Она пошла к Лисьенне ла Гради.
Та встретила её за чаем. Слуги тут же начали сервировать второй прибор.
— Джимайя, что у тебя стряслось?! — встретила её женщина.
Что отвечать придётся, Анна понимала, но, что всё было настолько заметно, не предполагала:
— Кажется, у меня увели мужчину.
— Ты хочешь выплакаться? — изумилась аристократка. — На тебя не похоже. Или, может, мне крикнуть, чтоб принесли чего-нибудь покрепче?
— Я не хочу напиваться — я хочу кого-нибудь убить.
— А-а, тогда другое дело, — почти улыбнулась женщина. — Только почему "кого-нибудь", а не коварного изменщика?
— Он в другой локации, куда мне хода ещё долго не будет.
— Так ты не шутишь... — покачала головой ла Гради. — Всё интересней и интересней. Не была я ещё знакома с высокими тёмными. И зачем ты здесь?
— Твой молодой человек ещё не отомстил за отца?
— Нет. Я запретила. Как воин — он слаб.
— Запретила — и он послушался?!
— Я ему сказала: если с тобой что случится — покалечат или вообще убьют, так твоя семья мне никто. Денег им я даже на твой гроб не ссужу, — женщина почти оскалилась: — А, уж не говоря о матери, у него сестра на попечении. Куда ей тогда прямая дорога, ему и без меня объяснили, — и, тряхнув головой, уставилась в глаза той, что напротив: -Теперь быстро, очень быстро объясни мне, причём здесь он?!
— Я советую тебе разрешить ему отомстить, а мне дать задание сопроводить его.
— Тебе?! Тебе, только что брошенной экзотической молодой красавице, сопровождать моего мальчика?! Ты думаешь я полная дура или совсем сумасшедшая?!
— Опомнись! — не выдержала Анна. — На мне клятва Системы висит! Ты не помнишь, что на ней ограничение по времени не указано? То есть его нет.
Было видно, как Лисьенна ла Гради проговорила про себя текст клятвы.
— Всё равно не пущу. Если с ним что случится, я... я... Мне тогда хоть самой себе гроб заказывай. Я сдохну!
— Я твоего Эженнра видела и тебя понимаю. И ещё одно я понимаю: ты его от мести не удержишь. Он сорвётся и уйдёт. Или не сорвётся, а целую неделю будет тренироваться, решит, что готов, и всё равно уйдёт. А что за неделю ему хорошо, если его хоть начальной стойке обучат, ты понимаешь? Или купит свиток меча первого уровня и решит, что теперь ему никто не указ и никто не соперник!
— Хочешь сказать, что у тебя меч двадцатого?!
— У меня меча совсем нет. У меня есть кинжал — восьмого. Я не боец — я убийца. И я буду рядом с твоим мальчиком не сражаться, а убивать противостоящих ему. Или хотя бы их обездвиживать.
Анна уговаривала женщину почти час. Последней каплей стало, как ей показалось, фраза, что:
— ... и он больше не будет красавчиком-пуделем, а вернётся к тебе молодым волком, только что впервые отведавшим живой крови.
Та едва не заоблизывалась.
Одевали парня вдвоём. Меча не дали. На поясе у него появился кинжал. Четыре ножа разместились под одеждой прямо на теле — на всех четырёх конечностях — Анна поделилась соответствующими ножнами. А под верхней одеждой... Лисьенна приказала принести светлую кольчугу. Тонкая, явно жутко дорогая. Анна её тут же испытала — расстелила на столе и со всей мочи заехала по ней кинжалом. Клинок стальное плетиво не пробил, но всё равно из своих запасов она выложила ещё и специальный корсет. Тот предназначен был не для балов, а вот для подобных вылазок. Его пластины защищали живот, почки, печень от воровских лезвий типа шила. На мальчика налез.
Но, чем плотнее одевали парня, тем менее уверенной выглядела его аристократка. Она, казалось, просто видела, как в её Эженнра вбивают разнообразное колющее и режущее. Парень это дело почувствовал тоже и ждать, например, боевых перчаток не стал. Он даже не стал слушать или обсуждать "план":
— У высокой Джимайи Аркенанны опыта больше, чем у нас обоих. Она мне всё по пути расскажет!" — и двинул на выход.
