— Садись в кресло, расслабься и закрой глаза. Представь себе свою мать, думай о ней, представь, что ты находишься рядом с ней в одном доме, чувствуешь запах ее духов, слышишь ее шаги, видишь ее лицо...
Я предполагала, что Орвилл сядет рядом и все пойдет, как раньше, но он встал за спинкой кресла, сжав мне виски холодными ладонями и я почувствовала, как дрожат его пальцы. Ладони стали теплыми, потом горячее и горячее и голова между ними закружилась, несмотря на плотно сомкнутые веки. Темнота завертелась вокруг ведомого только ей одной центра, а потом превратилась в воронку и полетела куда-то, пронизывая острием то, что окружало ее. Оно не перестало быть темным, оно стало просто другим, теплым и очень-очень знакомым...
— Мама? Мама...это ты?
— Господи...Лерочка...не может быть, я слышу твой голос...где ты?
— Я здесь, мама. Я...пришла поговорить с тобой. Не пугайся, умоляю тебя, я жива и со мной все в порядке.
— Лерочка...девочка моя...если ты жива, то где ты? Я звонила тебе в Петербург не один раз, твоя трубка не отвечает, к телефону в квартире подходят какие-то мужчины и говорят, что ты тут больше не живешь...Юра попросил своего знакомого съездить к тебе, но ему даже не открыли дверь...Лера, я схожу с ума...так, как ты, говорят только...
— Нет! Мамуля, не смей так говорить! Я жива, клянусь тебе всем, я жива и со мной все в порядке! Мамочка, дорогая моя, я тебя очень люблю, слышишь? И тебя, и Танечку, и Юру и того, кто должен скоро родиться...он же еще не родился? Я успела? У тебя должна быть девочка, да?
— Лерочка, до родов еще три недели, но я места себе не нахожу уже который день, умоляю, скажи, что с тобой, почему я только слышу твой голос, но не вижу тебя...это у меня галлюцинации...такого не может быть...
— Мамуля, это не галлюцинации,поверь! Я расскажу тебе все, только ты не волнуйся, пожалуйста, ты же должна родить здорового ребенка, должна вырастить еще одну дочку...Юра так тебя любит, он так ждет эту девочку! Ты такая красивая, мама, я так давно не видела твоего лица...
— Лера, ты плачешь...у тебя что-то случилось? Лера, не молчи пожалуйста, я хочу слышать твой голос!
— Мамочка, со мной все в порядке, я плачу от радости, что слышу тебя. Только от радости...я так давно не слышала твой голос...Прости, у меня раньше не было возможности дотянуться до тебя, это мне сейчас помогли...понимаешь, я...ну, словом, я попала к инопланетянам. Ты же видела по телевизору, сколько людей пропадает, вот и я очутилась у них. Мамочка, ты не плачь пожалуйста, они не такие уж плохие, как ты думаешь...они помогли мне и я совершенно здорова, они вылечили меня, я могу прыгать и бегать, как и раньше, у меня даже шрама на затылке больше нет, там снова растут волосы и даже зубы теперь без пломб. Они были очень удивлены,что мы так несовершенны...
— Ты еще долго будешь у них?
— Не знаю, мама...прости, я боюсь тебе врать, но...я никогда не смогу вернуться. Когда я поняла это, мне было очень плохо и больно, но я больше всего волновалась за тебя, потому что я тебя очень люблю...мы так редко виделись последнее время и я ругаю себя, что не приезжала к тебе почаще! Мне так хочется подойти к тебе, как раньше и положить тебе голову на колени... знать, что ты рядом и ты всегда поддержишь меня в трудную минуту...
— Лерочка, зачем ты им нужна? Господи, они...они что-то хотят от тебя? Им нужна от тебя кровь? Почки? Руки? Лера...не молчи ради Бога, Лера...Послушай меня, я здоровая, женщины быстрее восстанавливают кровь, чем мужчины, если мы с тобой вдвоем дадим им сколько надо...даже протезы у нас могут делать, я знаю, Лерочка, дорогая моя, Юра даже ничего не узнает, клянусь тебе!
