— На каком-то задании был, — отозвался домовой. — Он же в боевой группе, к тому верфомаг. Его всегда кидают на... специфические задания. По-моему, тогда возле нашего поселения кто-то мертвяков из могил поднял...

— И большая у него группа? — поинтересовалась я.

— А сам он тебе разве ничего не рассказывал? — с подозрением уточнил Деловий.

— Как-то не представлялось случая серьезно поговорить, — уклончиво ответила я. — Мы знакомы всего лишь несколько дней. Мне просто интересно, что он за человек...

— А...— понятливо отозвался домовой, не влезая в подробности, и уже осторожнее продолжил: — Волтивер почти всегда работает в одиночку, редко — в паре. Сама понимаешь, у верфомага не много друзей... Вернее их почти нет. На последнем задании он был с Терном, а вернулся с тобой. Теперь, выходит, он снова будет работать один...

— А давно он здесь живет? — решила я уйти от скользкой темы немножко в сторону. — Так далеко от Таолиня...

— Меня он привез лет двадцать назад, — начал вспоминать Деловий. — Я думаю, до этого момента в доме Волтивер появлялся нечасто... Да и не дом это больше — логово. Как и у каждого оборотня. Сюда он приезжает отдохнуть от всего, развеяться. По всей видимости — это единственное место, где ему рады. А сама заимка возникла давно. Я так предполагаю, что Волтивер ее просто нашел, либо она принадлежала кому-то из его родственников. Ведь у него давно никого не осталось. Родители умерли, когда он был совсем еще мальчишкой. Наверное, это очень сложно — жить, когда против тебя весь мир...

Мы с Эммануилом слажено вздохнули, переглянулись и, снова насупившись, развернулись в разные стороны.

— Я начинаю учиться... — тихо сказала я. — Но у меня все-таки есть родные. И, если повезет, я к ним вернусь...

— Может, и вернешься, — не стал спорить домовой. — А, может быть, будешь изредка к ним приезжать... Но я хотел бы дать тебе совет: никогда не падай духом. Что бы ни случилось. А случится многое, поверь мне. Знай — выход всегда есть. Даже тогда, когда кажется, что все потеряно. Тебе это нужно запомнить больше, чем кому-либо другому... А Волтивер... Не стоит его бояться. Он бывает очень непредсказуем, но никогда не причинит никому вреда просто так. Тебе, я полагаю, в первую очередь.

— Почему вы так решили? — удивилась я.

— Он редко кому позволяет переступать грань в общении и задираться, а ты только на моей памяти сделала это несколько раз подряд. И Волтивер среагировал очень мягко, хотя мог бы без вопросов скрутить тебя магией и пресечь в корне все твои возмущения очень надолго. Если не навсегда. А он, как ни странно, терпит. Более того — не препятствует...

Я поежилась. Вот тебе и подробности... Лучше бы я вообще ничего не спрашивала.

Продолжая машинально поглаживать задремавшего от удовольствия Хранителя дома, я крепко задумалась над его словами. Интересно, и почему Волтивер меня "терпит"? Весомых причин для этого я не видела...

Быть может из чувства солидарности: что он не один такой? Вряд ли... Мужчина, исходя из того, что рассказал Деловий, привык к обособленности. Сомнительно, что ему греет душу существование кого-то еще, похожего на него.

Возможно, он пообещал Архипу доставить меня в целости и сохранности в Таолинь? Но ведь домовой прав... Оборотню проще всего посадить меня в какую-нибудь магическую клетку и тихо, без потрясений для своих нервов доставить до места.

Понравиться Волтиверу как женщина я тоже вряд ли смогла бы — слишком большая разница в возрасте, да и относится он ко мне соответственно этому...

Быть может оборотню просто что-то нужно от меня?.. Но что? У меня ведь ничего нет...

Додумать я не успела, поскольку в комнату вошел замерзший Волтивер, держа в руках две скорбные, значительно уменьшившиеся без перьев тушки рябчиков. Эх, надо было петуха с собой брать...

