Эта повесть была написана в 2010г и являлась моей первой по настоящему большой книгой. Только сейчас дошли руки хоть немного привести её в порядок и отредактировать, да и то только первую часть. Не судите строго.
Пролог
За окном привычно для этого времени года шелестел дождь. Не спалось. Странная привилегия для настоятеля храма Великой Богини — спать на голых досках. Но таковы правила и не мне их менять. Вот уже многие тысячелетия все настоятели спят на голых досках. Никто уже и не помнит, а в летописях не сохранилось, почему так произошло, и с чем это связано. Даже в период наивысшего могущества Великой, как утверждают летописи, — голые доски были привилегией только настоятелей.
Послышались шаги и робкий стук в дверь.
— Ну что ещё там?
— Человек дождя прошел в храм, пересек священный огонь, сорвал покрывало с Великой и лег у её ног.
Сна как не бывало, сердце вновь забилось как у молодого юноши, которому первый раз явилась Великая и приказала ей служить.
— Где братьия?
— Все уже в храме.
— Иду.
Торопливо одеваясь, не смел верить, что пророчество сбылось именно в этом, всеми забытом уголке империи...
В главном зале храма было тепло и по своему уютно. Негасимый огонь горел как никогда ярко и освещал лица послушников, братии, посвященных . Отдельной группой стояли воины Великой, только им разрешалось входить в храм с оружием. Все внимательно смотрели в центр огненного круга. А там, под роскошным покрывалом , которым была укрыта статуя Великой, свернувшись калачиком спал молодой мужчина.
Внезапно статуя пошевелилась, гул, восторженный шепот, все опустились на колени, даже воины. Такое в истории храма происходило в первые. Великая опустила голову в низ и сошла с постамента, в тот же миг священный огонь поднялся до потолка храма, скрывая от окружающих все, что происходит внутри священного круга. Никто не шевелился, все затаив дыхание ждали...
Через некоторое время прямо из огня шагнули Великая, в теле прекрасной юной девушки, одетой в свадебный наряд и её спутник, одетый как храмовый воин.
Настоятель,— обратился он ко мне,— проведи свадебный обряд.
Я стоял в растерянности,— свадебные обряды в храме Великой не проводились никогда и как их проводить, я не знал. Видимо поняв это по моему растерянному виду, воин произнес: — Просто объяви нас мужем и женой.
Словно в тумане, который окутал мое сознание, я произнес: — Объявляю вас мужем и женой. Радостно засмеявшись Великая схватила мужчину за руку и потащила его в круг священного огня. Огонь вновь взревев достиг потолка храма и уже до самого утра не опускался....
"Настанет день, когда очищающий дождь приведет великого воина и станет он моим мужем..." — крутились у меня в голове строчки пророчества. Вокруг меня все молились и возносили хвалу Великой, что дала им счастье увидеть её на яву. В летописях такое описывалось лишь однажды, когда Великая Богиня на огненном коне возглавила войско первого Императора, тогда ещё простого рыцаря, когда он со своим малочисленным отрядом в ущелье Слез преградил путь ордам неизвестного народа— людоедов...
Время текло незаметно и вот уже в окна храма робко пробились первые солнечные лучи. Рев затих и огонь опал. Великая стояла в своем покрывале, в той же позе , что и прежде, но на лице её была счастливая улыбка, а покрывало блестело металлом. А у её ног сидел молодой мужчина в одежде храмового воина и тоже улыбался. Затем легко вскочил на ноги, с хрустом потянулся и обращаясь ко мне сказал:
— Нам надо поговорить, лучше наедине.
И уже обращаясь ко всем — Велла просила, чтоб о том, что сегодня ночью произошло, пока никто не знал. И также весело улыбаясь своим мыслям добавил,— За ослушание смерть.
1.
