На скулах Джеймса заиграли желваки — плохой признак.
— Сириус, предупреждаю тебя, скажи, наконец, какого дьявола тут происходит.
— Этот парень, Тёмный Принц... Мы знаем, кто он. Он из семьи не тёмных магов, а... светлых, — Сириус надеялся, что вот сейчас Джеймс сам всё поймёт и избавит его от необходимости произносить страшную правду вслух. Напрасно.
— Кто он? — тихо спросил Джеймс, явно заинтригованный.
Бросив отчаянный взгляд на Ремуса, Сириус, наконец, посмотрел Джеймсу в глаза.
— Это Гарри.
Джеймс слышал, как друг произносит имя, но решил, что, должно быть, чего-то не понял. Сириус же не мог иметь в виду... Это невозможно. Мало ли волшебников с таким именем.
— Что за Гарри, какой Гарри? — переспросил он, стараясь унять растущую панику.
— Джеймс, это наш Гарри, — в глазах Сириуса светилось сочувствие.
Джеймс сидел не двигаясь, пытаясь усвоить полученную информацию. Открыл рот, намереваясь задать какой-то вопрос, но в этот момент сверху донёсся полный боли крик. Трое мужчин вскочили на ноги и бросились по лестнице на второй этаж.
Когда они уже добежали до комнаты, крик повторился. Второй голос за дверью бормотал что-то успокоительное. Джеймс первым влетел внутрь, но сразу же замер на пороге: на кровати лежал темноволосый юноша. Он прижимал ладони к лицу и кричал так, словно его жгли калёным железом.
Мадам Помфри пыталась отвести руки юноши от лица, но безуспешно. Услышав звук открывающейся двери и торопливые шаги, она рывком подняла голову, и замерла, встретившись глазами с Джеймсом, но быстро взяв себя в руки.
— Не поможете мне? — ей пришлось повысить голос, чтобы перекрыть пронзительные вопли подростка. — Подержите его руки, мне нужно посмотреть, что с ним.
Джеймс повиновался. Подойдя к кровати, осторожно взял юношу за перебинтованные запястья и, стараясь не причинить тому боли, отвёл его руки от лица. Это удалось ему не сразу — мальчишка яростно отбивался.
У мужчины перехватило дыхание. Лицо мальчика являло собой точную копию его собственного лица, только цвет глаз определить пока что не представлялось возможным — подросток зажмурился от боли. Джеймсу показалось, что он прямо сейчас упадёт в обморок. Сердце колотилось так сильно, словно собиралось выскочить из груди.
— Гарри? — выдавил он.
Гарри, его сын, не ответил — он ничего не видел и не слышал от ослепительной боли и, хоть и пытался сдержать крики, ничего не мог с собой поделать. Никогда ещё его отец, Лорд Волдеморт не гневался так страшно.
"Наверное, он узнал, что меня поймали", — предположил Гарри каким-то дальним уголком сознания.
В ужасе Джеймс наблюдал, как его сын бьётся в агонии, закусив губы, в попытке сдержать рвущийся наружу крик.
— Гарри! Гарри, что с тобой? — услышал он голос мадам Помфри. Он хотел рявкнуть, чтобы она не задавала глупых вопросов, но, к его удивлению, Гарри ответил.
— Мой...мой шрам...болит! — прохрипел он сорванным от крика голосом, по-прежнему не открывая глаз.
Мадам Помфри отвела со лба юноши чёлку. При виде зигзагообразного шрама Джеймс почувствовал, как внутри всё вскипает от ярости. Фельдшерица осторожно прикоснулась к шраму, и Гарри зашипел от боли. Джеймс подавил желание заорать, чтобы она прекратила мучить мальчика — всё-таки Поппи профессионал и, наверное, знает, что делает.
— Да ты весь горишь, — пробормотала медсестра. Она потянулась к своей сумке, которая лежала на полу у кровати, и достала два маленьких флакончика. Осторожно приподняв голову Гарри, она заставила его выпить их содержимое. Юноша подчинился; впрочем, даже если бы он вздумал вырываться, Джеймс всё ещё держал его за руки. Спустя несколько минут искажённое болью лицо подростка расслабилось и он заснул.
— Что такое с ним было? — спросил Джеймс медсестру, когда минут через пятнадцать они все спустились в кухню.
— Я не вполне уверена. Скорее всего, дело в этом шраме от проклятья. Они встречаются довольно редко...— устало ответила фельдшерица, наколдовывая всем четверым чаю.
— Но почему шрам заболел? — спросил Сириус.
— Я не знаю. Мальчик крепко спал, а потом вдруг схватился за голову и принялся кричать.
Джеймс нянчил в ладонях чашку с остывающим чаем, к которому так и не притронулся. Голова шла кругом, он никак не мог прогнать образ Гарри, бьющегося в агонии. Когда Поппи встала и вернулась наверх, он попросту этого не заметил. Остывшую чашку забрали у него из рук.
— Ну, ты как, приятель? — Сириус опустился на соседний стул.
Джеймс поднял глаза и грустно покачал головой.
— Плохо.
Он повернул голову — Ремус тоже смотрел с сочувствием, и Джеймс подумал, как здорово, что у него такие друзья. Они всегда поддерживали его, несмотря ни на что.
— Что же мне теперь делать? Что я скажу остальным? Мой сын — наш враг. Тёмный Принц на самом деле — моя плоть и кровь! А Лили? Как рассказать ей? И Дэмиен! Мерлин, это какой-то кошмар.
Джеймс закрыл лицо руками, яростно борясь со слезами. "Лили этого не переживёт", — подумалось ему.
— Сохатый, тебе лучше всё рассказать им до того, как это сделает кто-то ещё, — тихо заметил Ремус.
Джеймс поднял голову и посмотрел на друга.
— Как? Что я скажу? Мы с Лили всегда мечтали о чуде, мечтали, что нам вернут сына, но я и представить не мог, что всё так обернётся, — он попытался незаметно смахнуть слёзы.
Сириус не знал, что делать. Единственный раз он видел Джеймса плачущим, когда украли Гарри. Он потянулся, чтобы похлопать друга по плечу, но тот оттолкнул его руку.
— Сохатый, он всё равно твой сын, — продолжал Ремус. — Тот невинный Гарри, которого мы все так любили, всё ещё жив. Его просто воспитывали так, чтобы он стал таким, каков он сейчас.
Джеймс сидел, не поднимая головы, пытаясь придумать, как сказать Лили о Гарри.
И решил, что всё расскажет сегодня же.
* * *
Гарри проснулся, чувствуя сильную боль во всём теле. Оглядевшись, он запаниковал: обстановка была незнакомой. В следующее мгновение он уже вспомнил, как попал сюда. При одном воспоминании об этом всё внутри него заклокотало от гнева. Попытавшись встать, он понял, что едва может приподнять голову; малейшее движение причиняло невыносимую боль. Он тихо застонал, но даже это незначительное усилие причинило боль — по горлу словно прошлись наждачной бумагой.
— Гарри, хорошо, что ты очнулся, — к кровати подошла мадам Помфри. — Как ты себя чувствуешь? Неважно, я полагаю?
Юноша молча смотрел, как она перебирает флакончики с зельями на прикроватном столике. То, что она задала вопрос и сама же на него ответила, позабавило его.
— Где я? — хрипло выдавил он.
— Не волнуйся, Гарри, ты в безопасности.
— Мне надо домой, — юноша вновь попытался подняться, но боль в спине вынудила его снова откинуться на подушку.
— Лежи спокойно, — фельдшерица мягко удержала его, пресекая следующую попытку встать с кровати.
Гарри сдался и снова оглядел комнату. Она выглядела голой — кровать с пологом, на которой он лежал, два гардероба в дальнем углу, небольшой столик и стул, маленькая софа у камина.
— Где я Поппи?
— В доме Сириуса Блэка, — ответила медсестра, стараясь не смотреть Гарри в глаза.
Юноша вновь ощутил дикую ярость
— Мне надо выбраться отсюда, пожалуйста, Поппи, ты должна меня отпустить, — предпринял он ещё одну попытку, прекрасно понимая, что в своём теперешнем состоянии далеко не уйдёт.
— Прости, Гарри, но пока что ты не сможешь даже ходить. Просто отдыхай, мы поговорим об этом позже, хорошо?
Гарри кивнул, закрыл глаза и попытался заснуть, борясь с клокочущей внутри яростью. Он в доме врага, у них в руках.
"Дело плохо", подумал он, проваливаясь в беспокойный сон.
* * *
Лорд Волдеморт выглядел как никогда плохо: согбенный, голова низко склонена. Поодаль от кресла господина стояли Люциус Малфой и Бэлла, по щекам которой катились слёзы. Она вновь и вновь твердила про себя: "Пожалуйста, пусть с ним будет всё в порядке, пожалуйста, пожалуйста, пусть они не причинят вреда моему Гарри"
Волдеморт поднял голову и устремил тяжёлый взгляд на своих слуг, стараясь не давать волю гневу: нельзя, чтобы это повредило Гарри. Неизвестно, в каком он сейчас состоянии. Когда Люциус Малфой сообщил ему, чем закончилась для Гарри встреча с Орденом, он и так пришёл в ярость. Они ранили его сына! Никогда ещё лорд Волдеморт не был так взбешён.
Наконец Тёмный Лорд заговорил.
— Вы знаете, что мне нужно и знаете, что делать. Я не желаю видеть ваши жалкие физиономии до тех пор, пока вы этого не выполните, — в тихом голосе сквозила злоба.
— Да, господин, — два голоса прозвучали в унисон.
Поднявшись, Волдеморт удалился в свои покои. Он не потеряет Гарри, не теперь. Гарри нужно вернуть любой ценой, и сделать это нужно быстро.
Подпись автора
Не говорите, что мне нужно делать, и я не буду говорить, куда вам нужно идти (с)
Я на Ли.ру и Я на Дайри
0
Профиль Алишка
ЛС Алишка
E-mail Алишка
Вебсайт http://www.liveinternet.ru/users/lisha_d/profile
13
2009-10-25 21:06:22
Автор:
Алишка
~Говорящая с призраками~
Откуда: маленький северный рай
Зарегистрирован: 2009-05-12
Сообщений: 6977
Уважение: +3119
Позитив: +372
Пол: Женский
ICQ: 562616684
Должность:
Награда: Награды пользователя
Провел на форуме:
2 месяца 12 дней
Последний визит:
Сегодня 02:07:23
Глава 12. Второй шанс.
Джеймс сидел рядом с Лили и держал её за руку. Она выслушала его спокойно, ни разу не перебив, и теперь всё так же молча обдумывала услышанное.
Дэмиена они отправили в Нору, с тем, чтобы он провёл там остаток летних каникул. В любое другое время мальчик пришёл бы в восторг — он всегда жаловался, что летом ему скучно и уж лучше пожить у Уэсли. Но теперь он прекрасно понял, что его отсылают из дома, потому что что-то не так. Попытался было выяснить у взвинченного, измотанного отца, что случилось, и получил краткий ответ: его ждут в Норе уже сегодня вечером, так что надо отправляться немедленно.
Лили порадовалась, что Джеймс отправил сына в Нору, сейчас она бы не смогла отвечать на его вопросы. Она старалась не поддаваться отчаянию, но безуспешно. Гарри жив! Её сын, воспоминания о котором наполняли её мысли постоянно, жив, она увидит его, сможет прикоснуться, услышит его голос.
Наконец-то её молитвы услышаны, благодарение Мерлину! О том, что её сын оказался Тёмным Принцем, она старалась не думать.
— Я хочу его видеть, — наконец прошептала она.
— Лили, мы можем пойти к нему завтра...
— Нет! Я хочу видеть его сейчас.
— Лили, он сейчас спит и потом... он не станет с нами разговаривать, — с болью в сердце сказал Джеймс.
— Откуда ты знаешь? Может, он как раз сейчас проснулся! Мне всё равно, я хочу видеть своего сына.
Сдавшись, Джеймс кивнул. Они отправились в штаб-квартиру Ордена.
* * *
Мадам Помфри чувствовала себя бесконечно уставшей. Ей наконец удалось уложить своего пациента так, чтобы он не испытывал сильной боли. Но не успела она присесть на диванчик, как снизу послышались приглушённые голоса.
— Честное слово, — пробормотала фельдшерица, — неужели нельзя потише? Бедняга только-только уснул.
Она встала и поспешно вышла, тихонько прикрыв за собой дверь. И, обернувшись, столкнулась нос к носу с Поттерами. Лили, с которой Поппи дружила ещё со школьных времён, выглядела зарёванной и очень сердитой.
Бедняжка. Даже думать не хочется, через что ей сейчас придётся пройти. Узнать спустя пятнадцать лет, что сын жив... да ещё при таких печальных обстоятельствах... Лили не успела и рта раскрыть, как Поппи положила ей руку на плечо и отступила от двери.
— Только постарайся не разбудить его. Он с таким трудом заснул.
Лили вымучено улыбнулась и благодарно кивнула.
Открыв дверь, она тихо вошла в комнату. Посмотрела на спящего подростка, и у неё перехватило дыхание. Сделала несколько маленьких шажков к кровати. Она тысячу раз представляла, как мог бы выглядеть Гарри, если бы остался в живых. И всегда останавливалась на мысли, что мальчик походил бы на Джеймса. Когда малыш ещё только родился, стало ясно, что у него, такие же, как и у отца, густые чёрные волосы, изящный носик, та же форма губ. Но ей и в голову не приходило, что Гарри будет точной копией её мужа.
Джеймс тоже вошёл, но остановился у двери и грустно наблюдал за женой. Она мечтала об этом моменте пятнадцать лет. Как бы ему хотелось, чтобы всё произошло по-другому, чтобы они могли забрать сына домой. С тех пор как Дамблдор отправился в министерство, от него не было ни слуху, ни духу, а это означало, что для Гарри всё может обернуться очень плохо.
Лили смотрела на спящего сына, жадно вглядывалась в каждую чёрточку лица, смотрела, как мерно поднимается и опускается его грудь в такт дыханию. Он так мирно спал, что у неё бы рука не поднялась его разбудить. Она села прямо на пол у кровати, не сводя глаз с сына.
— Гарри, ох, Гарри, — еле слышно прошептала она и заплакала. Слёзы текли по щекам, а в памяти вспыхивали воспоминания: вот Гарри только родился, Гарри исполнилось три месяца, Гарри научился ползать, Гарри девять месяцев и он в первый раз сказал "па" и "мама", его первый день рождения, и, наконец, Гарри в возрасте пятнадцати месяцев, когда его забрали.
Джеймс подошёл в ней, помог подняться и обнял, бормоча что-то успокоительное.
Так они и стояли, обнявшись, смотрели на спящего сына и тихо плакали — от радости, что их ребёнок жив, и от страха того, что ждёт его впереди. Но чтобы ни готовило будущее, оно не могло омрачить радости настоящего. Они оставались в комнате всю ночь, и просто смотрели, как спит их сын.
* * *
Гарри проснулся внезапно и не сразу понял, что его разбудило. Откуда-то издалека доносился звон посуды и аромат свежей выпечки. Юноша огляделся и обнаружил, что он в комнате один. Наверное, Поппи ушла ночью.
Он опять закрыл глаза и глубоко вздохнул. Сейчас он чувствовал себя намного лучше, чем вчера. Медленно открыв глаза, выбрался из постели и осторожно встал. Лодыжка ещё болела, но если пару дней попить восстанавливающее и заживляющие зелья, всё быстро придёт в норму. Ничего, бывало и похуже. Избитая спина немилосердно заныла, когда он выпрямился, но Гарри не обращал на это внимания. Сейчас большинство членов Ордена, скорее всего, завтракают, самое время делать ноги.
Он с трудом доковылял до двери и приоткрыл её. Выглянул в коридор — никого — и быстро направился к лестнице. С каждым шагом спина болела всё сильнее. Дойдя до лестницы, Гарри прислушался — тишина. Он осторожно начал спускаться вниз. На каждой второй ступеньке повреждённая лодыжка отзывалась сильной болью. Но теперь отступать поздно. Спустившись на один пролёт, он снова прислушался. За закрытой дверью справа от него раздавались голоса. Внизу никого не было. Гарри, болезненно морщась, продолжил спуск.
"Слишком просто, — подумал он, добравшись до входной двери. — Почему нигде нет охраны? Может, они думали, что у меня не хватит сил добраться до выхода?"