— Держи, Деловий, — оборотень положил птиц на стол. — Суп что ли давай из них сварим... Эй, а вы чего притихли-то? — недоуменно спросил мужчина, внимательно посмотрев на наши с Эммануилом лица. Мы не сговариваясь, опустили глаза.

— Та-а-ак... — протянул Волтивер. — И что случилось за те несчастные пятнадцать минут, пока меня не было?

— Ничего, — излишне бодро сказала я. — Все хорошо.

— А вот обманывать меня не надо, — с легкой угрозой сказал оборотень. Эммануил вздрогнул. Я отвернулась.

— Деловий, да что происходит-то в конце концов?!

— Да ничего особенного, — тщательно подбирая слова, начал объяснять домовой, не слезая, впрочем, с моих колен. — Они же поругались — вот и злятся друг на друга. Пока тебя не было — мы с Далией разговаривали...

— И я так полагаю, что этот разговор был обо мне, — вмешался оборотень. — И что же ты им такого сказал, что они теперь от меня шарахаются?

— Ничего особенного, — отозвался Деловий, — всего лишь рассказал о том, как я здесь оказался. И совсем чуть-чуть о том, какой у тебя "милый" характер: ни за что, ни про что набрасываешься на Хранителя собственного дома!

Волтивер опасно сузил глаза, но, довольно быстро совладав с собой, сказал:

— Хорошо, пусть будет так, даже если истина весьма далека от этого, — оборотень сделал акцент на последних словах и продолжил: — Потом поговорим. А сейчас — закрыли эту тему. Давайте ужин готовить...

Мало-помалу моя настороженность по отношению к Волтиверу пропала. Да и почему я, собственно, заранее должна бояться человека, который еще ничего плохого мне не сделал? Вот когда сделает, тогда и подумаю об этом. Тем более что делить нам пока нечего, да и ссориться по-крупному не из-за чего.

Мирно поужинав супом из рябчиков с сушеными грибами (Деловий, как истинный вегетарианец, выбирал из супа картошку), мы засобирались спать.

Стелить пришлось прямо на полу. Слишком узкие лавки, соединенные вместе, представляли собой замечательную кровать, но лишь для кого-то одного. А нас было трое. Я же увереннее чувствовала себя на досках, чем на сем сомнительном сооружении.

Меня положили в середину, мотивируя это тем, что к утру печь (на которой спал Деловий) остынет и станет весьма прохладно, а так — хоть какое-то, но тепло.

Волтивер устроился ближе к стене и почти мгновенно уснул. Я же еще долго ворочалась, не в силах призвать сон. Прям, хоть "Небесную овцу" заваривай!

Я мрачно уставилась на крылатую спину своего Хранителя, с трудом удерживаясь от того, чтобы выдернуть несколько, на мой взгляд, выбивающихся из общей картины, перьев. Нет, слишком велик соблазн! Я повернулась на другой бок и посмотрела на Волтивера.

Полумрак комнаты, слегка разбавленный лунным светом, мягко обрисовывал спокойное, уверенное лицо, упрямый подбородок, чуть вьющиеся, небрежно подстриженные темные волосы... Никак я не могу понять, что же ты представляешь собой на самом деле... Но, страшно признаться, от этого только интереснее...

С трудом подавив желание нежно провести кончиками пальцев по щеке мужчины, я глубоко вздохнула и закрыла глаза, постепенно соскальзывая в дрему.

* * *

Я проснулась на рассвете, когда солнце едва начало золотить верхушки заснеженных деревьев.

Однако причиной моего пробуждения послужило отнюдь не исчезновение сна. Просто я почувствовала, что еще пара минут, и я задохнусь, поскольку со всех сторон навалилось что-то на редкость тяжелое, не давая вздохнуть полной грудью.

Немного придя в себя, я, наконец, смогла трезво оценить обстановку и даже разозлиться от осознанного.

