— А подождать нас на месте последнего привала не могла? — здоровенная лапища протянула мне кружку из-за границы темноты и света и сзади раздались тяжелые шаги. — Там и вода была и место было тихое, чего тебе там не сиделось?
— Не знаю, только я там полдня провела и решила сама пойти...ну, вам навстречу. Путь же долгий, а так я бы его подсократила, все быстрее бы получилось!
Говорить, что мне в тот момент не верилось, что за мной кто-нибудь вернется, уже не имело смысла, пусть лучше оба подумают, что мне просто на месте не сиделось. Тоже вполне правдоподобно, сидеть в пустом ожидании я не люблю, а когда сомневаешься, то полагаться лучше всего на себя. Правда, в моем положении это оправдалось лишь наполовину, если бы не солдаты, милые птички к ночи доконали бы меня.
— Значит, не верила, что мы вернемся? — Герлет зачерпнул моей кружкой теплый отвар и подал ее мне, присев рядом. — И то, что я при всех тебе это сказал, тоже не возымело никакого действия? Девку глупую ты послушала, а меня — нет?
— Прости, — я ткнулась лбом в твердое плечо, но во-время вспомнила, что после болота воняю тиной и тухлятиной и быстро отстранилась, — я не хотела тебя обидеть. Но в Скаггарде такие люди, что я...словом, я не хочу надеяться понапрасну и сидеть, сложа руки в ожидании помощи.
— Какие люди в Скаггарде? — послышалась заинтересованность, — если ты относишься к ним хорошо, то и они тебя не обидят. Вират бездельник и пустобрех, но он всю дорогу тащил на себе Перту, хоть она ему и не нравится. Что она болтала у границы, это бабская истерика и не надо принимать это всерьез. То, за что ты попала сюда, осталось за портальным камнем, здесь все начинается с чистого листа.
— Ты тоже начал здесь с чистого листа?
— Я? — Герлет задумался. — Хотел начать, но ...не получилось. Я поехал служить сюда сам.
— Давно? — разговор начал принимать очень интересный оборот и я не могла устоять от любопытства, чтобы выяснить что-нибудь о тех, кто живет теперь со мной рядом.
— Четыре года. С тех пор, как приехал, я ни разу не проходил через портал и не хочу это делать еще столько же!
— Не хочешь или боишься? — тон у командира был какой-то...неправильный, как будто он пытался убедить меня и себя в том, что все сделанное много лет назад было единственно верным.
— Чего это я боюсь? — вскинулся он. — Глупости всякие мелете между собой, сама подумала бы, прежде чем говорить!
— Обычно я стараюсь говорить то, что чувствую...ладно, какой-то дурацкий у нас разговор получается, — махнула я рукой, — слишком устала, вот и результат! А твой нож я сохранила!
— Видел, — замечание о любимом ноже не вызвало должного отклика, как будто весь в себя ушел.
— А вообще...— я замялась, но решила, что лишняя благодарность никогда не помешает, — я очень благодарна и тебе и Лорису, что вы пришли за мной. Без вас я...наверно умерла бы там, под камнем.
— Кто это Лорису так благодарен, что я только сейчас услышал это? — прогудел низкий голос из тумана. — Вчера вот никто ничего не говорил, как будто так и положено!
— Да перестань ты, — отмахнулась я от здоровенного солдата с бритой головой, которого я не раз видела в общем зале, — я еще вчера говорила, что рада видеть вас обоих, только ты меня не слышал!
— Пищала там что-то, — согласился Лорис, почесывая шрам, протянувшийся от левого виска через щеку, — только вот я стал туговат на ухо...не повторишь ли сегодня?
— Повторю и не раз с превеликим удовольствием, — смотря на него, я тоже потянулась к голове, ойкнула и виновато посмотрела на ручей, — только вот помоюсь сперва, а то после купанья в болоте до сих пор воняю, как...сдохший ульд!
Лорис засмеялся, присев к затухающему костру и заглянул в котелок, от которого шел легкий пар.
— Ну так и быть, помойся, коли уж без этого никак, хотя что там такого в этом болоте? Вода как вода, ну да вас не переубедишь...учти, мыла мы с собой не брали!
— Ничего, я и без мыла, травой потрусь! — Верна уже поднималась из-за линии гор и выпив еще одну кружку отвара, дымившегося до сих пор в котелке, я пошла за ближайшую излучину ручейка отмываться от болотной вони. Проспала я долго, ноги еще давали о себе знать, но ради меня стоять здесь еще день никто не будет. Нашли и порядок, сегодня наверняка уже выйдем назад.
