— Спешили мы, — смуглая худая женщина в харузской одежде и низко повязанном платке, из-под которого выбилась длинная черная коса, устало прислонилась к плечу мужа, седеющего шатена с голубыми глазами, — внучка заболела, лечить ее некому было там, а в Алтеке жрецы Айди есть, они бы помогли. Фадира и так вся извелась с ней, да родня ее не отпускала, мол, ничего опасного у девочки, полежит и пройдет все. Мы-то в гости приехали к ней, проведать, а тут такое несчастье... ну и решили сразу же отвезти ее с ребенком в Алтек. Думали, успеем...А вы все из Скаггарда будете?
— Оттуда, — Герлет оглядел всех на поляне, — до крепости дойдем, не так далеко осталось. Мирам, ты самая старшая здесь, вдобавок босиком, бери внучку — приказал он харузке, — и садись на лошадь, так быстрее будет. Вират, хватит лежать, Рия, Перта, подымайтесь, нам до темноты надо выйти отсюда куда повыше. Пошли за мной!
Недовольно засопела Перта, лишившаяся лошади, но спорить со старшим в отряде не посмела, только зло поглядывала на семью, лишившую ее удобств передвижения. Несмотря на некоторую обузу в виде больного ребенка и пожилой женщины, я все равно была рада, что мы натолкнулись на Герлета с Марком, как звали бывшего солдата, мужа Мирам. Трое бывалых мужчин это уже сила, на которую можно опереться по дороге, что бы там не случилось!
Прилегли на ночлег на более менее сухом склоне, пожевав кисловатые желтые плоды, которые набрала Мирам, походив вдоль склона. Воду обнаружил Марк, расковырявший трещину в камне.
— Пейте, это чистая, не то, что по земле течет, — подставил он ладони тонкой прозрачной струйке, — эта из-под земли пробивается! Мирам, ты как?
— Ничего, Марк, я дойду, ты не беспокойся, — поблагодарила она взглядом, — я вот за Галию боюсь, дышит она уж слишком тяжело. Вчера еще говорила, а сегодня только "да, нет" и все...даже есть не просит. Не опоздать бы нам...
Фадира, баюкающая девочку на руках отвернулась в сторону и у нее затряслись плечи, но говорить она ничего не стала, только крепче обняла дочку. Марк скрипнул зубами и пошел вокруг импровизированной стоянки, прислушиваясь к ночным звукам.
Проснулась я от хныканья девочки и сдавленного шипенья Фадиры. Предрассветные сумерки были снова пронизаны влажным туманом, рядом храпел Вират, вздыхала во сне Перта, всхрапывала лошадь и посвистывали просыпающиеся птицы.
— Чего подскочила? Еще спать можно, — из-за деревьев вышел Герлет, осматривающий полянку цепким взглядом, — тихо пока.
— Холодно, какое уж тут спать, — я попыталась согреться, маша руками, — вся одежда мокрая, в сапогах хлюпает, в животе вода одна...когда двинемся-то?
— Торопишься?
— Тороплюсь, — согласилась я, — да и ребенок больной...будешь тут торопиться! Сколько еще идти до крепости?
— Замерзла? — мужчина подошел ближе, обнял меня и прижал к себе, согревая озябшие плечи под влажной одеждой. — Да, тут не разоспишься, огня нет, одеял тоже...толком присесть некуда. Сколько еще до Скаггарда...хм...если с рассветом выйдем, то завтра вечером будем у ворот...— и в ответ на невысказанный вопрос добавил, — понизу долго получается, а дороги тут нет.
Отталкивать Герлета не хотелось — было тепло и уютно и на мгновения я даже задремала, прислонившись к теплому плечу и согретая его руками...задремала, вздрогнула и пришла в себя. За спиной завозились и заговорили, а солдат убрал руки и пошел к поляне поднимать людей.