— Прощаться запрещаю! — кинула дроу несчастной женщине: — И не провожай нас. К полуночи вернёмся.
План был прост. Чистенький, довольно богатенький мальчик, выставляясь перед девочкой, решил поиграть в экзотическом месте в карты. Деньги засветит, но играть будет недолго. Если пару раз проигрывает: "Эх, карта не идёт!", если выигрывает: "Всё! Свой куш сегодня я сделал! Везуха мне здесь! Завтра ещё приду! Один! А то девочке спать пора." За ними, как раньше за его, вдруг выигравшим отцом, наверняка выйдут двое-трое. За его отцом выходили вдвоём. Правда, тот был сильно пьян. Клички и внешние приметы убийц Эженнр уже знал. Его задачей будет не умереть сразу. Продержаться с десяток секунд.
— Лучше сразу, как выйдешь за дверь — беги. Ты хоть дрался когда раньше?
— Я вырос на улице. Не в центральном районе города. Выжил. Но если их будет не трое, а больше?
— Вряд ли. Выглядишь ты достаточно безобидно, я буду — вообще никак. Лишние люди — лишние участники дележа. А увяжутся больше — больше мне достанется. Твоих — тебе оставлю. Не беспокойся.
— Сейчас ты не выглядишь "никак".
Совместная авантюра, в которой ей предстоит быть "его девочкой", и внешне близкий возраст подвигли парня на некоторую фамильярность — "ты" произнёс он почти не запнувшись. Анна поймала себя на том, что у неё от этой обмолвки дрогнуло сердце. "У меня клятва Системы!" — напомнила она главному органу системы кровообращения... да и прочим органам прочих систем — тоже.
Волнения придало внешности мальчика ещё более очарования, а близкая серьёзная опасность не спровоцировала ни на один пятнающий его поступок, жест, слово. А от фамильярности отучить — время и возможность у неё ещё будут.
— Ты удивишься, — с некоторой задержкой ответила она на его сомнения.
— Ты хотела... э-э-э... приватности в этом деле. Но дроу в городе — наперечёт, тебя потом смогут вычислить.
— Ты удивишься, — повторилась она. — Так, сейчас расходимся. Будешь следовать за мной шагов за двадцать-тридцать. Удержишься же? Когда я подниму руку — будь внимательнее. После — догоняй. Это произойдёт в каком-нибудь переулке сразу за "Сапогом".
Лавка мужской обуви "Кожаный сапог" располагался на самой границе приличной части города. Дальше — оживлённость на улицах резко падала.
Она хотела испытать маску Гнотуса, благо, ей посулили, что первый месяц можно особо на юмор не налегать. Да и убедиться, что бог злобных насмешек не решил подшутить именно над нею, стоило тоже.
Никого из того отребья она не боялась совсем. Если заварушка начнётся в помещении — то она стремительнее любого — увернётся, а на улице, так и вообще... Рисковал во всём этом только красавчик Эженнр. Всё-таки детские драки — это не воровские разборки. И она пообещала себе, что из дома парня вытащит до драки. На открытом пространстве быстрота и скорость реакции молодого тела несколько уравнивают чужой опыт и силу. Тем более, что парень, кажется, адекватен, и её настоятельное требование: выйдешь — беги, принял спокойно и должен его исполнить. Хотя... Он не воин, и, как у него с дисциплиной исполнения указания старшего — будем посмотреть.
Незадолго до "Кожаного сапога" она, огибая тумбу с афишами, оглянулась — Эженнр был неподалёку. Шла она, особо не поспешая — не по наряду ей бегать, и, если б, он умудрился её потерять, то на этом бы их приключение и закончилось: с подобным пентюхом связываться — себе дороже.
Завернув за угол, убедилась: в прямой видимости никого, прошла ещё полсотни ярдов, обернулась — парень вон он, но сумерки уже сгустились, а фонари здесь — только чтоб от одного было видно другой. Промежутки меж ними освещать — кому надо, у своих ворот факел повесит. Здесь нуждающихся в свете не было.