Прохладная чистая вода смывала всю грязь, травой я старательно оттирала ноги и спину, даже волосы перестали висеть сосульками и оставалось лишь дождаться, когда чуть подсохнут на жарком солнце штаны и скила, развешанные на ближайших кустах. Удивительное чувство защищенности, когда рядом с тобой те, на кого можно положиться...пусть это совершенно чужие мне люди, но они уже стали почти родными...пять лет...нет, уже меньше, на четыре месяца срок убавился!
Повязки на руках намокли и я сдернула их, изучая неровный порез на правой ладони. Вроде бы даже не загноилось, вот чудеса!
Оклики от места стоянки вернули в действительность, я натянула наполовину подсохшую одежду... а что, все равно по жаре идти, еще и легче будет...и вышла к костру, где уже полным ходом шли сборы в дорогу, как я и предполагала.
— Тебе много есть нельзя, — подтолкнул мне котелок с остатками непонятного варева Лорис, — этого хватит с утра. Пить можешь сколько угодно, не повредит. Сапоги твои тоже подсохли, всю ночь у костра стояли, лови тряпки! — кинул он маленький сверток. — Ноги как?
— Идут, — кашу я разве что не вылизала, с сожалением осматривая стенки, — не знаю, сколько, но в сторону крепости точно дойдут. Домой хочу, — вздохнула я, а мужики весело заржали.
— Раз ты Скаггард уже домом называешь, то все хорошо, — хлопнул меня по плечу Лорис. — Примета у нас такая, значит, приживешься здесь.
Побалагурив от души, солдаты затушили костер, подхватили мешки и, бряцая оружием, потянулись в направлении, понятном им обоим. Говорить о том, что мой первоначальный путь лежал перпендикулярно тому, в котором мы сейчас шли, было излишним.
Двигались мы не слишком быстро и накатившая жара заставляла выбирать путь поближе к деревьям, но останавливаться никто не предлагал и я шла, периодически почесываясь под быстро подсыхающей рубашкой. Было бы мыло, не шелудилась бы так... По жаре зуд становился просто нестерпимым и, не в силах больше терпеть, я со всего маху запустила руку под скилу и с наслаждением почесала спину. Приду, первым делом попрошу ведро кипятка, пусть только попробуют отказать! Намоюсь так, чтоб кожа трещала, даже если все мыло изведу!
От приятных мечтаний отвлек Лорис, шедший сзади меня и я даже не сразу поняла, о чем он спрашивает. Ну, чешусь и что? Мыла-то нету, а я от пота вся вот такая...что??? Зачем скилу снимать?
— Да не снимай целиком, — солдат уже бросил мешок на землю и шедший впереди Герлет тоже остановился, вопросительно глядя на напарника, — спину только покажи, что там у тебя такое!
То, что присвист у мужиков может означать штук тридцать разных эмоций, как одно "хо-хо" Эллочки-Людоедки, я уже знала, но вот оттенок этого самого присвиста, услышанный от Лориса мне совершенно не понравился и, опустив скилу на место я потребовала объяснений. Солдаты же молча уставились друг на друга, потом Герлет вздохнул и, подхватив мешок на спину, повернул в сторону.
— Эй, а что случилось-то? — теребила я обоих по дороге, но они только прибавляли ходу, а Лорис хмыкал сзади, требуя, чтобы я прибавила шагу. — Слушайте, я не могу так бегать по жаре! Скоро придем-то? Ну скажете вы хоть что-нибудь или нет?
— Скажем, скажем, — отозвался командир, — Лорис, листья эвки у нас есть с собой?
— Да были, — отозвались сзади, — без них никуда, сам знаешь. Может, лучше к месту ночлега вернуться? Там ручей чистый был.
— Нет, — отрезал Герлет, — возвращаться плохая примета. Сейчас вниз спустимся, там журчит что-то...
"Что-то" оказалось таким же нешироким ручьем, как и предыдущий, даже полянка у берега была высокая и ровная, заросшая яркой травой, не в пример остальным! Костер был мигом разожжен...уж как они это делают, ума не приложу, котелок с водой повешен и одеяла разложены. А...для чего разложены-то?
— Рия, — командир указал концом своего знаменитого ножа на одеяло, — ложись. И скилу подними, а еще лучше — сними совсем...да что ты на меня так смотришь? Жить хочешь?
Я кивнула, не очень понимая, в чем дело. А рассказать не судьба?
— Подними скилу, я сказал, — Герлет стоял рядом с видом надсмотрщика на рудниках, — на живот ложись...живо!