Я стоял на склоне холма, на еле заметной тропинке, которая слабо белела на фоне густой травы. По лицу, спине, груди, текли струи дождя, казалось вода проникла во все поры моего тела. Кто я, где я и что тут делаю? Я даже не знал как меня зовут. Я вообще ничего не помнил. За спиной раздался какой то шорох, резко развернувшись я привычно схватился за рукоятку меча, которого на боку не было. На мне вообще ничего не было, даже повязки. Холод медленно напитывал мое тело. Надо идти к людям, согреться и я пошел. Но не вниз по тропинке, а в верх, туда, откуда доносился неясный шорох. Босиком идти по мокрой земле не очень приятно, но хуже всего, когда в стопу впивались мелкие камешки. Шорох становился все громче и громче, пока не превратился в шум ручья. Странно, но разве ручей может издавать шорох? Другую, более крутую сторону холма рассекал ручей, в дождь довольно полноводный, через него был перекинут хлипкий мосток состоящий из двух бревен (откуда они взялись, ведь деревьев в округе я не видел).
Перебравшись на другую сторону и следуя по тропинке я увидел вдалеке слабо мерцающий огонек. Стало смеркаться. Мои зубы стали постукивать от холода, я ускорил шаг, что бы согреться. На какое то время это помогло. Огонек куда то пропал, дождь все усиливался и уже поливал сплошной стеной. Становилось все холоднее, энергичные движения уже не успевали разогревать кровь. В голове стучала одна мысль,— надо согреться. Словно заведенная машина(что это такое, откуда я знаю эти слова?) я переставлял ноги, ничего не чувствуя и не соображая. А дождь словно издеваясь надо мной все усиливался и усиливался.
Бабах, — это я обо что то ударился головой, сознание немного прояснилось. Ощупал руками — какая то стена. Если есть стена, то должен быть и проход. На ощупь я пошел на лево(почему на лево, а не направо?) через некоторое время, счет которому я уже давно потерял, под руками я почувствовал, что это уже не стена, а дерево. Может быть ворота, или дверь. Я стал стучать руками и ногами, в надежде, что кто нибудь меня услышит и впустит погреться. В метре от меня раздался скрип , слабый свет факела заливаемый дождем осветил открывающуюся калитку. Еле — еле переставляя ноги я пошел к ней, вошел во двор и увидел горящий огонь внутри какого то сооружения. Не обращая внимания на человека, который меня впустил, словно притягиваемый магнитом я пошел прямо на огонь. Скользкие ступеньки, на которых я чуть было не упал.
В помещении царил полумрак, мое внимание(если можно было так сказать) было приковано к огню, который горел правильным кругом вокруг какой то задрапированной (опять непонятное слово) статуи. Переступив через огонь и не почувствовав его, я подошел к статуи, сорвал с неё материю, завернулся и улегся в середине огненного круга, в надежде побыстрее согреться. Краешком сознания я отметил, что статуя— красивая обнаженная девушка или молодая женщина. Наверное привлекательная и провалился в сон...
— Спишь?
— Сплю.
— А меня к себе пустишь, под мое же покрывало? ,— раздался смешок.
— Нет, ты холодная, а я согреться не могу.
— Дурачок, я согрею тебя и никакая я не холодная,— в голосе прозвучали обиженные нотки. Статуя превратилась в молоденькую девушку и посмеиваясь , залезла мне под моё импровизированное одеяло. Её тело действительно было теплым и прижавшись к ней я стал согреваться, дрожь и холод отступили куда то во внутрь. По телу прокатилась волна приятной истомы
Она приподнялась надо мной, её волосы щекотали мое лицо.
— Кто ты?
— Не знаю, — мне стало смешно,— Представляешь, я даже не знаю как меня зовут.
— Ты что, вообще ничего о себе не помнишь?
— Не а. И я привлек её к себе.(во сне ведь все можно, на то он и сон)
— Подожди, подожди,— она пыталась упереться своими руками мне в грудь. — Ты не знаешь как тебя зовут, не помнишь откуда ты и как сюда попал?
