Понятно, что новеньких будут воспитывать все, кому не лень, тыкая носом в настоящую и мнимую грязь, а также попутно охаживая по шее и другим местам, хотя бы только для того, чтоб знали, кто в доме хозяин! Хозяев, кстати, вырисовывается слишко много на одну живую душу, даже если драконовскими эти порядки не назовешь сразу, то через некоторое время определение само полезет в голову, угнездившись там достаточно прочно. Что они будут делать для самоутверждения, гонять до седьмого пота? Пинать при каждом удобном случае? Делать бессмысленную работу до умопомрачения? При последней мысли в голове четко оформилась картина, как двое бегают с тачками между двух куч песка, надеясь опередить соперника...картина из совершенно другого мира опять вылезла на первый план. Ну что, закончили обсуждения? Я-то рыдать, как Айна, не буду, хоть все характеристики этой самой Мерии ко мне не имеют никакого отношения...да и вообще устала я, свалить бы поскорее отсюда!
Желание свалить на свой лежак и как можно скорее вызвало настоятельное требование распрощаться...или послать всех подальше, хорошенько пнув подставленные ноги и прочие части тела. Да и Лион перестал подпирать косяк, а куда же он делся, если я не вижу его головы за столом? Уж не пошел ли Айну успокаивать? Перешагивать через сапоги Герлета я не стала, чтобы не задирать подол до пупа, а вот лучше всего было бы просочиться назад в направлении той самой двери, пока она восхитительно пуста...ой...ай....мать, ерш, кот...который сукин...ну хоть подсказал бы что-то, я бы тебе молока налила...
Смотря только на вожделенную дверь из зала, я не обращал внимание на то, что творится у меня под ногами, а зря, очень зря, потому что не могла я вот так просто, ни с того, ни с сего, споткнуться на пустом месте и полететь на спины сидящих мужиков, роняя башмаки! Подножка, кто-то подставил подножку и не получилось красиво уйти, да что там говорить, вообще не получилось уйти, раз проклятый башмак улетел с одной ноги куда-то под стол и замер там, а во втором сбито все так, что лучше уж босиком ходить!
— Присаживайся с нами, — чья-то рука потянула меня за подол платья, — заодно и расскажешь, чем ты таким прогневала свою хозяйку, что она упекла тебя сюда!
— Хозяйку? — дернула я подол на себя.
— А чего ты так подскочила, уж не сама ли хозяйкой была? — раздался смешок справа, — не понравилось, что командовать перестала?
— Может, в твоем доме кавалеры были более приятные , чем мы? Так ты поясни, чем, а мы постараемся, — обернулась еще одна рожа от стола, — чтоб всем приятно было!
Второй ботинок, улетевший под скамейку, не подавал признаков жизни, а лезть на его поиски под чужие ноги я посчитала унижением...да плевать на них, если уж приспичит, могу и босиком походить, подавитесь моим имуществом!
— Пояснять? — я подняла голову повыше, — кому, вам? Не вижу необходимости, — слова рождались точно такие же, как давеча у Геды, но опускаться до площадной брани — значит, не уважать в первую очередь себя, — здесь в этом никто не нуждается!
Сняв второй башмак с ноги, я пошла босиком к свободному выходу из зала, оттолкнув по дороге чьи-то конечности, возжелавшие перекрыть мне путь отступления и, только когда вышла в пустой полутемный коридор, поняла, что руки уже давно трясутся мелкой дрожью.
В комнате, до которой я добралась буквально чудом, было прохладно и в воздухе висел запах какой-то затхлости, как будто здесь уже давно никто не жил. Дорогу в мое новое жилище я нашла методом "от противного", основательно находившись по коридору в безуспешной попытке найти нужную дверь и только когда уже второй раз споткнулась на одном и том же каменном пороге, догадалась выйти во двор, откуда сразу и нашла обратный путь. Айны и Торы нигде не было видно, где-то далеко перекликались между собой чужие голоса, а я блаженно вытянула ноги на лежаке, поставив рядом с ним спасенный башмак. Без обуви тут придется плохо, скорее всего, надо бы с утра посмотреть потерянного братца в зале, вряд ли кому понадобится это страшилище! Толстая кожа давным-давно заматерела складками, стала дубово жесткой изнутри и ничего удивительного в том, что без тряпок ноги оказались сбиты до крови всего за полдня. Соглашусь с Кратой, что заниматься стиркой в здешних условиях — не самое страшное занятие, разве что руки устают да спина...От усталости глаза закрылись гораздо быстрее, чем я могла себе предположить и я провалилась в темный омут сна до самого утра.