Анна вскинула вверх левую руку, а правой приложила маску к лицу. Та с лёгким чваканьем всосалась в кожу, но девушка и ждала чего-то подобного — не испугалась. Взглянула на ладони — сработало! — они были белокожими. Теперь переодеться. Поменять наряд, используя Рюкзак — дело мгновения ока, но она... Никакая клятва не помогла! Промежуток, когда оба платья — и аристократическое и служанки — были не на ней, растянулся секунды на три.
"Это маска так уже работает!" — уговорила она себя. Да и бельё человеческих самок оно такое... длинное.
Подошёл мальчик. Покачал головой:
— Да, удивила.
— Удиви и ты меня: не пролей и капли своей крови!
— Слушай, а это ты?! — опять удивился Эженнр. — Ведь же и голос — совсем не твой!
— Ага, — согласилась Анна. — Самой смешно.
И она захихикала. Голос её стал теперь настолько высоким, что лучше подходил эпитет "писклявый", и даже смех — по-другому, как "хихиканье" и не назвать теперь не получалось.
Она не выдержала — выхватила кинжал и метнула его в близлежащий забор. Клинок с чваканьем вошёл вплотную к заметному сучку. Не промахнулась. Боевые рефлексы остались при ней.
— Принеси, — кивнула она парню.
Тот без всяких раздумий подчинился.
...И эти умения — тоже.
Пока шли, она несколько раз повторила, что он обязан слушаться её с полуслова-полувзгляда.
— Танцевать умеешь?
— Да, — пожал плечами Эженнр.
— С незнакомками тоже?
— Да.
— Вести танец буду я. Не споткнись и не наступи мне на платье.
— Обижаешь, — опять сверкнул улыбкой мальчоночка.
"Что ж я тебя месяц назад не встретила?!" — заставила себя не улыбнуться в ответ юная дроу.
Сделать всё по плану не вышло. "Игорный дом" оказался сущей лачугой, а игроки — полной шантрапой. Засвеченное серебро для них показалось настолько огромной суммой, что, как только юный богатей засобирался домой, они всей толпой кинулись на него. Они бы и в спину успели бы попытаться нож воткнуть, но прямо за его спиной всё это время стояла она и тарахтела, хлопала в ладоши, закатывала глазки, орала: "Не подглядывайте!" и никого к его спине не подпускала.
Карта шла, мальчик даже, кажется, увлёкся, ей пришлось его тайком за плечо ущипнуть, чтоб он начал собирать со стола свою выигранную медь и говорить, что "пруха", что "завтра...", но что "девочке пора спать" — договорить не успел.
Девочку сзади облапили и отдёрнули от его спины.
Хотели отдёрнуть — но вырываться из подобных "объятий" было едва ли первым, чему обучались дочери всех истинных в своих похождениях с окрестными пацанами. Да и... пьяненький мужик силы свои рассчитывал на писклявую дуру, которая максимум что должна была сделать — это заверещать от ужаса, а не бить неведомо откуда появившимся кинжалом в его обширное брюхо. Так что, заверещал мужик сам.
И тут мальчик ей понравился ещё больше. Только что он с ярым азартом выигрывал эту медь, но по её шлепку ему по плечу, вся эта куча монет полетели в морды "партнёров". И, когда она дёрнула его к себе, он не сопротивлялся, а вспомнил про её инструкцию и, можно сказать, пустился с нею в танец! Он даже не стал тратить секунды, пытаясь вырвать из ножен свой кинжал, он только следовал подсказкам её тела, подхватывая её движения, её повороты и пируэты, он даже почти успевал за нею! Он даже помог вскочить ей из шпагата, когда она вбивала кинжал в печень очередному бугаю снизу.
Но всё-таки он был просто ловким мальчиком, а не воином, и их заблокировали в углу. Трое на полу визжали, хлюпали пробитыми лёгкими, испускали последние вздохи, а четверо столпились напротив. Будь она одна она бы просто вызвала настоящего воина — своего воина тени, и живых бы здесь не осталось. Но мальчика убивать нельзя, и нельзя ему быть живым свидетелем. И ещё нельзя было его бросать — то есть нельзя было уйти из воровской хаты шагом в тень.
