— Такие случаи были. Некоторые храмы на побережье подверглись разрушению, свидетелей нападения в живых не осталось. Император восстанавливает храмы, но делается это очень медленно и неохотно.

— А что говорит Великая про эти нападения?

— Великая считает, что за этим стоит кто то из Богов, желающий усилиться.

— А где были воины Богини?

— Они все погибли, и их там было очень мало. Ведь это вотчина Бога Морей, хотя ни Бог Морей, ни его прислужники, по сложившемуся мнению, не считают Богиню своим противником.

Наш разговор длился ещё очень долго и я узнал много нового для себя, хотя по правде говоря, для меня все было ново. К концу разговора голос настоятеля становился все тише и тише...

— Ладно иди, а то Лесли наверное истомился ожидаючи, да и остальные воины уже как час ходят у меня под окнами. Всем хочется посмотреть на посвященного в деле.

Я внимательно посмотрел на настоятеля, — беседа со мной его не только утомила

, но и вымотала физически. Даже в кресле он сидел с трудом. Не знаю, что на меня нашло, но я встал, подошел к нему и положил свои руки ему на голову. Меня немного тряхнуло, а вот настоятель весь затрясся, потом выпрямился и ясным голосом проговорил:

— Спасибо Великая, что не оставляешь своей милостью своего скромного служку.

Я пригляделся,— вроде ничего не произошло, но потом до меня дошло. Абсолютно седые волосы немного потемнели, а блеклые сероватые глаза стали серо стальными и смотрели остро и пронзительно. — И тебе спасибо посвященный, что подарил мне ещё десять лет жизни. А теперь иди, иди. Дай мне побыть одному....

Во дворе действительно стояло полтора десятка воинов., а в стороне, как я понял толпились любопытные. В углу, на утрамбованной глине была расстелена шкура какого то животного и на ней в навал лежало с десяток тупых мечей. Отдельной кучкой лежали деревянные мечи сделанные из какого то непонятного дерева красного цвета. Я подошел, стал перебирать и деревянные и железные мечи. Какое то чувство брезгливости — мечи не сбалансированы, рукоятки не удобные, не по руке...

Взял в каждую руку по мечу, — в правой деревянный, в левой железный, которые хоть как то "легли". Отошел чуть в сторону и стал делать разминочные упражнения для оберукого воина (откуда я их знаю?) все убыстряя и убыстряя темп. Потом перешел на веерную защиту с отработкой "удара скорпиона". Проделал несколько упражнений в право и левосторонней стойках с отработкой глухой защиты и перехода в атаку. Вроде разогрелся и теперь не ударю в грязь лицом. Теперь можно и парную схватку.

Остановился, даже не запыхался. С удивлением осмотрелся вокруг. Все воины, включая Лесли стояли на левом колене и с каким то благоговейным ужасом смотрели на меня. Даже любопытствующие опустились на колени.

Во двор выбежал (именно выбежал) настоятель. Зорко глянул по сторонам и уже успокоившись подошел ко мне и сказал:

— Мастер Дик, не надо пугать людей своим мастерством. Ко мне сейчас прибежал мой служка и заявил, что вы превратились в тысячерукого исполина, который разнесет храм в куски.

— Неужели я так выглядел со стороны?

— Не знаю, я не видел,— и повернувшись в сторону все ещё стоявших коленопреклоненных воинов крикнул:— Лесли!.

Словно сбросив с себя оцепенение десятник резво вскочил и с опаской обходя меня по дуге подошел к настоятелю.

— Что ты видел? ,— резко спросил настоятель.

— Господин выбрал себе оружие, а потом .... Это не возможно описать словами. Словно у него выросло тысяча рук и в каждой по мечу... Я такого в жизни не видел.

— Предупреди всех, все держать в тайне. А вы, мастер Дик, проводите меня в храм.

И, степенно, как и следует настоятелю храма Великой Богини, он направился в сторону входных ворот. Я догнал его.

— Вам надо учиться осторожности, хорошо, что во дворе не было посторонних, иначе бы весть о вас разнеслась по всей округе за несколько дней. Соизмеряйте свои силы и мастерство с тем, что вас окружают простые люди. Но по крайней мере ваша демонстрация убедила всех, что Великая действительно выбрала в мужья великого воина.

— Расскажите мне о пророчестве, а то я только и слышу за спиной,— исполнилось пророчество, исполнилось пророчество...

Мы вошли в храм, я взглянул на статую Богини и подчинившись какому то порыву, прошел сквозь священный огонь, подошел к ней и поцеловал её.

— А вот в других храмах этого делать не надо,— услышал я скрипучий голос настоятеля,— по крайней мере днем. Учитесь сдерживать свои чувства и эмоции. Эх молодость, молодость. Он остановился за пределами священного огня и я устыдившись своей несдержанности поспешил встать рядом с ним , с видом полного раскаяния.

— Предсказание было записано первыми людьми и дошло до нас в отрывках. Говорят его написали Проотец и Промать для каждого своего ребенка.

— Вы хотите сказать, что каждый Бог имеет свое предсказание?

— Видимо это так, но только предсказания касающиеся Великой Богини стали достоянием и получили широкую огласку.