— Именно так, -сказал я радостно,— Зато я нашел тебя.
— Нет, это я тебя нашла и привела сюда, в свой храм.
— У тебя свой храм?
Теперь уже засмеялась она,— Я богиня, Великая Богиня.
— Ты действительно Богиня, — легко согласился я и поцеловал её в губы, она ответила.....
Так, — озадачено протянул я,— теперь я обязан на тебе жениться (во сне все проблемы решаются легко)
— Почему?
— Ты девственница... Была.
— У вас, что так принято?
— Да, право первой крови... (откуда я все это знаю?)
— Я согласна,— и она счастливо рассмеялась. Вот я тебя и подловила.
— Подловила,— легко согласился я. " Лишь только тех мы женщин выбираем, которые нас выбрали уже" продекламировал я.
Она сразу посерьезнела,— Да, я выбрала тебя. А как мы поженимся?— от былой серьезности не осталось и следа.
— Ну мы же в твоем храме, значит должен быть священник, вот он нас и поженит.
— Прямо вот так?
— Нет, конечно, но ведь ты же богиня, приодень нас во что-нибудь соответствующее.
— Вот так тебе нравится?
— Ты мне больше нравишься без одежды, а на невесте должно быть белое платье, так у нас принято( и опять непонятно, откуда я это знаю).
— Вот так?,— и она вновь засмеялась. На ней было воздушное белое платье до пола, с длинными рукавами, на голове венок из белых цветов.
— Я поражен, какая ты красивая.
— Теперь надо заняться твоей одеждой.
— Мне все равно, но понимаешь, мне хотелось, чтоб на поясе у меня висе меч, я привык к нему и без него чувствую себя раздетым.
— Так ты воин?
— Не знаю, но меч я носил, наверное, всегда.
— Тогда ты станешь храмовым воином высшего посвящения.
— Это ещё зачем?
— Ну ты же будешь защищать мою честь и достоинство?
— Горло за тебя перегрызу любому...
Она дотронулась своей рукой до моих губ — Вот поэтому у тебя и будет высшее посвящение. — Да ладно, с посвящением, пошли к священнику...
Как только он произнес фразу: "объявляю вас мужем и женой" мы взявшись за руки вновь прыгнули в круг огня...
— Слушай, а давай повторим все заново?
— И свадебный обряд тоже? — она лукаво улыбнулась
— Нет, но все то, что у нас было до свадьбы под покрывалом....
— Самое интересное, я не знаю как тебя зовут. Странно да, мы женаты, а я не знаю как зовут мою жену? Как тебя зовут?
— На моей памяти ты первый, кто этим интересуется, зови меня Веллой.
— Красивое имя, тогда дай имя и мне.
— Я буду звать тебя... она посерьезнела,— Я буду звать тебя Диком.
— Нам пора идти.
— Куда и зачем, мне и здесь хорошо.
— Я бы тоже хотела здесь остаться с тобой, но ты должен пройти посвящение.
— Ну так возьми меч, положи мне его на плечо и посвяти меня.
— Дик, будь серьёзней, это важно и для тебя и для меня.
И тут только до меня дошло, что это не сон и все что сейчас со мной происходит и что уже произошло — это на яву.
Я сбросил с себя смешливость — я женился на богине, её зовут Велла, она нарекла меня Диком. Это имя не вызвало у меня чувство инородности и отторжения...
Она взяла меня за руку, умом я понимал, что мы никуда не идем, даже не шевелимся, но тем не менее обстановок вокруг нас менялась...
Зал с витражами, свечей и факелов нет, но светло, на постаменте кресло, даже не кресло, а трон. Над троном парит корона из красного металла, похожего на медь, но светящегося каким то особым цветом.
— Ты должен пройти к помосту, и сесть на трон,— её голос был странно взволнован. — Корона опустится тебе на голову. Будет несколько неприятных мгновений. Да хранит тебя моя любовь,— с этими словами она поцеловала меня и подтолкнула к помосту.
