Джимайя Аркенанна тоже бы залезла: кладка первых двух этажей была выполнена из грубо обработанных булыжников — ей бы их выступов и впадин хватило. Но зачем делать то, чего делать незачем? Да и... Подразумевалось, что никакой сигнализации на внутренней стене дворца и на окне нет, а так ли это?
Маршрут по карте с этого окна и начинался, но карту себе Анну вытребовала всего замка. И кухня на нём, и проходы от кухни — были тоже. Но сначала...
Сначала она скользнула в кухонные подсобные помещения. В девять часов у слуг пересмена. Анна дождалась её. Нашла девушку своей комплекции, чьё служебное платье говорило не о мытье котлов и чистке картошки — подавальщица, похоже. Да, похоже: и зал, где она переодевалась, был чуть удобнее: не ряд шкафчиков, а платьевые шкафы, перед каждым из которых — стул, а не одна общая скамья на всех, внутри шкафа — плечики, а не крючок, и даже наличествовало зеркало...
Вот, когда девушка ушла, Анна в её платье и переоделась. (Простенькие отмычки, купленные в "Жолтом клыке", сработали безукоризненно). Потому что неприметнее мастерского комплекта неприметности может быть только дешёвое платье служанки. Грим, осветляющий лицо и ладони, у неё имелся ещё с нулевой локации, а дурацкий чепчик удобно прикрывал уши.
А теперь к раздаче. Изменить походку — это несложно, достаточно при каждом шаге заворачивать внутрь носки, тогда плечи почти сами по себе опускаются, спина сутулится и уже вся выглядишь неуклюжей клушей! Теперь пропустить мимо спешащую, недовольно оглянувшуюся на неё девушку в таком же одеянии, опять оглянувшуюся, пренебрежительно фыркнувшую... Чуть притормозить... Услышать: "Персиков для хозяина!", подождать, отвернуться и всё равно услышать от возвращающейся очередное фырканье: "Понабирают с улиц!.." На корню задавить желание забить простолюдинке эти слова ей в её же глотку, заменив его удовлетворением: "Подтверждено: я в образе."
Войти и робко, еле слышно проговорить:
— Фруктов для хозяйки.
— Чего?! — едва ли не рявкнула здоровенная бабища.
И постараться пискнуть:
— Хозяйка хочет фруктов, — при её меццо-сопрано она аж закашлялась.
И через пару минут получить желаемое — поднос с едой.
— Держи. Вот же дура! Ты чего припёрлась без лифчика? Мозгов нет? Деревня! Ничего, на молодую Фрейзи наткнёшься, она тебе их через жопу вставит!
Опс! Ещё раз неразборчиво пискнуть, подхватить поднос и выскочить. Ей и к зеркалу подходить не требовалось, чтобы практически увидеть облепившую её бюст ткань... Но тут ничего не поделаешь — ни в её гардеробе, ни у неё в рюкзаке лифчиков не водилось. В шкафчике не было тоже. На будущее надо бы озаботиться.
...и вспомнить, как она нежилась вечером у костра во взорах торговца, который ими её груди едва ли не гладил!.. Если б точно того же не доставалось ещё и эльфийке!
Так, срочно! — нахмуриться, хмыкнуть, рассеять негу, сжав зубки, подавить похоть, и включить вышеупомянутые мозги. Их хватило, чтобы не попытаться на ходу что-нибудь в планах менять. Поднять повыше поднос, распахнуть поширше глазки, полураскрыть губки и — вперёд, той же самой суетящейся походкой на маршрут, прочерченный заказчиком.
Половина десятого, во дворце — самая жизнь. Ей встретилось трое разных слуг (никакого внимания на неё не обративших), двое охранников на посту (не шевельнувшихся, только вслед ей довольно захохотавших), трое — на пост (или с поста) идущих (один из них цапнул её за задницу — пришлось взвизгнуть), а также трое из хозяев (самый старший ещё раз хлопнул её по попе, самый младший в наглую спёр с её подноса плод фурмы — пришлось ещё два раза пискнуть).
— Куда?! — остановили её последние стражники у лестницы вниз.