— Я им сказала, что кормить птицу только одним зерном — верх глупости, если на кухне остаются объедки, то надо добавлять их в пищу, — размеренный голос Перты почему-то раздражал меня с утра, — а еще бы лучше нарезать им свежей травы, как и кроллям.
— Это где ты здесь траву возьмешь, — Геда с утра была далеко не в благодушном настроении, визгливость заменилась на хрипоту и она долго откашливалась в углу, — такая жара стоит, воды нет, откуда траву брать? А разве на кухне остаются объедки, ни одной грязной миски не видела!
— Если есть кухня, то очистки или объедки будут всегда, — занудно вещала Перта, — без них не обходится ни одна готовка. Ты вот где вчера была?
— Не твое дело, — огрызнулась Геда, — иди в свой хлев и убирайся там! Айна, Рия, чего лежите, без еды останетесь!
— Я не лежу, — зазвенел голосок Айны, — я уже давно проснулась! Рия, — толкнула она меня в плечо, — вставать пора...ты где была вчера?
— Она на заднем дворе стиркой занималась, — тут же доложилась Геда, — подумаешь, целый день в воде полоскалась!
— А я вот шила, а после помогала дрова в кухню носить, — укоризненно заметила девушка, — у них две повозки хвороста привезено, Берина и Тора рубили его, я носила...только он быстро уходит, одной телеги хватает на два-три дня, а потом надо опять ехать за ворота.
— Ну вот, теперь жди, что нас пошлют, — обозлилась Геда, — этим мужчины должны заниматься, а не мы!
— Тора сказала, что за хворостом все по очереди ездят, — Айна попыталась сгладить острые углы, — если так, то наша очередь еще не скоро подойдет.
— Размечталась! — Геда со злости швырнула скомканную тряпку в ближайший угол и оттуда во все стороны полетел песок и пыль, хорошо видные в лучах солнечного света из окна, — тебя, может, и не пошлют, потому как Тора взяла кое-кого под свое уютное крылышко, а вот нас запросто!
— Но без хвороста здесь даже воды не согреть, чего ты злишься? И хлеб надо печь, это тоже без дров не сделаешь, — рассудительно заметила Айна, — иначе не прожить.
— Можно подумать, что все будут ходить за этим хворостом, — Геда упорно не желала прекращать свои выступления, — если посчитать всех, кто может этим заниматься, то сразу надо выкинуть Элту, Миону и Берину, потому что две уже с животами, а третья еще кормит своего высерка...
— Прекрати, слышишь, прекрати так говорить о детях! — Айна только что не подскочила на месте, услышав последнее слово, — ты своего ребенка бросила, лишила его родной матери, так тебе и на чужих наплевать, да?
— Свои, чужие, какая мне разница, если я должна буду вламывать здесь до седьмого пота и неизвестно, выйду ли отсюда вообще! — визгливые интонации резанули ухо. — Если уж ты решила обзавестись здесь детьми, то и вкалывай, как все...а то я тоже натяну живот на нос и буду сидеть целый день на скамейке, а вы работайте, работайте!
— Ну молодец, натянешь ты себе живот на нос, — осмотрев одеяло, которым меня укрыли ночью, я сложила его вместе с импровизированной подушкой от Айны, — посидишь ты с этим животом месяц, два...да хоть полгода, а потом что?
— О, кто проснулся, — повернулась ко мне нечесаная голова, — а мы уж думали, что тебе завтрак в постель придется нести! Что, работать вчера заставили, так и глаза продрать не можешь? Здесь служанок тебе не будет, — рожа Геды просто лучилась злорадством. — Ребеночка вот рожу и буду отдыхать, а ты вкалывай!
