До полуночи мы управились. Когда всё кончилось я был в некотором ужасе. Конечно, я знал, что, скажем третья-четвёртая ступень в единоборствах — как 1-ый разряд в самбо — это только самое начало. Фундамент, по сути. А здесь всё ещё жестче... Мне показали, а потом с Таррой я затвердил основные стойки, основные выпады, основные связки... А главное, мне наглядно продемонстрировали: я — ноль. Доводить дело до реального боя — самоубийство.
А когда всё это демонстрирует женщина... И не какая-то, там, посторонняя баба, а та, которую ты, извините меня, трахаешь!.. Едва со стыда не сгорел.
Впрочем, ночью орчанка ещё раз доказала, что она — "лучшая". Не то, чтобы ни единого намёка на своё боевое доминирование, нет, ни в коем разе — ни намёка, ни какого-нибудь дурацкого юмора, ничего! Но, помимо этого, она бросила сдерживаться и то, как ей хорошо, как ей сладко со мною, как ей покорно со мной, продемонстрировала, не пример прежнему, громко.
Да и всё остальное — отзывчивость её тела, например, когда каждое твоё движение предугадывается, встречается её собственным... Чёрт, до меня только тогда дошло, что все танцульки — это прямая имитация секса! Что даже пуританский вальс — это вообще-то постыдное действо! Что заниматься подобным на людях — это фригидным надо быть, как таковым на Земле был я.
А ещё её таяние... Она же воительница, — куда, там, нашим спортсменкам! — и мышечный каркас имеет соответствующий. И вот, при всём, при том, у кожи не стальное сопротивление, а лебяжья уступчивость, разнеживающаяся под моими руками мягкость, ласкающаяся, сдающаяся упругость...
Впрочем, и на Земле я у борцов встречал якобы мягкие мышцы — они говорили, что незадубленность тела улучшает взрывной характер реакции мышц. Вот и у Тарры...
Хотя... Это я на генерацию облика потратил пару минут, а женщины... Кто его знает, что, там, в настройках можно указать, что можно потребовать — степень жёсткости мышц, может, в том числе. И в том же числе — и упругость задницы, и шелковистость кожи молочных желез.
Кстати, о шелковистостях... Ближе к утру, когда уже все огни были притушены, все пожары залиты, когда у меня уже слипались глаза, Тарра опять пристала: кто меня научил "шёлковому прикосновению"?
— Да что в нём такого?!
— А ты взгляни на свои пальцы!..
— Пальцы как пальцы...
— Мужские. Даже не просто жёсткие — а почти царапающие!
— Ну, так меч, алебарда, тетива лука... Без мозолей никак.
— Да. Вот только кожа у меня — не деревянная и не металлическая, как на рукоятях, и даже не бычья-спинная или пеньковая, как у тетивы. Всё очень нежное... Вот, попробуй... А теперь тут... А тут... — и уже шёпотом: — А губами...
Но ещё через некоторое время опять:
— ...Так кто тебя научил? — вот что ей ответить? — Не ври, я почувствую.
Пришлось сказать правду:
— Там, у нас, и знать об этом не знал. Да и руки у меня были мягче. Гораздо... — да уж, даже с тяпкой-лопатой не пришлось свыкаться. Тренажёры разве что. — А здесь... В моей библиотеке сейчас свыше массы книг. Оттуда.
— Ты прочитал более полторы тысячи книг?! Когда успел?
Видно, для орчанки десятичная система с её сотнями и тысячами понятней той, где вместо них гроссы и массы.
— Прочитал меньше. Гораздо. Но про "шёлковое прикосновение" упоминания встречал, — и хмыкнул: — Например, в книге по дворцовому этикету дроу.
— Этикету? Как название?
— "Хрустальный свод ночи".
— Дашь почитать! — моментально отреагировала она.
— Утром дам. Спи... А ты древнеэльфийский-то знаешь?
— Обними меня. Крепче, — она поёрзалась, устраиваясь поуютнее в моих объятиях. — Завтра куплю свиток — как же это приятно, не экономить на мелочах! — буду знать.
