План операции по освобождению Марианских островов, откорректированный на основе новых данных, предусматривал сначала нанесение одного мощного удара силами всего ОС 58 по Гуаму — прежний план, предусматривавший последовательный разгром рассредоточенных по всему архипелагу вражеских авиационных группировок силами одной или двух оперативных групп, сейчас устарел — с разгромом японских аэродромов авиацией и артиллерией линкоров, что позволяло пресечь переброску японских подкреплений из Метрополии.
Удар по аэродромам Иводзимы отменялся — перед неизбежным боем с сильнейшей японской группировкой на Сайпане и Тиниане адмирал Спрюэнс не мог позволить себе нести потери в необязательных боях.
Также, ввиду численного превосходства японцев адмирал Спрюэнс счел необходимым сделать нестандартный для тактики авианосных соединений ход, сделав ставку на 'игру от обороны' — его не слишком беспокоили японские бомбардировщики и пикировщики, чья эффективность против новой системы корабельной ПВО должна была оказаться пренебрежимо малой, но 'фокке-вульфы' доказали свою силу в боях против 'хеллкетов' у побережья Португалии, новые же японские истребители оставались неизвестной величиной.
Согласно его замыслу, с которым был согласен адмирал Митшер, следовало измотать японцев в атаках на авианосцы ОС 58 на пределе боевого радиуса японских самолетов — спровоцировав японцев утренним ударом по аэродромам Сайпана и Тиниана, можно было ожидать сначала атак пикировщиков и торпедоносцев, под прикрытием истребителей; после истощения ударных авиачастей противника логично было ожидать попыток атаковать ОС 58, используя 'фокке-вульфы' в качестве истребителей-бомбардировщиков. Сочетание мощного истребительного прикрытия и многослойного зенитного огня должно было привести к потерям японцев в самолетах, в несколько раз больших, чем у американцев. Таким образом, японская авиационная группировка, бывшая основой обороны Сайпана и Тиниана, должна была быть разгромлена еще до начала генерального сражения флотов — и ОС 58 при этом понес бы вполне умеренные потери.
Тем временем, японский Мобильный Флот, выйдя со стоянки Тави-Тави, должен был по пути к месту сражения пройти через несколько завес американских подводных лодок — предполагалось, что японцы понесут некоторые потери еще до начала генерального сражения.
Но даже в том случае, если бы японцы не потеряли ни одного авианосца, шансы адмирала Одзава выглядели не лучшим образом, поскольку боевая устойчивость японских авианосцев была намного ниже американских кораблей из-за морально устаревшей системы корабельной ПВО и значительно хуже поставленной борьбы за живучесть, примером чего служило сражение при Мидуэе. Дополнительно шансы японцев снижали худшая живучесть их самолетов и большой разброс в скорости их авианосцев, в результате чего эскадренная скорость Мобильного Флота на 4-5 узлов уступала скорости ОС 58.
В результате у адмирала Спрюэнса были все основания рассчитывать на новую победу, по масштабам не уступающую победе при Мидуэе.
Наступление на юге развивалось успешно — 27 сентября американский десант высадился на остров Биак, расположенный у северного побережья Новой Гвинеи (задержка в 4 месяца по сравнению с РеИ В.Т.). Авиабазы, расположенные на острове Биак, были важным связующим звеном между Голландской Ост-Индией и Новой Гвинеей. Проще говоря, остров Биак не был тем пунктом, который Япония могла потерять безболезненно — поэтому следовало ожидать отправки заметной части сил японского Мобильного Флота, сосредоточенного на Тави-Тави, на юг. На этот случай 7-й флот получил в свое распоряжение резервную группу авианосцев, авиагруппам и экипажам которых следовало получить боевой опыт — устойчивость резервного соединения обеспечивали линкоры 'Вашингтон' и 'Норт Каролина'.
