— Мицумаса-сама, Вы считаете господина Сталина русским подобием великого Тоетоми Хидэеси?! — с искренним удивлением спросил Нагано.
— Осами-сама, надеюсь, Вы будете так добры, что укажете мне на мою ошибку — но, я вижу положение дел в России следующим образом — адмирал Енаи говорил неторопливо, словно читал лекцию в Военно-морской академии — господин Сталин родился в семье сапожника, он столь же скромного происхождения, что и низкорожденный Тоетоми Хидэеси — и, так же, как и один из величайших сыновей Империи, он поднялся к вершинам власти в смутные времена, за счет своих трудов и таланта; он прекратил смуту, фактически вернув свою страну к ценностям Империи.. Да, это совершенно иная империя, очень во многом отличающаяся от Империи Восходящего Солнца, находящейся под небесным покровительством Аматерасу — но это несомненная империя, мстящая своим врагам и поддерживающая своих союзников.
— Если же говорить о нынешнем положении дел на море, точнее, о возможностях русского флота в современной морской войне, полагаю, не подлежит сомнению то, что и господин Сталин, и его люди в русском морском министерстве и кораблестроительной промышленности внимательно читали труд Учителя Сунь-Цзы — добавил Енаи.
Адмиралы молчали — Енаи Мицумаса снова подтвердил свой авторитет лучшего мыслителя Флота, мудреца, способного видеть суть вещей..
— Простите, Мицумаса-сэнсей, Вы считаете, что вся эта история с русской 'Большой программой' является обманом? — уточнил шеф разведки, пользуясь правом ученика всегда задавать вопросы учителю.
— Это не простой обман, какой практикуют простодушные люди Запада — покачал головой Енаи — это именно 'путь обмана', думаю, какого бы не постыдились бы ни великие Ода Нобунага, Тоетоми Хидэеси, Токугава Иеясу, ни даже Учитель Сунь-Цзы — тут обман был скрыт в правде и замаскирован истиной, причем, столь искусно, что в него поверили не только прямолинейные немцы и коварные британцы, но, даже мы, самураи. Очень жаль, ученик, что господин Сталин и адмирал Кузнецов не родились сыновьями Аматерасу — они могли бы стать достойными слугами Божественного Тэнно.
— Еще раз простите, Мицумаса-сама, но Вы хотите сказать, что и весь этот большевистский бред в морском деле, который демонстрировали красные, и их 'Большая программа' были прикрытием настоящих планов? — спросил доселе молчавший Тоеда.
— Именно это я и хотел сказать, когда говорил об обмане, скрытом правдой и замаскированном истиной — Вы совершенно правильно меня поняли, Соэму-сама — высказался Енаи — мы, как и все остальные, смеялись над глупостью большевиков, проводивших учения по темам 'Оборона восточной части Финского залива' или 'Отражение десанта одновременно в двух УРах' — это ведь и вправду было очень смешно, когда темы учений задавались исходя из того, что доселе умные и умелые враги красных сойдут с ума настолько, что пойдут напролом через их минно-артиллерийские позиции, причем, десанты они будут высаживать на самые укрепленные большевиками участки побережья; мало этого, красные 'флотоводцы', составляя планы учений, априори подразумевали, что их враги окажутся настолько безумны, что не станут им мешать сосредотачивать силы флота в нужном участке побережья и маневрировать сухопутными войсками, осуществляющими оборону побережья (к сожалению, это действительно было В.Т.). И это была чистейшая правда, проверенная и доблестными самураями, верно служившими Тэнно в военно-морской разведке, и нашими европейскими союзниками — других учений, проводимых по другим планам, в большевистском флоте не было более полутора десятилетий.
— Затем была принятая русскими летом 1936 года 'Большая программа' — нет, сама идея строительства сбалансированного океанского флота, основой которого должны были стать современные мощные линкоры, не заслуживала насмешек — продолжал Енаи — но способность русской промышленности построить такой флот, при том, что русские были вынуждены покупать за границей, например, ГЭУ для своих новых линкоров, вызывала вполне заслуженный смех. Просачивавшаяся информация о 'достижениях' большевиков в кораблестроении не могла вызвать ничего, кроме презрения к этим неумехам, ставящим на свои линкоры заклепки из мягкой стали. Полагаю, что это было продолжением русского пути обмана — когда истина маскировала изощренный обман всех вероятных противников Советской России.
— Сэнсей, Вы хотите сказать, что русские пришли к идее эскадренной субмарины уже тогда? — спросил разведчик.
— Саму идею, надо полагать, они позаимствовали у англичан — пожал плечами Енаи — другое дело, что они явно учли ошибки, допущенные конструкторами и адмиралами Королевского Флота; непонятно, правда, как они сумели решить проблемы ГЭУ лодки и обеспечения надежной связи субмарины с надводными кораблями — но опыт боевого применения 'Моржихи' неопровержимо свидетельствует о том, что эти проблемы они успешно решили. Что же касается сроков — с учетом того, что строительство этого подводного крейсера не могло занять у них менее пяти лет, а, перед этим им надо было создать энергетическую установку и систему связи, что требовало немалого времени, то, маловероятно, что программа 'Моржиха' начата позже, скажем, 1932 года.
