Я возвел вокруг саркофага свой священный огонь,— теперь я мог и такое. Но мой огонь был иссиня-черного цвета и освободил от оков ту, которая лежала в саркофаге.
— Девочки, если кто то захочет сбежать — погибнет без права возрождения. Это вам надеюсь понятно? А теперь давайте разбираться, кто есть кто...
Минут двадцать я слушал совместный ор двух богинь, настаивающих на только своем исключительном праве зваться Веллой и быть Богиней Жизни и Смерти. Каждая из сторон приводила свои доводы и по правде сказать все они были убедительны. Мне надоело слушать их бесконечные препирательства и взаимные обвинения.
Молчать! — рявкнул я. — Смотреть в глаза! Отвечать без промедлений! Обращаясь к той, которую я вызвал,
— Во что я был одет при нашей первой встречи?
— Ты был голый, а потом раздел меня и завернулся в мое покрывало.
— Где моя Родина? — обратился я к бывшей узнице — У тебя нет Родины, и по этому я не знаю...
Не успела она ещё закончить свою фразу, как оба моих меча вонзились ей в грудь.
" Я Родине и жене не изменяю" — " Твоя Родина мой храм, а твоя жена — я" грустно процитировал я. ....
Уложив Хи в саркофаг я вытащил Огонек из её груди, а подарок Поса не тронул. Ну не доверяю я ему и лучше, если он останется здесь. Надежнее будет.
— Ты убил её? — потрясенно прошептала Велла.
— Нет конечно. Боги по определению бессмертны. Но я лишил её возможности когда либо вернуться в этот мир, а сейчас её тело расщеплю на атомы и раскидаю их по бесчисленному количеству миров. И ей придется долго долго собирать себя, что бы опять обрести свой божественный статус и в качестве богини править в каком нибудь мире...
Тело Хи и ножны моего меча стали медленно истончаться, растворяясь в воздухе, и через некоторое время саркофаг опустел, исчез даже странный металл, а затем и сам саркофаг.
Черный огонь медленно погас. Самое интересное, что исчезли или растворились и живые трупы. От них не осталось ни следа.
Стараясь несколько сгладить негативное впечатление от убийства брата-сестры Великой, я спросил:
— Дорогая, тебе не кажется, что Лесли немного перерос ранг десятника. Может быть стоит присвоить ему звание пятидесятника с правом распоряжаться всеми воинами храма в северном и западном округах? А заодно, сотри ему немного памяти, до входа в этот зал, нет, лучше до того момента, как мы подошли к этой двери, и всем остальным тоже.
— Ты так легко убил бога-богиню?
— Велла, — я взял её за плечи и несколько раз хорошо встряхнул,— За свою семью и свое счастье я убью любого, кто представляет опасность. Особенно, если опасность угрожает тебе.
Велла отстранила мои руки,— Но ты её убил с каким то безразличием.
— Дорогая, ты не забыла, что я воин и мне в бою наверняка ни один раз приходилось убивать и много убивать, а если я буду испытывать каждый раз муки стыда, или переживать, то меня давно бы уже не было в живых.
— Ты чудовище.
— Да, я чудовище, согласился я,— но чудовище любимое и ручное...
Велла так же внезапно исчезла, как и появилась. Зашевелился Лесли, в зал гурьбой ввалились храмовые воины.
— Тревога оказалась ложной,— с энтузиазмом произнес я.
— А может быть и нет.
Из земли, в углу показалась какая то несуразная фигура с длинными руками, а вместо пальцев у неё были острые ножи. Воины быстро перестроились беря этого монстра в полукруг.
— Лесли, кто это, или что это?
— Это охранник сокровищ, если его убить, то нам станет доступно то, что он охраняет.
— А его можно убить?
— Конечно, иначе люди бы не находили клады.
