— Пока что, Константин Константинович, наверно, Вам надо познакомиться с планом операции 'Корфу' — а, потом Вы уже сможете решить, принимаете Вы это назначение или нет — Сталин деликатно вывел меня из состояния глубокого удивления.
Следующие три часа, сидя в одном из кабинетов Кремля, я знакомился с планами операции 'Корфу', которая вошла в историю как самая сложная и успешная в истории войн десантная операция, превзойдя англо-американский 'Оверлорд'.
Первой составляющей стратегической операции 'Корфу' должна была стать Южно-Сахалинская операция.
Оперативная обстановка на острове в это время характеризовалась следующим образом — на нашей, северной части Сахалина, дислоцировалась 16-я А генерал-лейтенанта Черемисова, основу которой составлял 56-й ск генерал-майора Дьяконова, в составе которого находились 79-я сд, 2-я сбр, несколько отдельных стрелковых, танковых и артиллерийских частей; кроме того, в состав 16-й А входили отдельные 113-я сбр, 214-я тбр; с воздуха наши войска прикрывала 255-я сад, имевшая на вооружении 106 самолетов устаревших типов; поддержку с моря осуществляла малочисленная и слабо вооруженная Северная Тихоокеанская военная флотилия; японцы развернули на юге острова 88-ю сд, кроме того, под командованием генерал-лейтенанта Хигути находился гарнизон Котонского укрепрайона, общей численностью в 5400 человек, закрепившийся в дотах, дополненных полевой обороной, артиллерийскими и минометными позициями, пограничники и отряды резервистов.
Конечно, японским пехотным дивизиям, в особенности, позднего формирования — а именно такой была 88-я пд, было далеко до пехотных дивизий вермахта. Скудость вооружения японской пехоты трудно было сравнивать с вооружением пехоты любой другой великой державы — на 16 000 человек в дивизиях позднего формирования приходилось по штату 6867 винтовок, 273 ручных и 78 станковых пулеметов, 264 50-мм миномета 'глухой' схемы, 14 37-мм или 47-мм противотанковых пушек, 18 70-мм батальонных пушек, 12 75-мм полковых пушек, 36 полевых пушек и гаубиц 75-, 105— и 150-мм, 16 бронемашин. К моему удивлению, у японцев огнестрельным оружием были вооружены лишь пехотинцы первой линии — на 9 тысяч пехотинцев (3 пехотных полка — по 2850 человек в каждом, и разведывательный полк — 440 человек (фактически, дивизионный разведбат) Прим.Ред) приходилось 7 с небольшим тысяч винтовок и пулеметов. Но, недооценивать японскую пехоту тоже не следовало — в условиях Сахалина, когда север и юг связывала одна дорога, проложенная в долине реки Поронай, даже столь плохо вооруженная дивизия, усилив оборону Котонского укрепрайона, могла сильно затруднить прорыв обороны.
Дополнительной сложностью была неопытность и слабая вооруженность наших войск на Сахалине — надо было смотреть правде в глаза, наши войска не имели боевого опыта и были оснащены устаревшим вооружением и боевой техникой.
План Южно-сахалинской операции предусматривал пополнение частей и соединений 16-й А опытными военнослужащими, в большинстве своем вернувшимися в строй после ранений — в первую очередь, офицерами и сержантами; перевооружение частей и соединений, дислоцированных на Сахалине, современным вооружением и техникой. Предусматривалась моторизация входивших в 56-й ск 79-й сд и 2-й сбр.
Также планировалось усилить 16-ю А двумя штурмовыми инженерно-саперными бригадами РГК, дивизией гвардейских минометов, четырьмя дивизионами артиллерии особой мощности, двумя танковыми бригадами — тяжелой и обычной, бригадой тяжелых самоходок ИСУ-152.
Резко усиливалась авиация — помимо перевооружения 255-й сад на современные самолеты, планировалось развернуть на острове три авиакорпуса — два морских и один армейский.
