Приход 'Нагато' означал, что командир 'Норт Кэролайн' стоит перед выбором — или продолжать дуэль с 'Мусаси', позволив 'Нагато' расстреливать его линкор, пребывая в 'тепличных условиях' необстреливаемого корабля, или, время от времени переносить огонь с 'Мусаси' на 'Нагато', что означало неизбежное уменьшение количество попаданий из-за необходимости пристреливаться по новой цели. Ни в первом, ни во втором вариантах шансов на выживание у его корабля не было — но при удаче, в первом варианте появлялся шанс сильно повредить 'Мусаси', так чтобы он не успел выйти из-под удара базовой авиации. И командир 'Каролины' решил, что если ему суждено умереть, то пусть враг ненадолго его переживет.
Бой продолжался — но он все больше напоминал расстрел. За полчаса 'Вашингтон' получил десяток попаданий с 'Ямато', сумев добиться в ответ одного попадания в главный броневой пояс 'Ямато'; еще хуже обстояли дела на 'Северной Каролине' — помимо 11 попаданий с 'Мусаси' она получила 17 попаданий с 'Нагато', артиллеристы которого оправдывали репутацию многолетнего флагмана Объединенного флота. Еще недавно красавец-линкор сейчас больше всего напоминал груду металлолома, плавящуюся в мартеновской печи — корабль одновременно горел и тонул, плетясь по морю со скоростью 5 узлов, на нем действовала только башня 'А'.
Отчаянная атака кораблей эскорта, в составе которых были легкие крейсера 'Феникс' и 'Бойс', вкупе с 10 эсминцами, попытавшихся дать американским линкорам хотя бы небольшую передышку, была отбита огнем кораблей сопровождения 1-й дивизии линкоров и противоминного калибра самих линкоров. Три эсминца были потоплены, у Императорского Флота тяжелые повреждения получил один эсминец.
Именно в этот момент на цель вышла эскадрилья 'лайтнингов' — летчики, получив дополнительную информацию от командования, в первый момент растерялись, поскольку им сообщили, что у противника три линкора, а они определили увиденные внизу корабли как два линкора и тяжелый крейсер (нечто подобное было в РеИ — ЛК типа 'Ямато' были настолько больше 'Нагато', что последний с высоты воспринимался как корабль другого класса В.Т.). Размышления командира эскадрильи были недолгими — он приказал бомбить оба несомненных линкора. Эскадрилья, никогда не занимавшаяся бомбежками вообще — и, в частности, никогда не наносившая ударов по кораблям — сумела прорваться сквозь плотный зенитный огонь, не потеряв ни одного самолета, и даже добиться одного попадания. Бомба, сброшенная ведущим одной из пар, атаковавшей 'Ямато', попала в центральную часть корабля, и уничтожила две установки строенных 25-мм зенитных автоматов. Для новичков это был несомненный успех, но линкорам он не мог ничем помочь.
В 14.01 командир 'Норт Кэролайн' приказал экипажу оставить корабль — дальнейшее сопротивление потеряло смысл, поскольку корабль, полностью потеряв ход, тонул. Японцы не стреляли по эсминцам, снимавшим экипаж — все три линкора сосредоточили огонь по еще пытавшемуся отстреливаться 'Вашингтону'. Он разделил участь систершипа через 23 минуты, перевернувшись в 14.24. Сколько попаданий получили американские линкоры в заключительной фазе боя, в точности неизвестно, поскольку они горели, на них взрывался боекомплект орудий универсального калибра.
Командир эскорта американских линкоров скрипел зубами, глядя на гибель 'Вашингтона' и 'Норт Кэролайн'; но контр-адмирал ничего не мог сделать, что прекрасно понимал и он, и его подчиненные — атаковать днем три почти неповрежденных линкора с сопровождением из 11 боеспособных эсминцев силами двух легких крейсеров и 7 эсминцев означало покончить с жизнью особо мучительным способом. Сейчас надо было отходить, причем, по возможности, держась вне пределов боевого радиуса японской базовой авиации, базировавшейся на Соронг — и контр-адмирал приказал брать курс с таким расчетом, чтобы уклониться к северо-востоку.
Линейные крейсера против авианосцев.