Как ни странно, но японцы вместо отправки сильного подкрепления явно попытались повторить опыт 'Токийского экспресса' на Гуадалканале — 7 октября в поход было отправлено соединение из 6 старых эсминцев под прикрытием базовой авиации. Первый удар авиации оказался неудачным — удалось потопить всего один эсминец. После второго удара авиации японцы повернули назад — высланная на перехват крейсерская эскадра в составе 6 крейсеров и 14 эсминцев догнала их, но короткая перестрелка оказалась безрезультатной.
Это было очень неприятной новостью для адмирала Спрюэнса — расчет времени в операции по освобождению Марианских островов строился в том числе и на том, что адмирал Одзава потратит несколько суток — в идеальном для нашего флота случае, до недели — на то, чтобы собрать свои разбросанные по Южным морям корабли. Вместо этого он продолжал держать их собранными в один кулак — это значило, что побеждать японцев на островах надо не только с минимальными потерями, но и очень быстро, поскольку резерва времени у адмирала Спрюэнса не было.
Но выбора у лучшего из действующих адмиралов американского флота уже не было — корабли 5-го флота, в составе ОС 58, ОС 52 и ОС 53 (в РеИ выход ОС 53 был отменен в последний момент В.Т.), и суда Объединенного экспедиционного соединения, под командованием вице-адмирала Тэрнера, на которых находились Экспедиционные войска под командованием генерал-лейтенанта Х. Смита (Северное десантное соединение (5-й амфибийный корпус, 2-я и 4-я дивизии МП, 27-я пд, в резерве командующего — 77-я пд), Южное десантное соединение (3-й амфибийный корпус, 3-я дивизия МП, 1-я бригада МП) соответствует РеИ В.Т.) находились уже на подходе к Марианским островам. Оставалось одно — действовать по утвержденному плану.
Впрочем, имеющиеся в наличии силы позволяли рассчитывать на новую победу — в составе ОС 58 было 8 тяжелых и 8 легких авианосцев, 6 современных линкоров, 8 тяжелых и 9 легких крейсеров, 67 эсминцев. На авианосцах находились 512 истребителей, 269 пикировщиков, 221 торпедоносец — всего 1002 самолета. Сильны были и силы обеспечения десанта — в составе ОС 52 было 6 старых линкоров, 6 тяжелых и 5 легких крейсеров, 7 эскортных авианосцев, 38 эсминцев. На эскортных авианосцах находились 88 'уайлдкетов' и 71 'эвенджер'. ОС 53 имело в своем составе 5 эскортных авианосцев и 8 эсминцев. На его авианосцах находились 63 'уайлдкетов' и 51 'эвенджер'. Так что непосредственную поддержку десанта должны были обеспечивать 151 'уайлдкет' и 122 'эвенджера'. Непосредственное прикрытие транспортов с тремя дивизиями и одной бригадой морской пехоты и двух армейских пехотных дивизий обеспечивали 20 эсминцев.
Вечером 8 октября японский дальний разведчик — четырехмоторный гидросамолет 'Эмили' (речь идет о Н8К Прим. Пер.) — обнаружил ОГ 58.2. Он был обнаружен радиолокаторами, но искусно укрываясь в облаках, этот самолет с математической точностью вышел на оперативную группу, и, прежде чем был сбит истребителями воздушного патруля, его экипаж успел передать сообщение, вошедшее в историю 'Четыре американских авианосца, с кораблями сопровождения, идут курсом на Гуам'.
Утром 9 октября субмарина 'Редфин', находившаяся на дежурстве у Тави-Тави, обнаружила выход главных сил японского флота. Сообщение гласило: 'Японский флот, в составе 11 авианосцев, 5 линкоров, 12 крейсеров и более 40 эсминцев вышел курсом на пролив Сан-Бернардино'.