В избе действительно стало прохладно. Даже очень. Но это еще не повод хвататься за мою рубашку и тянуть ее на себя, несколько меня придушивая! Тем более для ангела! К тому же еще и Деловий, очевидно окончательно замерзнув, увесистым пушистым шаром устроился у меня на ногах, не давая двинуться с места.

Надо как-то выбираться отсюда, а то и вправду задохнусь...

Я осторожно шевельнула ногами, сбрасывая мохнатый комок. Послышался глухой стук о доски, мрачное ворчание и недовольный свист воздуха — разобидевшийся домовой улетел обратно на печь. Так, один есть. Теперь ангел. Вот с ним и была основная проблема...

Эммануил вцепился в мою рубашку, как в маму родную, ни в какую не желая ее выпускать. Интересно, в своем мире он тоже с каким-нибудь плюшевым медведем спал, что так реагирует?

Растолкать Хранителя не удалось: он хмурил брови, ругался, отворачивался, бормотал что-то неразборчивое, но глаза не открывал. Я не выдержала и легонько кольнула его руку выпущенными когтями. Ангел вздрогнул, побледнел и мгновенно разжал пальцы, отпуская "покрывало".

Я облегченно вздохнула и села. Эммануил, лишившись единственного источника тепла, обиженно выпятил нижнюю губу и свернулся калачиком. Я посмотрела на летающее несчастье и улыбнулась. Великовозрастный ребенок! Его даже ругать бесполезно — только обидится. Немного подумав, я взяла свою подушку и положила ее под руку ангелу. Тот мгновенно обнял ее и счастливо вздохнул. Однозначно вариант с плюшевой игрушкой был верен! Теперь я хотя бы знаю, что подарить ему на День рождения...

Пройдясь босиком по холодным доскам, я подошла к окну и сладко потянулась. За стеклом золотилось утро, разноцветными сполохами отражаясь в пушистом снегу, сиреневыми тенями перемежая теплые сверкающие лучи. Недаром Волтивер выбрал это место для логова — здесь было прекрасно!

Я подошла к печи и тронула домового за лапку:

— Деловий... Закройте за мной дверь, пожалуйста. Я пойду погуляю...

— Иду, — проворчал домовой.

Я выпрыгнула в сени и, быстро скинув с себя одежду, сосредоточилась. На этот раз момент трансформации наступил намного быстрее. Деловий уже ждал меня у двери.

— Постой... — сонно щурившийся Волтивер бесшумно возник на пороге, потянулся и легонько хлопнул меня по спине, осыпав искорками, сорвавшимися с пальцев. — Вот теперь можешь идти.

— Что ты сделал? — удивленно спросила я.

— Вложил ключ от охранной границы, — пожал плечами мужчина. — Она никого не впускает и не выпускает, только жителей этого дома. Без ключа граница будет бесконечно водить тебя кругами, пока ты окончательно не заблудишься...

— А не боишься, что заимку найдет какой-нибудь маг и пробьет защиту?

— Нет, — покачал головой оборотень. — Во-первых, такую магию достаточно сложно распознать, поскольку обычно вокруг домов ставится иллюзия, а во-вторых — в этом месте нет источников Силы, а посему его стараются преодолеть как можно быстрее. Кому есть смысл искать в такой глуши жилище?

— Никому, — согласилась я и, прищурившись, глянула на него: — Спасибо.

— Пожалуйста, — отозвался Волтивер. — И... осторожнее там, не потеряйся.

Когда я вернулась, ангел сидел на крыльце, кутаясь в многочисленные одеяла.

— Ты чего это? — удивилась я, глядя на побелевшие от мороза губы Хранителя. — Выгнали что ли?

Синие глаза возмущенно вспыхнули:

— Никто меня не выгонял! Я тебя жду.

— Зачем? — я подошла ближе и села на широкую ступеньку, положив голову ангелу на колени.

— Мириться, — буркнул Эммануил.

— Начало было не очень, — сказала я, ткнувшись носом в ладонь Хранителя. Тот неуверенно погладил меня по подбородку, я зажмурилась.