Засверкали мечи в свете факелов. Несколько человек не принимали участие в схватке, а светили остальным. Даже такой монстр, как охранник сокровищ, не представлял серьезной угрозы для десятка храмовых воинов. Один на один или даже один против двух он имел бы какие нибудь шансы, но против десятка — никаких. Через некоторое время все было кончено. Мне даже не пришлось никого лечить. Доспехи и кольчуги послужили надежной защитой от его ножей-пальцев. За спиной мертвого чудища в стене образовалась железная дверь. И вновь первым возле неё был Лесли и, по ставшей уже "доброй традиции", дверь не открывалась. Подошел я, приложил руку к тому месту, где по моему разумению мог быть замок или запор, что то щелкнуло и я отошел в сторону, давая возможность Лесли первому открыть дверь и заглянуть в сокровищницу, если это конечно она.
Дверь со скрежетом давно несмазанных петель с трудом открылась... Картина была потрясающей воображение. Даже мое...
Комната приблизительно десять на пять шагов доверху была забита сундуками, некоторые из которых от ветхости уже расползлись и среди них тускло светились в свете факелов золотые монеты и искрились всеми огнями радуги драгоценные камни. Но мое внимание и внимание воинов было приковано не к этому золотому изобилию (много золота, экая невидаль). Чуть в сторонке от сундуков в воздухе висели прекрасной работы доспехи и ножны, но без меча. Огонек радостно засверкал, запереливался, словно встретил кого то очень знакомого и родного. Внезапно доспехи зашевелились и в одно мгновение оказались на мне. Я оторопел. Как это произошло? Ещё мгновение и доспехи на мне исчезли, вернее их тяжесть(по правде сказать совсем небольшую) я ощущал, но вот самих доспехов на мне не было видно. Только ножны( скосив голову и глаза за правое плечо я увидел) заняли положение прежних ножен от Поса.
— Лесли, это что такое? — Не знаю, мастер Дик. О таком я никогда не слышал. Надо покопаться в летописях и пораспрашивать сказочников, может быть где то что то упоминается, похожее на эти доспехи. Но по крайней мере ясно одно, что они в родстве с вашим Огоньком и признали вас своим хозяином. А если учесть, что Огонек,— это солнечный меч, то я и боюсь подумать, что это за доспехи....
Осмотрев комнату всеми имеющимися в моем распоряжении видами зрения я обнаружил за сундуками ещё одну маленькую, неприметную дверцу, замаскированную под цвет стены и неотличимую на первый взгляд от неё.
— Лесли, все это надо перенести наверх и сдать настоятелю...
И началась тяжелая изнурительная работа по перетаскиванию сокровищ на верх в наскоро оборудованную комнату — хранилище в подвале. Сундуки рассыпались от одного прикосновения и приходилось все складывать в кожаные мешки и таскать, таскать... Эта работа продолжалась с небольшим перерывом до позднего вечера. Я работал на равнее со всеми и мне покоя не давала маленькая дверь.
— Лесли, не перетруждайся, у нас ещё впереди с тобой будет небольшая работенка и приготовь ещё пару воинов на всякий случай.
— Мастер Дик, как же все таки интересно стало жить с вашим появлением...
Наконец то последние монеты подняты наверх, заботливо пересчитаны и аккуратно уложены в кожаные мешки, а те опечатаны печатью. Часть мешков уже завтра под надежной охраной воинов Великой отправится по храмам. Уже далеко за полночь, а в храме не спят.
— Лесли, почему люди не ложатся отдыхать?
— Да уже все знают, что вы опять куда то собрались и надеются, что понадобится их помощь.
— Ладно, возьми не двух воинов, а десяток, вдруг пригодятся. И побольше факелов.
— Мы, что опять пойдем в подземелье?
— Да, есть ещё одна дверь, которую мы не проверили...