Черноморский авиакорпус, сформированный на базе ВВС ЧФ, имел в своем составе 4 авиадивизии — истребительную, штурмовую, минно-торпедную, пикирующих бомбардировщиков и два отдельных разведывательных полка. Всего в корпусе было 16 авиаполков, из них 7 истребительных, 3 минно-торпедных, по 2 — штурмовых, разведывательных и пикирующих бомбардировщиков — более 500 самолетов с очень опытными экипажами, имевшими огромный опыт боевых действий на Черном, Эгейском и Средиземном морях.
Балтийский авиакорпус, сформированный на базе ВВС БФ, был немного слабее, имея в своем 3 авиадивизии — истребительную, штурмовую, минно-торпедную и два отдельных разведывательных авиаполка. В корпусе было 13 авиаполков — 6 истребительных, по 2 — штурмовых, разведывательных, минно-торпедных, и, один полк пикирующих бомбардировщиков — более 400 самолетов, также, с очень опытными экипажами.
Авиация ВВС РККА, помимо, перевооруженной и пополненной новыми частями 255-й сад (пока в дивизии были только два истребительных полка — в марте 1945 года дивизия получила два штурмовых полка и полк пикирующих бомбардировщиков Прим. Авт.), должна была быть усилена 2-м гвардейским бомбардировочным корпусом 2-й ВА, имевшим в своем составе 1-ю и 8-ю гвардейские бомбардировочные дивизии. Всего же армейская авиация должна была насчитывать 7 полков пикирующих бомбардировщиков, по два истребительных и штурмовых полка — итого, более 350 самолетов с экипажами, в большинстве своем, имевшими очень большой боевой опыт.
В целом же план Южно-сахалинской операции предусматривал развертывание на острове авиационной группировки, насчитывавшей более 1300 современных самолетов — из них более 500 приходилось на истребители, более 300 — на пикировщики, почти 200 — на штурмовики, около 200 — на морские бомбардировщики-торпедоносцы, более 100 — на разведчики.
Но и это еще было не все — планом операции предусматривалась поддержка наших войск на Сахалине силами Авиации Дальнего Действия, 1-й ВА ВМФ и 2-й ВА.
Сам план был рассчитан на нанесение двух стремительных ударов — первый наносился на суше, силами 16-й А, второй предусматривал высадку десанта с моря.
Сухопутная часть операции рассчитывалась, исходя из того, что северная и южная часть острова связаны единственной дорогой, проходящей по долине реки Поронай, текущей в меридиональном направлении. Предусматривалось нанесение ударов в течение часа после объявления войны — силы АДД должны были бомбить военные городки пехотных и артиллерийского полков 88-й пд, сорвав ее выдвижение к Котонскому укрепрайону; пикирующие бомбардировщики должны были нанести удары по казармам гарнизона укрепрайона, дотам и артиллерийским позициям. После этого должна была начаться артиллерийская подготовка — предусматривалось ведение огня по дотам и артиллерийским позициям артиллерией большой мощности, дивизионная артиллерия должна была обрабатывать полевую оборону. Затем начиналась атака силами штурмовых групп, поддержанных тяжелыми танками и САУ. Планировалась и тактическая новинка — в воздухе должны были постоянно находиться, сменяя друг друга, не менее двух эскадрилий штурмовиков, выполняющих 'заказы' пехоты. Авианаводчики должны были находиться в боевых порядках атакующей пехоты. Вторым эшелоном, после ШИСБр, должна была идти 2-я сбр, закрепляя успех.
После прорыва Котонского укрепрайона, на что планом отводилось 8 часов — это, на мой взгляд, было излишне пессимистично, поскольку трудно было представить, что японские резервисты смогут столько продержаться против двух отборных штурмовых бригад, поддержанных тяжелыми танками и самоходками, под массированными ударами авиации и артиллерии — в прорыв вводилась подвижная группа, состоявшая из 79-й сд и двух танковых бригад.
