Миновав крепость, Зайчик прибавил скорость, пытаясь обогнать этого черного нахала. Бобик то же наддал, и в результате встречный ветер ревел у меня в ушах, а сама я почти лежала на крупе у Зайчика. Что то прокричать я боялась. Открою рот, а меня и сдует. Благо эта скачка продолжалась не долго, вот и крепость, что охраняет вход в туннель и где собираются небольшие торговые налоги за провоз товара. Как обычно на входе меня встретила стража и два монаха. Порядки заведенные отцом не менялись. Меня перекрестили, окропили святой водой, своя порция досталась и Зайчику и Бобику, пытались прощупать мои мысли, — я привычно стеганула кнутом, в надвратной башне послышался болезненный крик. Вся эта процедура заняла совсем немного времени и ни на йоту не отошла от установленных правил, несмотря на то, что меня без сомнения узнали.
Старший стражи открыл чисто символическую загородку:— Проезжайте ваше императорское величества. Вы вовремя. — Что то случилось? — В центре тоннеля возникла перегородка. Какой то придурок развел там костер, что бы отремонтировать телегу и раз, тоннель оказался перекрыт. — И давно? — Да дня три уже назад. — Что сделано, что бы открыть тоннель? — Отправлена депеша вам, всем ведь известно, что только вам лично подчиняется тоннель. Я вздохнула, ну ни как у меня не получается прямой путь в Амальфи. Словно кто то специально пытается меня задержать. Спешить некуда и Зайчик не торопясь вошел в тоннель, а Бобик уже привычно понесся вперед. В тусклом свете светильников проход был непривычно пуст. Множество платформ с товаром застыло вдоль стены и кроме небольшой охраны больше никого не было.
— Её императорское величество, её императорское величество!,— разнеслось под сводами. Кто то даже крикнул — Урррааа! Оно и понятно, каждый день простоя — убыток в торговых делах. А если учесть, что тоннель это моя собственность и она приносит огромный доход лично мне, то понятно, почему отец поставил тоннель под контроль семьи. Я не торопясь подъехала к прозрачной перегородке. Действуя так как и учил меня отец, я спешилась, подошла к стене и приложила к прямоугольному квадрату свою ладонь. Возник отпечаток. Я переместила руку на него и перегородка исчезла. Вскочила на Зайчика и мы понеслись со всей возможной скоростью к выходу, пока движение платформ не возобновилось. Прав был отец, когда отказался от двухстороннего движения. Так было безопасней. На выходе процедура проверки повторилась, только в мысли никто не рискнул лезть. Там у входа скопилось огромное количество уже разгруженных тюков, коробок, бочек и ещё чего то, заботливо упакованное в грубую ткань.
— Ваше императорское величество, ваше императорское величество, вы же обещали в прошлый раз погостить у нас хоть немного. У нас уже и ужин для вас готов и ваша комната приготовлена. Как только мы узнали, что отправлена вам депеша, все на готове...
— Действительно, в прошлую инспекционную поездку, когда я из уважения лично сопровождала барона Альбрехта, я действительно обещала погостить в следующий раз у гарнизона тоннеля. Видимо это время настало. И хотя ночь для меня не помеха, как впрочем и для Зайчика и Бобика, поужинать и передохнуть совсем не мешало.
Сэр Витас, барон де Пале — начальник гарнизона гордо вел под уздцы Зайчика, Бобик чинно шел рядом, понимая торжественность момента. Шутка ли вот так запросто сама императрица прибыла, что бы выполнить свое обещание погостить в гарнизоне. Кстати здесь недалеко освободилось две небольших надела, по причине смерти хозяев и их бездетности, так что можно пару воинов, наиболее отличившихся в службе и возвести в рыцарское достоинство. Остальным это прибавит рвения, да и всем станет понятно, что я пристально слежу за тем, что происходит в тоннеле и поощряю радивых слуг.
