— Да некому ходить, — я так и лежу с закрытыми глазами, шевелиться пока лень, — мама у меня далеко, а у подруг свои дела.
Маме пока что не сообщали ничего. Сперва просто не знали ее адреса, а когда нашли, то я уже очнулась и переехала в эту палату, упросив врачей не травмировать родительницу. Жива и хорошо, вот уже на поправку пошла, вчера села, сегодня ноги на пол спущу...
Привезли меня сюда по Скорой, как рассказал лечащий врач Петр Сергеевич, поскольку я попала в аварию. По их мнению отделалась я достаточно легко — сломала стопу, руку, получила легкое сотрясение мозга и сдвиг позвонков. Это не считая мелких и крупных порезов, а также разбитой головы со стороны затылка, куда наложили четыре шва. Что было причиной аварии, мне не сказали, пояснив, что надо с этим вопросом идти в ГИБДД, от чего у меня заныло во всех местах сразу — а ну как я оказалась виновницей ДТП и там еще люди пострадали? Самое противное было то, что я ничегошеньки не помню — ни аварии, ни поездки, ничего. Пусто в голове совершенно и как бы я ни напрягала память, кроме разноцветных всполохов и взрыва боли не получала ничего.
— Лера, да ты не тушуйся так, — успокаивала меня Таня, поедая гигантский бутерброд с шинкой и сыром, — если бы там еще пострадавшие были, менты уже плясали бы у твоей палаты, точно говорю! Игорь-то мой так сразу и спросил, был у тебя следователь или нет? Ты уже который день из реанимации? Пятый? Да они без мыла и в реанимацию лезут, коли дело есть, а у тебя вряд ли...Ну хочешь, Игорь будет посвободней, узнает, что там у тебя произошло?
— Боюсь я, Тань, — лежать я уже не могла, ходила потихоньку по стеночке и держась за кровати, прихрамывая и стеная про себя, — ладно если одна влетела, а то ведь и со мной кто-то ехать мог! Одного не понимаю, я всегда так аккуратно ездила, не гоняла, как сумасшедшая, а тут по мне как будто танк проехал...
— Может и под грузовик влетела, — встряла в обсуждение Лариска, — наберут туда узбеков да таджиков, а они права покупают только, вот тебе и подарок на дороге. У меня так сосед-пенсионер до дачи не доехал, все "копейку" свою холил, а на него абрек выскочил на мусорке...хорошо хоть дед живой остался! Абреку-то что, а у соседа сердце прихватило, да и денег ему на новую машину не накопить больше...у-у, чертово племя! — погрозила она кулаком в пространство.
— Как самочувствие, Валерия Павловна? — жизнерадостно интересовался Петр Сергеевич на обходе и за его спиной виднелись еще несколько человек в белых халатах, с интересом вытягивающие головы в мою сторону. — Повезло вам, девушка, даже переломы у вас несолидные какие-то, — засмеялся он, полуобернувшись к своей свите, — из машины ее едва достали, думали, что труп там, а у нее, представляете, даже серьезного перелома нет ни одного! Так, трещинки какие-то, дома бы похромала и не заметила, но гипс все-таки наложили...не чешется?
— Чешется, — созналась я, пытаясь забраться пальцами правой руки под оба гипса, — и сзади чешется...
— Там, Валерия Павловна, шрамчик небольшой у вас, — пояснил врач, — немного волосы выстригли, но это дело поправимое, отрастут. Не дергает там ничего? Скоро швы снимем, все в порядке будет. Руками туда не лазайте, хорошо? А спина как себя ведет, встаете сами или подружки по палате помогают?
— Сама встает, — отозвалась Таня, — мы уж думали, неделю пластом будет лежать, да куда там! На второй день уже загоношилась, чуть ли не в туалет сама собралась бежать!
— Сама встаю, только медленно очень, — заныла я и попыталась сесть, но врач замахал руками, призывая не делать таких глупостей, — да и хожу, только держась за стенки...
— А вам уже бегать хочется? — настроение у Петра Сергеевича было хорошее и он подозвал одного из белых халатов за своей спиной. — Молодой человек, вы, кажется, что-то доказывали недавно про необходимость массажа и просмотра в обязательном порядке позвоночного столба после любой травмы? Вам предоставляется прекрасная возможность доказать свою точку зрения.
Судя по виду, вытащенный из общей массы белый халат уже пожалел о своей настойчивости в споре с вышестоящим начальством, но медсестра занесла требование лечащего врача в блокнот и осмотр болезных потек дальше.
— Ходить, как я понимаю, вы еще сами наверх не можете, — процедил сквозь зубы парень и громко вздохнул. — Ладно, на каталке привезут...
Несмотря на свою ершистость и постоянное недовольство всем окружающим, у Николая, как звали парня, оказались неплохие руки, а в совокупности с рентгеном спины он быстро определил, что и где сдвинулось в результате аварии.
— Основная проблема со здоровьем у девяноста процентов населения возникает именно из-за проблем с позвоночником, — читал он мне очередную лекцию, проходя пальцами вдоль спины. Там все время что-то щелкало и к концу сеанса кожа горела огнем, а вставала я с его стола с большим трудом. — Даже малейший сдвиг вызывает зажимание нервов, а как следствие — отек, боль и воспаление. Со временем позвонки пристраиваются жить в новом для них положении, отек спадает и боли уходят, а вам кажется, что все прекрасно и лечиться больше не надо. Но, к сожалению, это совсем не так, начинают изменяться хрящи и дело может дойти до инвалидности, если за это во-время не взяться. Поначалу вернуть позвонки в первоначальное положение будет очень болезненно, опять сдвиг, боли, отеки, но другого пути нет...лучше уж потерпеть вправление позвонков и жесткую фиксирующую повязку, чем операцию!
— После ваших сеансов я даже поднималась с трудом, — прогудела я из-под сложенных рук, — по всей спине прошибало, а ночью не перевернуться было!
— А что вы хотели? Даже если после аварии нет видимых травм, то позвоночник надо проверять все равно, — менторским тоном поучал меня Николай, попутно присовокупляя к рассказам врачебные байки для поднятия настроения. Смеяться над незадачливостью врачей и пациентов мне не хотелось — боль то и дело стреляла по спине, заставляя дергаться и постанывать. — Вы вот даже не помните, была ли у вас боль сразу после аварии?
— Не помню, — согласилась я, — я до сих пор ничего не могу вспомнить, что со мной произошло. Петр Сергеевич сказал, что переломов мало...
— Шутник, — бросил Николай сверху, — лучше руку или ногу сломать, чем позвоночник! Судя по характеру ваших травм, был сильный удар обо что-то, как следствие этого — резкое торможение, а для позвоночника это уже оказалась непосильная нагрузка. Ремешок-то не зря требуют накидывать, а вы, скорее всего, без него лихачили, вот вам и результат налицо. Хорошо еще, что через лобовое не вылетели, Валерия Павловна, тогда все куда как хуже могло быть! Получается, что вы согнулись, позвонки резко вдавились друг в друга, плюс по затылку что-то ударило...шрам-то приличный получился. Вы днем больше ходите или лежите? — неожиданный вопрос поставил меня в тупик.
— Не знаю, по-моему примерно одинаково получается и лежать и ходить. Вставать трудно, поднимаюсь только перебирая руками по спинке кровати, ложиться тоже больно, но если уж встала, то стараюсь двигаться...или надо лежать больше? — внутри зрел нешуточный испуг, что я делаю все не так и тем самым отодвигаю свое выздоровление на неопределенно долгий срок.
— Ни в коем случае! — Николай для убедительности даже повысил голос и поднял руки со спины, от чего тут же мерзко заныло где-то в пояснице. — Лежать неподвижно для вас сейчас путь к инвалидности, запомните это! Без сильного мышечного корсета вам ничего не поможет, что бы там не говорили по этому поводу! Спортом занимались, Валерия Павловна? Можете не отвечать, вижу, что мышцы есть, но слабоваты для данного случая. Хотя у других и такого нет, спину смотришь, а там кожа да кости, позвоночный столб поддержать нечем. Отсюда и сдвиги позвонков, остеохондрозы в двадцать лет и боли, которые лечат лишь уколами. Плавать надо больше, наклоны делать, упражнения специальные...потом покажу, какие!
— Плаваю я и так, если есть возможность, вроде и работы физической не чуралась, — попыталась я оправдаться в глазах врача.
— Мало, мало этого, — припечатал он, — не будете заставлять мышцы работать, не выздоровеете, помяните мое слово! Сейчас я вам помогаю, но потом вам придется делать это все самой, причем каждый день. Снимки вашей спины я видел, томографию изучил...кстати, руки-ноги болят?
Прислушавшись к себе, я пока не смогла ответить на этот вопрос. Болело все по очереди, ныла спина, то и дело отдавало болезненными ощущениями во все стороны и вычленить что-то одно было практически невозможно.
— Да наверняка отдает вам в руки, — Николай закончил сеанс и плотно обернул меня простыней, — только вы пока не замечаете этого. Если почувствуете, не пугайтесь — со временем боли пройдут, но потерпеть придется. Вас будет лечить только время.
— Но само же все не пройдет? — охая и кряхтя, я кое-как сползла со стола, боясь сделать лишнее движение. — Еще что-то надо, кроме массажа?
— Конечно надо, — кивнул врач, — сперва анальгетики попринимаете, чтобы спать можно было, есть еще кальциесодержащие препараты, я вам напишу название, тоже будете принимать. Хорошо бы на Мертвое море поехать или на худой конец в Египет, на Красное — для вашего состояния это сейчас был бы наилучший вариант. В Чехию, в Теплице, там санатории просто созданы для ваших проблем. Но к нам надо пока ходить постоянно, без массажа вам выздоровления не видать. Учтите, что только постоянный приток крови к пораженным местам стимулирует быстрейшее зарастание всех переломов и восстановление нервных окончаний. МРТ вам не делали? Я напишу направление, надо будет обязательно пройти, чтобы иметь полную картину ваших проблем. Нервные пучки могут быть травмированы...да скорее всего, так оно и есть, но почувствуете вы это позднее, когда будете жаловаться на боль в руках. Для того, чтобы избежать лишних неприятностей и начать восстановление как можно быстрее, не бросайте дело на полпути, когда выйдете из больницы. Вам сперва может показаться, что с вами все в порядке, но это лишь видимость, а сама проблема никуда не уйдет.
Из больницы я вышла в таком виде, что краше в гроб кладут и приехавшие за мной Ленка с Мишкой только отводили в сторону глаза, стараясь не очень удивляться. Впрочем, болеть никогда никому удовольствия не доставляло и сам процесс тоже не приносил особых радостей, почему я должна была быть исключением из правил?
— Лер, мы просто все в шоке были, когда узнали, что ты в аварию попала, — Ленка не оборачивалась ко мне с переднего сиденья, только встречалась глазами в зеркале заднего вида и тут же тяжело вздыхала. — Честно говоря, я была уверена, что у вас свадьба с твоим парнем, а тут все наоборот получилось...Фатеевна сказала, что никого не возьмет на твое место, так что ты за работу не беспокойся, приходи спокойно назад....
— Спасибо, — я придержалась рукой при толчке, охнув от неожиданной боли в спине. — Если я еще и без работы останусь, то уж лучше сразу повеситься! Так что всем передай мою искреннюю благодарность и обещание выйти сразу же, как смогу.
— А что еще у тебя, переломы есть? — Мишка видел жесткий лангет на руке и хромоту, но меня больше всего беспокоила спина.
— Это не переломы, трещины и то небольшие, — пристроившись поудобней, я перевела дух, — заживут и не вспомню, что и были. По затылку что-то ударило, там швы накладывали, но самое поганое — позвоночник. Удар был сильный, получился компрессионный перелом...