— Мама! Неужели ты думаешь, что я могла пробиться к тебе только за тем, чтобы ты пошла на такой шаг ради меня? Да я бы лучше умерла, чем позволила тебе сделать такое! Я сама ради тебя согласна на что угодно, лишь бы ты была жива и здорова! Не плачь, умоляю тебя...им ничего не надо от нас и от меня!
— Тогда зачем ты им? Боже...они...они хотят, чтобы ты родила им...они...монстры?
— Нет! Они почти такие же, как мы...они не монстры и детей от меня им не надо. Просто так получилось, что они очень далеко от Земли и я...провалилась к ним, а они не знают, как вернуть меня назад, только и всего. Но ты не беспокойся, я здесь нахожусь в своем нормальном виде, здесь тоже светит солнце, а они...ну немного не такие, но в общем-то тоже люди...
— У них есть мужчины и женщины? Лера, я правильно поняла?
— Да, мама, правильно.
— Лерочка, ты ...пожалуйста, помни, что я тебе всегда говорила, может быть, среди них ты все же сможешь не быть одинокой...
— Мамуля, ну что ты опять начинаешь ...
— Лера! Я же твоя мать и я хочу, чтобы ты была счастлива, разве это не понятно? Ты когда-нибудь сама будешь матерью и тогда поймешь, о чем я тебе говорю! Лера...Лерочка... пожалуйста, поклянись мне, что с тобой все хорошо...я уже выплакала все глаза...
— Не плачь, мама, я клянусь тебе всем, чем могу, что со мной все хорошо! Клянусь... мама, я люблю тебя!
— Я тоже тебя люблю, дорогая моя...
Мамин голос затих вдали, затянувшись непроглядной темнотой, а я никак не могла понять, где я нахожусь и почему ощущаю страшную тяжесть на одном плече. Еще немного и оно просто сломается...ну что там, камнем, что ли, придавило? Да еще горячим таким!
— Лерия...— это еще кто? Глаза бы разлепить только...— Лерия...как ты...твоя мать... почему вы так любите друг друга?
— Орвилл? Это ты...я не поняла, что это такое давит...подними пожалуйста голову, иначе ты сломаешь мне плечо! Почему ты спрашиваешь...ты слышал наш разговор?
— Да, слышал, потому что иначе не получилось бы пробить канал для твоего разговора с матерью, мне пришлось делать это самому и тащить тебя на себе...Нейди тебя забери...у меня внутри все пусто...все, что было, ушло на это...
— Тебе плохо? Прости, я даже не могла предполагать, чем обернется для тебя моя просьба, — вскочив с кресла, я обернулась к Крайдену, который опирался руками на спинку, опустив голову, — но мне было жизненно важно сделать это! Ты...у тебя же это состояние не навсегда, ты говорил, что для восстановления надо совсем немного времени, день...два, а мама...она и так сходила с ума от волнения за меня! Я очень благодарна тебе, ты даже не представляешь, как я тебе благодарна за эту возможность поговорить с ней...теперь я спокойна за нее.
— Думаешь, ей достаточно твоих объяснений? — Орвилл, как пьяный, рухнул в кресло, закрыв глаза...от слабости, что ли? — Она поверит тебе...точнее, твоему голосу в своей голове и не будет больше тебя искать?
— Она будет надеяться увидеть меня, — присев на низкий стол, я вспомнила реакцию на это со стороны мага и быстро пересела на кресло, — но этого желания у нее уже никто не отнимет, она же моя мать! Одно хорошо, убиваться по мне она уже не будет, вот тут я за нее спокойна. Раз она стала спрашивать о всяких подробностях здешней жизни, значит поверила и моя совесть в этом вопросе чиста. Перестанет волноваться, родит еще одну дочку и...время все сгладит. Может быть когда-нибудь потом ты или кто-либо иной сможет открыть мне еще раз этот канал связи с ней и я постараюсь быть еще более убедительной. Пусть она думает, что у меня тут все хорошо...в конце концов, я здорова, а все остальное купим или украдем, — преувеличенно бодро законченная речь была как нельзя кстати!