"Настанет день, когда очищающий дождь приведет великого воина и станет он моим мужем..."— проговорил он медленно. "Человек дождя" Это единственно ясное место предсказания. Именно по этому, в дождь, ворота всех храмов Великой в империи остаются открытыми. Днем или ночью.

И видимо продолжая разговор с самим собой,— продолжил:

— Может это и послужило причиной разрушения храмов на побережье, там часты дожди и туманы... И кто то этим воспользовался..

— А что ещё есть в пророчестве ?

— Там много чего написано непонятного и не поддающегося разумному объяснению.

— Ну например?

— "И взойдет второе солнце и осветит оно все уголки империи и исчезнет тьма",— процитировал он.

— Или вот ещё: " И спустится сын божий на землю, и пострадает он за грехи человеческие и станет Богом и будет этот Бог на земле един"

— Что знакомое, но вот что, я так и не вспомнил, но ясно, что где то что то подобное я уже слышал...

— В разные времена, в разных местах объявлялось о свершении пророчеств о человек дождя, но на проверку это оказывалось ложью и мистификацией. Да и в этот раз бы я не поверил, если б не совершил брачный обряд.

И немного помявшись, он задал вопрос, который не давал ему покоя: — Каково это быть мужем Богини?

— Пока не знаю, но мне понравилось,— я заулыбался. И уже серьезным тоном продолжил: — Завтра я выезжаю в крепость "ущелье Слез", распорядитесь приготовить лошадей мне и Лесли. От туда я направлюсь в Норд на ярмарку невест...

Надо ли говорить, что ночь я провел в храме Великой, за чертой священного огня, который опять стоял стеной до самого потолка....

Утром, не чувствуя усталости, мы с Лесли тронулись в путь...

Я обратил внимание, что на лошадях не было ни сумок, ни тюков, словно мы собирались совершить небольшую прогулку а не двух дневное путешествие. В дороге, уловив мой непонимающий взгляд, Лесли усмехнувшись пояснил,

— В империи хорошие дороги, за ними следят, через равные промежутки стоят постоялые дворы, где нас накормят и спать уложат, так что надобности в припасах нет.

— А сколько это будет стоить, ведь у меня совсем нет денег, а попросить их у настоятеля я как то не догадался.

— Не беда, нас накормят и предоставят кров бесплатно. И пояснил,— Здесь чтут Великую и каждый хозяин почтет за честь принять воинов храма, и будет долго хвастаться перед другими, что его постоялый двор лучший в округе...

На лбу у Лесли я обнаружил красную повязку с какими то значками.

— А это что?

Лесли немного смутился:— Это дань моде, сейчас все воины носят такие разноцветные повязки, а значки означают: с перекрещенными мечами, что я выиграл или победил в схватке; с одним мечом, что была ничья, равенство сил. И гордясь добавил,— Я победил в десяти боях и только два закончились равенством. Господин, можно я дам вам совет?

— Конечно Лесли.

— Вы без меча, что выдает в вас молодого и ещё совсем неопытного храмового воина Великой, в пути вас будут задевать, провоцировать.... Тут он остановился.

— Я видел на что вы способны с простой деревяшкой в руках, но прошу, постарайтесь по возможности не вмешиваться. Играйте роль молодого воина, который отправился искать свой меч в сопровождении старого наставника...

По дороге я узнал ещё очень много нового — о том, как надо вести себя с дамами, как разговаривать со старшими, что можно, а что нельзя делать на постоялом дворе воину Великой и многое, многое другое, что в народе называется житейской мудростью. Так незаметно ,шаг за шагом мы продвигались к нашей цели.

— Ну вот, за поворотом будет постоялый двор, т.к. мы никуда не торопимся, то мы остановимся там на обед и небольшой отдых, а ужинать и ночевать будем в другом,— там кстати есть молельная комната Великой, с статуей,— и так хитро, хитро посмотрел на меня.

Через некоторое время показался постоялый двор. Большое двухэтажное деревянное здание, колодец, конюшня, коновязь для тех, кто торопиться, все это было огорожено довольно высоким забором. У коновязи было привязано несколько лошадей с цветными лентами вплетенными в гриву.

— Наемники,— недовольно проворчал Лесли,— Наверное торопятся в Норд, на ярмарку, чтоб успеть подороже продать свои услуги. Будьте настороже, от них можно ожидать что угодно. Эти могут ударить и в спину.

Первым в харчевню вошел Лесли, за ним я. После яркого полуденного солнца в помещении царил полумрак и гнетущая тишина, нарушаемая лишь гоготом группы людей, которые по хозяйски расселись в центре зала. К нам заспешил хозяин. Заплывший глаз ясно дал нам понять, что у него уже состоялся "теплый" разговор с наемниками. В его глазах читалось облегчение,— воины храма, но увидев, что у меня нет меча, он немного сник.

— Что угодно? — Поесть и немного отдохнуть.

— Что будете пить? — Воду из колодца.

Наемники непрязнено рассматривали нас, но увидев, что я без меча, они воспряли духом.

— А птенец то желторотый, — пробасил тот, у которого лицо было рассечено шрамом на две части, — да и второй уже старик, скоро на покой, повеселимся?