Цена свитков начиналась от золотого. Средний месячный заработок среднего местного. "Мелочь"!
24. Второй раунд
Поднялись мы поздно — дело шло уже к одиннадцати. Тарра начала освобождаться из моих рук, я и проснулся. Пока приводили себя в порядок, глянул, как, там, дела у наших золотодобытчиков. Фарм шёл продуктивно. Но с хакаридами, раньше, было проще. То ли гадюки не такие социальные, как многоножки, то ли из-за того, что квест начат с верхушки, но ни стадами, ни толпами, ни кублом змеи не собирались. "Старателям" приходилось тщательно зачищать проход за проходом. Но уже полторы сотни пресмыкающихся они нащёлкали.
Пока орчанка отмыкала в ванной...
У степнячки ванна вызывала почти религиозный экстаз — причём, именно ванна, а не душ! Может, дело не только в горячей воде, но и в эльфийских шампунях да ароматических маслах в вычурных упаковках? Но менее, чем в получас она ещё ни разу не уложилась. Даже вечером, перед постелью, а уж по утрам...
Кажется, всё-таки придётся оборудовать свою личную комнату ещё одной ванной. Или... Не пора ли задуматься о своём доме? Деньги есть... Но дом — это якорь. Точнее — якорная стоянка. А, пока не разберусь с трикктами, какие, тут, якоря?! Манёвр — наше всё. Да и... Вторая локация — это не навсегда.
Ну, так вот, пока Тарра разнеживалась в ванной, я подрядил Чи-сан, и мы начали возиться с настройками карты. Сейчас я видел два её варианта — тот, который мне сбросил бог подземных вод, и тот, что открылся в результате прохождения катакомб моим отрядом. Но при этом терялся пошаговый маршрут их прохождения. А хотелось приглядеться к методике прохождения незнакомых подземелий профессионалом. Решение оказалось элементарным: надо было только ввести дату-время запроса. Вот отрядная карта на 9-00, а вот её проекция на общую — на 10-00. А потом ещё один шаг: как говаривал на Земле наш айтишник — взять и зациклить процесс, с интервалом в минуту. И смотреть почти мультик.
Система оценила мои усилия:
— Поздравляем: Вы сделали очередной шаг в визуализации картографии. Карта +1. Текущее состояние: Карта = 4.
" — Господин, теперь можно так, — тут же обрадовалась японка. И высветила на карте линию их прохождения. — И смотрите! — обвела красным два пропущенных прохода, видно, не замеченных гномом.
" — Хозяин, не спеши им об этом говорить, — тут же влезла коварная рыжая. — Пусть подёргаются.
Пусть. Да и отнорки те мелкие. Может, в них никого и нету.
Внизу вчерашние триккты нас уже ждали. Правда, ведущую роль Корттег из дома Патрер больше не играл. Вёл переговоры мечник — Бриммер. Впрочем, переговорами наш разговор назвать было сложно. Переговоры — это торг: вы мне, я вам. Бриммер требовал всё — и второй фрагмент карты, и "высокую Кеттару".
— Её хочет видеть верховный хан! Желание хана — закон.
— А карта? Ночник Исигды?
— Ни один, ни два обрывка — ничего не решают. А четырёх у тебя не будет никогда!
— Думаешь?
— Знаю!
И моё Восприятие подтвердило: он не блефует, он уверен, что всю карту мне не собрать. И его уверенность базируется на конкретном знании. Я замолчал. Надо было понять, что это значит.
Пауза сработала. На столе не было ни чая, ни пива, ни спирта. Отвлечься было не на что, я просто сидел и думал, Тарра — застыла каменным изваянием и словно бы даже не дышала. Бриммер не выдержал и попробовал додавить:
— Второй клочок ты нам продашь. Не очень уж дорого он уж стоит, торговец! А высокую Кеттару мы возьмём сами!
И я понял: где находится ещё один "клочок", триккты знают. Либо он уже у них, либо они надеются до него добраться. И знают — как. И фрагмент тот у них — в единственном числе. Будь у них оба последних, то есть будь мой оставшийся фрагмент завершающим — разговор шёл бы по-другому. А так... Потому что даже три фрагмента не стоят ничего.
Потому что, мне уже Чи-сан рассказала и примерами из библиотеки подтвердила, что, по сути — это артефакт. Потому что только на полностью собранной карте проявится подлинное изображение, а всё, что видно сейчас — всего лишь обманка. Более того, скорее всего в собранном виде — это не только описание маршрута, но и ключ к найденному. Без которого открыть ларчик с ночником будет невозможно.
Что ж... Моя позиция оказалась не такой крепкой, как я надеялся — предъявить им собранную карту не получится, но шанс дать им последнее недостающее у меня оставался.
— Да, ты прав, я надеялся на большее. Я тебе верю: хотя один фрагмент я вам уже передал, собрать ещё три у меня, по-видимому, не получится. Но хоть два меньше трёх — но это же больше, чем единичка?
— Не понял! У тебя есть ещё один фрагмент?! — орк даже привстал со стула.
— Нет, — покачал головою я. — Пока нет. Но за прошлые дни мы нашли два из них. И я думал, что вычислил, где находятся ещё два.
— Хакариды и гадюки? — подал голос до того каменно молчавший Корттег.
— Вы сделали два квеста и получили два приза?! — дошло и Бриммера.
— Сделали — от начала и до конца — один квест. Сейчас мои доделывают второй. Да и призов не два, а больше. Но суть вы уловили верно. Мы победили боссов двух данжей в катакомбах Диверхауна, и среди призового фонда каждого было по фрагменту карты месторасположения ночника Исигды. Логично предположить, что последние два охраняются ещё двумя боссами.
— Это не так! — почти прорычал мечник.
— Что ж, твоя уверенность скорее всего базируется на том, что тебе известно, где сейчас находится один из клочков карты.
Я обернулся к Тарре, и девушка, понимая, что мне опять потребовалась пауза, неспешно перевела на меня взгляд и улыбнулась. Орк только ещё раз взрыкнул, но меня он не поправил. Значит, точно: у них информация лишь про один дополнительный фрагмент! Я накрыл ладонью ладошку девушки и опять повернулся к орку:
— Но это могло случиться из-за того, что кто-то когда-то данж уже прошёл. Прошёл, победил, приз взял. Один. Один приз — один фрагмент. Остался ещё один. Последний, — и я замолчал.
И орк опять не выдержал игры в молчание:
— Ты знаешь, где он?
— Где последний фрагмент — не знаю. Я предполагаю — почти уверен, что знаю, где расположены входы в два аналогичных данжа. Который из них уже вычистили — не угадаешь. Потому что гадать будешь до последнего момента: если его прошли давно, то он давно возродился. И на нём сейчас всё, как было раньше. За одним исключением — финальная награда. Её не будет.
— То есть у тебя будет шанс морочить нам голову!
— Шанс морочить вам головы у нас будет, когда мы уйдём в катакомбы, а выйдем из них за пределами городских стен. Через неделю. Или через месяц. И тихо уйдём в другой город локации. Или найдём какую-нибудь одинокую избушку на границе степи. Или какое-нибудь пещерное городище. А, прокачавшись, через полгода уйдём в локацию номер три.
— Срок прохождения второй локации — год!
— Средний срок. Средний срок прохождения 11-ого уровня — полтора месяца. А я его уже сделал. И у Тарры, как видите, уже 17-ый. Те два оставшихся данжа мы пройдём в любом случае. А потом найдём ещё. И ещё! Тарра может уйти и пораньше.
— Мы найдём её, где угодно, хомо! Ты не понимаешь, что такое клан триккт! А в Дианее невозможно укрыться с концами!
— Триккты — это один из многих сильных кланов одной из... м-м-м... не доминирующих рас. А мы все совсем оказались свидетелями, как с концами укрылась от объединенного поиска нескольких мощнейших кланов нескольких главных рас некая Хельга!
— Не сравнивай великую Хельгу с Кет... — он опомнился и поправился: — с высокой Кеттарой.