Остатки рубахи были задраны на шею и он присел рядом, трогая спину, отчего она зачесалась еще больше.
— Где ободрала?
— На осыпи, когда вниз съехала. Что там, сказать-то можно?
— Можно. Орать не будешь? Тогда слушай. В болоте живут всякие твари, не только ульды, и что тут опасней, не могу сказать. Ульды большие, их сразу видно, нерисы маленькие, но вреда от них больше, если во-время не заметить. Ты ободрала спину до крови, когда катилась вниз, а нерисы без крови жить не могут. Больших ты, может, и не видала, но если они присосутся, то пока не возьмут столько крови, сколько влезет, не отвалятся. Или их надо огнем отжигать от кожи...К тебе в ранки забились маленькие и, если их сейчас не прочистить, то начнешь заживо гнить. Сверху может все зажить, а внутри останутся эти твари и будут там расти... Рия, руки вытяни вперед! Лорис, держи ее!
— Герлет, подожди...а зачем меня держать-то?
— Это для тебя самой лучше будет, — деланно жесткий тон уже не мог обмануть, — ты же визжать будешь, крутиться, руками махать, а мне надо все на спине прочистить, чтобы точно заразы никакой не было! Если не увижу, останется какая тварь, потом локти себе кусать будешь...так бы ты лежала спокойно, а мы вдвоем все быстро сделаем...Лорис!
— Не надо, я...постараюсь не махать руками...и крутиться тоже не буду. Ну пожалуйста...
Сложив руки и спрятав в них лицо, я легла на одеяло, внутренне содрогаясь от предстоящей операции и одновременно радуясь, что почти весь кошмар расположился на спине. Еще неизвестно, как бы я себя вела, будь такая прелесть на груди или животе...какие-то пиявки уже живут прямо внутри тела...ой, а если они еще куда-нибудь заползли, пока я там бултыхалась? Котелок закипел и над поляной поплыл терпкий запах заваренных листьев. Господи...Айди... Нейди...ну сделайте так, чтоб я не очень визжала...
Нет, конечно я не визжала и не вопила, мама никогда не разрешала мне выплескивать свои эмоции в таком виде, разрешая только тихо поплакать в уголке или ей в колени. Здесь нет ее ласковых рук, нет коленей, на которые можно положить голову и пожаловаться на несправедливость и боль, нет никого рядом, кто бы помог перенести свалившиеся на меня несчастья и ласково погладить по спине. Это дети не могут терпеть боль, а я уже не ребенок в глазах окружающих, спасибо, что не бросают и терпеливо тянут за собой, спасают и лечат, не требуя ничего взамен. И что я такая несчастливая?
Похоже, что вычищали все ножами, уж слишком неприятные звуки доносились со спины. Скребли острым лезвием и было очень больно, но я стоически терпела, только вздрагивая от очередного прикосновения да тихонько постанывая в одеяло. Содрали поджившую ранку, прочистили там все внутри, налепили горячие листья...содрали, прочистили, залепили... это еще неглубокие царапины, просто ободранная спина, а как здесь внутри глубоких ран копаются? Наверняка же были случаи, как эти дряни заползали не в простые царапины...ой, страшно-то ка-а-ак...
— Все, закончили, — надо мной облегченно вздохнули, — кроме, как на спине, больше ссадин нет? Если есть, то говори, потом будет поздно...
— Есть. — Надо было решаться сразу покончить со всеми неприятностями, — бок поцарапан и еще вот тут...— изрядно поелозившись, я все же задрала скилу спереди, показывая, где приложилась боком, подмышкой и грудью. Не хватало еще, чтобы эта погань жрала меня в местах, ей совершенно не предназначенных!
Герлет только хмыкнул, а Лорис вдруг засмущался и пошел собирать дрова.
— Потерпи, — мужская ладонь погладила меня по щеке, — я постараюсь почистить все побыстрее. Ну покричи, если хочешь...
— Раньше надо было вопить, — я неловко перевернулась набок, подняла руку, подставляя для прочистки воспалившиеся ссадины и отвернулась, — сейчас уже поздно. Надеюсь, что обойдется без последствий.
Или действительно мне было уже все пофигу или руки у Герлета стали аккуратнее, но три последних ранки он обработал практически ювелирно, так что я зря напрягалась в предчувствии острого лезвия. Горячие листья осторожно легли на вычищенные места, прилипнув к ним как...как банный лист!
— Посмотри, — на кончике ножа в крови копошилось что-то черненькое и мерзкое, длиной не больше четырех-пяти миллиметров, вызывая гадливость и отвращение. — Поняла, что нерисы не шутки?
