— Подымайся!
— Все, Герлет, — хлопнул его по плечу один из стоявших вокруг, — спекся он!
— Хорошо ты его уделал, — еще один из зрителей дружески стукнул победителя кулаком в плечо, измазанное кровяными пятнами, — отличная работа.
Кто-то с размаху облил лежащего водой, лежащий очнулся и застонал, а стоявшие вокруг захохотали, тыкая друг друга кулаками. Парень перевернулся на живот и попытался встать на ноги, но ему поддали сапогом под зад и он снова рухнул на землю, подняв тучу пыли.
— Слабак, — сплюнул Герлет, — тащите его отсюда!
Двое из зрителей ухватили парня за руки и поволокли в сторону ближайшего навеса, где бросили его, как куль с мукой. В пыли остался только след от сапог, перемежаемый там и тут каплями крови, быстро подсыхающей на жарком солнце.
— Водой облейте, — Герлет тут явно был за старшего, раздавая приказы, — и пусть к себе валит, нечего тут прохлаждаться. Чего встали? — последнее относилось к зрителям, которые уже отходили от увлекательнейшего зрелища и начинали осматриваться по сторонам. — Тора? — заметил он нас, — уже привезли?
Пока шла драка, Тора не сделала ни одной попытки прекратить это избиение, даже когда парня уже оттащили под навес, к нему так никто и не подошел и теперь он стоял на четвереньках, мотая головой. Подбежавший мужчина со всего маху обдал его ведром воды и розовые потеки мокрыми языками протянулись из-под навеса на открытое пространство двора, где очень быстро стали светлеть. Парень с трудом поднялся по стенке, постоял, уткнувшись в нее лбом, и, шатаясь, двинулся к раскрытой двери. На светлом камне стены остался только темный отпечаток.
— Как видишь, — женщина неопределенно пожала плечами, — пока еще не знаем о них ничего.
— Значит, нас решили порадовать, — Герлет натянул услужливо поданную рубашку на мокрый торс и подошел к нам, встряхивая влажными волосами, — представляться будете, красавицы?
— Геда, — неожиданно кокетливо выдала брюнетка, уставившись на подтянувшихся следом за ним мужиков.
— Перта, — с достоинством представилась девушка.
Айна потихоньку отодвинулась за мое плечо и ухватилась за локоть, выглядывая оттуда и Герлет с любопытством уставился на нее.
— А эти, что, немые? Или считают, что называть своим имена нам не обязательно? Эй, птичка, тебя как кличут-то?
Поскольку я тоже повернулась к Айне, то всех подошедших видела исключительно боковым зрением, которое у меня, как у автомобилиста со стажем, было хорошо развито. Не то, чтобы особые приметы могла описать, но в общих чертах предметы различала и лиц не путала. Особенно это приносило свои преимущества в сумерках, когда надо было уловить малейшее движение и я часто пользовалась этим интересным свойством в щекотливых ситуациях, делая вид, что смотрю в другую сторону.
— Герлет, не пугай ее, — вступилась за Айну Тора, — до тебя Лион ей страхов наговорил, так она из повозки вылезать боялась.
— Ничего, привыкнет, — хмыкнул тот, — не маленькая, раз сюда отправили. А эта глазастая чего молчит, тоже напуганная или мы тебе не по нраву? — дернул меня за рукав мужик. — Морду-то повороти к нам, а то отвернулась...
Поворотила, как прошено, только вот лица моментально смазались и превратились в светлые размытые блики с темными провалами глаз, как будто я смотрела на них сквозь матовое стекло...ни одной черты ни разглядеть, как ни старайся. На Герлета такая реакция или на всех? Переводя взгляд на остальных, попыталась сфокусировать зрение на ярком солнце, но потерпела полную неудачу. Ну вот еще какая-то напасть на мою душу...
С того момента, как я пришла в себя, лица людей, с которыми мне довелось разговаривать, расплывались перед глазами, но я сочла это несущественным — под веками что-то царапалось сухим песком, в сумрачном помещении и так было плохо видно, а на ярком свету глаза заслезились и заболели, вдобавок от слез начало щипать и жечь...словом, упадок зрения я отнесла к временным неприятностям, которые имеют свойство проходить. В лица попутчиц я не всматривалась, на встречающих тоже не особо пялилась, вот и получилось, что Герлет, по сути дела, был первым, с кем я начала говорить. Значит, что-то с глазами у меня не в порядке и не усталость тому виной... для проверки я попыталась присмотреться к Торе и совершенно нормально разглядела ее лицо...разглядывала до тех пор, пока она не посмотрела мне в глаза, потому что результат был такой же — размытое пятно вместо лица и все. Вижу лица, пока не встречаюсь взглядом?
— Ну чего, язык проглотила или так понравились, что имя свое забыла?
— Рией ее зовут, а меня Айной! — девушка вдруг выскочила у меня из-за спины и встала чуть ли не нос к носу с подошедшими мужиками, яростно выкрикивая слова им прямо в лица. — Чего привязались к ней? Да и какое вам дело до наших имен?
— Ишь ты, какая птичка-то бойкая оказалась, — прогудел кто-то со сдерживаемым смехом, — а то пряталась у своей подруги за спиной да за подол держалась! Давно у нас таких не пролетало мимо...Герлет, не по твою ли душу эта пичужка приехала?
— Разберемся со временем, по чью, только вот я так и не услышал четвертого имени...или я оглох? — в голосе прозвучала не угроза...скорее ее отголосок, тень, но и это нельзя было сбрасывать со счетов.
— Рия, — представляться размытому пятну вместо лица напротив оказалось очень удобным, никаких эмоций при этом не испытываешь да и на чужие выражения тоже наплевать, может, и к лучшему, что в глаза смотреть не могу?
— Рия, говоришь...вечером узнаем, кто вы есть.
— Здесь у нас колодец с водой, — Тора любовно погладила ручку ворота и заглянула в темную глубину, обложенную крупными камнями, — раньше веревкой вытаскивали, так это больше для мужчин была работа, а как новый ворот поставили, и девушки могут воду доставать. На кухню ее носим, на стирку...вон там, видите, чаны стоят? Туда и носим, поняли? Как полежит в щелоке, так можно и полоскать, вода здешняя хорошо смывает всю грязь. Ну, кто пойдет прачкой сегодня?
— Пра-ачкой? — презрительно протянула Геда. — Это что, постоянно чужую грязь отбивать?
— Хочешь, можешь постоянно, а вообще девушки тут меняются, — Торе явно не понравилось отношение Геды, — чтоб не скучно было!
— А еще куда нас поведут? — Перта тоже не испытывала особого желания идти в прачки, но благоразумно сдержала свои эмоции.
— Ваши руки везде нужны, за хурами надо чистить, коз доить, на кухне помогать, шить...— перечисление Тора закончила быстро, — не все солдаты здесь жен имеют, вот вы и будете их обстирывать да обшивать. Нет-нет, ты в прачки не годишься, — погладила она Айну по плечу, — слишком мала для этого ворота и ведро для тебя тяжелое.
— Почему это не гожусь? — обидчиво вскинулась девушка, — дома я все делала, а ворота на нашем колодце отродясь не было, Леста сказала, что дорого слишком его делать! Я всех сама обстирывала, что, не верите?
— Верю, только ты слишком слаба для нашего колодца, — в голосе Торы прозвучала какая-то материнская нежность, — а вот что шить умеешь, это похвально, и тебе больше подходит. Есть у нас и такие неумехи, что лучше бы никогда в руки иголку не брали...нет уж, девочка, для тебя шитье самое подходящее занятие.
— Я не девочка, — голосок Айны задрожал от возмущения, — мне уже шестнадцать полных лет!
— Да вижу, вижу, вот и будешь других учить, кто до двадцати дожил, а все шить не умеет. А сюда мы другую поставим, — женщина оглядела нашу троицу, — посильнее тебя. Вот ты, например, — она ткнула кулаком Перту, — как...