Спустились в подвал, а оттуда по уже натоптанной дорожке в "золотую" комнату. Уже горели масляные светильники, правда не все. Возле замаскированной двери я остановился. Потрогал предполагаемое место замка. Щелчок и дверь открылась сама, словно приглашая нас войти. Мне это почему то сразу не понравилось. Виднелись ступеньки, которые вели куда то в низ. Осторожно ступая по ним и внимательно прислушиваясь и приглядываясь ко всему, что нас окружало мы стали спускаться в низ. У двери я оставил одного воина, так на всякий случай. Спускались долго, или мне так показалось, и вот лестница кончилась. Перед нами было два коридора. На развилке оставили ещё пару воинов и разделились. Один отряд пошел на право, а я как обычно на лево. На этот раз Лесли пошел с правым отрядом.
Через некоторое время мы подошли к ещё одной двери, довольно необычной. Во первых она была полностью металлическая, во вторых на ней было множество барельефов, а центральное место занимала фигура единорога. Барельефы ежесекундно менялись.
Я дотронулся осторожно до двери, щелчок и дверь открылась. В глаза ударил яркий свет. Все невольно зажмурились. Когда проморгались и привыкли немного к освещению, то увидели, что стоим на пороге огромной пустой залы с колоннами. Прямо перед нами на возвышении стоял трон. На нем лежала корона и скипетр — символы власти, словно приглашая — войдите, возьмите и владейте. А что там насчет бесплатного сыра в мышеловке? Слишком уж все просто. Сзади раздались шаги, это отряд Лесли присоединился к нам.
— Там дверь, мы не смогли её открыть,— пояснил мой наставник. — Только там в центре изображен большой змей.
Внезапно, словно из под земли перед нами вырос старик — горбун.
— Что же вы не проходите милорд, мы уже вас заждались.
— Простите с кем имею честь говорить?
— Лорд Дворкин,— хранитель королевских регалий.
— А не могли бы вы, уважаемый сэр Дворкин немного просветить нас, куда мы попали и кто нас ждет. Я мастер Дик,— воин и посвященный Великой Богини.
— Ах не надо скромничать сэр Дик, не пристало рыцарю в доспехах бога стоять в дверях.
— Ничего сэр Дворкин, мы люди не гордые, не избалованы вниманием и постоим здесь, пока не получим ответы на свои вопросы.
Мне почему то до коликов в животе не хотелось переступать порог этой залы, словно я чувствовал, что обратно дороги от сюда нет, стоит лишь сделать один шаг.
— Вы в королевстве Амбер, а ждут вас ваши поданные, Ваше Величество. Вам надо только пройти к трону, возложить на себя корону и взять в руку скипетр.
— Простите сэр Дворкин, а что стало с наследными принцами и принцессами детьми сэра Оберона? А второй коридор ведет ко двору Хаоса? И меня там тоже ждут, что бы возвести на престол?
— Ах зачем вам сэр Дик этот сюрреализм в королевстве Хаоса. Да и великому Змею трудно угодить. Не лучше ли принять корону Амбера и править миллиардами миров?
— Вы не ответили на мой вопрос, сэр Дворкин, что стало с наследниками?
— После того, как король Рендом отказался от короны, Единорог не смог выбрать достойного. — А сэр Корвин?
— Сэр Корвин создал свой лабиринт и теперь со своим сыном и их ближайшим окружением правит в своих мирах. Лучшая кандидатура на престол,— это вы....
Внезапно все подернулось дымкой, зал, колоны и свет стали таять словно туман и через несколько ударов моего сердца дверь и все, что было за ней исчезло, а мы стояли у входа в огромную пещеру, в центре которой ярко светил огромный кристалл кроваво — красного цвета. В голове сразу всплыло -" глаз Великого Змея", его ещё называют — "Око Богов"
— Что это было,— раздался взволнованный шепот Лесли .
— Нас проверяли на прочность, то есть на верность Богине. Сулили неземные блага, а если бы мы согласились, то навсегда исчезли из этого мира в никуда.
— А это что?
— Это Око Богов. С его помощью можно уничтожать и создавать миры. А нам это надо? А вот глянуть на него вблизи, думаю стоит.
