— Чего шуганулась? — Верис подхватил лошадку под уздцы и начал поглаживать ее по морде, — да не бойся ты, пошли, пошли, — потянул он ее вправо, — ну что с ней делать, придется самому рядом идти!
— Там что, обвал? — Крата тоже вылезла на дорогу. — Я боюсь дальше ехать!
— Да приехали уже, — парень тянул лошадь за собой, — чуть-чуть осталось, сейчас направо свернем и к озеру выйдем. Чего встали-то обе? Нет там никакого обвала, это дорогу делают...вот глупые бабы, — проворчал он себе под нос так, чтобы нам его было слышно, — ничего не понимают, сколько не говори!
— А до нас не докатится? — Крата не верила в управляемость процесса и здесь я была с ней полностью солидарна.
— С чего это до нас должно докатиться, когда там маги все держат? — удивился Верис. — Им же только на дорогу надо камни положить, чего это силу они будут зазря тратить?
— Маги, может, и держат там что-то, — я то и дело поглядывала по сторонам, — а вдруг рядом склон рухнет? Ты вот хлопнешь дверью, а вся стена трясется, так и тут может быть.
Парень начал яростно доказывать, что когда делом занимаются маги, то таких вещей быть не может, хотя рядом с ними в этот момент лучше не находиться, а то может зашибить ненароком то ли камнем, то ли их силой. Последнее замечание вызвало естественное любопытство посмотреть, как это все происходит в действительности, на что было предложено сходить вместе со всеми и поглазеть, ежели на то будет высочайшее соизволение. За разговорами мы успели свернуть с накатанной дороги и двинулись через заросли по свежевырубленному проходу вдоль склона.
— Что там за озеро такое? — Крата зазевалась и чуть не шмякнулась, запнувшись за неприметный пенек.
— Известно, какое, — отзвался Верис, — а где еще стоянку разбивать? Вода нужна чтоб сготовить да помыться, опять же отсюда можно быстро пешком дойти, не то, что из крепости. Ну вот, смотрите!
Я бы такое природное явление озером не назвала — так, запруда небольшая, но для здешнего люда оно было именно озером, поскольку даже нормальной реки я в Лионии так и не нашла. Может быть, все здешние озера вот так и рождаются из небольших ручейков, перегороженных камнями? Размер запруды был невелик — метров десять в ширину, метров двадцать в длину, но вода была проточной и весело журчала между прибрежными камнями, а плоский валун почти посередине доказывал, что глубина тут оставляет желать лучшего. Обломили с купаньем...
Поляна, на которой было разбито стойбище, начиналась у подножия крутого склона по правую руку, сплошь заросшего сухими колючими ветками с минимумом листвы и отходила влево широким полумесяцем, на котором сейчас были побросаны в живописном беспорядке одеяла, мешки, штаны и прочий скарб, который безошибочно доказывает, что в этом месте обосновался не просто человек разумный, а его сильная половина. На подвешенной через остатки костра палке висел здоровенный котелок, щедро уляпанный чем-то черным со специфическим запахом подгорелой каши, уловить который не составляло ни малейшего труда даже больному с хроническим насморком. Около костра блестела кучка железных мисок, на самом верху которой неизвестный шутник пристроил нечто, напоминающее издалека белесую соплю, лениво свешивающуюся вниз, но самые интересные экспонаты радостно болтались на ближайших ветках, связанные штанинами во избежание несанкционированного воздействия ветра. В прорехи на некоторых экземплярах были видны окрестности лагеря, а на одной из веток сидела крупная птица, подозрительно поглядывавшая на нас одним глазом.
— Пшла вон!
В птицу полетел камень, пущенный меткой рукой Вериса и она с воплем улетела, не забыв обгадить висящие под ней подштанники. Парень выругался вдогонку и стал распрягать лошадь, обещая устроить засаду на вредное пернатое.
— Во, видали? — Ткнул он пальцем на результат, болтающийся на ветке, — и так постоянно, стоит только уйти подальше, как эта падаль прилетает и тут же метит все. Вчера Лорис в нее так удачно попал, мы уж обрадовались — все, подохнет! Нет, не сдохла, зараза такая, зато чуть в котелок не нагадила, маленько совсем промахнулась.
— А это что, все птица обделала? — указала Крата в сторону сохнущего исподнего, — откуда у нее столько дерьма взялось?