— Госпожа Тора, я у себя в деревне лучше всех скотину содержала, — перспектива быть прачкой Перту не устраивала и она стала приводить причины, по которым с ней надо было согласиться, — никогда мои коровы не кричали недоеные, и шкуру у них я все время проверяла, а коз я всегда мыла, прежде чем чесать...
— Ну хорошо, раз ты такая знающая, — повелась на ее самовосхваления Тора, — пойдешь на уход. Там не одна будешь, Лийса тебе поможет, а на тяжелые работы можно привлекать кого-то из свободных мужчин. Тогда на стирку пошлем...
— Я пойду, — ведро издалека не смотрелось огромным, наличие ворота упрощало задачу, а больше всего мне понравилось здесь то, что рядом постоянно есть вода и можно умываться сколько угодно, — это я все одна буду стирать?
— Иди-иди, я на кухне подмогну лучше, — обрадовалась Геда и даже в голосе у нее зазвучали ласковые нотки, — там работа потяжелее будет, жарко же все время, пар идет, дрова таскать надо, а они куда тяжелее мокрых штанов...а что тут за работа, удовольствие одно, плещись себе в воде целый день!
— Не одна, еще двое с тобой будут...ишь, убежали обе, решили, что я не вижу и делать ничего не надо? Крата! Нита! — заорала Тора на весь двор, — почему все брошено? Нита-а! Ну что за паршивки, небось с утра ничего не делали...ну подождите, найду обеих, отхожу по первое число и не посмотрю, что одна уже в храм сходила, и ей достанется и ее муженьку! Опять, небось, по темным углам прячутся, как будто ночи им не хватает...Кра-ата, марш немедленно за стирку!
Откуда-то выскочила темноволосая девушка лет двадцати на вид, с раскрасневшимся лицом и растрепанной прической и опрометью кинулась к стоящим в отдалении чанам. Появившаяся следом за ней круглолицая полноватая блондинка даже не подумала спешить никуда, наоборот, она подошла к нам и теперь рассматривала всех с ног до головы, заложив за спиной руки.
— Надеюсь, Тора, ты кого-нибудь оставишь нам с Кратой в помощь, — высокомерный тон блондинки не оставлял никаких иллюзий в ее отношении, — не можем же мы вдвоем перестирать всю эту кучу грязи, — она презрительно дернула плечом, — и вообще, раз сегодня новые девушки прибыли, пусть они этим и занимаются!
— Нита, — голос Торы приобрел металлическую размеренность и равнодушие, — мы уже не раз говорили с тобой, но ты опять продолжаешь этот разговор. Шить ты не хочешь, от кухни тебя тошнит, убирать за хурами тебе тоже не нравится...ты в Скаггарде на таком же положении, как и все остальные, разве что теперь Берен твой муж, но это не избавляет тебя от твоих обязанностей!
— А почему тогда Элта выбирает себе работу сама, а не таскает ведра с водой по твоей указке? — вспылила блондинка. — Еще третьего дня ты ничего не сказала ей, когда она полдня сидела в тени, а нас костеришь постоянно!
— Элта ждет ребенка и она не может носить тяжелые ведра, а ты убегаешь каждую свободную минуту, хотя работы здесь, — женщина обличающе ткнула пальцем в далекие чаны и темноволосую девушку около них, — предостаточно!
— Может, я тоже жду ребенка и мне нельзя ничем заниматься!
— Когда ждут ребенка, не бегают по всем углам, — отрезала Тора, — ты пользуешься тем, что Берен слишком тебя любит и постоянно встает на твою защиту! Парень ради тебя готов на все, так и ты сделай для него хоть что-то...да хоть ему одному зашей дыры, не надо это делать всем! Он все-таки твой муж, так и веди себя с ним так, как положено хорошей жене. Как ты собираешься жить с ним дальше, если даже сейчас ему зашивает вещи Крата, а не ты? Если Берен останется здесь жить после...
— Он здесь не останется! — взвизгнула Нита. — Он что, идиот, жить тут и после того, как закончится его подпись? Мы вернемся в Делькор и он поможет мне отобрать мой дом, слышишь? Не хватало еще, чтобы я похоронила себя в этой дыре!