Оглядываясь на Веллу, я пошел к помосту. Страха не было, я вообще ничего не чувствовал, мне хотелось поскорее пройти эту странную процедуру, или прихоть моей любимой, и поскорее вернуться к ней.
Сел, положил руки на подлокотники, поудобнее устроился и стал ждать, когда мне на голову опустится корона. Странно, но я пропустил момент, когда это произошло. Я ничего не чувствовал, легкое покалывание в затылке, вот пожалуй и все мои ощущения. Затем пришла волна страха за Веллу, ей угрожает опасность, я должен быть рядом, должен защищать её. Волна также быстро прошла. Перед глазами замелькали картинки, мозг не успевал на них сосредоточиться, они менялись очень быстро, но что то в памяти оставалось. Поймал себя на мысли, что мне нравится смотреть эти картинки, как будто я вспоминаю что то до боли знакомое, но вот вспомнить не могу, а картинки должны мне помочь. Внезапно все закончилось, раздался треск и корона у меня на голове рассыпалась, превратилась в пыль и медленно оседала на меня маленькими блесками.
— Всё, я могу встать?
— Что ты чувствуешь?
— Я чувствую голод, я хочу есть.
— И всё?
— Нет, ещё я хочу тебя и не знаю, чего я хочу больше:— тебя или есть? — с этими словами я встал с трона и пошел к своей богине — молодой красивой девчушке, которой так нужны крепкие мужские руки, на которые можно опереться и широкая спина, за которую можно спрятаться.
— Ты правда ничего не чувствуешь? Ни боли, ни страха, ни растерянности? Ничего, ничего?
— Правда ничего, а что должен?
— Не знаю, ты первый кто прошел посвящение и остался жив.
— А что до меня были другие?
— У меня нет, а у других Богов были, и из них никто не выжил.
— Так есть ещё и другие боги?
— Да, — она опустила голову,— Об этом тебе более подробно расскажет настоятель моего храма. И пожалуйста, пусть всё пока останется в тайне, я имею в виду все, что произошло в храме и между нами.
— Что то ты милая не договариваешь, тебе что то угрожает?
— Нам пора расставаться, мое пребывание с тобой заканчивается. Я люблю тебя и буду всегда рядом с тобой. Если захочешь меня увидеть, ищи мой храм. И ещё, обязательно носи на лбу эту белую повязку и не снимай её днем. Видеться мы сможем только по ночам и только в моих храмах.
Все заволокло дымкой, а когда она рассеялась,— я сидел у ног Великой Богини в одежде храмового воина и на лбу у меня была белая повязка...
2.
Настоятель,— нам надо поговорить, лучше наедине.
Касается всех присутствующих в храме : — Велла просила, чтоб о том, что сегодня ночью произошло, пока никто не знал. За ослушание смерть — уже добавил я от себя....
В покоях настоятеля царил полумрак, окна завешаны тяжелыми шторами. Неслышно появился служка, открыл окна и радостный солнечный свет залил комнату.
Располагайтесь,— настоятель явно не знал как ему обращаться ко мне.
— Меня зовут Дик, (о том, что это имя мне дала Богиня, я не стал распространяться), я воин, теперь храмовый, Великая настояла, что бы я прошел посвящение и постоянно носил на лбу белую повязку, не снимая её днем. Ну а о том, что я стал её мужем, вы знаете. В этой связи у меня возникло несколько вопросов, на которые я хотел бы получить ответы от вас...
— Подождите, подождите,— настоятель вытянул вперед руки, словно останавливая меня....
— Столько событий, а я уже не молод, позвольте мне сесть,— и он по старчески покряхтывая опустился в одно из кресел. Я осмотрелся. Обстановка в комнате была изыскано уютной. Чувствуется , что к своей обители настоятель относится трепетно. Диссонансом выглядел только грубо сколоченный из досок топчан, изголовье которого было покрыто расписным наголовником.
— Вы прошли посвящение?