Сэр Витас, расскажите, как тут у вас обстроят дела? — А рассказывать то собственно говоря и нечего, ваше императорское величество. Рутинная работа, проверки на входе и выходе, ужесточение контроля, пресечение попыток занижения стоимости товара... Так что все как обычно. — И что, часто занижают стоимость, что бы платить меньше? — Да нет, но бывают ушлые. — Если кто то попадался дважды и более раз — внести в черный список и через тоннель ни его, ни его товары не пропускать! Это касается и лиц благородного происхождения! Воровать у меня я никому не позволю!
В крепости царил порядок и спокойствие. Праздношатающихся не было, все чем то занимались. Кто то работал с оружием на площадке, кто то чистил лошадей.... — Как десятники справляются со своими обязанностями? — Вполне, жаль что вот только Симсон решил закончить службу у вас. Он прикопил деньжат и хочет завести хозяйство. — А сколько он прослужил ? — Да с самого открытия тоннеля. Он ещё был в первом отряде копейщиков, что охраняли каменщиков и землекопов....
— Сэр Витас, завтра с утра я хочу провести смотр гарнизона, узнать их нужды и чаяния (как говаривал отец — осуществить "хождение в народ"). Ужин накройте в общем зале, где принимают пищу воины. Я буду ужинать с ними. И распорядитесь в честь моего приезда выдать немного вина из моих личных запасов. Несколько бочек Растеровского (название закрепилось), хранилось в подвалах крепости.
Опять таки, как учил меня отец,— "ничто так не поднимает авторитет правителя в массах, как общение с простым народом".
Сэр Витас поступил мудро, что не стал предупреждать воинов, что я буду ужинать с ними за одним столом. Иначе, боюсь мне пришлось бы есть в гордом одиночестве. А так, дежурные смены, освободившиеся от работы воины, входили в зал, впадали в ступор (не на долго), а затем следуя моему приглашающему жесту садились за общий стол. Хорошее вино делало свое дело. Некоторые наиболее смелые подсаживались ко мне ближе, что бы рассмотреть получше (будет чем похвастаться — "сидел рядом, за одним столом, ну как вот с тобой") А один, самый смелый, даже поинтересовался моим самочувствием. Завязался неторопливый разговор. Я проведала о последних новостях в империи, поинтересовалась много ли среди стражников женатых, как кормят, одевают, хватает ли жалования. Барон де Пале сидел как на иголках. Ни чего ему полезно. После окончания затянувшегося ужина меня проводили в мою комнату и с помощью нескольких жен десятников, которые конечно же стеснялись и были несколько неумелы я улеглась в кровать.
В крепости я чувствовала себя в полной безопасности. Надо будет завтра с утора ещё навестить братию. Здесь служили непростые монахи и в монастырях осуществлялся очень тщательный отбор, до и многие проходили специальную подготовку. Нет, нет, но нечисть как с той, так и с другой стороны пыталась проникнуть через тоннель... Сон пришел незаметно и снилось мне, как в детстве, что я собираю цветы на лужайке, а мама учит меня плести венок... Ещё до восхода солнца я навестила небольшую монашескую обитель, где помолилась вместе с настоятелем в надвратной церкви...
А утром практически весь состав гарнизона застыл на площади внутри крепости. Несколько сот крепких воинов. Начальник гарнизона — барон де Пале, два сотника — сэр Бранко и сэр Фаргал, которые непосредственно руководили охраной тоннеля — северного и южного проходов, несколько десятков сержантов, которых я по старой памяти называла десятниками.
Я прошла и осмотрела каждую шеренгу. Одежда добротная, проверила оружие, осмотрела лошадей. Чувствовалось, что сэр Витас не зря ест свой хлеб. Вышла и встала перед строем.