— Ох ты ж мать твою! — Мишка выругался так забористо, что Ленка удивленно воззрилась на него. — Знаю, что это за дрянь, у нас парень один тоже в аварию попал, пришлось потом операцию делать все равно. Правда, он вообще чудом живой остался, спасатели сами удивлялись, когда его вырезали из машины...под грузовик влетел, понимаешь? Гнал по трассе, а как обгонять стал, на встречку вышел, перестроиться не успел ну и разбился...Ноги переломал и спину, полгода пластом лежал.
— Намекаешь, что я легко отделалась?
— Не намекаю, а прямо говорю. Девятка твоя уже на запчасти разобрана, специально ездил туда посмотреть, что да как...жалко, но жизнь-то дороже! Ты вон три недели отвалялась и почти новенькая вышла, даже своими ногами. А как влетела-то, помнишь?
— Ничего не помню, Миш, — меня опять тряхнуло, от чего левую руку прошила тупая боль. Ну вот, начинается то, о чем предупреждал Николай, а что дальше будет? Буду с палочкой ходить, боясь сделать лишний шаг? — Не спеши пожалуйста, а то мне каждая кочка бьет по живому... Миша, направо сворачивай и на объездную выезжай.
— Зачем на объездную? — удивилась Ленка, — тебе же в центр надо...
— Не живу я больше там, — и в ответ на два вопросительных взгляда пояснила, — я теперь в Саперном живу. Только вы не наседайте с вопросами, а то мне даже говорить долго невозможно, голова болеть начинает.
— Лера...— растерянно протянула Ленка, бросив ремень и повернувшись ко мне, — Лера...что произошло? А парень твой где? У тебя квартира была такая...ох ты ж мать твою, — она в испуге закрыла ладонью себе рот, но во взгляде читалось непритворное сочувствие, — Лерочка, как же так получилось? Это из-за него все произошло, да?
— Ленка, ну что ты в душу лезешь без мыла? — одернул ее Мишка, — ты же видишь, ей и без того плохо, а ты со своим любопытством по живому ковыряешься! Захочет, сама расскажет, не захочет, значит не будет рассказывать. Не лезь, сказал! — рявкнул он на Ленку, которая раскрыла рот для очередного вопроса. — Лера, ты лучше скажи, может, чем помочь надо?
— Спасибо, ребята, — вспоминать все происшедшее было невмоготу, но и вешать на них свои проблемы я не имела права. — Вы довезите меня только, желательно в целом виде!
— Там магазины у вас есть какие-нибудь? — Ленка заткнула свое любопытство подальше и вспомнила про насущные проблемы. — У тебя дома, наверно, шаром покати?
— Да уж это точно, — прикинула я время, в течение которого не появлялась дома. — Если что и было, то все стухло...
— Мишка, с КАДа где съезжать будешь? — она закрутилась во все стороны, рассматривая дорогу, — за вантовым мостом?
— Да, через Рыбацкое поедем, там можно зайти куда-нибудь, пока не вечер еще, — он повернул направо, съезжая с объездной и я стала рассматривать знакомые места, прикидывая, сколько времени мне еще придется пролежать дома.
Мишка с Ленкой подавили еще раз свое изумление, увидев воочию мое новое обиталище, причем если Мишка был больше удивлен отдаленностью поселка, то Ленка вспоминала мою старую квартиру и тихо охала и материлась при сравнении ее с комнатой. Для меня самой этот контраст уже не был столь ошеломляющим, как в первые дни моей жизни здесь, все последующие события стерли остроту утраты квартиры из памяти, осталось лишь сожаление об утраченном. Дом встретил нас хлопаньем рассохшихся дверей, сквозняком из щелей по дощатому полу в коридоре и урчаньем в туалете, откуда несло запахом канализации и ржавой водой. Лампочки в коридоре горели через одну тусклым светом и в первую минуту я никак не могла вспомнить, какая же из коричневых дверей — моя. Ядовито-синие обшарпанные стены давили на подсознание, напоминая бесконечный туннель, из которого никак не найти выхода. Впереди хлопнула дверь и нескладная фигура зашаркала ногами в сторону кухни, но повернулась и направилась в нашу сторону, позвякивая чайником.