— Ты сказала ей, что...не сможешь вернуться назад, — голос Крайдена прозвучал невыразительно и монотонно, — почему ты сказала ей об этом?
— Чтобы она не мучилась бесплодным ожиданием, — вопрос насторожил меня...похоже, что подобная постановка Орвиллу не по нутру и он переваривает только что услышанное, мучительно соображая, что теперь со мной делать. Ну уж нет, навязывать себя я ему не стану, мне бы здесь только на ноги встать как-нибудь...но об этом я подумаю позже! — Нельзя давать надежду, если ты точно знаешь, что не можешь выполнить свое обещание...пусть лучше будет наоборот, если я когда-нибудь смогу вернуться домой, то это будет для нее радостным сюрпризом. Ей бы сейчас до родов дожить, а там все сгладится...ребенок не даст уйти в себя, потянет на себя все внимание, ей просто будет легче все это пережить.
— А тебе?
— Мне? Я уже говорила тебе, что я думаю по этому поводу, я здорова и сейчас для меня будет главной задачей найти свое место в этом мире. Для начала я должна научиться читать и писать, потом буду думать, куда применить свои силы...ты сможешь помочь мне в этом?
Изучать нравы и быт чужого для меня мира надо было начинать практически с нуля, то есть с азбуки для детей и самой примитивной истории с географией. Еще сюда надо было приложить хоть какое-то знание о местных законах, но это я решила отложить до тех времен, когда начну уже прилично читать. Если не нарушать законы, то вдруг можно обойтись без изучения этих талмудов? В конце концов не все жители Лионии грамотные и ничего, живут как-то без контакта с властями!
Вопреки моему ожиданию, Орвилл заниматься со мной не стал. Точнее, у него на это просто не было времени, поскольку он все же где-то числился на службе и частенько приходил домой к ужину, а то и позже. Мне он принес местный аналог букваря, кучу детских книг с крупными буквами и небольшую дощечку, на которой я тренировалась в письме. Забавно получалось, напишешь, проведешь рукой и все пропало, пиши снова что угодно!
Три дня я приходила по его указанию в дом, где со мной занималась Зейла, очень серьезная девочка лет десяти, донельзя гордая доверенной ей ролью учительницы. Ну как же тут не загордиться, когда взрослая тетенька тычется в страницы детской азбуки, то и дело путаясь в названиях букв! Зачем было учить названия, я так и не поняла, но старательно повторяла за моей маленькой учительницей их произношение. Аз, буки, веди...эле, эме, эне...Прописав местный алфавит на дощечке, мы складывали с ней слоги и слова, повторяя давно забытую мною лично программу первого класса начальной школы. Чтение, письмо, чтение, письмо...на третий день Зейла почти не поправляла меня, слушая, как я читаю и показала мне цифры, которые использовались в здешнем мире. Оставалось только запомнить их правильное написание, чтобы производить с ними те же самые арифметические действия, что и дома. Кроме как учиться, делать мне было абсолютно нечего и я отдалась этому занятию со всем усердием, на какое только была способна. Очень скоро я уже стала вполне прилично читать не только детские книги, но и вывески на улицах, чему с удовольствием предавалась во время дневных прогулок по Делькору. Еще у них существовали этакие столбы объявлений, куда жители вывешивали свои рукописные тексты и желаниями что-то продать или купить. Это я уже рассматривала исключительно как каторжный труд, продираясь через каракули горожан для повышения уровня понимания местного колорита.