— Я знаю? — Верис возился с упряжью, посматривая по сторонам. — Вы тоже не зевайте, а то получите подарок прямо на голову. Дарош до кустов отошел, не успел штаны развязать, как она ему прямиком на голову спикировала.
— Попала? — искренне посочувствовать не получилось, хоть я и старалась придать голосу подобающий оттенок.
— Еще как попала, — подозрительно посмотрел на меня парень, но я сдержала смех и состроила скорбную мину, — по волосам сползло на спину, а он не сразу заметил.
— И что было дальше? — Крата с интересом уставилась в сторону, куда улетела птица.
— Сползло все вниз по рубахе, а оттуда прямиком в штаны. Чего веселитесь? — обиделся солдат, — вот я посмотрю, как вы с ней тут воевать будете!
— Я так понимаю, что все это, — я многозначительно посмотрела в сторону болтающегося на ветках белья, — результат войны между обосновавшейся тут птицей и вами? Причем пока выигрывает она, судя по количеству вещей. Приманивать не пробовали?
— Вот сама и попробуй, — огрызнулся Верис, — потом расскажешь, что получилось. Видала, что с котелком стало?
— Ничего особенного, — Крата присела на корточки около кострища, — ваша птица здесь не при чем, надо следить за котелком с ложкой, а не байки травить. На миски тоже она нагадила?
— Нет, мы! — парень оскорбленно отвернулся в сторону. — Вот смотрите, пока мы тут стоим, она будет прятаться, а как отойдем подальше, сразу прилетит! Я ее подлючий характер уже понял, вот только попадись она мне в руки, вмиг шею сверну!
Судя по началу, война с птицей носила серьезный характер, раз солдаты не могли своими силами справиться с этой напастью и обратились за помощью к женской части Скаггарда. Мы с Кратой одновременно вздохнули и принялись за исконно женское дело — отмывать котелок с мисками от засохших остатков еды. Озерцо блестело чуть дальше за деревьями и пришлось посетовать, что стоянку не разбили на самом берегу.
— А там камни набросаны, сидеть неудобно на них, — Верис принес несколько стволов и орудовал топором, пытаясь разрубить их на части, — здесь трава хорошая растет, на ней хоть лежать можно.
Дрова скоро были нарублены, яма под костер выкопана и мы занялись приготовлением еды, не забывая оглядываться по сторонам.
— Верис, — окликнула я парня, когда из котла уже пошел аппетитный запах и день стал клониться к вечеру, — скажи-ка, а когда все уходили отсюда, они знали, что мы приедем?
— Как не знать, — удивился он вопросу, — раз об этом сами маги сказали? И вообще, готовить и мыть это женское дело, а не наше!
— Ну конечно, конечно, — согласилась я, — а чего по веткам все развесили, другого места не нашли? Вон там, подальше, прекрасные кусты, кто мешал туда все пристроить?
— И куда это, — солдат посмотрел из-под руки на предлагаемое место обитания стираных подштанников, — да ты чего, Рия, — возмущение скакнуло выше среднего, — вот еще ходить туда! Чем здесь место хуже? И близко к костру, никуда топать не надо! Не нравится тебе смотреть на них, отвернись или сама перевесь...ну еще дела, за целый фарлонг ходить, чтобы вешать свои вещи сушить!
Парень еще долго ворчал и брюзжал, оценивая женские способности мыслить на твердую тройку с многочисленными минусами и за это время я успела не раз поймать недовольный взгляд Краты. Значит, несмотря на то, что все знали о нашем приезде, никто и не подумал убрать подальше свое исподнее? Ну, господа мужчины, будет вам за такое небрежение по первое число!
— Рия, ты чего задумалась? — Крата не выдержала и пристроилась ко мне на бревно, делая вид, что помешивает ложкой суп в котелке. — Вот ведь лентяи какие, миски все побросали, портки свои тут распялили, любуйтесь на них, пока не надоест...небось в крепости так все не валялось, как тут, или это нам оставили убирать? Сейчас я им поскидываю все в кусты, пусть потом чешутся во всех местах!
— Иголка есть с собой? — заговорщицки шепнула я, вспомнив походные приколы. — Сейчас мы им устроим...где-то я видела в повозке подходящие обрывки тряпок, ну, попомните вы еще, как свое добро развешивать на глазах у нас!