— Сейчас ты будешь дохнуть! — пообещал ей самый здоровый. — Долго!
Но нападать никто не спешил — те трое, воющих, хлюпающих, уже не дышащих, энтузиазма у всех поубавили.
— Ты его узнал? — скосила взгляд на своего подопечного Анна. — Твоего отца убил он. Справа — второй. Оба твои.
— Так вот кто ты! А то я понять не мог, кого ты мне всё время напоминаешь! — оскалился бугай. — Так это за него тебя с твоими денежками мне Мора прислала?!
"А это идея! — подумала Анна. — Если получится, конечно. Откат же у маски существовать должен? Но если выйдет, Гнотус! — ведь будет так смешно!"
И она в два движения, в два мгновения отлепила от лица маску и нашлёпнула её снова. И лёгкое чваканье дало знать, что маска не отказала ей!
Округлившиеся, окончательно протрезвевшие глазёнки самцов хомо лучше всякого зеркала отразили тот ужас, в который обратилась она — во всего лишь одну из зверушек только что упомянутой Многоликой Моры. А не буди лиха и спящую Мору!
А она ещё и завизжала.
Это светлые считают, что всё должно быть прекрасно — и лицо, и одежда, и танец боя. Дроу предпочитают эффективность. На громком выдохе даже удар выходит резче, а для неё её оглушительный визг — часто бывал едва ли не эффективнее первого удара! А уж под этим масочным обликом... Теперь голос, принадлежавший ей, не был писклявым, он по-прежнему был тонким, но... Как сталью по стеклу! Но только сталь — не ножа, а орочьего топора, и стекло — не бокала, а огромной вулканической бомбы. Отребье, заверещав, ринулось к выходу. Ну, ещё бы, когда на тебя разевают пасть размером с твою голову...
— За ними! Твои — те двое!
Ей приходилось присматривать за мальчиком, да и пластика тела под этой маской была изломанно-непривычной, один свидетель всё-таки сбежал.
Окончательно, Майя поняла, что женщину рядом со Свергом у неё пережить получилось, когда молодой воин, шедший с нею, сбросившей все маски, рядом, нервно сглотнув, спросил её: "Слушай, а какая из них троих ты настоящая?" — и, когда, почти въявь услышав хихиканье Гнотуса, она захохотала.
17. Дворец Роз
И н т е р л ю д и я
локация — Лаёильна
Проснувшись после завершения второго почтового круга в своей личной комнате, Хельга поняла: хватит. Конечно, абсолютная безопасность существует только в ней, но терпеть это убожество сил больше не было. Это у сверговской Арджейн наверняка, как у него самого тоже — комната взята в нулёвке (как было и неё прошлой — полтора столетия тому назад), а теперь... Чего только стоил дешёвый ароматизатор — "Морская свежесть"! А уж мазня на стене -"Чарующий закат"! Конечно, можно купить и сменить картину, договориться с тавернщиком, но... Но что делать с теснотой этой комнатухи?!
Нет, деньги есть, пытаться создать торговую империю желания у неё никогда не было, то есть стартовой капитал ей без надобности, на ренту она ещё заработает, значит, деньги надо тратить. И первое — дом! А лучше — несколько домов по всему архипелагу, вдоль её маршрута. И один, главный, куда буднт[Author ID1: at Tue May 2 23:15:00 2023 ]будет[Author ID1: at Tue May 2 23:15:00 2023 ] приятно возвращаться, где уютно будет жить, где радостно будет просыпаться! И вот туда уже закупать картины, скульптуры, мебель.
Но нужно такое строение, которое сразу бы стало её неприступной крепостью, которое сразу, уже сейчас, если бы даже не защитило, то никому не дало бы застать её врасплох, дало бы ей время подготовиться к бою. И по-простому — сбежать. То есть это должно быть старым особняком с давно обустроенной защитой — и на берегу моря. Чтобы в каких крайних случаях — шесть шагов, прыжок, и ловите ветер всеми парусами! Да и если без всякого экстрима, шорохи прибоя, шум воды — ей, ксане под него и засыпаться будет легче, и ничего не делать — сладостнее.
