— Да иди ты, — едва слышно выдохнул Сидор, осторожно коснувшись тоненьких молодых хвоинок. — Зелёные, мягкие, — едва слышно прошептал он.
— А то! — победоносно ухмыльнулся Димон. — За две недели, что он у меня, уже новую хвою дал, а старую всю сбросил. И даже прирост небольшой появился, хоть и прошло всего четырнадцать дней. Стоило только дать ему нормальной воды, промыть обгрызенные корни от корнеедов и посадить в нормальный грунт, как хвоя молодая сразу попёрла. Сам своим глазам не верю, прёт, как на дрожжах, никогда такого не видал. Как в кино.
— А другие два чего такие скукоженные? Контрольные образцы?
— Ну да. Один взял рядом с первым на песчаной косе, второй добрал там же рядом со скал, выцарапал из расщелины. Двум последним воды не давал, грунт не менял, постарался сохранить естественные условия произрастания. Контроль в чистом виде.
— А там и корнеед присутствует? — рассеянно пробормотал Сидор, не в силах отвести взгляд от деревца.
— Врать не буду, сам лично ни личинок, ни каких-либо жуков не видел. Но конкретно этот образец сам лично выкопал, сам собственными руками очистил корешки от песка, до блеска промыл, чтоб и крупицы заражённого грунта не осталось, чтоб никаких личинок никакого корнееда и рядом не было. Так что есть надежда, что мы попали в яблочко.
— Только если яблочко то не червивое, — тихо буркнул Сидор.
— Чтоб с гарантией зараза на корнях не сохранилась, нужен тот раствор, которым мы промывали корни кедра там у себя дома, — рассердился Димон на недоверие Сидора. — Он должен быть у тебя. Надо бы промыть корешки пару раз. Я, конечно, тщательно всё почистил, а потом и промыл, но мало ли что. Надо обязательно обеззаразить. Хотя бы денёк в растворе подержать, чтоб с гарантией.
— Сделаем, — кивнул Сидор. — Сегодня же на ночь сам всё и сделаю. Дело не хитрое, да и всё что надо у меня всегда под рукой.
Медленно пройдя в противоположный угол комнаты Сидор осторожно опустился на свою койку, задумчиво глядя прямо перед собой остановившимся, словно остекленевшим взглядом
— Кто б мог подумать, — тихо проговорил он. — Нашли. Станиславский, не верю.
Димон, — медленно качнул он головой, словно не веря в то, что сам говорит. — Ты даже не представляешь, какое Великое дело ты сделал. К радости аль к худу, пока не знаю, но сделал. Рассказывай. Рассказывай всё по порядку, подробно и в деталях.
И первое, — вдруг заледенел он внезапно охрипшим голосом. — Кто его ещё видел?
— За дурака держишь, — демонстративно обиделся Димон. — Кроме меня и трёх моих парней: Сашка Юхнина, Вадика Криворучко и Егора Дыбы, кому я верю как самому себе, никто ничего не знает.
Да и они знают лишь то, что я им показал, как я старательно обихаживал какое-то деревце. Что за деревце они не знают, я не говорил. Что они там сами про себя подумали, я не спрашивал, но сказал держать язык за зубами. Они ничего не видели и не слышали. Парни надёжные им можно верить.
Это та троица, с кем я в тот день отправился на разведку и с кем полдня, потом корячился с этим проклятым деревцем, чтоб можно было живым его довезти и тебе показать.
Полдня, с одним деревцем, вчетвером! Будь оно всё проклято.
Ничего ж не было под рукою, никакой химии, никаких приспособ. Пришлось вручную кончиком ножичка, а потом и зубной щёткой каждый корешок от заражённой земли вычищать. Полдня вчетвером на одного этого уродца угробили, пока начисто всё не сделали.
А больше никто ничего не знает и ни о чём не догадывается. Даже из моего отряда никто, ни единая живая душа, — ещё раз подчеркнул он.
— Место не потерял, найти потом можешь?