В первый же день операции предусматривалась высадка морских десантов в ключевые порты Южного Сахалина — в первой волне десантов, поддержанных кораблями ТОФ и авиацией, должны были идти 1-я и 2-я дивизии морской пехоты, вторую волну, в задачу которой входило закрепление успеха, входили прославленные 39-я гвардейская сд (сформирована в 1942 году на базе 5-го ВДК Прим. Ред.) и 1-я гвардейская тбр. (первая танковая гвардия в представлениях не нуждается Прим. Авт.). Десанты должны были выйти из Советской Гавани и Ванино.
Там же должны были находиться главные силы Сахалинского фронта — 1-я гвардейская танковая армия под командованием генерал-полковника танковых войск Катукова, 8-я гвардейская армия генерал-полковника Чуйкова и 65-я армия генерал-лейтенанта Батова. Относительная немногочисленность войск фронта компенсировалась колоссальным артиллерийским и авиационным усилением — фронт должен был получить восемь артиллерийских дивизий прорыва, в том числе и две вновь сформированных дивизии артиллерии большой мощности, многочисленные части АРГК; с воздуха его должны были поддерживать 2-я ВА и 1-я ВА ВМФ, два корпуса АДД. Это было очень необычно — забегая вперед, когда я спросил Верховного Главнокомандующего о столь необычном двойном подчинении авиации, одновременно и командующему фронтом, и командующему Тихоокеанским флотом, товарищ Сталин объяснил мне, что емкость аэродромов на юге Сахалина весьма ограничена — а фронту и флоту предстоит совместно решать одну задачу.
Второй частью стратегической операции 'Корфу' была операция 'Метла' — точнее, ее две части, 'Метла-Воздух' и 'Метла-Море'. Впоследствии я спросил у адмирала Лазарева, откуда взялось столь необычное название — Михаил Петрович объяснил мне, что истоки этого названия находятся в традиции американских подводников: если им удается потопить все встретившиеся в море вражеские корабли и суда, то, по входе в порт на лодке поднимают над рубкой метлу, в знак того, что 'море выметено дочиста'. Первоначально, при обсуждении замысла операции, Лазарев пошутил, сказав 'Нам надо вымести и воздух, и море начисто', без какой-то задней мысли обыграв в этой шутке традицию американских подводников. Уставшие подчиненные 'на автомате' назвали операцию 'Метлой' — а, когда Лазарев спохватился, переделывать документы было уже некогда, их надо было представлять товарищу Сталину.
План 'Метла-Море' рассчитывался на три фазы: в первой фазе, ранним утром первого дня войны, два корпуса нашей АДД должны были нанести массированный удар управляемыми бомбами по находившимся на главной стоянке японского флота у острова Хасира тяжелым кораблям — первоначально это должны были быть линкоры и авианосцы, затем, в связи с известными событиями на Тихоокеанском ТВД, линкоры были исключены из списка первоочередных целей — их место заняли тяжелые ракетные корабли; во второй фазе, когда японцы начнут бросок к проливу Лаперуза, на переходе их должны были встретить наши тяжелые и фронтовые бомбардировщики, вооруженные управляемыми бомбами, а, также, скоростные подводные лодки с самонаводящимися торпедами; уцелевших после всего этого, ждал 'теплый' прием в проливе Лаперуза — это была третья фаза — там, помимо управляемых бомб и самонаводящихся торпед, самураев ждали минные банки и орудия наших надводных кораблей. В случае необходимости предусматривалось преследование выживших вражеских кораблей.
Результатом операции должен был стать разгром Императорского Флота — такой, чтобы у японцев просто не осталось боеспособных тяжелых кораблей, способных помешать нашей десантной операции на Хоккайдо.
План 'Метла-Воздух' был основан на том, что японцы, не имеющие достаточных стратегических резервов сухопутных войск (многие иностранные авторы любят подчеркивать численность японских войск, сосредоточенных на Хонсю и Кюсю — действительно, там были многочисленные соединения, но плохо обученные и еще хуже оснащенные, даже по скудным японским нормам; именно поэтому они представляли собой симулякр настоящей военной мощи, не будучи способными полноценно вести боевые действия так, как это делал, например, Вермахт Прим. Авт.), попытаются нанести удар по нашим войскам на юге Сахалина своей многочисленной авиацией.