— Вообще, я восхищаюсь изысканной красотой их замысла и безупречностью исполнения..
— Простите, Мицумаса-сама, не могли бы Вы высказаться подробнее — думаю, присутствующие разделяют мое желание насладиться красотой Ваших мыслей — настоятельно попросил Енаи Тоеда, явно пребывавший в состоянии когнитивного диссонанса — искренне презираемые им русские сумели переиграть сыновей Аматерасу.
— Если Вам так угодно, господа, то я буду счастлив высказать Вам свои мысли на сей счет — вежливо поклонился Енаи.
— В меру своих скромных познаний красной России я могу предположить, что господин Сталин начал процесс концентрации реальной власти в своих руках не позже 1919 года, после того, как он сменил покойного господина Свердлова на важнейшей административной должности большевистской партии — посту Генерального Секретаря. Во всяком случае, уже в 1922 году господин Ленин заявлял, что господин Сталин 'сосредоточил в своих руках необъятную власть'.
— Важной вехой стала отставка господина Троцкого с поста военного министра в 1924 году — пришедший ему на смену господин Фрунзе не был человеком господина Сталина, но не был и его врагом. После смерти господина Фрунзе в 1925 году русское военное ведомство возглавил преданный сподвижник господина Сталина — Ворошилов, быстро начавший сосредотачивать реальную власть над Красной Армией в своих руках. Поскольку у русских в то время разработки морского оружия, в частности, мин и торпед, были сосредоточены в контролируемом Армией Остехбюро; возможно, именно тогда начались первые проработки проекта 'Моржиха', тем паче, что разделение большевистского единого Военного Ведомства на Военное и Морское Министерства состоялось только в 1926 году.
— В принципе, к этому времени большевики могли и получить информацию по английским эскадренным субмаринам типа 'К', и, тщательно анализируя ее, найти свой путь, ведущий к созданию боеспособной эскадренной лодки.
— Несколько забегая вперед, можно сказать следующее — в отличие от англичан, сделавших ставку на постройку дивизионов подводных эсминцев, рассчитанных на то, чтобы нанести первый удар торпедами нормального тогда калибра 457-мм, перед сражением линейных сил, и, тем ослабить вражеские линейные силы, поскольку поврежденные линкоры не смогут полноценно сражаться, большевики пошли совершенно иным путем — во-первых, они стали строить единичные подводные крейсера — пока нельзя сказать, тяжелые или линейные; во-вторых, эти подводные крейсера, в отличие от британских лодок типа 'К', являвшихся своеобразными 'ныряющими эсминцами', и, соответственно, имевших основную паротурбинную и вспомогательную дизельную энергетические установки, дополненные электродвигателями для подводного хода, являются именно подводными крейсерами, имеющими некую нетрадиционную энергетическую установку, обеспечивающую им подводную скорость тяжелого крейсера в сочетании с возможностью длительного нахождения под водой; в-третьих, крейсера типа 'Моржиха' изначально создавались в качестве 'убийц линкоров', судя по наличию в составе их вооружения как обычных, так и крупнокалиберных торпед с повышенной дальностью хода — в общем, господа, судя по всему, у русских есть аналоги наших кислородных торпед, не исключено, что и управляемых; в-четвертых, очень на то похоже, судя по результатам боев русских с немцами, в отличие от английских лодок, рассчитанных на нанесение первого удара, 'Моржихи' рассчитаны на взаимодействие с надводными силами, а, возможно, и с авиацией в ходе всего сражения, от начала до конца; в-пятых, красные явно сделали выводы из опыта 'сражения у острова Мэй', когда сначала эскадренные лодки сталкивались друг с другом в темноте, а, затем, они были протаранены своими же линейными крейсерами — впрочем, о совершенных средствах связи русского подводного крейсера я уже упоминал.
Адмиралы обдумывали сказанное Енаи — выводы были логически безупречны, и, не слишком радовали никого из присутствующих. Точнее, японским адмиралам впору было благодарить богиню Аматерасу за то, что 'на клык' 'Моржихе' сначала угодили два флота Кригсмарине — в противном случае, были все основания опасаться позорного разгрома Императорского Флота. В самом деле, случись война с Советским Союзом году этак в 1943, присутствующие сочли бы вполне достаточным отправить для поддержки десанта на Северный Сахалин четыре старых линкора — 'Фусо', 'Ямаширо', 'Исе', 'Хьюга' — поддержанных дивизией тяжелых крейсеров и парой дивизионов эсминцев. В самом деле, против единственного легкого крейсера русских, поддержанного парой лидеров и дюжиной эсминцев, этого бы хватило с колоссальным запасом — никто ведь не мог предположить того, что путь эскадренных субмарин, после неудач британцев, может быть пройден с несомненным успехом. Размеры возможной катастрофы легко бы превзошли самые мрачные ожидания — дело было бы не в потере старых линкоров, но в потере кланом Сацума лица, причем, не от уважаемого врага, каковым были бы британцы или даже американцы, но от врага заведомо слабейшего и презираемого. Сейчас же японские адмиралы могли планировать операции, руководствуясь западной мудростью 'Кто предупрежден, тот вооружен'.