— А чего его искать, — невесело ухмыльнулся Димон. — Будешь смеяться, но таких мест, где растёт наш ненаглядный поморский горный кедр кругом полно. Вот сейчас выйдем из дома и пройдёмся к морю на Толстый или Тонкий мыс, к скалам, и я тебе там десяток подобных мест сходу найду, где растут наши уродцы.
— Не понял, — насторожился Сидор. — Это что, шутка такая?
— Это, к сожалению не шутка, — тяжело вздохнул Димон. — Я облазил практически весь берег моря в районе нашего города и вот что я тебе скажу. Наш ненаглядный приморский кедр, который горный, который никто найти не может, оказывается водится здесь повсеместно, везде по побережью. Здесь, в окрестных холмах, на скалах, на песчаных косах, в солёных болотинах, везде. Разве что в степи его не встретишь потому как там ему совсем не климатит. Сухо уж больно, да и почвы здесь не шибко плодородные. А вот на скалах вдоль побережья, да по песчаным дюнам его полно.
— И никто не догадывается? — подозрительно прищурил глаза Сидор
— А он как неуловимый Джо из анекдота, нафиг никому не нужен. Ну, кроме нас с тобой конечно, — невозмутимо отозвался Димон. — Не зная, с чем имеешь дело, ни в жизнь не догадаешься. Я и сам-то догадался совершенно случайно, лишь когда сам увидел то что и до того видел десятки раз — доставший уже до упора кедровый стланик под ногами, попав в который все ноги себе сломаешь, и птицы. Вот тогда в мозгу неожиданно и сложилась головоломка. Словно щёлкнуло. Птицы — вот что было ключом к отгадке. И гуано, то бишь дерьмо птичье на ветках. Как перед глазами встала картина из прошлого — белые обгаженные ветки привезённых неизвестно откуда саженцев и зелёные хвоинки во все стороны. Тут-то оно у меня всё и сложилось.
— Вона как, — медленно проговорил Сидор. — На то, что под ногами, да прямо перед глазами никто никогда не обращает внимание. Как всё просто.
— Ото ж, — хмыкнул Димон, глядя на задумчивого друга.
— Чего же тогда я тут ни кедровых орехов, ни кедрового масла, ни поделок из кедровой древесины не видел? — вопросительно хмыкнул Сидор. — Пуговицы какие-нибудь, пряжки, ложки, матрёшки....
— А ты часто видел поделки из кустарника, о древесину которого нож сломаешь? — ухмыльнулся Димон. — Забыл, что человек — ленивая скотина. А ты еловое масло где-нибудь и когда-нибудь видел? — грустно усмехнулся Димон. — Ты видел хотя бы раз, чтоб из еловых семечек давили масло? Нет? Вот и я нет. Потому как оно нафиг никому не нужно. И с этим кедром приморским та же самая история. Ты её просто не видел, местную кедровую шишку. Хош, покажу, чтоб и ты посмотрел?
Гляди, — протянул он Сидору на ладони что-то маленькое, серое и круглое. — Насмотрелся, — усмехнулся он, видя задумчиво прищурившегося Сидора, внимательно крутящего в пальцах самую обыкновенную шишку, размером буквально с напёрсток.
Прошлогодняя, — пояснил Димон. — Под кустом подобрал тебе показать. Как видишь, это нечто, сродни шишки с какой-нибудь обычной ёлки в наших краях, и кедровые орешки размером меньше просяного семечка. И кому они такие нужны? Да и поди догадайся что это кедр, а не какая-нибудь ёлка. Я сам, пока не сжёг на костре пару охапок таких кустиков, всё поверить не мог, что это кедр, а не какая-нибудь местная ёлка. Лишь по аромату горящего кедра и отличил. А до того — никак, всё не верил.
— Сжёг, говоришь, — поднял на него задумчивый взгляд Сидор. — А что, — поднёс он ближе к глазам маленькую шишку, — похожа.
— И много ты в своей жизни видел сборщиков еловых шишек? — ухмыльнулся Димон. — Ни одного? Вот и я ни одного.
Впечатлила? — отобрал он шишку из рук Сидора. — Вот и меня тож. Потому я и думаю теперь, а не торопимся ли мы с этим кедром? А вдруг он не тот. Но зная тебя — я даже не сомневаюсь в наших следующих шагах. Уже сейчас готов детально всё описать.