На первый взгляд, японская авиация выглядела грозно — до 10 тысяч самолетов, сосредоточенных на аэродромах Метрополии, выглядели нешуточной армадой. Коррективы в эту картину внесли наши разведчики, сумевшие добыть точные данные о том, насколько неопытны и плохо подготовлены большинство японских летчиков, о том, насколько у самураев мало авиабензина, и, наконец, о том, что три четверти японской армады составляют переделанные в легкие штурмовики учебные машины.
Благодаря точным данным о емкости вражеских аэродромов, расположенных на Хоккайжо и южном Сахалине, и стало возможно осуществление плана 'Метла-Воздух' (западные авторы упорно называют его 'планом Ракова', по фамилии автора, воплощавшего его в жизнь на посту командующего ВВС ТОФ Прим. Ред.), предусматривавшего разгром японских ВВС по частям.
Но из этого следовало сделать свои выводы и нам, армейцам — никто не мог гарантировать нам, что летчики собьют все вражеские самолеты до единого, и, тем более, что японцы не будут наносить массированных воздушных ударов по высадившемуся на Хоккайдо десанту — так что надо было позаботиться о создании ПВО сухопутных войск, способной отражать массированные налеты.
Надо отметить помощь, оказанную нам морской пехотой — как заметил тогда еще контр-адмирал Большаков 'Не стоит 'изобретать велосипед', товарищи — есть хорошие немецкие автоматы, рассчитанные на прикрытие войск на малых и средних высотах; а у нас есть отработанные методики подготовки зенитчиков МЗА, позволяющие довести их навыки до полного автоматизма'. Результатом стало поступление в войска Сахалинского фронта спаренных 20-мм зениток с отделяемым колесным ходом в пехоту, счетверенных 20-мм и спаренных 37-мм автоматов на двуосной повозке для прикрытия районов сосредоточения войск и позиций тяжелой артиллерии и счетверенных 20-мм и одинарных 37-мм зениток на шасси Т-54 для обеспечения ПВО подвижных соединений. Надо признать, что немецкие 20-мм зенитки обр. 38 года существенно превосходили наши 25-мм автоматы — а 37-мм зенитки обр.43 года были лучше наших 37-мм зениток обр. 39 года; единственным их серьезным дефектом была чувствительность к запылению и загустеванию смазки, так что им требовался очень тщательный уход.
Отдельно следует упомянуть методику подготовки зенитчиков, разработанную в морской пехоте: на лафет соответствующей зенитки ставился пулемет 'Максим', или спарка таковых, после чего начиналась 'черновая' подготовка — сначала надо было поразить летящий бумажный самолетик, повторяющий контуры вражеских машин со 100 метров, за очень короткое время; потом задача постепенно усложнялась, доходя до необходимости поразить самолетик, висящий на дереве в 300 м от позиции расчета в окружении самолетиков, имитирующих наши машины — естественно, требовалось не задеть их, причем время, отводившееся на это, непрерывно сокращалось. Потом шла окончательная подготовка, уже с обычной зениткой.
Должен признаться, что вначале я не очень верил в возможность доведения выучки зенитчиков до такой степени совершенства, даже после того, как на учениях зенитчиков морской пехоты мне показали расстрел в воздухе сброшенных с самолета фанерных мишеней, имитирующих японские пикировщики — в это трудно поверить, но взвод морских зенитчиков сбивал из двух своих спаренных 20-мм зениток по 6-7 мишеней из 9, отрабатывая отражение атаки эскадрильи вражеских пикировщиков.
Другое дело, что если бы основная масса наших зенитчиков научилась сбивать в каждой атаке хотя бы по вражеских самолета из эскадрильи, это стало бы прекрасным результатом — решил я и дал согласие на обучение по флотским методикам.