Дни пролетали друг за другом, я постепенно привыкала к новому для себя состоянию и даже тоска по дому стала потихоньку проходить...точнее, она уже не была такой острой, как в первое время. Стоило только сказать самой себе правду, что пока...ну что поделать, маленькую лазейку я все же оставила на всякий случай...так вот, пока я не могу вернуться, мне стало немного легче. Было немного тоскливо сидеть одной в доме, поскольку Мирина хоть и смягчилась, но теплых отношений между нами так и не сложилось, несмотря на все мои старания. Вообще у меня сложилось твердое убеждение, что она постоянно шпионила по дому, но Орвилл почему-то не предпринимал никаких шагов, чтобы прекратить это. При ней мы общались предельно вежливо и отстраненно, даже проверка моих знаний теперь происходила исключительно в гостиной, а не у него в кабинете. Единственное, что осталось лично нашим с ним делом, это были его ночные визиты ко мне, когда все в доме уже спали. Все — это Мирина, кухарка Белия и ее племянница Дита, веснушчатая и рыжеватая девушка лет двадцати. Белия была стопроцентная повариха, маленькая и круглая, как колобок, зато Дита производила впечатление щепки, да еще с торчащими во все стороны костями, обтянутыми бледной кожей с конопушками. Обе они терпеть не могли Мирину и при случае огрызались на ее понукания от души. По вечерам я слышала их перешептывания в маленькой комнатке у кухни, где они любили сидеть за какой-нибудь работой. Ко мне они относились поначалу настороженно, но потом наши отношения становились все более дружескими и теплыми.
Отношения с Орвиллом замерли на какой-то странной ступеньке, сдвинуться с которой мы не могли ни вперед, ни назад. Меня то и дело подмывало спросить его, а чего это он в своем собственном доме так тщательно скрывается от всех и пару раз даже у нас складывалась подходящая ситуация для подобных вопросов, но он быстро приноровился закрывать мне рот поцелуем...а против такого спорить не хотелось, либо уводил разговор в сторону и делал это весьма ловко. Не то, чтобы я ждала от него предложения руки и сердца, хотя отказываться от подобного предложения было бы глупо, но все же его поведение было мне зачастую совершенно непонятно. Про себя я подумала, что еще рановато выяснять отношения, уж больно мужики не любят этого делать, особенно когда инициатива исходит не от них и решила подождать подходящей ситуации. Авось, тогда и прояснится кое-что...
— Лерия, — Орвилл не поднялся к себе после ужина, как он частенько делал, если приходил рано, а остался сидеть за столом, крутя в руках какой-то конверт, — поднимись в гостиную на втором этаже, нам надо поговорить.
— Что-то случилось? — я прищурилась, но надпись на конверте была слишком мелкой и ничего разобрать было невозможно. — Это...— выразительно глянув на конверт, посмотрела на Крайдена.
— Да, — он вежливо подхватил меня под локоть, — пошли...Ты уже можешь разобрать, что здесь написано? — протянул он конверт, когда мы уселись в гостиной. — Он уже открыт, читай.
— Приглашение на прием, — медленно разобрала я изящные завитушки букв, — от ее величества королевы Лионии...ух ты, Орвилл, сама королева изволит приглашать? Почто такая честь? И кого это, тебя приглашают? Ну да, вот и надписано "для мага-протектора пятой ступени господина Крайдена и..." это что, и меня приглашают? Орвилл, это не розыгрыш? Да нет, точно, "и госпожи Колесниковой"! А куда приглашают-то?
— Ты подожди радоваться, — вопреки ожиданию, маг был мрачен и смотрел хмуро и недовольно, — ты в конверт загляни сперва.
— Заглянула, — проникшись его состоянием, заглядывала я весьма осторожно, как будто ожидала увидеть там нечто опасное. Ну и ничего подобного, лежат себе две карточки...а красивые-то какие, с золотыми рамочками! — Та-ак, и что тут у нас написано...ага...опять приглашают мага-протектора, то бишь тебя...на прием во дворец...а по случаю чего прием-то? Ну и вторая карточка...а чего тут дурацкие розовые листочки нарисованы, ах, ну да, для госпожи Валерии Колесниковой...это я тут госпожа? Кому расскажи, умрут со смеху! Так в чем подвох-то, Орвилл?Это у нас анекдот такой ходит, пришел черт к...
— Лерия, — оборвал Крайден, — потом будешь анекдоты рассказывать, сперва с этим разберемся, — кивнул он на карточки у меня в руках. — Рамочки золотые видишь? Знаешь, что они означают?