— Я вчера растерялся... — начал было ангел, потом досадливо махнул рукой и признался: — Ты меня вчера напугала.

— Знаю... Но вот выпендриваться не стоило. Волтивер прав — во второй раз я действительно пришла к тебе мириться...

— Я просто не знаю чего от тебя ждать в следующий момент, — вдруг пожаловался Эммануил. — В тех ситуациях, когда я злюсь — тебе все равно, когда мне страшно — ты смеешься, и наоборот! В этом измерении все чужое для меня, чего бы это не касалось! Да еще ты со своим непростым характером... Я даже не знаю, что мне сейчас нужно сказать, чтобы не навлечь еще одну вспышку твоего гнева на свою голову...

— Достаточно того, что ты честно попытался, — не стала я мучить Хранителя и лизнула его в щеку в знак примирения.

Эммануил вдруг смутился, я тоже: эти странные звериные инстинкты заставляли меня мурлыкать от удовольствия, когда меня гладят, обнюхивать все подряд и настороженно вслушиваться в посторонние звуки, теперь еще вот это...

— Ладно уж, пойдем, а то ты уже весь синий... — проворчала я и поскреблась в дверь.

* * *

Мы пробыли в заимке еще два дня, полностью восполняя резерв, восстанавливая силы. Этими днями я искренне наслаждалась. Здесь, в отдаление от всевозможных интриг и суеты, было по-настоящему хорошо. Первозданная природа, единение с которой переполняло душу щемящей радостью. Чистая энергия величественно раскинувшейся повсюду стихии. Приятная, ставшая родной компания, рассказы ворчливого Деловия...

Поэтому, когда подошло время собираться, я по-настоящему расстроилась. Домовой как-то сразу сник, услышав об отъезде. Видимо переполох, принесенный нами в дом, был ему, месяцами живущими одному, в радость. Волтивер тоже не хотел уходить — я видела это. Но он хотя бы имел возможность вернуться. В отличие от нас с Эммануилом, идущим в неизвестность и, возможно, навсегда...

Напоследок, я вручила Деловию книгу Арины Степановны. Как-никак бытовая магия ему подвластна, может хоть чем-нибудь этот фолиант, вызвавший столько проблем, ему пригодится...

Попрощавшись, мы нехотя переступили порог гостеприимного дома и зашагали в направлении места, с которого можно было открыть телепорт. Я шла, медленно загребая ногами снег и тоскливо осознавая, что впереди меня вряд ли ожидает что-то хорошее...

Мы достаточно легко преодолели все пять точек перехода, периодически пополняя резерв Силы от источников. К концу путешествия я почувствовала себя закоренелой мазохисткой, поскольку порезать свое собственное запястье обрядовым ножом теперь не представляло для меня особого труда. Наоборот, я приноровилась делать это быстро и практически безболезненно.

Поскольку от Деловия мы уходили утром, потратив на переходы и восполнения Силы в общей сложности два часа — окрестности Таолиня предстали перед нами глухой ночью. Время, по сравнению с Сибирью, здесь было сдвинуто значительно назад...

Мы резво преодолели расстояние до границы и окунулись в тепло магического лета. Волтивер остановился, доставая амулет, болтающийся на кожаном шнурке у него на шее, и замер на мгновение, задумавшись.

— Архип встретит нас у стен города, — через некоторое время сообщил он. Я тяжело вздохнула.

* * *

Архимаг ждал нас практически у самого входа в Таолинь — того, через который мы пришли в первый раз.

— Гай! — набросился он на оборотня. — Где вас на этот раз носило столько времени?!

— У меня, — спокойно отозвался мужчина. — Возникли некоторые проблемы с телепортом, поэтому пришлось несколько дней восстанавливать силы.

— Утром ко мне с отчетом, — уже на порядок спокойнее сказал Архип. — Будем разбираться. На вас обоих жители Лаосена собираются написать заявление в Магический Суд, с целью "устранения верфомагов, представляющих угрозу для населения четвертого измерения". Полагаю, к ним в скором времени присоединятся еще и двое магистров!