К этому же времени на догнавшие соединение авианосцев линейные крейсера вышли в атаку корабли сопровождения. Янки сделали все возможное, чтобы атака была максимально эффективной — эсминцы лидировались мощными легкими крейсерами типа 'Бруклин'. Это было сделано для того, чтобы наши корабли сосредоточили огонь на крейсерах — благодаря этому эсминцы получали больше шансов на успешную атаку.
Замысел был хорош, нельзя этого не признать — несомненно, адмирал Карпентер рассчитывал на то, что у наших моряков какое-то время уйдет на то, чтобы определиться с разбором целей, что в случае с атакой столь многочисленных сил заняло бы не столь мало времени; время ушло бы и на пристрелку, и на нанесение достаточно серьезных повреждений крейсерам и эсминцам 7-го флота. Если бы американцы сражались не против Императорского Флота, то у них были хорошие шансы на то, чтобы вынудить наши линейные крейсера отвернуть от торпед; при удаче был бы шанс и на то, что один или несколько эсминцев, долго находясь в положении необстреливаемых кораблей, сумеют прицельно выпустить торпеды со средних дистанций — в этом случае был шанс добиться попаданий в линейные крейсера. Но Императорский Флот, еще до войны сделавший массированные ночные торпедные атаки одним из ключевых элементов своей тактики, с лидированием эсминцев тяжелыми артиллерийскими кораблями до линейных крейсеров включительно, отрабатывал и возможные меры противодействия таковым.
В атаку пошли 5 легких крейсеров, лидировавших 21 эсминец — 9 эсминцев, прикрывавших эскортные авианосцы, к этому времени заметно уклонились к югу, и не смогли вовремя присоединиться к атакующим. Американцы заходили в атаку двумя группами — первая шла с севера, в нее входили 3 крейсера и 11 эсминцев; вторая шла в атаку с юга, в ее составе были 2 крейсера и 10 эсминцев. Надо отметить, что обе группы действовали с заслуживающей уважения согласованностью, запаздывания не было. Наши моряки действовали по отработанной на учениях методике — 'Конго' открыл огонь по 'Бруклинам' северной группы, 'Харуна' — по крейсерам южной группы. Тяжелые крейсера разобрали на прицел наиболее опасные эсминцы; большая часть наиболее современных эсминцев разобрала оставшиеся американские эсминцы; меньшая держалась рядом с линейными крейсерами, готовясь открыть огонь, когда американцы подойдут ближе. Огонь следовало открывать, когда противник выйдет на дистанцию эффективного огня соответствующих кораблей, поскольку вероятность того, что американцы добьются попаданий торпедами, осуществив их пуск с дистанции более 50 кабельтовых, равнялась нулю; и была очень невелика до дистанции в 25-30 кабельтовых.
Линейные крейсера открыли огонь, когда американцы приблизились на 90 кабельтовых — в течение двух минут попаданий не было, но третьим залпом 'Харуна' добился попадания в центральную часть одного из крейсеров южной группы — над поврежденным кораблем встал столб дыма и пара, судя по всему, были повреждены котельные или машинные отделения; еще через минуту 'Конго' разворотил прямым попаданием правый борт одного из 'северян' — крейсер начал заметно крениться, хотя не снижал скорость; следующий залп 'Конго' прошел мимо цели, зато в следующем залпе в американца попали сразу два снаряда, угодившие в бак и корму — через несколько секунд на крейсере взорвались погреба главного калибра, и он затонул менее чем за минуту; позже выяснилось, что это был 'Нэшвилл'. Следующий успех пришел к линейным крейсерам еще через две минуты — 'Харуна', перенесший огонь с тяжело поврежденного крейсера на его партнера, с дистанции в 60 кабельтовых добился сначала двух попаданий в одном залпе, потом трех — в следующем залпе; это неправдоподобно, но горящий крейсер, с развороченными палубой и надстройкой, продолжал идти в атаку, почти не снизив скорость — понадобилось еще два залпа главным калибром, чтобы он начал зарываться в волны полуоторванной носовой частью. Тем временем 'Конго' вывел из строя оба оставшихся крейсера северной группы — эти корабли горели, потеряв ход, на них взрывались боеприпасы, хотя взрыва погребов главного калибра не произошло.