В сопровождении своих воинов я подошел к кристаллу, его цвет стал меняться из кроваво-красного на иссини — черный. Не удержался, провел по нему кончиками пальцев. Меня здорово тряхнуло, словно разряд тока прошел по телу.
Кристалл признал меня, а вот память, как я надеялся, ко мне не вернулась. Прислушался к себе — ничего не изменилось. Внимательно посмотрел в кристалл. Стараясь проникнуть в его глубину, в самую суть его кристаллической решетки. Увидел себя, гордо сидящем на черном единороге, потом участвующим в рыцарских поединках, во главе войска, потом парящим в облаках виде дракона, сидящем на королевском престоле, на громадном корабле.....
Да, все это я, но кто я, откуда, как сюда попал — всё по прежнему было для меня тайной за семью печатями.... Пора возвращаться. Сделав несколько шагов я обернулся, ни кристалла, ни пещеры не было, только какое то марево. Сделав ещё буквально несколько шагов мы наткнулись на оставленных воинов у развилки, но и развилки не было, как не было и ступенек по которым мы спускались. Небольшой пандус, подъём в несколько шагов и мы оказались в золотой комнате. Вышли в подвал, а потом и на верх. Сказать, что на дворе во всю светило солнце было бы неправильно. Было пасмурно, лил мелкий дождь. На меня и мой отряд все смотрели как на чудо, будто мы вернулись с того света. Со слов настоятеля мы отсутствовали четыре дня, вернее сегодня заканчивается пятый. Тут же, "словно по заказу" дождь прекратился, выглянуло вечернее солнце.
— Лесли. А не перекусить ли нам чего нибудь до ужина?
И всей гурьбой мы отправились в большой зал, где уже суетились служки накрывая нам на стол. Ужин проходил в молчании, нас никто не решался потревожить, но и на лицах служек и послушников читалось неимоверное любопытство.
— Ладно, Лесли, рассказывай о сказочном королевстве, особо не привирай, а я пошел в храм, рассказывать свою сказку более требовательному слушателю...
15
Картина Репина "Приплыли",— всю ночь гребли, а лодку отвязать забыли. Ну почему нам, мужикам приходится всю жизнь оправдываться, вот что бы мы не сделали, а все равно оправдываться придется. Я не исключение. Выслушав упреки на свое бессердечие и безразличие и узнав, что "я уже успел загубить её лучшие годы", я даже не пытался сказать что то в свое оправдание. Выговорившись и немного остыв, Велла буквально приказала рассказать мне все, что со мной произошло за эти неполных 5 дней. И не дай бог, если в рассказе появится хоть одна женщина — она самолично оторвет мне голову (хорошо, что хоть только голову).
— Дорогая, а ты не думала, что для меня с момента спуска в подземелье и до того как мы вернулись прошло всего несколько часов, максимум 3? Ведь мы даже толком не успели проголодаться.
— Ты мне зубы не заговаривай, а рассказывай.
Пришлось рассказать ей все, что с нами произошло. Коротко не получилось, её интересовали даже мельчайшие подробности. Особенно её заинтересовал "глаз змея, или око богов". Оказывается, она слышала о его существовании от своих родителей. Своим избранникам камень дарит поистине безграничное могущество и возможности. " А какого он размера, а сколько у него граней(как будто я считал), а как он менял цвет и т.д и т.п."
Вызвал в своем сознании образ кристалла, представил, что он лежит у меня на руках, сложил их ладошкой и... получилось. Не знаю, сколько он весит в каратах(а это что ещё за мера веса?) но по моим прикидкам килограмма два точно. Велла взвизгнула, то ли от испуга, то ли от удивления.
— Это, это он?
— Да.
— Но как?
— Я же ведь тебе сказал, что камень настроился на меня, вот я его и позвал.
И началось, от — А почему он такого странного цвета? А как он меняет свою расцветку, а можно мне его потрогать, а он не ударит меня, а может он настроиться и на меня? До — Я такой же хочу.