— М-да? — поднял правую бровь Сидор. — Излагай.
— Пожалуйста, первый шаг — здесь где-нибудь в Приморье, желательно недалеко от Плёса и от того места где я нашёл эти деревца, организовываем тайную плантацию, где будем готовить посадочный материал к переправке в Старый Ключ. Для ускорения процесса подготовки саженцев сразу загоняем на ту плантацию не менее пары тысяч рабов, или, как ты их любишь называть вольных ссыльнопоселенцев. И охрану к ним, в соответствующем числе, чтоб свободные работники свободного труда на следующий же день сами свободно не разбежались. Возможно такое? Возможно.
Второе — организовываем доставку. Но так, чтоб концов обратных было не найти, чтоб никто не знал откуда к нам попал этот посадочный материал. Возможно такое? Тоже возможно.
И третье — силами наших подростков, которых ни много, ни мало, а целых пятнадцать тысяч душ, организовываем массовую разовую посадку привезённых саженцев на уже заранее подготовленных участках.
Посадку проводим зимой, как и в тот первый раз, чтоб было полное соответствие. Чтоб хоть в мелочах не рисковать, да и для экономии времени. На лето и других дел полно, кроме как заниматься посадками каких-то сомнительных саженцев. Которые, по большому счёту, не больно то нам и нужны, так, больше для престижу, чем на самом деле доход надеемся от того кедра получить.
Я прав?
— Более чем, особенно в части дохода, — глухо отозвался Сидор. — В деталях много чего можно ещё дополнить, но в целом ты прав абсолютно. Детали обговорим потом.
— Погоди с деталями, — поморщился Димон. — А теперь ты меня убеди, что это тот самый кедр, чтоб я был спокоен, и у нас всё получится, — глухо буркнул Димон, пристально глядя Сидору прямо в глаза. — Потому как это работа минимум на полгода. Да такая, что зная тебя, сразу скажу — у всех хребты будут трещать, пока всё по уму не сделаем.
Ну, сделали. Хорошо. А что дальше? А вдруг это не тот кедр? Вдруг не поморский, не горный, не тот, что в первый же год даст бешеный прирост и сразу даст большую урожайную шишку, с орешками чуть ли не в ноготь величиной?
Отстранив руку в сторону, Димон демонстративно сравнил мелкую шишку, что так и держал в своей руке и отставленный чуть в сторону ноготь на большом пальце правой руки.
— Что если это не тот кедр? Что тогда? — воткнул он напряжённый взгляд Сидору прямо в глаза. — Не будем ли мы тогда выглядеть как полные идиоты?
— Мы и так в глазах практически всего населения Старого Ключа выглядим полными идиотами, занимаясь посадками какого-то подозрительного горного кедра, вместо того чтобы спокойно, не заморачиваясь засадить подготовленные площади земель самым обычным лонгарским кедром и не париться ближайшие семьдесят лет.
Ты заметил, что они здесь никогда никуда не торопятся? Это мы всё гоним непонятно куда и непонятно зачем. Всё никак не можем угомониться и забыть свои московские привычки. А они тут спокойные как танки. Что для них какие-то семьдесят лет — пыль под ногами. Кедр сажается на вырост, на поколения, а не на год и не на два, как собираемся сделать мы.
— Поэтому в их глазах мы ВСЕГДА будем выглядеть идиотами. И что? Менять свою натуру в угоду кому-либо? Ты будешь? Нет. И я нет. Так что, не парься. У нас или получится или нет. Фифти-фифти.
Помнишь, я тебе как-то рассказывал занимательную историю, что произошла с одним нашим общим приятелем, с Пашкой Киреевым, когда тот вздумал помочь какому-то своему приятелю с озеленением его дачи? Картина один в один сходная с тем, с чем и мы столкнулись при посадке уже своих саженцев там на Левобережье.