И с этими словами он встал из за стола и с нехорошей усмешкой, с шелестом потянул свой меч из ножен. Через мгновение, нож, который подарил мне настоятель, уже по самую рукоятку торчал у него из левой глазницы. Как это произошло, я и сам не понял. А наемник грузно рухнул на заставленный стол. Его меч выпал из руки и жалобно звякнул, ударившись об пол...

Наступила гнетущая тишина. Лесли как ни в чем не бывало, по хозяйски располагался за столом, не обращая внимания на происшедшее, а потом спокойно произнес, кивнув в мою сторону головой: -Молодой ещё, неопытный, так и норовит кого нибудь убить во славу Великой. Желторотый, что про него говорить....

— Простите господа воины, наш товарищ немного перебрал, за что и поплатился, мы сейчас уходим,— просипел один из наемников, наверное старший, и выдернув нож из глазницы аккуратно положил его на стол, туда же упали и две монеты.

Подхватив труп своего незадачливого товарища, они быстро покинули помещение. Через некоторое время раздался топот и наступила тишина.

На шум выглянул хозяин, не увидев наемников он очень удивился.

— Они очень торопятся,— пояснил Лесли, — деньги оставили на столе , и если тебя не затруднит, то передай моему воспитаннику его нож, он тоже где то там на столе. И давай побыстрее, что то есть хочется,— с этими словами он деланно зевнул.

Хозяин пробрался к столу, его глаза округлились, когда он взял в руки монеты,— полноценные империалы, совсем уж совиными его глаза стали, когда он взял в руки окровавленный нож, вытер его освой фартук и бережно, как какую то драгоценность принес и положил передо мной. На рукоятке ножа сделанной из кости был изображен улыбающийся лик Великой Богини.

— Спасибо, любимая,— одними губами пробормотал я.

Лесли, довольный произведенным эффектом, пробасил,— если у тебя есть столовые приборы, которыми пользуется знать в столице, то подай один, мой воспитанник не привык есть руками. Эти слова по моему окончательно добили хозяина харчевни.

Через некоторое время наш стол был заставлен разными яствами, причем их приносили все время разные люди,— видимо всем хотелось посмотреть на нас, таких пушистых и мягких. Лесли купался в лучах славы, а я , ловко орудуя то ложкой, то ножом и вилкой старался как можно больше съесть. Я почему то постоянно ходил голодным.

Немного отдохнув, мы продолжили свой путь.

— Уже к вечеру вся округа будет знать,— рассуждал Лесли,— что два воина Великой разгромили банду наемников, спасли от разорения хозяина харчевни, а его жену и дочерей от надругательства. К вечеру постоялый двор будет полон посетителей и хозяин, как очевидец, будет рассказывать раз за разом, как наемники намяли ему бока, показывать свой синяк, и как два благородных воина Богини пришли ему на помощь. Именно так и будет.

— А почему ты не взял себе меч наемника?

— Это не мой меч, да и хозяину надо будет что то показывать в доказательство своих слов....

До самого вечера дорога ровно стелилась под копытами наших лошадей. Мы вели неспешный разговор ни о чем. Стало смеркаться, и уже почти в сумерках мы подъехали к новому постоялому двору. Он практически ничем не отличался от первого. Единственное отличие состояло в том, что к дому примыкала пристройка украшенная цветами и свежей зеленью.

— Молельная комната Великой. Сначала поужинаем, а потом ты сходишь навестишь её. Но учти, это не храм и здесь она тебе не явится, хотя и будет знать, что ты пришел к ней...

Ночь прошла без происшествий. Я спал в молельной комнате укрывшись плащом, чем вызвал немалое удивление у постояльцев. Оно немного рассеялось после того, как Лесли объяснил окружающим, что это наказание на меня наложила Великая, за то, что я её чем то прогневал,— спать только в её храме или молельной комнате, если таковые окажутся на нашем пути. Утром после завтрака мы тронулись в путь под перешептывание постояльцев. Выехав за ворота, Лесли доверительно сообщил мне, что до этого постоялого двора дошли слухи о нашем небольшом приключении в обед.

Мы ещё раз останавливались чтобы перекусить и немного отдохнуть и к вечеру подъехали к крепости. Крепость впечатления на меня не произвела. Может быть когда то она и была мощной и неприступной, но сейчас представляла из себя жалкое зрелище.

В лучах заходящего солнца отчетливо были видны глубокие трещины, в некоторых из них уже пробивалась трава, ставни на окнах перекошены, многие окна были даже без решеток. Везде царило запустение и уныние.

Никто нас не остановил на входе и не проверил, даже стражи на воротах крепости не было. Лишь со стены нас проводил равнодушным взглядом какой то мужик голый по пояс.

Лесли ничего не говоря направился прямо к выходу из крепости. Выехав через другие ворота я удивленно замер. И было от чего. Громадная стена перегораживала узкое ущелье. У её подножья ютились казалось такие маленькие жилые помещения. Даже храм Великой казался игрушечным на фоне этой стены. Довольный произведенным эффектом Лесли громко хмыкнул и произнес: