— Однако, давно меня мальчиком не величали, — расплылись в улыбке толстые губы — да что, там, губы! — чуть ли не вся его борода! — Согласен! Вспомню, хоть, как это — быть молодым! — и обратился ко мне: — Командир?
— Лови приглашение в группу. Хабар у нас делится поровну между всеми. После минуса командирской доли.
— И она у вас?
— У нас, Гаррот, уже у нас. Она у нас — шесть моих процентов. Только мой процент — 1/100 от целого, а не 1/144. То есть, шесть моих — около девяти ваших. Плюс при делёжке я имею право первого выбора. Всегда.
— Адекватно, — согласился тот. — Ладно, от этой кучи золота я отказался — не буду слюнями исходить. Вон там, — указал он на стену, — камень, вроде, чуть подмочен. Вот и займусь. Высоту прохода сделаю в два ярда, ширину — ярд. Судя по прошлой стене, цемент у этих строителей дрянной и если с ним работать окажется проще, то что ширина будет переменной, через половину ярда — ярд, два ярда. То есть, камень, два камня, камень, два камня. Оггтей бочком пролезет, а две змеи 18-ого уровня, разом, думаю, всё же нет. Разве что одна поверх другой, но тут уж ничего не поделаешь. Хотя, -задумался он, — кое-что сделать можно, — и поднял на меня глаза: — Командир?
— Приступай.
Главное — будущую дверь он запланировал достаточно далеко от изображённой на стене пасти змеи со сжатым в её зубах ключевым шаром.
Гном отошел, вынул клеёнку, расстелил её, и начал выкладывать разносортные зубила, разнокалиберные молотки, следом появилась здоровенная тёмная бутыль...
Но тут послышался гомон — это возвращались орки. Когда они вошли, гном уже вгрызался в смоченные из той бутыли жидкостью камни то одним, то другим зубилом.
Орки посмотрели на меня.
— Он нанят. До выхода. За равную с вами долю из будущего хабара.
— Ты его сделал, командир! — хохотнул Оггтей.
— Тарра убедила его, что это компромисс, — ухмыльнувшись, пожал плечами я. — Он просился в отряд, но отказался давать вашу клятву.
— Напрасно смеётесь, — покачал головой Ветогг. — Уж кто-то, а гномы считать умеют. И этот перс... Восемнадцатый уровень — почти предельный на локации... Раз согласился — значит, уверен, что не продешевил. Командир, будь с ним внимательней.
— Буду, — и повернувшись к Оггтею, махнул в сторону золотой кучи: — Прошлый раз ты хотел право первого выбора — твоя очередь, выбирай!
И опять — тридцать шесть ювелирных изделий и ровно одна тысяча семьсот двадцать восемь золотых, то есть ровно дюжина гроссов (то есть ни единая монетка после гнома из кучи не исчезла и ни единый перстенёк — тоже).
На дележку золота времени много не ушло. В часу, как известно, три тысячи шестьсот секунд. Вот в них мы и уложились. И в моем рюкзаке на четыреста двадцать восемь монет стало больше. Когда я их туда бросил, Оггтей только хмыкнул, Ветогг покачал головой, а у Креттега даже рот раскрылся. Орки никак не могли поверить, что можно вот так, треть от этой суммы (143 монеты) — для многих и многих доход лет за десять! — отдать другому, когда есть простая возможность не отдавать.
Кеттара, дабы не светить никакую эмоцию, просто отвернулась. Но даже спина её была выразительна!
" — Хозяин, — хихикнула Несса, — не смотри на спину, полюбуйся тем, что ниже!
Я улыбнулся, и раздражение рассеялось, тем более, что Тарра, словно почувствовав мой опустившийся взгляд, тем, что ниже спины, без видимой причины, ощутимо так повела...
" — И не "словно", господин. На что — на что, а на мужские взгляды восприятие у неё, может, даже выше Вашего общего. Почувствовала и отреагировала.
Хватит! — остановил я обсуждение, коррелятки заткнулись, но... В таверну и там — в мою личную комнату вместе с Таррой! — захотелось ещё сильнее.