— Сержант Симсон,— звонко крикнула я, — ко мне! (это я тоже подсмотрела у отца, когда он проводил смотры своей гвардии). Ко мне буквально подлетел немолодой воин, из тех, у которых на лице написано, что они ветераны. — Вы подаете в отставку, сержант? Он глухо ответил — Да. — На колено сэр Симсон! И пока он соображал, что и как, я громко, что бы слышали все, обнажив свой меч и ударив его по правому, а затем и по левому плечу, произнесла знаменитые слова, которые возводят простолюдина в рыцарское звание. — Встаньте сэр Симсон, вот вам грамота на поместье "Дубовая роща" , владейте им и будьте готовы по первому требованию выставить отряд для защиты тоннеля, если в этом понадобится необходимость. Пока под одобрительный гул вновь испеченный сэр Симсон в замешательстве, ещё не осознав случившегося, занимал свое место, я поинтересовалась у барона: — Сэр Витас, кто ещё достоин рыцарского звания, или небольшого надела земли? Не раздумывая он ответил — Сэр Бранко — безземельный рыцарь, я его готовлю на смену себе, когда настанет моя пора уходить на покой.
Сэр Бранко, подойдите! ... Вручаю вам грамоту на владение поместьем " Голова лошади". Надеюсь, что это будет не последнее ваше пожалование на службе империи....
Затем я зачитал свой рескрипт о присвоении ещё трем воинам сержантских званий и передала свиток сэру Витасу. — Пировать будете без меня и без ущерба службе, — обратилась я к воинам ,— Дела империи требуют моего безотлагательного отъезда. И под одобрительные возгласы я лихо вскочила в седло Зайчика и в сопровождении Бобика покинула крепость. У ворот кипела работа, тюки, узлы, коробы укладывались на платформы... А мне предстоял путь в Амальфи и как я надеялась уже без непредвиденных остановок...
8.
Зайчик неожиданно стал сбрасывать скорость, да и Бобик стал проявлять какое то беспокойство. Хотя мы уже почти проскочили королевство Фоссано, до Амальфи было ещё далековато. Я планировала остановится на ночлег в каком нибудь населенном пункте, где есть постоялый двор. А вместо этого оказалась в густом лесу. Правда дорога была натоптана и рано или поздно должна была вывести меня к какой нибудь деревушке или городку. А вот и причина, по которой Зайчик сбросил скорость — впереди неспешно двигался довольно внушительный обоз с домашним скарбом, скотом. Очередное перемещение народа в поисках более тучных земель? Только почему осенью, когда вот вот зима не за горами? Что то здесь не так. Я не понеслась в голову обоза, а пристроилась у последних телег и стала исподволь расспрашивать переселенцев. У словоохотливой беззубой старухи узнала, что они вынуждены были бросить свою богатую деревню из за того, что земля под ней стала греться и все растения и деревья погибли, колодцы высохли, как и река, что текла невдалеке от деревни. Говорят, что это проделки колдуна, что недавно появился в их округе, и по словам все той же старухи, он по ночам мог летать и пугать скот, который от его криков разбредался, а у коров пропадало молоко. Вот на сходе и решили перебраться ближе к городку, что стоит в трех дня пути от деревни, два дня уже прошли, так что сегодня к вечеру уже будут на месте. А уж там их ждет управляющий барона де Бражеллена...
В голове у меня что то щелкнуло. Я уже слышала это имя. О нем не очень лестно отзывался отец, когда рассказывал нам о Каталаунском турнире. Но того барона он насадил на копье, когда тот предательски пытался напасть на него. Сын, родственник?... Он так же что то рассказывал и про его жену, а Франсуаза, жена короля Родриго, по моему его дочь.... Но его земли находятся не здесь, а в Армландии... Одни вопросы.
Вот и небольшой городишко. И действительно обоз уже встречали. Горели несколько костров, на которых в больших котлах готовилась горячая похлебка, а для вновь прибывших были приготовлены грубые столы, на которых стояла простая снедь. Барон проявлял заботу о переселенцах?
Я въехала в городок, стража беспрепятственно меня пропустила, и направилась к небольшой церквушке. Спешившись у её ограды и наказав Зайчику и Бобику город не разрушать, людей не пугать и вести себя смирно, вошла в церковь. На встречу мне вышел небольшого роста старенький священник. Щуря глаза он внимательно рассматривал меня, а затем произнес: — Надеюсь у тебя, дочь моя были веские причины одеться в мужское платье и повесить с боку рыцарский меч. Чем я могу тебе помочь? — Я зашла просто помолиться. — Просто в церковь не ходят,— наставительно сказал он. Значит у тебя в чем то есть нужда. — А вот так просто зайти в церковь, пообщаться с богом, если у человека возникает такая потребность разве нельзя? Священник задумался. — Можно, но это скорее исключение из правил. Все идут в церковь о чем то просить, требовать, а вот так как ты, дитя мое, пообщаться... Не знаю, не знаю, я давно не встречал таких людей. Не буду мешать. И он скромно отошел в сторону, опустился на колени и стал молиться.
Преклонила колено и я, но не как молящаяся, а как рыцарь перед сувереном. — Господи, священник прав, я действительно пришла за помощью. Я не знаю как мне поступить, сомнения терзают мою душу, правильно ли я делаю? Оставив управление империей и отправившись по просьбе отца в Амальфи, не поступаюсь ли я делами государства, ставя личные или семейные интересы выше? С момента отъезда меня постоянно терзают сомнения.... Я молилась о наставлении меня на путь истинный, я просила дать мне совет. Постепенно я успокоилась. Так бывает, когда надо выговориться и вы раскрываете перед Богом свою душу.
На выходе из церкви меня поджидал старенький священник. Дочь моя, тебе не надо ехать на постоялый двор. Проедешь немного прямо, повернешь на право и увидишь большой каменный дом. В нем принимают путников братья бенедиктинцы. Им ничего объяснять не надо,— и видя мой недоуменный взгляд, пояснил:— Почему путешествуешь одна и в сопровождении такого песика и на таком приметном коне... Через некоторое время я уже было в станноприемном доме Святого Бенедикта.
Там меня действительно ни о чем не расспрашивали, послушник попытался взять Зайчика под уздцы,— я его остановила. — Не надо, он сам найдет дорогу в конюшню. Монах у входа внимательно посмотрел сначала на Бобика, потом на меня, потом опять на Бобика и без слов распахнул перед нами дверь. Второй монах так же молча пригласил меня подняться на второй этаж и проводил меня в маленькую комнату, больше похожую на келью. Кровать, аккуратно застеленная, распятье в изголовье, небольшой столик и стул. Окно забрано решеткой, несмотря на сумерки в комнате было относительно светло. Я хлопнула в ладоши и произнесла — Ярче! Свет в комнате стал сразу же более ярким. Монах перекрестился и пятясь задом поскорее попытался покинуть комнату. Но не тут то было. У порога сидел Бобик и улыбался. Но это я знала, что он улыбался, а для постороннего человека его улыбка выглядела как оскал. Я участливо сказала: — Песик проголодался и хочет есть, принесите ему немного костей и мяса,— и шутливо добавила, — впрочем пары жареных гусей ему хватит. Бобик иди ко мне. Он тут же подлетел, едва не сбив монаха с ног и подставил свою лобастую голову для почесушек. Монах задерживаться не стал... Каково же было мое удивление, когда через некоторое время нам действительно принесли двух зажаренных гусей. Принесли их три монаха, двое несли гусей, а третий — невиданное зрелище принес столовый прибор: вилку, нож и салфетку из полотна. Когда те, что принесли гусей безмолвно удалились, третий спросил: — Леди всем довольна? Меня это насторожило, обычное обращение монахов — брат мой или сестра моя, а тут — леди.
— У меня несколько вопросов к вам, брат.. я сделала паузу. — Урсул, я брат Урсул. Я кивнула головой. — Брат Урсул, что за напасть заставляет людей в преддверии зимы покидать насиженные места? И кто такой барон де Бражеллен. Откуда он взялся в этих краях?