— А дальше куда с этим ребенком пойдешь? Или не пойдешь, а бросишь его, как щенка слепого? Кстати, прежде чем этот самый живот заиметь, неплохо бы поинтересоваться, нужна ли ты здесь кому-нибудь в этом виде, с животом-то!
— Женщины всегда нужны там, где есть мужчины! — взвилась Геда, трясясь от злости, — пока еще никто не отказывался!
— Здесь другие порядки, не то что на дорогах, — рассудительно заметила Перта, — а тебя хоть вчера и приглашали за ворота, да что-то быстро прекратили, как маг с комендантом приказали.
— Они что, за подол меня держать будут?
— Не знаю, но на твоем бы месте я поостереглась, — пожала плечами Перта. — И постираться бы тебе не помешало, скоро грязь с тебя будет кусками сыпаться.
— А на это у нас прачки есть! — победно поглядела на меня Геда, — вот пусть они и занимаются стиркой, а я пойду выгребные ямы чистить! Кстати, после них тоже надо будет все постирать, слышишь?
— Прачки стирают только солдатам, а ты вполне можешь сделать это сама, не безрукая, у нищих слуг нет, — разобрав грязные волосы, я скрутила их в подобие хвоста и завязала обрывком кожаного шнурка, выдернутого из подола платья. — Заодно и отмоешься.
— На себя посмотри, шваль придорожная! — завизжала Геда, — неизвестно, с кем валялась по койкам, а теперь тут поучать всех взялась? Да я тебе сейчас все волосы повырываю, чтоб лысая осталась!
Подскочив с места, эта зараза кинулась ко мне, раззявя в крике рот с твердым намерением вцепиться в волосы скрюченными пальцами, но под руку мне попалось что-то твердое и этим самым чем-то я запустила в нее что было силы. Очень хотелось бы попасть прямо в рожу, но из сидячего положения не замахнешься высоко и метательный снаряд угодил прямиком в живот, заставив скандалистку подавиться собственным криком. На пол упал мой башмак...ну да, тяжеленькое оружие получилось, а сама Геда согнулась пополам, хватая воздух открытым ртом.
Перта спокойно наблюдала со стороны все происходящее, не делая попыток вмешаться, а Айна закрыла рот ладошкой, глядя, как Геда с судорожными вдохами пытается выпрямиться.
— Ой, Рия...
— Я не лезу первая в драку, — подобрав башмак, я похромала к окну, деланно внимательно рассматривая его на свету, — ничего, еще живой. Что ты говорила, Перта, пора идти на завтрак?
— Ну подожди, — прошипела сзади Геда, — попомнишь еще меня...
— Рия, а ты что босиком-то? — Айна удивленно уставилась на одинокий башмак около моего лежака. — Потеряла второй?
— Да, пока похожу так, — вдаваться в подробности вчерашнего расставания с обувью не хотелось, — а то все ноги сбила.
— Рия, — Перта встала в дверях, рассматривая что-то перед собой, — это не твоя пропажа, часом? Посмотри-ка, — она подтолкнула носком туфли что-то из коридора, — похож на твой.
— Действительно, похож, — я подняла с пола второй башмак, повертела его в руках и вдруг изнутри выпал маленький сверток...а вот это уже интересно, поскольку при детальном рассмотрении сверток оказался двумя кусками тряпок.
— Это что? — уставилась на тряпки Перта.
— Ничего, — сев на лежак, я с пятой попытки вспомнила, как можно замотать ноги вместо носков и натянула сверху возвращенную обувку, — можно идти в зал, а то нам не хватит еды.
Хотела бы я знать, кто этот добрый самаритянин, не только вернувший мне ботинок, но и заметивший сбитые ноги!