Утром 10 октября палубная авиация ОС 58 нанесла массированный удар по Гуаму — четыре наши оперативные группы подняли в воздух почти все свои самолеты. В первом ударе участвовали 373 истребителя, 254 пикировщика и 211 горизонтальных бомбардировщиков. В боевом воздушном патруле находились 118 истребителей. Японцы были готовы к нашему удару, у них было более суток на подготовку — но это им не помогло, слишком велика была разница в уровне подготовки пилотов и качестве самолетов. Наши истребители отбросили пытавшиеся прорваться к ударным машинам 'Зеро', сковали их боем, быстро перешедшим в истребление японцев. В ходе ожесточенного боя погибли 211 японских истребителей — летчики ОС 58 претендовали на 317 машин, но сейчас известны точные данные. Летчикам микадо удалось сбить 44 американских истребителя. Еще 17 японских истребителей разбились при посадке — аналогичные потери в Оперативном Соединении составили 6 машин.
Ударные самолеты встретил массированный огонь зенитной артиллерии — но без современных систем управления огнем и радиовзрывателей он был малоэффективен. Часть истребителей и пикировщиков нанесли удары по позициям зенитчиков — в это же время другие пикирующие бомбардировщики бомбили здания и капониры. Горизонтальные бомбардировщики перепахали летные поля японских аэродромов, сделав их непригодными для посадки. Потери от зенитного огня составили 14 самолетов, еще три самолета погибли в авариях.
Но итог утреннего боя был великолепен — ценой потери 67 самолетов было уничтожено 228 японских истребителей, нанесены тяжелые потери зенитной артиллерии и полностью выведены из строя основные аэродромы Гуама.
Адмирал Спрюэнс приказал готовить повторный налет, чтобы полностью добить авиационную группировку противника — но в 13.54 операторы РЛС доложили о множественных отметках воздушных целей на экранах радаров. Как выяснилось уже после войны, адмирал Какута принял решение нанести 'удар возмездия', используя для него все способные взлететь самолеты. Также уже после войны стало известно, что основные аэродромы Гуама, прекрасно известные нам благодаря прекрасной работе авиаразведки, вовсе не были единственными аэродромами острова — они использовались для взлета и посадки большого количества самолетов — а ударные самолеты примерно за две недели до начала сражения были рассредоточены малыми группами по нескольким десяткам небольших, очень хорошо замаскированных, площадок. Сейчас эти самолеты взлетели с этих площадок, строясь в единую группу уже по пути — японские летчики делали все, что было в их силах, чтобы уменьшить наши возможности отразить их атаку. Как выяснилось впоследствии, в этой отчаянной атаке участвовали 183 ударных самолета и 51 истребитель.
На авианосцах начался аврал — те исправные истребители, которые еще не успели подготовить к вылету, срочно дозаправляли, перезаряжали оружие — и поднимали в воздух. Все было просто — никто не ждал, что у японцев после утреннего разгрома уцелело столько самолетов; кроме того, нельзя было исключать того, что это только первая волна, так что полутора сотен боеготовых истребителей могло и не хватить для отражения налета. Корабли эскорта спешно выстраивали ордер ПВО вокруг авианосцев и линкоров.
Истребители боевого воздушного патруля пошли на перехват японской армады — и утренний разгром японцев на фоне начавшейся резни начал производить впечатление равного боя. До кораблей сумели добраться чуть более 20 японских экипажей, и все они были сбиты огнем корабельной ПВО — бомбы сумели сбросить четыре самолета и один торпедоносец каким-то чудом вышел на дистанцию пуска торпеды. Ни одного попадания японцы не добились. Операторы РЛС докладывали об отсутствии японских машин в воздухе, тем самым подтверждая доклады летчиков о том, что все японцы сбиты. Уже после войны эти сведения были подтверждены японцами — действительно, ни один японский самолет из числа принимавших участие в этой атаке, не вернулся на аэродром. Эта невероятная победа стоила нашему флоту потери 11 истребителей. На кораблях царило настоящее ликование — даже самые пессимистичные подсчеты показывали, что соотношение потерь в этом бою было лучше, чем 20 японских машин за один наш самолет. Именно тогда родилось крылатое выражение 'Гуамская охота на индеек'.