Подошли к гному. За этот час он вырубил из стены шесть блоков. Кладка состояла из двух рядов. Вот из ближнего к нам шесть каменюг — один-два-один-два — он и вынул. Видно слой древнего цемента и действительно оказался сильно слабее слоя породы... Неужели Гаррот в прошлом зале не удержался и попробовал? Хотя нет, просто пригляделся — камни там были не разрушены, а вырваны из кладки целиком. По швам, так сказать. Вот и здесь, гном сперва выбивал толстенький слой застывшего раствора и следом, используя местный аналог монтировки, выковыривал блок.
И... Я бы начал с самого низа, а у умницы-мастера — самый нижний камень был на полтора метра выше пола. Из вынутых он устроил небольшую лесенку. Мы-то здесь в намечающийся проход поднимемся, там — спрыгнем, а ползающим змеям это будет дополнительным препятствием. Одна, наверное, сможет запрыгнуть, а вот, чтоб на неё ещё и другая — той уже будет , хоть чуть, но сложнее.
— Дальше — пустота, — кивнул на кладку Гаррот.
— А давай, теперь я бабахну! — предложил Огтей, вытянув свой топор и огладив его обух.
— Нет, — отмахнулся я. — Всё будет, не как у вас, воинов — или грудь в крестах, или голова в кустах, а как у нас, у торговцев — шаг за шагом. Без потерь, и с гарантированной прибылью. Гаррот, делай!
— Я начну выбивать с этого, может, получится оглядеться сперва. — указал он на средний одиночный камень. И проворчал: — Неважнецкие строители камень клали. Никакой перевязки между рядами!
Может, и так... А может... Я вспомнил, как разлетелась предыдущая стена... Может, специально? Чтобы царствующей особе — или графствующей — не особенно напрягаться нужно было и в нужный момент наверняка её проломить?
— Приготовились, — скомандовал я. — Если что пойдёт не так, порядок отступления все помнят! И не надо героизма — отступайте сразу! У нас здесь фарм, а не "последний и решительный". Оценим, приглядимся, вынесем и возьмём опыт. И лут.
— Думаешь, там ещё двенадцать сундуков?
— Вот и глянем.
На выкрошивание слоя раствора у гнома ушло десять минут. В конце Оггтей опять предложил свои услуги — выбить булыжник на хрен топором! Я его опять отогнал: во-первых, нечего для предполагаемого противника выстраивать лестницу, и во-вторых, а что потом? Самим спрыгивать на эти камни и ноги ломать? И потребовал не засорять эфир. И тут же поправился: "Тишина! Полная!"
Когда гном каменюгу вытягивал орки с топорами наготове стояли, но следом за камнем никто не выполз, не выскочил. Только пустота, чернота и какие-то непонятные шелесты. Креттег предложил швырнуть внутрь фонарь, может, что увидим, но Гаррот опять порадовал: при нём оказалось нечто вреде помеси телескопического фонаря и перископа.
Он пустил его в дыру, зажёг свет — яркий! Высветил даже стену напротив. Подержал... Никаких шевелений — только те же шелесты. Он просунул штырь дальше до самого выхода — опять никакой реакции. Тогда вывел за пределы стены, изогнул и прильнул к объективу.
Хорошо, что все замерли, я услышал изменение в шорохах, а тут ещё и Несса пискнула.
— Шухер! — заорал я.
Гном такого слова не знал, но всё сделал верно — в два жеста отдёрнул свой прибор, и вовремя — в дыру вломилось что-то поблёскивающее, тёмное, но сквозь неё не пролезло. Стена затряслась, но тоже устояла. Мы все отпрянули.
А ещё через мгновение фонарь, не до конца выдернутый из пролома, опять высветил противоположную стену.
— И вам здравствуйте, — пробормотал я.
Обсудили — согласились: это была змеиная морда, которая по ширине проходила, а по высоте не поместилась. Гаррот со своей стороны выразил почти уверенность, что оставшийся одиночный слой долбёжку дурной башкой выдержит.