За это время тяжелые крейсера вывели из строя шесть эсминцев и потопили один — на нем прямое попадание пришлось в торпедный аппарат; горящие, потерявшие ход эсминцы вышли из атаки.
Теперь 14 неповрежденных эсминцев приблизились к возможному рубежу пуска торпед — но и их задача многократно осложнилась, поскольку по каждому из них вел огонь либо тяжелый крейсер, либо 2-3 наших эсминца. Им приходилось непрерывно маневрировать, уклоняясь от плотного, очень точного огня — в этих условиях ответный артиллерийский огонь был малоэффективен, а пуск торпед с дистанции более 50 кабельтов по неповрежденным линейным кораблям стал бы пустой тратой боезапаса. К чести американских моряков, они сделали попытку выйти на дистанцию в 30 кабельтовых, на которой согласованный залп эсминцев стал бы смертельной угрозой для линейных крейсеров. Но для 203-мм орудий тяжелых крейсеров, не говоря уже о 356-мм орудиях 'Конго' и 'Харуны' дистанции менее 50 кабельтовых были почти что дистанциями стрельбы прямой наводкой. Пять эсминцев с отважными экипажами превратились в развалины, кое-как удерживавшимися на поверхности моря; четыре — отправились на дно.
Пять эсминцев сумели дать залп с дистанций 35-40 кабельтовых, но он получился не слишком согласованным — насколько можно судить, американцы хотели 'прочесать' торпедами квадрат моря, в котором находились 'Конго' и 'Харуна'; в том случае, если бы залп давали 10-12 эсминцев, действуя согласованно, это было бы более чем эффективно — 'Конго' и 'Харуна', уворачиваясь от одних торпед, неизбежно пришли бы на другие; а так торпед оказалось слишком мало, разрыв между ними был слишком велик — единственным неприятным моментом было то, что около минуты 'Харуне' пришлось идти на север, имея по обоим бортам по торпеде, на расстоянии в 15-20 метров. Отход тоже стал для эсминцев 7-го флота кровавым — один корабль был потоплен, два получили тяжелые повреждения.
Путь к отходящим флотским авианосцам был открыт — и через 20 минут, сблизившись на 30 кабельтовых, 'Конго' расстреливал 'Беннингтон', 'Харуна' — 'Саратогу', разбившиеся попарно крейсера топили легкие авианосцы. Командовавший 3-й дивизией линкоров адмирал счел возможным изменить план операции — эскортные авианосцы отклонились к берегу на добрых 15 миль, так что погоня за ними, вместе с последующим возвращением, заняла бы не меньше трех часов, поэтому контр-адмирал счел нужным как можно быстрее добить важнейшие цели, и идти к американскому плацдарму на Биаке. На пути к плацдарму надо было потопить поврежденные американские корабли — но это можно было сделать быстро. Добивать эскортники он решил послать дивизию тяжелых крейсеров в сопровождении двух дивизионов эсминцев — проще говоря, 4 крейсера в сопровождении 14 эсминцев. После этого надо было уходить, уходить немедленно, поскольку дальнейшее нахождение в пределах боевого радиуса базовой авиации противника было безумием.
На подходе к Вакдэ.
А самолеты 23-й флотилии подходили к острову Вакдэ — командовавший группой командир истребительного полка, рано поседевший капитан 3-го ранга, сумевший выжить в воздушных сражениях этих трех кровавых лет, сбивший 16 американских самолетов и дважды сбитый, с облегчением констатировал, что все обстоит не так уж плохо, как он опасался: два истребителя столкнулись друг с другом, а один бомбардировщик рухнул в море. Для неопытных летчиков, не имеющих опыта длительных полетов на бреющем над морем, это был очень приличный результат. Самое главное, они, похоже, остались незамеченными — во всяком случае, ни одного американского истребителя в небе не было. Кап-три мысленно грязно выругался — понадобилось три года, чтобы из Токио приехали два инженера, которые толково и подробно объяснили строевым летчикам, что такое радары, на каком расстоянии они могут обнаруживать наши самолеты, и как можно избежать обнаружения ими. Нет, разговоры об особых приборах, предназначенных для обнаружения самолетов радиоволнами, ходили в строевых частях еще до войны — но никто ничего не знал в подробностях. Сейчас стало понятно, как проклятые янки, сыновья шлюх, заблаговременно обнаруживали их самолеты и успевали поднять истребители.