Состояние девочки за прошедшую ночь еще более ухудшилось и все лицо залила мертвенная бледность, обрисовывая темные подглазины и ввалившиеся щеки. Дыхание стало не только тяжелым, но и прерывистым, а Фадира перестала реагировать на окружающее, идя рядом с лошадью, на которой по-прежнему сидела Мирам, держа внучку на руках. Ночевки на сырой земле, постоянная влажность и голод сыграли свое дело, но помочь больному ребенку никто из нас не мог. Не было даже огня, чтобы развести костер, единственное, что сейчас могло бы спасти девочку, это незамедлительная доставка ее хотя бы в крепость, где два мага могли хоть как-то переломить ход болезни. Все шли цепочкой за Герлетом, почти не переговариваясь между собой и механически переставляя ноги.
На светлой полянке люди присели в подсохшую траву, мрачно поглядывая вокруг, а Герлет исчез между деревьями, отправившись в сторону голой каменной стены, проглядывающей через их кроны. Земля здесь была не такая мокрая, как на предыдущей стоянке и было даже приятно посидеть на сухом теплом месте, выбирая недозревшие зерна из колосков травы, растущей здесь повсюду.
— Подымайтесь, — щелкнул по ушам приказ, — если поторопитесь, то к ночи дойдем до Скаггарда. От всех надо только одно — идти быстро и не отставать. Все готовы? Тогда пошли!
Даже расспрашивать, почему это вдруг путь сегодня сократился чуть ли не вдвое против вчерашнего, не было ни сил ни желания. Удивление вызвало лишь одно — направление движения изменилось на девяносто градусов и мы двинулись совсем не туда, куда шли до привала. Если поначалу мы забирали вверх и двигались по теневой стороне склона, то сейчас снова пошли вниз, постепенно переходя на солнечную сторону. Здесь было сухо, не цеплялся за ноги мелкий подлесок и под кронами местных сосен пролегала вполне твердая земля, идти по которой было не хуже, чем по дороге. Все немного повеселели, перестала тяжело вздыхать Перта, Вират побыстрее потянул лошадь за собой и прибавили шагу остальные. Расстояния между деревьями становились все больше и очень скоро склон с едва заметными тропинками перерос в долину, на которой поднимались отдельные островки деревьев. Впрочем, по левую руку вдали они вновь подымались вверх по склонам, лежащим сейчас в тени.
Герлет шагал впереди таким маршевым шагом, как будто не было позади пройденных расстояний и недосыпов по ночам, остальным только оставалось подстраиваться под его ритм. Сейчас Марк замыкал колонну и я слышала его тяжелую поступь за спиной...идти последней по лесу мне было боязно и до встречи со второй группой я постоянно оборачивалась назад, опасаясь неведомых опасностей. Деревья кончились и цепочка людей вышла на открытое пространство, осматриваясь по сторонам.
— Чего встали? — голос солдата поднял из травы мелких птичек, которые с бешеным писком улетели подальше. — Быстро за мной, в долину не выходить!
Идти было уже совсем неплохо, Марк обогнал меня и подошел к лошади, рассматривая бледное запрокинутое лицо девочки на руках у жены, и я немного приотстала, отгоняя налетевших насекомых. Спина Герлета мелькала между деревьями далеко впереди и пришлось прибавить шагу, чтобы нагнать последних....
Левую руку дернуло с такой силой, что отдалось в локоть и плечо, оттуда боль прошла в левую часть груди и остро кольнуло сердце. Оно чуть задержалось с очередным ударом, но выдержало и во все стороны пошел болезненный спазм...это продлилось долю секунды, но оставило такие страшные ощущения, что сразу вспомнились Рифейские горы и двое, бьющие чем-то невидимым с другой стороны ущелья. Дерганье в левой руке напомнило мне эпизод из детства, когда я из обычной любознательности сунула шпильку в розетку — точно также дернуло руку и кольнуло в груди...но там было электричество, действие которого я захотела проверить на себе, а что произошло здесь? Очень осторожно я протянула вперед указательный палец правой руки — левая еще помнила удар и я побоялась совать ее ...куда? Медленно, очень медленно....по кончику пальца ударил щелчок, похожий на наэлектризовавшуюся от трения синтетику, не больно, но неприятно. Попытаться преодолеть с наскока невидимую преграду я уже не старалась, слишком страшно было получить еще один такой же удар, как несколько минут назад...Я не могу преодолеть какой-то барьер?
Снизу свистнул Вират, крикнул Марк, заржала лошадь и все остановились, а вдоль склона я увидела возвращающегося Герлета, который даже издали излучал злость и раздражение.
— Рия, в чем дело? — солдат еще не успел подняться ко мне, но его голос я слышала очень хорошо, — ты что тут встала? Я же сказал, быстро надо идти, или ты не поняла?
— Я не могу идти, — еще раз попробовала поднести палец и получила болезненный щелчок по нему, — дальше этого места не могу! Меня ударило так, что сердце защемило! Что здесь такое, почему я не могу идти за вами?
— И что ты чувствуешь? — он недоверчиво посмотрел снизу, но решил увериться самолично, поднялся и встал рядом. — Руку протяни вперед...я же спокойно прохожу, да и все остальные тоже! Что тебе мешает?
Объясняя свои ощущения, я на всякий случай попятилась подальше от заколдованного места, опасаясь, что он заставит меня еще раз испытать все неприятности, но Герлет только слушал и ничего не говорил.
— Не понимаю, что так на тебя граница действует, — мужчина провел руками вокруг, но никакого подтверждения моих слов не получил, — в руку, говоришь, ударило...покажи-ка ладони...ух ты, — присвистнул он точно также, как Бергерс, — а это что такое? Запрет поставили? — ткнул он пальцем в синий рисунок, проявившийся на левой ладони. — Значит, границу ты пройти не можешь...и что теперь нам делать?
— Границу? — никаких пограничных столбов, КСП и прочих атрибутов, известных мне в подобных местах, я не увидела, — это уже граница? А...зачем мы за границу уходим?
— Да не уходим, — первоначальная озадаченность вновь сменилась раздражением, — здесь в Скаггард можно здорово путь сократить, да и кусочек совсем небольшой, через долину как раз к Ульскому болоту выйдем. Не хотел я этим путем идти, как чувствовал, что проблемы будут. Если бы не ребенок, прошли бы по нашей земле, через два дня и вышли бы, как положено, а тут...— мужчина еще раз осмотрелся вокруг и зло сплюнул, — и что теперь с тобой делать? С нами ты идти не можешь, рядом держаться по нашей земле тоже не получится — дальше крутые склоны пойдут, ты по ним не пройдешь, из-за тебя возвращаться на прежний путь? Ребенок, боюсь, не дотянет...разве что с тобой кого-то оставить?
— Кого это с ней надо оставлять? — голос Перты сорвался на визг. — Почему это ради нее кто-то должен оставаться здесь? Я не останусь, можете говорить, что хотите, но я даже шагу назад не сделаю, слышите вы все? У меня будет ребенок и не затем я ехала в такую даль, чтобы потерять его из-за какой-то девки, сосланной сюда на пять лет за убийства! Я и так едва иду, меня лишили даже возможности ехать верхом, хотя это наша лошадь, а не этих...— она брезгливо ткнула пальцем в тех, кто пришел с Герлетом. — Потеряли свою лошадь, так пусть топают пешком, как все, а не пользуются дармовщиной...свою девчонку могут и по очереди нести! Не пойду назад, что хотите со мной делайте, не пойду!
Все остальные следом за ней потихоньку подтянулись к нам и молча стояли вокруг, ожидая решения тех, от кого сейчас зависела жизнь далеко не одного человека.
— Я бы мог остаться здесь, — с трудом выговорил Марк, виновато посмотрев на Мирам с девочкой. — Все-таки раньше я служил в такой же крепости, да и сейчас могу постоять за себя и за девушку. Если Вират будет помогать Фадире и Мирам...
— Предупреждаю, — чуть ли не в истерике завопила Перта, вызывающе оглядывая всех стоящих, — я больше идти не могу! Я и так шла из последних сил, пока мне помогал Вират, а одна я больше не могу, я устала, устала, устала!
— Ну да, — Вират смущенно загудел за спиной Перты, — я ж ее чуть ли не на себе волок почти всю дорогу, а она то упадет, то споткнется...кто ж знал, что она в тягости? Негоже бросать женщину без помощи, коли так получилось. Герлет, она же без меня не дойдет...и так на руке виснет постоянно. Рия, а ты попробуй еще, может, в другом месте получится пройти границу? Никак нам нельзя возвращаться, ребенок совсем плох...может, как-нибудь ты сама дойдешь? Поднимешься наверх, где дорога раньше была, там потихоньку...— он оглянулся вокруг, как будто искал поддержки своим словам и вдруг неожиданно радостно закончил, — или посидишь тут, а мы потом вернемся за тобой?
Мирам и Фадира молчали, но взгляды обеих говорили красноречивей всяких слов — для обеих существовал только больной ребенок, остальные проблемы для них не имели значения.
— Я бы остался сам, — начал Герлет после короткого раздумья в полной тишине, которую не смела нарушить даже Перта, — и прошел бы с Рией через наши земли, но вы не знаете здешних путей и не выйдете даже к болоту, не говоря уже о том, чтобы обойти его как можно быстрее. Вират почти не ходит к границе и ему бесполезно объяснять путь назад, а Перта не дойдет без помощи мужчины...ее нельзя бросать. Марк должен помогать Фадире, она тоже едва переставляет ноги. Рия, — последовала многозначительная пауза, в течение которой командир собирался с духом, чтобы объявить то, что повисло в воздухе, — понимаешь, больной ребенок и беременная женщина...
— Понимаю, — перебила я, не давая высказать то, что шло вразрез с совестью и прочими атрибутами нормального человеческого отношения, — я вообще очень понятливая и мне не надо объяснять, что ради меня все остальные не могут повернуть назад. Идите...ваше время истекает, а вам еще надо проделать немалый путь. Идите.
— Рия, мы не бросаем тебя, — Герлет встал и его лицо расплылось в белую маску, — я вернусь за тобой, как только доведу всех до Скаггарда. Ты слышишь меня? Я выйду за тобой сразу же, даже если мы придем глубокой ночью. Жди меня здесь.
— Здесь? — оглядевшись вокруг, я пробежалась взглядом по залитым ярким светом склонам. -Сколько я должна ждать? День, два, три? Нет, я могу ждать, сколько надо...а поблизости нет какого-нибудь ручейка? Здесь так жарко и сухо, а даже умыться нечем.
— Воды поблизости нет, — обрезал на корню мои надежды Герлет, — к ней надо возвращаться обратно, хотя бы на место последней стоянки. На этих склонах нет никакой воды, даже копать здесь бесполезно, зато безопасно. Никаких звериных троп я не заметил. Если я пойду сразу же назад, как доведу остальных, то вернусь дня через три. Выдержишь?
— Три дня без воды? — жара как будто навалилась с еще большей силой и я сглотнула, представив себе ведро...ручей...озеро. — Н-не знаю...без еды еще ладно, а вот без воды...неужели здесь вообще никаких луж нет?
— Из луж и болота пить нельзя, — Марк тоже осмотрелся вокруг, — придется тебе потерпеть. Три дня все-таки это не так много.
— Без воды это много, а сидеть на одном месте, глядя по сторонам...я попробую вернуться на место последней стоянки. Герлет, ты будешь возвращаться тем же путем, через границу?
— Нет. Сейчас я пошел на это только из-за нехватки времени, обратно я пойду по нашим землям. Без воды тебе здесь туговато придется...ну да другого выхода тоже нет, — в голосе появилась злость и недовольство, — но это все же лучше, чем ничего.
— Я все же пойду наверх, где Марк нашел источник, а это окажется ближе к тебе, раз ты пойдешь по землям Лионии.
— Получается, ты пойдешь мне навстречу? Тоже дело...здесь не заплутаешь, а быстро подниматься наверх ты не будешь и я успею тебя перехватить еще на этой стороне склона.
-Да, пойду, — сидеть на одном месте три дня без капли во рту еще худшее наказание, чем подъем наверх, — покажи мне, в какую сторону надо двигаться, на что смотреть...есть же тут хоть какие-то приметные места? Далеко я не уйду, но сидеть просто так два дня на одном месте я тоже не в состоянии. Мало ли что произойдет...вдруг опять пройдут дожди и здесь понесется грязевой поток?
