Когда закончили — еле найдя последнего! — даже Оггтей довольно потёр ладонями:
— Никак не привыкну. Это ж в натуре — золото лопатой грести!
Гном на его слова как-то хитро, совсем не по-профессорски, заквохтал, но тогда я на эти смешочки особого внимания не обратил. Меня тогда всё ещё несколько трясло. Сцена — сценой, но выплеску адреналина совсем не на подмостках система Станиславского здорово поспособствовала. И ещё... Сразу после боя...
" — Ну ты, командир... — хлопнул меня по плечу Оггтей.
" — Командир! — как об очевидном пожал плечами Ветогг.
" — Командир, командир! — снисходительно рассмеялась на них Тарра и блеснула на меня своей чернью.
У студентов шлемы прятали лица, прятали глаза, но невербальные сигналы тела моё Восприятие считывало влёт и прочитанное с девичьих фигурок было вкусным!
В прежней жизни я с детства брал за образец внешнего поведения индейцев из романов Фенимора Купера. Кажется, усердствовать с этим я больше не буду.
27. Треиры
После сбора лута особо рассиживаться не стали.
— Готовы? — обвёл нас взглядом Гаррот. — Лекс, Тарра, идёте первыми. Очень внимательно приглядитесь к водопаду. То есть, к воде сразу за ним.
— Конечно, — буркнул я.
Неужто и его впечатлило моё актёрство, и он опасается за мою крышу?
" — Господин, командир сейчас он, и он должен исключить даже маловероятные неприятности. Подстраховаться на предмет Вашей некоторой чрезмерной увлечённостью процессом крушения черепов — тоже. Раньше-то её он не наблюдал. Не привык.
Но мне же с орками здесь год общаться.
" — И с орчанкой — тоже, — облизнулась наша сладострастница. — Пусть привыкает.
" — И всё-таки, очень рекомендую продемонстрировать действующему командиру полную собранность. А то ведь он и в резерв отправить может. Да и орчанке видеть Вас чрезмерно азартным — тоже непривычно. Она не будет знать, чего от Вас ожидать и может потерять свой давно выработанный воинский автоматизм. А нам предстоит новая мини-локация.
Короче, не надо зарываться, — понял я многие словеса японки. — И дать понять Тарре, что со мною порядок. Что ж, клин клином вышибают — немного театральности и теперь не помешает. Я выпрямился, чуть попрыгал, словно проверяя экипировку, вслушался в себя, стряхнул со лба несуществующую каплю пота и повернулся к ней:
— Идём?
Голос мой был спокоен, даже чуть брюзглив, и она облегчённо улыбнулась:
— Пошли.
Я по своей карте видел, что нас ждёт целый каскад подобных же бассейнов, соединённых этим ручьём. Но сразу у водостока треиры нас не поджидали. Всё-таки агрила их не кровь сородичей, которой вниз по течению натечь должно было уже много. Очень похоже, что реагировали они на посторонние шумы, как бы не звуки металлических наших сапог, которые о того заглушал водопад. А когда мы от него отошли, тут-то они и полезли. Но тактика была уже отработана, застать врасплох своими бросками из-под воды они не могли, я определялся по возмущениям воды над ними, а Тарре помогало тёмновидение её шлема. Оно, выходит, не только в темноте зрение улучшает?
С первыми двумя я ещё держал себя в узде, но, аккуратно проткнув второго, вдруг послышалось мне разочарованье в выдохе орчанки, а ещё... Недалеко от нас, но на полтора метра выше стояли и глядели студентки...
И мне вспомнилось старое, с советских времён присловье во всех единоборствах: "Сотвори бой!" А здесь не ринг и даже не фехтовальная дорожка. Здесь — истинное место боя.
А тут ещё... Ручей стал шире, и я увидел, что к нам параллельным курсом шли сразу два нарушения монохромности. А за ними — ещё пара. И ещё... И сдерживаться перестал. Ткнул пальцем в первые два следа, ухмыльнулся во все тридцать два зуба и пригласил:
— Станцуем?!
Кажется, совсем недавно я предположил, что танец — это некая имитация секса. Но тогда и бой — это лишь имитация танца! О, как смертельно мы танцевали! Танец, по сути, отличается от обычных телодвижений тем, что в нём нет ни одного лишнего жеста, вот и мы были предельно лаконичны! И опять же, как вовремя мы получили урок от Нерриальвелли!.. В памяти стояла её фигурка, как филигранно-экономно она двигалась, как красиво! Потом Тарра мне подтвердит, что и она словно увидела ту эльфийку. И вроде бы, чисто абстрактные каты с алебардой для меня и топором — для неё, стали сугубой практикой!
В общем, за три с половиной минуты мы перебили двадцать два треира. Далее образовалась небольшая пауза, и в неё вклинился возглас Гаррота:
— Лекс, Тарра, пропустите вперёд орков! И держите вторую линию!
И нас обошли Оггтей с Ветоггом.
Эта заводь оказалась меньше предыдущей — всего в ней обитало только тридцать семь особей. Орки его и дочистили. Правда, им на это понадобилось почти десять минут.
При ней не нашлось естественной преграды, и, когда мы с Таррой подошли к истоку из него, на нас попёрла следующая волна. Была она ещё плотнее предыдущей — тридцать одна штука, но "упоение в бою" нас не покинуло, и оркам мы опять оставили меньше — двадцать три. Но опять у нас ушло на раунд шесть минут, а у них — пятнадцать.
Дальше вперёд нас мэтр Гаррот не пустил: и передохнуть требовалось, и лут собрать. Опять Тарру оставили на стрёме, а мы принялись подтягивать к Лесле туши. Отдых — это смена деятельности? Да, теперь работали совсем другие группы мышц. И работали они совсем в другом скоростном режиме! Хорошо хоть по воде тащить туши было легче, а все они сгруппировались в основном в трёх местах, хорошо, что оба озерца эти были неглубокими — максимум по пояс, ну и, чтобы переодеться в сухое для обладающих системным рюкзаком — ни времени, ни сил не требовалось. Но почти сотня тел — больше центнера каждое! Час пахоты! Умаялись... После — полчаса отдыхали. Свежие треиры нас не тревожили. Верно, другой водопадик впереди?
Ещё на предыдущем водоёме Лесла вскрикнула: "Есть!" Чи-сан напомнила, что девушка делала девять дюжин. Значит, закончила. И теперь она выражала осторожную надежду на тридцать шесть дюжин.
— Вы в подобном же данже свой Золотой удар взяли?
— Да, с хакаридами. Их хватило. Даже с небольшой добавкой.
— Пять сотен?
— Четыре с половиной.
— Совсем небольшая... Но как легко у Вас всё получается... С хакаридами тоже какой-нибудь Ваш трюк сработал?
— Нет. Мы вместе нашли победную тактику. А я так и вообще, практически в боях не участвовал. Разделка, разделка, разделка...
— И Золотой удар! А что ещё предлагали?
— Удар мастера. Еле удержался.
— Да правильно сделали!
— Да, правильно. Но удержался еле-еле.
И тут в разговор встрял педагог. Мэтр Гаррот обратился к их семейному стражу:
— Юноша, расскажите-ка нам, что вы знаете о треирах? Почему их кожа так дорога?
Шлем у всех студентов был снят, и выражение лица завзятого пятёрочника, которому ни один вопрос в рамках программы от настырного препода не страшен проявилось отчётливо.
— Очень тяжело убиваемы. Несмотря на их некоторую неуклюжесть, даже при встрече один на один рекомендуется с ними не связываться.
— А уровень? — попытался уточнить я.
— Рекомендация однотипна для любых уровней охотника и твари. Даже высокой Кетарре в одиночку справится с треиром даже 12-ого уровня без найденного Вами удара, было бы весьма затрулнительно. Полагаю, что, чтобы одолеть одного-единственного, полчаса были бы для Вас, — качнул он в её сторону головой, — хорошим сроком.