В штабе соединения настроения были не столь ликующими, но основания для оптимизма были несомненны — за день ОС 58 уничтожило не менее 450 вражеских самолетов (т.е. практически всю группировку японской авиации на Гуаме, насчитывавшую примерно 540 машин Прим. Авт.) ценой потери 78 машин; соотношение потерь не хуже, чем шесть к одному, давало основание считать, что авиационная группировка, базирующаяся на Сайпане и Тиниане, будет уничтожена до подхода Мобильного Флота — и с умеренными потерями.
Примерно через час после окончания анализа итогов дня пришло сообщение от подводной лодки 'Флаинг Фиш', гласившее: 'Японский флот прошел пролив Сан-Бернардино'. Еще через полтора часа было получено сообщение от командующего подводными силами Тихоокеанского флота вице-адмирала Ч. Локвуда: 'Соединение 'Пентатлон', в состав которого входят субмарины 'Финбэк', 'Бэнг', 'Альбакор', 'Стингрэй' и 'Сивулф', развернуто поперек курса японского флота'.
Стало ясно, что о добивании японской группировки на Гуаме не может быть и речи — времени в обрез хватало на уничтожение группировки на Сайпане и Тиниане. Адмирал Спрюэнс приказал линкорам адмирала Ли обстрелять японские аэродромы на Гуаме — и присоединяться к основным силам, взявшим курс на Сайпан.
Утром 11 октября оперативные группы ОС 58 развернулись на расстоянии 150-170 миль от побережья Сайпана, начав подъем самолетов. Поскольку Сайпан и Тиниан были 'крепким орешком' — разведка установила наличие на аэродромах этих островов около 800 современных истребителей — следовало нанести один максимально мощный удар, постаравшись уничтожить на аэродромах максимально возможное количество японских самолетов, и, тем самым, свести к минимуму численное превосходство японцев.
Адмиралы Спрюэнс и Митшер понимали рискованность этого плана — говорить о тактической внезапности атаки, после удара по Гуаму, было невозможно; существовал риск значительных потерь в воздушном бою со значительно превосходящими силами истребительной авиации противника; также нельзя было исключить варианта встречного удара вражеской авиации — вполне реальна была ситуация, при которой сейчас японцы прогревают моторы своих самолетов, рассчитывая на один сверхмощный удар по ОС 58, в то время как подавляющее большинство американских самолетов будет наносить удар по японским аэродромам. Но выбора у наших адмиралов не было — высадка десанта была невозможна до тех пор, пока существует японская авиация на Сайпане и Тиниане. А уничтожить ее возможно было лишь наступательными действиями — или, как надеялся адмирал Спрюэнс, спровоцировав японцев на безрассудную атаку, как это неожиданно получилось вчера. В противном случае, если японский командующий проявит хладнокровие, то 5-й флот мог находиться возле Сайпана и Тиниана до подхода японского флота — после чего нашему флоту пришлось бы уходить ввиду значительного превосходства противника в авиации.
На курс, ведущий к Северным Марианским островам, легла армада из 808 палубных самолетов — 454 ударных машины шли под прикрытием 354 истребителей. Формально у японцев было более чем двойное превосходство в истребителях, но на практике оно должно было оказаться намного меньше — во-первых, было очень сомнительно, что технические службы противника поддерживают почти 100% боеготовность авиапарка — штаб 5-го флота рассчитывал не более чем на 75% боеготовность; во-вторых, под вопросом был своевременный подъем в воздух всех вражеских истребителей — это очень непросто, за полчаса или менее, поднять в воздух от шестисот и более истребителей. Кроме того, все верили в выучку наших пилотов, намного превосходящую выучку японских летчиков — это было однозначно доказано вчера.