Сначала они в Муромских лесах по песчаным увалам накопали молодых можжевельников. Самого обыкновенного можжевельника — джуниперус соммунис. Может и не молодых кустиков, а старых, года никто там не считал, но высотой они все были где-то по колено, тощенькие и невзрачные. Поэтому их условно и можно было считать молодыми.
Потом Пашка привёз их на дачу к приятелю и посадил вдоль дорожки от калитки к крыльцу, этакой живой изгородью. Чтоб, значит, они разрастались и зеленели, источая пользительные фитонциды для повышения здоровья приятеля и его многочисленного семейства. А часть, всего, кажется, пару точно таких же по высоте и по фактуре можжевельников отвёз на другую дачу, к другому приятелю. Не влезло на ту дорожку всё что накопали, места не хватило. Не выбрасывать же было.
Так вот у первого приятеля дача была расположена на бедных песчаных пойменных пылеватых песках, которые приходилось постоянно поливать, иначе на огороде всё просто выгорало без воды. И естественно, те можжевельники никто и не думал поливать, потому как нафига, это же не огород, сами вырастут.
А у другого его приятеля те два оставшихся кустика Пашка посадил на влажные глинистые почвы в том месте, где как раз из-под склона выклинивались грунтовые воды богатые минеральным питанием, верховодка проще говоря.
И через пятнадцать лет ему довелось их сравнить. Случайно. Никто и не думал проводить никакого эксперимента, просто так получилось. Были на одной даче, а потом сразу поехали на другую водку пьянствовать и безобразия нарушать. И разом в один день увидели разницу. На влажных глинах — два здоровых красивых дерева высотой под два с половиной метра, густые, пушистые, густо усыпанные зрелыми синими ягодами, а на сухих пылеватых песках без всякого полива — деревца как были по колено высотой, хилые да убогие. Какими были при посадке, такими и остались. И никаких ягод, ни одной.
Или вот тебе ещё один аналогичный пример, раз этого недостаточно, — Сидор насмешливо посмотрел на внимательно слушавшего его Димона, с лица которого не сходила скептическая недоверчивая ухмылка. Что было довольно странно, поскольку сам же Димон и притащил в город эти три маленьких деревца, с которыми они, как теперь оказалось, не знали, что и делать.
— Слыхал, небось, как у нас на Земле где-то в середине двадцатого века, годах в шестидесятых, кажись, в средней полосе России пытались акклиматизировать карельскую берёзу с удивительно красивой текстурой дерева? — тихо спросил Сидор. — Ну, чтоб такой красивой древесины было побольше, поскольку древесный прирост в средней полосе выше, чем в карельской тундре.
— Ну да, помню, — насмешливо ухмыльнулся Димон. — Как в живую перед глазами стоят. Совсем сдурел? Где мы и где та берёза. Вообще первый раз от тебя слышу.
— Кажется, я раньше эту историю тебе всё же рассказывал, — невозмутимо продолжил Сидор. — Так что ты должен помнить, что из этого вышло. Нет? Не помнишь?
Так вот, — криво усмехнулся он, глядя на терпеливо ждущего ответа Димона. — Ни хрена у них не получилось! Дерево с красивейшей для поделок древесиной переродилось в самую обыкновенную берёзу с самой обыкновенной текстурой самого обычного дерева.
В более комфортных условиях любое дерево немедленно возвращается к первоначальному своему естественному состоянию. Вот и карельская берёза с красивой текстурой древесины стала самой обыкновенной берёзой, с самой обыкновенной текстурой.
Вот и здесь, думаю, та же история.
Будет, — тихо добавил он. — Не будет — у нас проблема, большая проблема. Придётся рисковать, — мрачно покосился он на Димона. — Деваться нам некуда, мы должны получить свои кедровые высокоурожайные плантации любой ценой. И мы их получим, или..., — Сидор с кривой улыбкой на лице снова развёл руки в стороны. — Если ничего не получится, мы в ж..е. и тогда уже точно придётся идти тем же путём что и все там на левобережье — заводить питомник, сажать семечки кедра и терпеливо, семьдесят лет ждать когда вырастит кедр и даст наконец-то шишку. Которая лично нам с тобой нафиг не нужна.