— Что вы будете делать потом, меня не касается, — рявкнула Тора, — а сейчас займись стиркой! С вами останется Мерия, втроем дело пойдет быстрее. Будешь спорить, твой срок продлится настолько, чтобы ты разучилась это делать в дальнейшем!
Блондинка презрительно скривила рот, но больше возражать ничего не стала, только еще раз прошлась оценивающим взглядом по Геде и Айне. Ну что ж, побуду прачкой, раз так сложились обстоятельства.
Стирка в здешних условиях ничего интересного из себя не представляла -лежит себе куча шмотья в огромном чане со щелоком, твое дело — пожмыхать руками или по волнистой доске это самое шмотье да перебросить его в другой чан, где оно полощется. Здешний щелок не чета мылу, полоскать в трех водах не надо, но все равно приходится то и дело менять воду, таская ее из колодца. Здесь он, кстати, глубокий — поверхность воды блестит так далеко, что кажется совсем малюсенькой, но зато вода чистая и ее можно пить, не опасаясь грязи.
Крата и Нита крутились как заведенные, видать, Тора их здорово взгрела — отстиранные шмотки то и дело плюхались в полоскательный чан, поднимая тучу брызг. Пока они отмолачивали грязь на досках, я с удовольствием предавалась такому приятному занятию, как вытаскивание воды из колодца в третий чан. А чем оно не приятное? Пока крутишь ручку воротка, думаешь о своем, идешь с ведром — думаешь о своем, вылил и опять все сначала, и при мыслях и при деле.
Драка во дворе оставила двоякое впечатление — какие тут взаимоотношения, разберемся со временем, но в мужские разборки лезть не следует, Тора показала хороший пример. Суть конфликта неясна, то ли за дело били, то ли показывали, кто в доме хозяин, обе версии имеют право на существование. Для начала хорошо уже то, что здесь есть определенная субординация и отсутствует этакий культ уголовщины, а запугивания Лиона оказались именно болтовней, как и рассказ Бальора. Признаться, пугали они меня преизрядно, но действительность оказалась несколько лучше, чем ожидалось и женщин здесь все-таки не представляли этакой разменной монетой, что вселяло надежду на более менее нормальную жизнь. Оставались еще взаимоотношения в женской части Скаггарда...
Девицы шустро плюхали стирку из одного чана в другой, выливали грязную воду и у меня создалась твердая уверенность, что для них таскание воды более тяжелая и неприятная работа, чем эта самая стирка, уж больно они старательно делали вид, что не видят, как я выливаю ведро за ведром в очередной чан, болтая друг с другом и вытирая мокрые щеки и лбы. Шмотки уже были сложены приличной грудой на широкой лавке, когда обе уселись на нее в ожидании, чтобы стекла вода. Ну да, выжимать такую толстую ткань накладно, пусть сама стечет, благо здешние обитатели не заморачиваются на предмет затеков и складок.
— Эй, а ты откуда будешь, — пошушукавшись, девицы все-таки не выдержали распирающего их любопытства, — не из Делькора часом? И как тебя зовут?
— Рия, — потратив на себя целое ведро воды, я тоже присела на свободный край ближайшей лавки. Делькор...название вытащило из памяти улицы залитые ярким солнцем, высокие дома и богатую решетку, ограждающую тенистый сад, широкие ступени с колоннами, ведущие ко входу в строгое и величественное здание и создалось впечатление, что я птицей пролетела по всему городу, узнавая издавна знакомые места. — Делькор...да, я из Делькора. — Проскользнуло еще одно видение — неширокая тихая улица с колодцем, упирающаяся в высокую стену и две пожилых женщины на скамейке около старых ворот.
— Из Делько-ора? — Нита была порядком удивлена, услышав об этом, — и где ты жила в Делькоре? Я у нас в округе всех знала наперечет, а тебя не помню. На какой улице ты жила?
— Улица? — смотреть вполоборота оказалось самым удобным, и выражения лиц можно поймать и не расплывается ничего. — Не помню, как она называлась.