— Да я и не сомневалась, — опустив скилу, я попыталась встать, но Герлет цыкнул и уложил меня, накинув сверху второе одеяло. — Гадость какая!
— Лежи, пока все не затянется. Сегодня уже точно никуда не пойдем, завтра с утра проверю, если все будет нормально, то в середине дня выйдем отсюда.
— А чего лежать-то, — спину немного саднило, но особых неудобств я не испытывала — не такие глубокие были повреждения, чтобы теперь валяться с ними целый день, — не болит ведь ничего!
— Болит, не болит, сказано лежать, значит лежи! — под нос мне была поставлена кружка с наилучшими пожеланиями от Лориса, снова колдовавшего у костра, — не смотри, что все вычищено, любой лекарь тебе сразу скажет, что после нерис в крови еще может зараза остаться и проявляется она горячкой, при которой надо только лежать и пить...вот и пей, раз сказали! До завтра отдохнешь, зато плестись не будешь, как старая кляча!
— Это кто старая кляча? — возмутилась я, порываясь подняться в порыве негодования, но меня прижали к одеялу и пододвинули кружку ближе под нос. Смирившись с положением временно больной, я устроилась поудобней и задремала, напомнив себе спросить, сколько нам добираться до Скаггарда.
Проснувшись от дыма, которым потянуло со стороны костра, я покрутилась на животе, но сон ушел, оставив после себя содержимое двух кружек, настоятельно требовавшее внимания и близлежащих кустов. Кто-то тихо сопел рядом, свернувшись в позу эмбриона. Присмотревшись, я тихо хрюкнула от смеха — а по виду и не скажешь, что такой здоровый мужик, как Лорис, может свернуться калачиком, трогательно надувая губы! В общей зале он смотрелся этаким бандюганом, который сперва бьет, а потом тупо смотрит на отбивную, состряпанную с помощью пудовых кулаков, а вот здесь он оказался вполне неплохим парнем, несмотря на свою непрезентабельную внешность. Может, зря я так шарахалась от мужской половины крепости, принимая собственные страхи за настоящее? Ну подумаешь, мыться мужиков не заставить, так они и у меня дома не все французским парфюмом благоухают, несмотря на горячую воду круглосуточно. Сколько раз я ездила в метро, чуть ли не валясь в обморок от чужих подмышек и выхлопа, а уж воняющие носки сопровождают любого представителя сильного пола и это не мешает им руководить и управлять! Кстати, зубы тоже чистят далеко не все...один мой знакомый с жаром утверждал, что человек должен пахнуть естественно и не пользоваться гнусными изобретениями типа душистого мыла и зубной пасты. Чего было удивляться, что даже стоять с ним рядом было равносильно утоплению в отхожем месте? А ведь имел высшее образование и кандидатскую, водил машину и преподавал в универе, даже два раза был женат...но это уже из другой оперы. Герлет тоже не похож на отморозка при ближайшем рассмотрении — резкий, привыкший командовать и добиваться подчинения себе, но не беспредельщик и не наглец. Лион, который поначалу так испугал Айну, тоже оказался нормальным парнем с трудной судьбой...при воспоминании об этой парочке я даже рассмеялась. Кто бы мог подумать, что уже через два месяца после приезда в Скаггард крошечная Айна будет командовать бесшабашным Лионом, защищая его от чужих нападок и жалея так, чтобы он этого не чувствовал? По вечерам я натыкалась на них в самых разнообразных местах, как будто специально ходила следом и, улыбаясь, делала вид, что не замечаю прижавшуюся в углу парочку. Еще были Девис и Трина, нашедшие друг друга у меня на глазах. Не поедь мы тогда на озеро, Трина не стала бы задирать подол, а солдат пялиться на нее...стало быть, правильно пялился, раз они уже за общим столом вместе сидят! Лайон Бергерс, который помчался за пацанами прямиком в болото, как только увидел, что мальчишкам грозит нешуточная опасность...уж не родственник ли он некой Лианне, на которой, помнится, собирался жениться один маг, приглашавший меня на подписание своего брачного контракта с иезуитской улыбкой? Спросила бы, да нельзя, а ведь наверняка бы услышала много любопытных вещей! Тут я в корне не права — в ответ на чужие рассказы придется что-то отвечать, а я этого делать не люблю, не пришло еще время для подобной откровенности со здешними обитателями. А, вот еще интересно, как сложилась судьба Ниты и Берена? Парнишка чем-то напомнил мне Лешика и я еще раз от души пожелала ему всего наилучшего на жизненном пути. Месяц уже прошел, как они покинули Скаггард...