— Думаешь? — хмыкнула орчанка.
— Давайте посчитаем, — пожал плечами отличник боевой и политической подготовки. — Чтобы нанести ему критический урон необходимо либо пробить шкуру, либо проломить череп. И то и другое потребует не менее десяти ударов в одно и то же место. Значит, и то, и другое требует первоначального обездвиживания тела, то есть необходимо до того перебить все шесть ног. Которые тоже особой хрупкостью не отличаются. Конкретно, при вашей разнице в уровнях Вам потребуется нанести пять-десять ударов. Пять-десять ударов по сопротивляющейся твари, у которой равно опасны пасть и хвост. И почти так же — сами лапы. Причём, что наверняка непривычно для Вас, по три— по три! — с каждой стороны! И не забываем про плевки ядовитой слюной. Даже когда глаза прикрыты, попадание отравы на кожу через сочленения, например, вызывает сильное жжение и, как следствие, то, что у вас называется дебаффом на концентрацию, внимательность, осторожность. А на восстановление новой порции яда твари требуется всего лишь полторы минуты. Итак, в этих условиях, чтобы нанести один значимый удар по коленной чашечке монстра, потратится в среднем пятнадцать-двадцать секунд. То есть, на одну лапу — две-три минуты. После каждой из которых необходима будет хотя бы минутная передышка. Которая, чем далее, тем более будет растягиваться. Четыре минуты помножаем на шесть — получаем двадцать четыре. Добавляем ещё четыре-шесть минут на добивающую серию и выходим на исходную цифру, — улыбнулся он.
— Вот зануда, — шепнула Лесла подруге. Расслышали все.
Она его терпеть не может?
" — Господин, ничего Вы не понимаете! У них — отношения...
" — Да какие, там "отношения", хозяин, — влюблена она в него, как кошка. А он не понимает!
А по-другому намекнуть никак?
" — Слишком большая разница в статусах. И она-то это как раз понимает. И не может с тем смириться.
— Вот так, — огладил свою бороду почтенный гном, — и это при схватке один на один. А треиры — достаточно социальны. Стайные они животные. И оказаться среди их разъярённой толпы — удовольствие ниже среднего. Но тогда... — и он поднял глаза на примостившихся друг у друга девушек. — Лесла, тогда, что у нас на глазах происходит?
О, ещё одну отличницу вызвали к доске. Но ей задали вопрос не по программе. Однако, любимая ученица уверена, что издеваться над нею не собираются, позорить перед этим "занудой" ни в чьи планы не входит, а значит, ответ найти она в силах.
— Вы обмолвились, — начала думать она и обернулась ко мне, — что вчера Веттан принял ваш золотой...— А сегодня Вы нашли удар, который помножает на ноль эту тварь... И ещё... У Вас было именно то оружие, которое требовалось. Ведь простым мечом ничего бы не вышло...
— Вот именно, — со значением покачал головой мэтр. — Треиры — хорошо исследованы. И точка удара, случайно найденная Лексом — зерно уязвимости, позволяющее пробить череп, достаточно широко известно. Но гладкое оружие — меч например — существенного урона не нанесёт, зато вызовет болевую судорогу у зверя — он мотнет башкой и просто вырвет оружие из рук охотника. Мгновенно убила его именно варварская алебарда — её зазубренное лезвие.
— То есть имеем сочетание двух предельно маловероятных событий...
— И есть ещё одно — третье — маловероятное событие, — опять огладил голову почтенный педагог. — Тебе оно в глаза не бросилось, ведь ты с нашим "торговцем", — выделил голосом он, — раньше не общалась. Так вот, смею тебя уверить, в боевом безумии ранее он замечен не был.
И тут глаза девушки расширились:
— Имеем — чудо?!
— С названиями стоит повременить, но завёл я этот разговор для другого. Другое держать в голове следует. Тебе, — обратился он ко мне, — держать в голове — именно тебе. Всё происходящее очень напоминает подарок... — и он возвёл очи горе, — подарок оттуда. Так вот... — и он перевёл взгляд на другую студентку: — Высокая Оннатаэлла, не поделитесь правилами техники безопасности в подобных случаях?