Первую неделю к вечеру усталость накатывала такая, что было только одно желание — лечь и уснуть, даже голод не мучил с такой жестокостью, как ноющие с непривычки мышцы. Отрадно было одно, как справедливо заметила Геда, в любую минуту я могла хоть окатываться с ног до головы...ну, конечно, до этого дело не доходило, а вот умываться — сколько угодно!
— Нита, а где-нибудь здесь есть мыло? Хотелось бы голову помыть, да и самой бы не помешало сполоснуться, одной холодной водой тут не спасешься, если, конечно, это не озеро или не река.
Закончив работу, мы расслабились на скамейках в ожидании ужина и обсуждали насущные дела. Лично у меня таких дел было до смешного мало — поесть и повалиться спать, сил поначалу не оставалось ни на что. Первые дни вообще прошли как в тумане, это сейчас уже стало полегче и появилось желание хоть немного привести себя в порядок, вспомнить, что я вообще-то женского полу и посмотреть на себя со стороны.
— Мыло? Голову помыть?
— Ну да, вы -то откуда его берете? Покупаете или сами делаете? — по большому счету я ни разу не видела, чтобы кто-то из женщин ходил с мокрыми волосами после мытья, но от усталости могла и не обращать на это внимания. — И где вы моетесь, вы же моетесь горячей водой?
— Мыло в Алтеке можно купить, — отозвалась Крата, — ну, не купить, денег-то у нас здесь нет, отработать за него надо. Хорошее мыло у Бехема, но он за кувшинчик сто-олько потребует, а у Саветы мыло похуже, зато она всему рада, что не сделаешь.
— А что они могут потребовать сделать за свое мыло? — раз здесь процветает натуральный обмен, то неплохо бы знать, что почем в этом мире. — Отработать надо?
— Савета одна живет с дочками, вот она и рада любой помощи. Ей и на поле помочь надо, и хвороста принести, а Бехем заставит почти целый день у себя работать. Я у него и хлев убирала и на поле работала, наломалась так, что едва ноги передвигала, но зато много налил, уже два месяца пользуюсь.
— А как можно в деревню сходить?
— Пешком туда не пойдешь, — Нита была сегодня в хорошем настроении и даже нормально разговаривала, — жарко и далеко. Мы подгадываем, когда туда едут за райсой и овощами, чтобы поменьше дел здесь оставалось...ну и отпроситься надо у Торы или Левена, чтобы они знали, кто и куда ушел из Скаггарда. Сразу много не отпускают, двух-трех, не больше. Вроде бы послезавтра в Алтек поедут, можешь попроситься с ними.
Тора не высказала никакого удивления от того, что я подошла к ней за ужином со своей просьбой взять меня в Алтек.
— Ну да, как женщине без этого прожить, это мужики могут окатиться холодной водой и этого достаточно, а нам волосы надо промыть, — она встала из-за стола, — а во что наливать будешь? Бехем задаром черепка не даст, а ты еще и первый раз к нему придешь, так и будет придумывать, как побольше заставить сделать! Знаю я его, жадный слишком стал, поначалу он был, как все, это потом живот нарастил. Может, сперва к Савете пойдешь? — неожиданно предложила она. — И не устанешь так, а то ты и без того худая!
— Тора, а по твоему мнению, у кого лучше это самое мыло, только честно?
— Да мне не жалко, иди к Бехему, наши в деревне целый день будут, так что успеешь что-нибудь получить. Плохо, что он заставит тебя работать, как мужика, но тут уж ничего не сделаешь. У него три дочери, вот он в поле всех и отправляет. Сейчас посмотрю тебе кувшинчик или горшок с крышкой, не у этого же жадины выпрашивать!
Небольшая каморка, в которой рылась Тора, походила на обыкновенную кладовку, забитую до отказа самым разным хламом. Палки, горшки, какие-то обломки, железные полосы, тючки в углу — со стороны это все смотрелось, как лавка старьевщика, но в условиях здешнего существования любая вещь наверняка находила себе применение.
— Ну вот, нашла, — отряхнув платье от пыли, женщина вручила мне небольшой горшочек с плотно притертой крышкой, — то, что надо, не прольешь по дороге. Да, прежде, чем ехать, воды натаскай!
