленно с напрягом скользит вверх, её левая рука вцепилось мне в плечо, а правая опускает вниз мою ладонь — и ещё ниже, и ещё! А её груди вжимаются в мою грудь и отстраняются — и тот же цикл опять, и опять! А её язык медленно входит в мой рот... Синхронно с моей ладонью, которая по ложбинке меж ягодиц по совсем не толстой ткани всё глубже опускается вниз.
Мне всегда было смешно смотреть в фильмах, как, прекращая долгий поцелуй, парочка начинала тяжело дышать. У них что — у обоих насморк, и носы не дышат?
Когда она меня, оттолкнув, освободила — я уже едва не терял сознание от удушья.
— Извини, увлеклась, — ещё дальше отодвинулась она и облизнула левый клык. — Передохни.
Хочешь паузы? Будет тебе пауза!
Рядом с окном у меня стояла оттоманка, я шагнул к ней — на ней были почтовые коробки — все шесть.
— И как это понимать? — с некоторой угрозой в голосе поинтересовалась Тарра.
— Это мои извинения. За сцену внизу. Я испугался, что у нас опять не получится быть вместе и, когда обошлось, излишне расслабился.
— Извинения... — расслабилась и она. — И что это?
— Мои награды за прошлую локацию. Я тебя ещё плохо знаю — выбирай сама.
— Ну, конечно... — чуть снисходительно улыбнулась Тарра.
Не понял?
" — Господин, — усмехнулась виртуальная женщина на реальную. — Она решила, заподозрила, возмечтала, что Вы хотите ей подарить все шесть предметов. А узнав, едва не договорила: "...торговец!" Но и Вы... лучше бы Вы методом тыка предложили бы сейчас ей любой, чем вот так...
Да, заставить женщину самой отказаться от пяти сокровищ из шести...
" — Ну, ты, хозяин... — даже Несса прекратила урчать и перешла на человеческий язык: — Она, конечно, наглая, но ты-то, оказывается, — бес-че-ло-вечный!
Я только поморщился и отступил от оттоманки на шаг. Хоть ещё раз извиняйся. Или отдавай все шесть.
" — Хозяин!
" — Господин!
Да нет же! Я не особо вижу, что в тех артефактах такого драгоценного, но ценник-то на каждом лимон зеленью! Моё!
Орчанка, не спеша, подошла, я теперь был у неё за спиной, она чуть отклонилась, коснулась меня плечом, выпрямилась; потянулась, подняла первый попавшийся ящичек, раскрыла его, вытащила из него шкатулку. И начала любоваться ею. На почтамте я на них и внимания-то не обращал, а женщина...
" — Хозяи-и-ин! — зашипела рыжая. — Совмещай!
Пока я соображал, что с чем совмещать, Чи-сан невозмутимо скомандовала:
" — Господин, прикоснитесь бедрами к её бёдрам.
" — К заднице её, хозяин! Членом к заднице! И обними уж!
А, прелюдию! Совместить извинения с разогревом девчонки.
Так, заткнулись! Чтоб я вас больше не видел, не слышал!
" — Хозяин!..
" — Господин! — помертвел голос и у японки: — Осмелюсь попросить: уточните срок.
Да что ж я соображать совсем перестал?!
До утра. Или до какого-нибудь ЧП. Всё!
Промолчали. Никто из них даже "слушаюсь", вымолвить не посмел.
Тарра всё вертела шкатулку. Я сделал полшага вперед и одною рукою обнял её за талию и притянул к себе. Спросил:
— Нравится?
— Да, — ответила она и бёдрами (задницей, задницей, своей роскошной задницей!) потёрлась о меня. — А тебе?
— Ты мне, можно сказать, глаза раскрыла, — ага, вот они в положении некоторой выпученности и застыли! — Я поначалу и не заметил.
Она отклонилась ещё больше и теперь всей спиной опёрлась на меня. Мне пришлось, чтобы устоять и её удержать, даже ногу отодвинуть для упора.
— Какая интересная резьба! У нас любое дерево очень ценится, тем более изделия из драгоценных его сортов. Что в ней?
— Не помню.
Ну да, Интеллект у меня все свои шестнадцать единиц в нуль сбросил! Зато, кажется, начал работать вдруг спевшийся с Этикетом Секс. А что, они в сумме почти столько же имеют! И они, не особо прислушиваясь ко мне, сдвинули мою ладонь с прикрытой тканью талии на её голый живот — плотный, непривычно для женщины рельефный, и раздвинули ладонь во всю ширь.
Её плечи передёрнулись, а она качнула головой:
— Всё интересней и интересней! Открываю.
Она и делала, что говорила, но совсем неспешно, так что, когда из шкатулки достала шёлковую полумаску, моя рука уже снизу оглаживала её укрытую тканью грудь.
— Теперь вспомнил? Так что это?
Так это она про маску?!
— Вспомнил. Маска двойника.
— Та самая? Она же безумно дорогая! Ты хочешь мне её подарить?
— Хочешь — бери. Но меня убеждали, что там, — отвёл я руку и указал на софу, — всё по одной цене, — руку вернул, но теперь распахнутой ладонью накрыл всю грудь. Огладил, чуть сжал. И загрузил Интеллект задачей: как хотя бы сдвинуть в сторону тряпку, облепившую эти выпуклости.
Интеллект оглядел всю конструкцию, но ни пуговиц, ни молний не нашёл и потребовал время на размышление. Секс предложил решение: порвать всё на хрен! Этикет предупредил, что он упадёт тогда в обморок и утащит за собою остальных. Тогда Секс сообщил, что время на подумать вообще-то есть, потому что прикосновения к соскам сквозь тонкую ткань поначалу даже более резко эрогенны, чем, если прямо кожей по коже.