— А Вы сам? — спросил его я.
— О, сами мы люди маленькие. Из тех высот нас вовсе не замечают, так зачем мне знать то, чего знать незачем? Вот так же, скажем, я абсолютно не в курсе, как вести себя на морской яхте. А высокие и стали когда-то высокими, потому что, когда их увидели, они тот взгляд сумели достойно встретить и под тем взглядом сумели выжить. Впрочем, если ты полагаешь, что тебе тоже, как и мне, лишними знаниями засорять голову ни к чему — качни головой. Ведь, чтоб золотой убрать с алтаря — глаз не надо...
" — Господин, это провокация на подробности! Не объясняйтесь!
И не собирался. Кто ж о себе выдаёт лишнюю информацию?! А лишняя — она вся, которая не является критично необходимой для заключения текущей сделки.
— Я имею веские основания полагать, что оттуда на меня время от времени посматривают, -пожал плечами я. Ну, ещё бы: "Поздравляем: Вы удерживаете внимание высшей сущности...". Мысли про прямое общение с ними я постарался вообще в голову не пускать: мало ли, что по моей физиономии могут прочитать опытные педагоги. Или наивные принцессы из древних родов, у которых, оказывается, даже правила про работу с богами наработаны. Да и некоторые лучшие... Кое-какие тайны от них я пока придержу. — Я буду благодарен любой информации, которая поможет мне выдержать их внимание.
— Да не знаю я ничего особенного! Ведь я не наследница и даже не из наследной ветви рода.
— Элла, — ухмыльнулся гном, — твоё кокетство зачтено. А теперь мы внимательно тебя слушаем!
— Я не...
Девушка сжала губки, стрельнула глазами в своего сколько-то юродного брата — тот словно ничего не заметил... Э! Она что? — проговориться опасается? Какую-нибудь фамильную тайну раскрыть боится?
Сосредоточилась. И всё-таки ответила:
— Думаю, что для вас всех мои познания в данной области теургии давно известны, но ведь йорд Лекс не из нашего мира, поэтому... Старшие из нашей семьи время от времени повторяют, что не стоит упоминать их, — она чуть подняла глаза. — И что просить их о чём-то тоже не стоит, потому что наши масштабы несоизмеримы, и, исполняя наши желания, они... Тут, часто приводится давняя легенда о Преодике, который попросил у них силу, чтобы быть сильнее всех. Ему её дали. Но сильным он стал настолько, что земля не смогла его удержать, и он сквозь неё провалился "в никуда", — явно закавычила она цитатный термин. — Далее, стоит всегда помнить, что они никому из нас ничего не должны, в том числе, не обязаны и следить за нами. То есть даже если Вы уверены, что действуете по их желаниям и под их приглядом, в любое мгновение они могут отвлечься... И дальше Вы остаётесь без их поддержки. Может — на секунду, может — на всю оставшуюся жизнь. Но с другой стороны, когда эта поддержка идёт, не оправдать её, разочаровать их — верный путь в ничтожество. И в этом — главное остриё выбора. Не опираясь на дополнительные возможности, даваемые ими, чаще всего невозможно выполнить их миссию, но слишком надеясь на них — рискуешь потерять всё.
— Отлично, — оценил её спич её педагог и усмехнулся: — Только добавлю о соизмеримости масштабов: да, их мгновение не равно нашему, но неравным оно может быть — в любую сторону, — педагог взглянул на меня: понял ли я? Да понял, понял! Не только их мгновение может длится наше столетие, но и в наш миг они могут уложить свои века! Гном, что я понял — понял, ухмыльнулся и продолжил: — Но оставим пока теории и вернёмся к сугубой практике. Высокий Стрриг, что бы Вы, в свете вышеизложенного, посоветовали не опытному в наших теургиях чужестранцу?