— Идеально, — признал он. — Может, даже агрить не понадобится, сами полезут. А по одной они вам не соперники. Мне с вами всё больше и больше нравится. Так, отойдите, вынимаю ещё два камня.
Это были два самых верхних. С ними обоими он управился за пятнадцать минут: их вынимать было проще — у него нашёлся крюк на цепочке, цепка на стержне. Выкрошив часть раствора, он подвёл крик, зацепил камень снаружи, выломал, а потом так же — второй. И только его откинул всторону, как — бабах!
Теперь змее хватало и ширины, и высоты — она вбила свою голову в образовавшуюся расщелину, но тут её ждали. Едва башка выглянула из дыры я бросил на неё медляка, Оггтей встретил её своим чудо-топором (от слова "чудовище"), Ветогг вдарил молнией, а наша милая барышня... У змей вечно приоткрыт рот (как у голливудских красоток в их блокбастерах), мы это и с "графиней" заметили, вот, Кеттара, когда ту (гадюка бирюзовая, 18-ый уровень) молнией оглушило, прямо ей в пасть свой меч и засадила. И как лермонтовский Мцыри: "и там два раза провернул своё оружье". Ну, может не два, может, хватило одного — характерное движение плеч я увидел, но количество оборотов не считал. Однако, когда она его вырвала — с уходом в сторону — загляденье просто! — из пасти змеюки хлынуло красное.
Жила та ещё несколько минут. Всё-таки в пятнадцатиметровой дуре крови как в восьми мужиках, то есть литров сорок... Да и это человеку кислородное голодание мозга почти сразу приводит к смерти, а пресмыкающаяся ещё дёргалась, даже когда кровь из неё уже не изливалась. Но в качестве боевой единицы угрозу перестала представлять сразу же. Замедленная, оглушённая, поражённая болевым шоком... Её судороги нам были не опасны. Но Гаррот в очередной раз подтвердил свою полезность — он начал маячить у неё перед мордой, и она на последних издыхания поползла за ним. До меня не сразу дошло, что иначе протаскивать её сквозь дыру пришлось бы самим.
Оггтей при этом вскинул топор — уж больно соблазнительно-беззащитно выглядело тянущееся мимо него тело, но Тарра запретила:
— Э! Не порть мою шкуру!
— Твою?.. Э?! Тогда следующая моя!
Наконец, получили оповещение:
Гадюка бирюзовая, 18-ый уровень, убита.
Развитие: округление((250 — 250*0.06)/6) + (250 — округление(250 — 250*0.06)/6)*6 эксп.
Текущее состояние: Развитие = 9445 (20736) эксп."
Не дополз, забивая дыру, только самый хвост. В пасть гадюки вогнали два гномовских крюка, дождались, когда у меня откатится медляк, а у Ветогга молния, и двое, самые в бою бесполезных Гаррет и Креттег попёрли "баронессу" в проход. Мы опасались, что им придётся тяжко, что силы у парня может не хватить, но змеиная шкура хорошо скользила по голому камню, и всё прокатило.
Как только хвост первой гадюки шлёпнулся об пол, в дыру ворвалась следующая. Но теперь все уже знали, что ожидать и что делать. Разница была только в том, что мечники поменялись местами. И теперь девушка сразу после молнии оглушила змеюку топором, а в нёбо через раскрытую пасть свой клинок экзотично-точным движением вогнал Оггтей. Ах, да — его "серебряный меч"...
Со всеми двенадцатью мы управились в полтора часа. Включая разделку. Я ею занимался в паузах.
— Впечатляет, — в конце развёл руками Гаррот. — У этих же тварей на всю их длиннющую длину уязвима только башка. Мелких ещё можно перерубить пополам, а для этих дур небольшие порезы не критичны — рубить и рубить... Но как? Только, если при этом кто-то держит пасть, кто-то хвост, ты с топором — посередине. А ведь это бирюзовые гадюки — у них тоже есть ментальная магия! Однако, вы воспользоваться ею змеям даже шанса не дали!
Мы переглянулись. Змеи ею пользовались. Но мои кинжалы наполовину оглушённым тварям смогли противостоять. Потом Тарра покажет мне обмороженную кожу на голени, к которой был пристроен её кинжал. Но... но все орки после второй "баронессы" получили навык Сопротивление (самой первой Система им засчитала "графиню"), и потом — мне после десятой, а им — после последней двенадцатой — Система этот навык улучшила. Гному ничего не досталось, потому что у него он имелся сызначала расовым бонусом.
Ящики в зале, куда мы пробились, выглядели помельче и были забиты оружием. Теперь на шестерых всё делилось очень легко. Оружие — очень качественное. Мы их, как водится, разыграли, а потом поменялись, и Оггтей с Таррой сразу поменяли свои мечи на новенькие, чуть разные. Оггтей себе взял более заточенный на ловкость, а Тарра — на силу. И у обоих — повышенный шанс на пробой лат (физической защиты).
Впрочем, это было общее свойство у всех комплектов. У лука, который сразу отдали Креттегу — тоже. Причём, именно у лука. То есть любая стрела, пущенная из него, имела шанс стать бронебойной.
Про свою командирскую долю я сказал, что беру деньгами. Орки — даже орчанка! — с облегчение выдохнули: уж больно ладно выглядело оружие и расставаться с ним — даже с одним-единственным кинжалом из трёх клинков, хранившихся в одном из ящиков, им — ей! — было бы трудно.
Гном тоже одобрительно хрюкнул, оглядел содержимое доставшихся ему хранилищ, картинно похлопал по карманам и выложил десять монет.
— С собой больше не ношу. Пятьдесят отдам в городе.
— Ты, хочешь сказать, что один ящик потянет где-то на пятьсот золотых? — сглотнул быстро подсчитавший сумму Ветогг.
— Ну, плюс-минус, — пожал плечами тот. — Кто-то даст меньше, у кого-то может получиться выторговать больше. Лекс, согласен?
— Ты — здешний, тебе в местных ценах сподручней ориентироваться, — буркнул я и сгрёб монеты.
Если доспехи финального квеста стоили тысячу, то пятьсот для одного из обычного — хорошая цена. С тысячи за двух 6% вычислять легко.
Тут же передо мной возникли четыре кучки по шестьдесят золотых. Ведь, когда у тебя вдруг появились шесть с половиной сотен — расстаться с шесть десятком выглядит несущественным. Больно быстро забывается, какого это — зарабатывать один-единственный.
— А что дальше? — спросил меня гном. — Графиня, баронессы... теперь служанки на побегушках?
— Прошлый раз это были хакариды пёстрые, 14-ый уровень.
— Здесь ждёте змей? За тем отнорком? — махнул он рукой в дальний конец зала.
В этой половине зала стены не были выровнены, и они сейчас все испещрялись тенями, но гнома их мельтешение не запутало — рука его указала точно туда, где для меня чуть мерцала отметка "Покорителя пещер". Выход. — Хотите вычистить уровень?
— Не хочу, — отказался я. — Парни, а вы? Отдых в городе или зачистка тварей 14-ого уровня? Всё как раньше — их будет около четырёх сотен штук, каждая — минимум золотой.
Орки переглянулись:
— Так они ж всё равно не расползутся! — выразил общее мнение Ветогг. — Только...
Я не стал дожидаться формулировки его сомнений.
— Мы, Гаррот, тут все не из подгорных племён. Камень давит. Хочется выбраться на свежий воздух.
— В принципе до степного выхода полтора часа хода. Но уж там-то вас наверняка ждут. Впрочем, триктты вас ждут повсюду.
Тарра сидела рядом, и я почувствовал, как её плечо плотнее прижалось к моему.
— Всюду не всюду, а у нас считается, что возвращаться — плохая примета. Так что, мы пойдём другим путём. Тем более, что теперь у нас есть ты. Пробить два ярда песчаника — тебе сколько?
— Чтоб Оггтей пролез?
— Да. Только ещё — потом надо будет закрыть за собою. Нечего служанкам шляться по господской части дома.