Отвлекшись от дела, комполка едва не пропустил момент, когда на горизонте показался берег Вакдэ. Еще через несколько минут, когда удалось привязаться к ориентирам, стало ясно, что штурман полка, как обычно, не подвел — ошибка составила всего километра три, что для четырехсоткилометрового полета над морем было практически безупречным результатом. Теперь оставалось внести поправки — и выйти точно на американский аэродром.
Аэродром Вакдэ.
Командир авиакрыла 'лайтнингов', приняв доклады командиров восьми эскадрилий из девяти — дежурная эскадрилья, вернувшаяся из вылета, оставалась прикрывать аэродром, отдал приказ прогревать моторы — у моряков дела обстояли из рук вон плохо, линейные крейсера джапов гнались за поврежденными авианосцами, явно собираясь их добить, так что парням была нужна помощь. Собственно, 'бостоны' с подвешенными торпедами уже вылетели из местной Голландии, так что ему и его парням надо было сделать свою работу, прикрыв торпов, чтобы никто не помешал им потопить самураев.
В этот момент над аэродромом появились 'зеро', незамедлительно начавшие поливать длинными очередями заправленные, с полными зарядными ящиками, стоявшие в четком порядке на летном поле 'лайтнинги'. Две эскадрильи 'зеро', быстро сориентировавшись, начали обстреливать стоявшие рядом с летным полем зенитки. На аэродроме воцарился хаос — два попытавшихся взлететь 'лайтнинга' были сбиты на взлете, еще несколько загорелись на летном поле, летчики и техники метнулись в укрытия. Но это оказалось только началом 'шоу' — над аэродромом появились несколько десятков бомбардировщиков, которые, идя на малой высоте, вывалили на 'лайтнинги' груз 50-кг фугасных бомб. Из-за того, что самолеты шли на малой высоте, рассеивание бомб было минимальным, практически все они легли в пределах стоянки истребителей. Больше половины подготовленных к взлету машин было уничтожено прямыми попаданиями, почти все остальные были повреждены.
Неожиданно многочисленные 'зеро' расстреливали все, что им попадалось на глаза на аэродроме, от заправщиков и здания штаба, до зениток и отдельных людей. Когда этот рукотворный ад закончился, выяснилось следующее — командир авиакрыла убит, начальник штаба и командиры эскадрилий, за исключением первого лейтенанта, командовавшего дежурной эскадрильей, атаковавшей японские линкоры, или убиты, или ранены. Оказавшийся старшим по званию молодой офицер кое-как восстановил порядок и начал выяснять, какие силы имеются в его распоряжении — оказалось, что кроме самолетов его эскадрильи, отбуксированных в замаскированные капониры и благодаря этому оставшихся незамеченными японцами, исправными оставались еще три истребителя.
Добивание поврежденных американских кораблей не заняло много времени, поскольку японцы, экономя драгоценное время, использовали торпеды и орудия главного калибра линейных крейсеров.
Первым был добит второй из поврежденных крейсеров южной группы, оказавшийся 'Бруклином' — на еле ползущий крейсер вышли в атаку два эсминца, прикрываемые огнем тяжелого крейсера. Результат был предсказуем — получивший шесть попаданий 'длинными копьями' крейсер разломился и затонул. Вторым оказался пытавшийся отстреливаться потерявший ход крейсер 'Саванна' — по нему выпустил торпеды один из эсминцев, добившийся трех попаданий; корабль начал крениться на глазах, команда спускала шлюпки; через несколько минут корабль перевернулся. Дольше всех продержалась сохранившая ход в 15 узлов и отстреливавшаяся 'Филадельфия' — ее сначала пришлось расстреливать 'Конго', а потом добивать торпедами эсминцев. Последним из крейсеров погиб 'Гонолулу' — 'Харуна' добился попаданий главным калибром в надстройку и носовую часть корабля, после чего два эсминца, выйдя в торпедную атаку, добились пяти попаданий, после чего разломившийся на две части легкий крейсер быстро затонул.