— Не буду, — улыбнулся я, поднял ладонь орчанки и поцеловал её. — И потому, что Тарра запретила мне сравнивать её с кем бы то ни было, и потому, что она и без всяких сравнений — лучшая!
Краем глаза я видел, как обнажились клыки у орчанки — вплоть до дёсен. Я коснулся губами до каждого из пяти пальчиков, раздалось тихое урчание, опустил руку, и Тарра, перевернув ладонь, оплела ею мою руку. Более того — она залезла пальцами вверх по запястью мне под рукав.
— Возвращаясь к реальности... — я поморщился, показывая, как мне не хочется возвращаться в их мерзкое настоящее: — Мы уйти сможем, — и уточнил для бестолковых: — Сможет уйти Тарра. А, вот, триккты останутся ещё и без Ночника.
Как орки старались не смотреть на руку Тарры — это надо было видеть!
— Хорошо, я тебя понял, — хрипло выдавил Бриммер. — Твои предложения?
— Вы даёте мне время на обследования двух данжей. Один фрагмент у вас уже есть, где ещё один — вы знаете. Если я предоставляю вам два последних — мы расходимся.
— Воля хана...
— Вы сначала узнайте её — эту самую волю, — оборвал его я и ввернул фразу из земного законодательства: — В свете вновь открывшихся обстоятельств.
— Узнаем! — рыкнул орк и, поднявшись, бросил своим: — Пошли!
Второй триккт — маг Хидигг встал так резко, что скамья чуть не опрокинулась. Третий — который вёл переговоры прошлый раз — чуть задержался. Встал, метнул взгляд на спины компаньонов, повернулся к нам, чуть качнул головой, а потом резко провёл большим пальцем по своему клыку. Ухмыльнулся и поспешил вслед за своими.
Что это было? — мысленно вопросил я. У нас такое обычно в некоторых кругах сопровождается репликой: "Зуб даю!".
" — Нет, господин. — тут же отозвалась Чи-сан. — У орков это жест несколько неприличного восторга, например стриптизом. Член другой семьи орков показал, что ваш спектакль был на грани фола, но его он восхитил.
Хочешь сказать, что умные среди орков тоже бывают?
" — Нашли же мы среди орков красавицу?
— Умница! — повернулся я к найденному сокровищу.
— Если я возьму 20-ый — я не хочу с тобой расставаться! — сжала мне запястье она.
Что тут можно сказать? Только какую-нибудь банальность. Как мне в раннем детстве:
" — Мама, а я умру?
" — Нет, что ты, сынок. Учёные к тому времени придумают таблетку.
Вот и я отговорился:
— Что-нибудь придумаем. Давай решать задачи по мере их поступления.
Она вздохнула:
— И какая у нас первоочередная?
— Заказать перекус! Займись. Потому что через тридцать шесть минут нам необходимо быть в Академии. Нас ждёт метресса Нерриальвелли. Точнее ждать она никого не будет! То есть у нас на всё про всё не более четверти часа. Так что я...
Я достал свиток "Алебарда, 5-ая ступень" и преломил его. По две минуты на ступень — десять минут прострации. Потом пять минут заталкивания в себя какого-то мяса и заливания его каким-то соком. И потом бегом-бегом в Академию. Лёгкий бег — лучший релаксатор, да и тонизатор тоже — лучший. Недаром большинство тренировок начинаются именно с него.
Бегущие воины для Диверхауна не в диковинку — утренняя пробежка здесь в ряду обыкновений. Да и одеты мы были соответствующе. А что время уже перевалило за полдень — так у благородных донов всё не как у нормальных. Нормальные уступали нам дорогу, останавливались, наиболее смелые откровенно пялились на вольно бегущую орчанку. Ну, так на то она и лучшая!
У парадного входа в Академию я высоко подкинул серебряную драхму и крикнул:
— Кто проводит нас до Манежа? Срок — семь минут! — ко мне рванулось сразу трое студиозов, выбрал среди них самого поджарого: — Веди!