— Мицумаса-сама, не сочтете ли Вы возможным поделиться видением всей ситуации — как выражаются англосаксы, комплексным анализом? — попросил Енаи заметно помрачневший Одзава, уяснивший для себя, что навыки одного из лучших морских тактиков в мире нуждаются в совете со стороны опытнейшего стратега, и, что очень важно, одного из лучших специалистов военно-морской разведки Империи, более тридцати лет занимавшегося Россией — сначала царской, потом — белой, ну, а последние четверть века — красной.
— С Вашего разрешения, Дзисабуро-сама, я не стану касаться всего процесса изменений, благодаря которому большевистская Россия стала Красной Империей — неторопливо начал Енаи — но ограничусь ключевыми для нас моментами.
— После того, как господин Сталин и его верные сподвижники объяснили любителям 'мировой революции' всю глубину их заблуждений — я имею в виду события 1936-1938 годов — перед ними, без сомнения, встал вопрос внешнеполитической ориентации воссоздаваемой русской Империи. Выбор, строго говоря, у них был невелик — они могли сделать ставку на англо-французскую ориентацию времен позднего царизма, могли вспомнить старую традицию русско-германской дружбы, могли попытаться выстроить отношения с США, благо Америка прилагала усилия для закрепления в Евразии. Первый вариант отпал быстро — у французов, и, особенно, англичан не хватило ума понять, что новая Россия не позволит использовать себя в качестве инструмента их политики, как это делала царская Россия — с ней надо выстраивать равноправный союз. Сложнее развивались отношения с Америкой — широкомасштабное экономическое сотрудничество конца 20-х — 30-х годов так и не переросло в политический союз, слишком уж велики были идеологические различия между большевиками и янки; точнее, на это не пошли американцы, Сталин недвусмысленно намекал одно время на возможность более теплых отношений.
— А вот возврат к старой традиции русско-германского союза заслуживает особого рассмотрения. Полагаю, излишне говорить о жесточайшем противостоянии между коммунистами и нацистами, об уличных стычках в Германии и войне в Испании — тем не менее, изгои Версаля были нужны друг другу, и, они договорились. Мы не знаем всех нюансов достижения этого соглашения — нет, очевидно, что в Германии уже тогда была сильна прорусская группировка среди военной аристократии; что среди немецких дипломатов были сторонники возврата к политике Бисмарка; что немецким промышленникам были нужны поставки русского сырья в обмен на поставки германского промышленного оборудования; столь же очевиден интерес и русской политики, и русской промышленности — правда, менее понятна роль русских военных, хотя, судя по дальнейшим событиям, ключевую роль в воссоздании русско-германского союза сыграли именно высокопоставленные военные, стремившиеся к 'новому соглашению в Бьерке'.
— Затем в Германии снова взяла верх пробританская группировка — но, очень на то похоже, что военные России и Германии не прекратили контактов, невзирая на войну; рискну предположить, что поиск договоренностей был возобновлен после поражения Германии в Московской битве, когда стало очевидно, что надежды на 'молниеносную войну' оказались иллюзорными. Интерес обоих сторон был очевиден — русским была нужна победа с максимальным выигрышем, немцы же были обязаны минимизировать потери Германии от гитлеровской авантюры. Почему-то раз за разом оказывались разгромленными соединения Вермахта, находившиеся под командованием последователей генерала Гофмана (генерал Макс Гофман в РеИ был одним из лидеров пробританской группировки немецкой элиты в межвоенный период — и убежденным противником сотрудничества с СССР в 1922-1933 гг.; фон Сект однажды был вынужден посадить его в психиатрическую лечебницу В.Т.), ну а командующие оказывались обвиняемыми в служебной некомпетентности или прямой измене. Чем это закончилось, думаю, напоминать излишне..
— Что интересно — продолжил Енаи — господин Сталин, весьма на то похоже, занялся строительством русской 'сферы совместного процветания' в Европе, в которой еще вчера смертельному врагу России, Германии, отведено второе место после самой России. Должен заметить, из Европы приходят известия одно интереснее другого — например, финансисты концерна 'Мицубиси' (фирма 'Мицубиси' была теснейшим образом связана с Флотом В.Т.), работающие в Швейцарии, докладывают, что сталелитейные, железорудные и угольные концерны Западной и Центральной Европы готовят создание Европейского объединения угля и стали, под совместным покровительством Советского Союза и Ватикана; что швейцарские, французские и итальянские банкиры, пользующиеся покровительством РКЦ, ведут переговоры с советскими банкирами. Что еще интереснее — наше посольство в Германии докладывает о реформе германской полиции; замечу, довольно интересной реформе..