— Фрукты...
— Так нет там никого!
— Подготовить, — задрожавшими губами произнесла она.
— А-а, — усмехнулся один. — Ну, иди. Готовься.
— Умеет граф ягодки подбирать...
— Гы! Жемчужинка к жемчужинке. И сразу — прямо в сокровищницу!
В десять у стражи будет пересмена. И что граф лакомиться не придёт, они не узнают.
Помимо сокровищницы в этой части дворцовых подвалов были ещё две комнаты. Одна, как уточнил Глесис — обычно стоит незапертой.
И Анна... Анна в неё заглянула. Странно, всё очень по-пуритански: стол, диван, стулья, зеркало. Собственно, а что она хотела? Чтобы любовное гнёздышко было открыто всем ветрам и всем взорам? Например, взорам хозяйки или, судя по обмолвке кухарки — специалистке по выносу мозгов — как там её толстуха назвала? — "молодая Фрейзи"? — Фрейзиатрина ду ла Каас, то есть — взорам младшей её сестры?
Посмотреть бы на вторую комнату... Вот где, верно, и происходит лакомство ягодками. Но нет, из-за глупого любопытства рисковать идеальностью выполнения задания Анна не будет. Хотя вторая отмычка с замком — чай, не сейф! — должна бы справиться. Но вдруг от настырной Фрейзи её, как раз, как сейф, и прикрыли?
Она сгрузила фрукты на столик. Завтра с утра слуги приберутся. Всё несъеденное господами расходится по их домам, и чего здесь такую вкуснятину оставили — мало ли, ну, не сложилось у барина! — они дотошно выспрашивать не станут. И здесь будет чисто. Анна надела перчатки — из тончайшего шёлка сшитые — в них даже вышивать можно! Но свои следы ладонями она не оставит.
А теперь самое главное. Сокровищница. Двери — две. Одна — обманка. Но начинать надо именно с неё. Замок на ней наборный. Код ей дали. Открыть и тут же (в шесть секунд) закрыть. И только после этого перейти к главной. И успеть уложиться с нею в минуту. Замок на ней — тоже обманка. Которая на любой ключ, на любую отмычку, на любой каст — даже не открывающий, а только разведывательный — включает тревогу. А настоящий...
Настоящий прикрыт третьей сверху и справа панелью, слева от верхнего косяка двери. Вот этой. Откинуть. Довольно простой рычаг, который требуется потянуть на себя. Но предварительно на него необходимо капнуть кровью. Тою же, которой на него капали напоследок в предыдущий раз. (Что именно тою же, ей не сказали, но она этот тип запоров сама знала.) Ей о дали две одинаковые мензурки, где соответствующие капельки, не свёртываясь, катались по стеклянным стенкам. Срочность заказа была обусловлена именно ими. Обычно, кровь в таких поддерживала свежесть от семи до двенадцати суток.
Капнуть, потянуть... Шесть секунд тревожности — сердце успело пробить двадцать один раз! — и раздался лёгкий внутренний щелчок. Дверь открыта.
Тихо, протяжно выдохнуть, стянуть перчатки, вытереть вспотевшие ладони и минуту просто постоять с закрытыми глазами. Ещё раз выдохнуть, опять натянуть перчатки, толкнуть дверь...
Нет, она не заскрипела, петли смазаны хорошо. Типичная ошибка хомо. В замках дроу охрана всегда слышит, когда открывается подобное. Людские властители предпочитают свой слух не мучить. Пусть их!
Темно... У входа с обеих сторон — по факелу, но она зажигать их не будет: это может быть следом. У неё для такого теперь была Искра. Которую она превращала в замкнутое самоподдерживающееся огненное колечко. Один из тюнингов от Сверга не пожалела! И что у нас здесь?
Сокровищница... И опять — очень людская. Посмотрите только на столбики золотых монет! Три фута высотой, ярдов семь в длину, ярд в ширину... А ещё и что-то вроде деревца, все веточки которого унизаны кольцами и перстнями, а ещё и открытые стойки с оружием... И ещё, и ещё... Наверняка хозяин время от времени заводил сюда очередную "ягодку" и делал широкий жест: "Выбирай!". Впрочем, можно отдать должное и его осторожности: ничего действительно ценного на всеобщее обозрения выставлено не было. Для этого есть стенные шкафы.
Ей — к правому углу, к стойке, помеченной зелёной спиралью, к шкатулке с зелёной звёздочкой. На какой именно полке она будет, заказчик не знал: "Заметная — найдёте!"
Достала тонкий металлический крючок, подцепила им ручку дверцы, раскрыла.
Не нашла.
Два раза просмотрела всё снизу доверху и обратно — нету. Моментально подавила приступ паники.
Что это? Подстава?! Подо что? Под десять золотых штрафа? Проводить чужака в личную Сокровищницу своего родственника, чтобы заработать десять золотых?! Конечно, это почти годовой заработок какого-нибудь мелкого лавочника, но для имеющих возможность достать две капли крови брата герцога... Не смешите!
А может, экзамен? Задачка на сообразительность? Что ж, будем соображать. До утра времени много.
Итак, почему наниматель, зная всё об этом месте, отказался даже предположить, на какой полке находится нужная шкатулка? Потому что постоянного места у неё и не было! Да и вообще, этот хозяин... Всё больше похоже, что шутка охранников, что "жемчужинке" место в сокровищнице, шуткой не было.
Анна пригляделась к окружающему повнимательнее — и увидела... Пыль кругом. Ну, да это понятно: раз в неделю слуг с тряпками и вёдрами сюда не запускают. Но ещё она увидела несколько пустых веточек на "дереве" с кольцами — "листочки" с него, время от времени, действительно кто-то щиплет. И ещё... Она подошла к выставленному золоту... А на некоторых столбиках-то монетки-другой не хватает. И ещё — крайний из них искривлён — еле держится, кто-то был неаккуратен. Прошёл, задел и едва не развалил всё. Или — прошла, метя юбками. Или всё-таки прошёл — пошатываясь...
А не ключевое ли это слово — "аккуратность"? Она вернулась к своей стойке, подогнала поближе кольцевую молнию и улыбнулась... И тут же согнала улыбку — рано радоваться! Хорошо смеётся тот, кому потом не приходится над собою плакать! Сначала проверить.
На её стойке был ровный слой пыли — её крючочек всё сделал чистенько, а на соседнем — полосы, пятна, недавно его открывали. Что ж, она откроет тоже.
Опять пустила в ход крючок...
Нужная шкатулка стояла на второй полке сверху. Вынуть. Поменять браслеты. Вернуть. Задавить желание глянуть — что в других. Выйти из сокровищницы. Захлопнуть дверь. Капнуть кровью на рычаг. Дождаться пересменки, и как только затихли шаги ушедших, выйти наверх. Вытерпеть похотливые взгляды одного, неловко, вроде бы, увернуться от похотливых ручонок второго. Вернуть на место платье служанки и в Комплекте неприметности, присоединившись к группке вояк, сдавших дежурство и уже глотнувших пивка, выбраться из дворца.
Сделано!
Но всё равно, к себе в комнату она вернулась не через ближайшую таверну. Незамеченной добралась до площади у северных ворот, в три шага переоделась в Свергов комплект мага, улыбнулась хозяину:
— Ужин! С собой! И чтоб что-нибудь вкусненькое было! И вино. Лучшее!
— Сделаю, госпожа! — довольно заулыбался трактирщик.
И н т е р л ю д и я
локация — Теккаби, кабинет герцогского замка
— Как всё прошло? — герцог взял в руки браслет и с рассеянной улыбкой побаловал глаза игрой главного бриллианта.
— Идеально. Может, даже ещё лучше.
— Как это?
— Идеально: артефакт изъят, а ничто никем не заподозрено. В Палевом дворце из происшествий этой ночи — только любимый кошак хозяйки, нагадивший в ботинок её сестры.
— Хоть кто-то этой Фрейзи нагадить может! — довольно буркнул герцог.
— Ваш брат выразился приблизительно так же. И повелел дать ему миску сметаны. Коту, то есть. А у Фрейзиатрины ду ла Каас с утра мигрень.
— Зайди к ним вечером и от моего имени выставь ему ещё миску! Может, ещё сутки в койке стерву удержим!
— Слушаюсь, господин.
— А теперь про "лучше"?
— Первое: исполнитель прошла во дворец не через то окно.
— А как?
— Не знаю, — пожал плечами советник. — Мои волоски на подоконнике не потревожены. Рассказывать она отказалась, настаивать я не стал. Жду Ваших указаний.
— Она в своём праве. Ссорится не будем. Но запомним. Дальше?
— Ваш брат в последний раз был в подпитии и перепутал шкафы. Девушка не растерялась, сориентировалась и требуемое нашла.
— И ещё что-нибудь есть?
— Есть. Джимайя Аркенанна обнаружила основания для предположения, что Леонорг туда девок водит.
— Какие? — поморщился герцог. — Основания?
— Она увидела, что в некоторых рядах не хватает монет, а на некоторых веточках — колечек.
— Ладно... Это в конце концов, его казна! Но с казначеем его поговори. Пусть восстановит. А то, не приведи все боги, эта Фрейзи, случится, там окажется, тоже сразу обо всём поймёт — скандалу не оберёшься... Всё?
— Можно сказать, да.
— А что — ещё что-то есть?
— Да мелочь...
— Говори!
— Я выяснил предмет пари, по которому Велорг умудрился продуть весь комплект — Хельга. Ему три раза похвастали, что Хельгу возьмут через несколько минут, и он решил попользоваться.
— Что ты хочешь сказать?!
— Пока ничего. Каждый раз на пари вызывал её именно он. Она каждый раз едва соглашалась.
— Тёмная?! Ей сыграть на мальчишке — как персик съесть!
— Мне рассказывал не он. И она же тоже, вроде, не старуха.
— Бессмертная?! Как с ними угадаешь?
— Темперамент белки в колесе, моторика мотылька, сексуальность — я к ней в тесных штанах больше не пойду, но при этом... В пятьдесят золотых мне уложиться удалось. Будь та поопытнее, повзрослее, уж хотя бы ещё дюжину процентов с меня вытрясла. Да самое малое!..
— Ты часом не влюбился?
— Мне не по возрасту, — хмыкнул мужчина. — Но... Я даже трактирщика спрашивал, и он говорит, что не я первый заподозрил — нет на ней никакой артефакторики на привлекательность, нету! И их "харизма" у неё тоже на вполне приемлемом уровне.
— Ладно, ещё что-нибудь?
— Только повторюсь: все бессмертные при одном упоминании имени "Хельга" слюной от злобы начинают брызгать, а она на неё ставила. Ничего особенного. Просто мелочь. Ещё один маленький плюс.
— Ещё один, ещё один... Ладно, убедил: хороший вариант, я подумаю о ней. А сегодня... Золото ты отдал. Их "экспу" я перечислю в двойном размере. Напомни, сколько там?
— Десять тысяч, господин.
— Половину её уровня?
— Меньше, господин. У неё — 11-ый уже.
— Ты ж говорил, она только неделю здесь? Когда успела?
— Никто не понимает. С ним и пришла, говорят.
— Какая она вся из себя загадочная. Свободен!
10. Бой у врат
И н т е р л ю д и я
локация Веррония, город Тавлотаун спустя сутки
Рилль блаженствовала. Она носилась по комнате, маленькая драконочка потешной, неуклюжей ещё ящеркой пыталась успеть за нею и чирикала, чирикала, чирикала! И восторг от сияющего комочка заливал всю комнату! Как же сладко! Как же светло!
"Это похоже солнце, но оно не обжигает, это похоже на свет, но он не ослепляет, похоже на любовь, но без её тоски. Это как любоваться на цветы, у которых никогда не будет осени", — вспомнила она известные строки, засмеялась, резко развернулась, перехватила драконочку, повалилась спиной на кровать и прижала змейку к лицу. И тут же почувствовала, как тоненький — в ниточку ещё язычок прошёлся по её губам.
— Эй, — захохотала эльфийка, — тебе ещё не по возрасту целоваться!