Пока Верис спал, сочтя свой долг перед родиной выполненным, мы трудились не покладая рук, тихо хихикая и представляя себе реакцию тех, кто оденет свои одежки и тех, кто будет этому свидетелем. Зрелище обещало быть впечатляющим, во всяком случае то, что наблюдала я дома, запомнилось надолго и быстро отучило парней в походе бросать вещи где попало!
Увлекшись, мы чуть было не пропустили появление главных действующих лиц в виде целого отряда запыленных солдат, топающих вразнобой по уже известной нам дорожке от главного тракта и заметно опешивших от представшей их взору идиллической картины: дымящегося котелка с похлебкой и стопки чистых мисок рядом с порезанными ковригами хлеба. Если уж у меня то и дело набегала слюна от запаха, то что говорить о тех, кто отпахал целый день?
— Рия? Крата? О-о, чем тут пахнет! — сунулся в котелок Дарош, первым унюхавший приготовленный ужин.
— Куда морду суешь немытую? — осадил его Дрен, стряхнув пыль со спины. — Сейчас как насыплешь в котел песка, кто после тебя есть его будет?
— А до вас Тудор готовил, — подтянувшиеся солдаты принюхивались к котлу, — так от его варева мы только животом маялись!
— Ври да не завирайся! Ты лопал мою кашу да нахваливал, сам-то вообще ничего не сготовищь, кроме хура, да и то если его глиной обмажут за тебя, — не остался в долгу смещенный повар, — а девкам положено на роду готовить лучше,чем мы.
— О чем собрание? — последними, как и водится, подошли отцы-командиры, погнав подчиненных мыться перед принятием пищи, — Эльен, неужели Отеро внял нашим просьбам и спас нас от голодной смерти?
— Ничего, вчера ели мою кашу и не умерли, — буркнул Тудор, — а тут сразу хвосты распустили... миску каждый должен сам мыть, поскольку это его личное имущество, хоть и ненадолго. Сам съел, сам помыл, руки не отсохнут, зато не скажешь, что тебе на дно плюнули допрежь жратвы!
— Хорош ворчать, — кто-то попытался подобраться первым к котелку, ухватив грязной лапой верхнюю миску, — после такого дня я и из грязной поем!
— Кто мыться не будет, предупреждаю, выселю на скотник!
Не то, чтобы предупреждение Бальора прозвучало уж очень угрожающе, но в рядах пришедших это вызвало некоторое волнение и даже самые упрямые потащились к воде, не забывая, впрочем, вполголоса высказывать свои соображения. Упрямых оказалось не так много, как предполагалось изначально и, подгоняемые начальством, солдаты очень скоро заплескались в озерце.
— Рия, смотри, — толкнула меня в бок Крата, следившая краем глаза за всеми передвижениями, — а с веток-то они почти все исподнее поснимали! Как ты думаешь, когда заметят?
— А кто их знает? Ты только ухо востро держи, а то всякое может быть, — на всякий случай я стала осматриваться по сторонам на предмет быстрого отхода в случае непредсказуемой реакции. — Убить не убьют, а вот каверзу какую-нибудь в отместку могут придумать запросто.
— Может, зря мы это...— девушка тоже осмотрелась по сторонам, но вдруг прыснула со смеху, устав сдерживаться, — нет, ну надо же такое придумать, вот потом разговоров будет!
Первые вопли раздались достаточно быстро и мы, как по команде, повернулись в сторону, наблюдая за презабавной картиной — двое прыгали на одной ноге по берегу, безуспешно пытаясь натянуть подштанники с зашитыми штанинами. В воздух взлетали характерные эпитеты, носившие на данный момент недоуменно-возмущенный характер, а остальные члены трудотряда продолжали полоскаться, не обращая внимания на пострадавших. Через жидкую лесополосу доносились неразборчивые замечания и хохот тех, чья очередь еще не наступила. Один, устав прыгать, сел на камень, рассматривая растянутые на руках штаны, второй тряс этими самыми штанами, доказывая что-то окружающим, на что те пожимали плечами и отворачивались, пересмеиваясь друг с другом. Судя по всему, реакция сослуживцев не удовлетворила несчастных и они уселись на берегу, ожесточенно воюя с предметами своего нижнего белья. Остальные постепенно выходили из воды и одевались...
— Может, никто и не заметил? — Крата не выдержала и повернулась к озерцу. — Столько времени потратили...
От озерца грянул оглушительный хохот и она споткнулась на незаконченной фразе, прижав к груди сжатые кулаки. Хохот усиливался, пока не перешел в какие-то непотребные звуки, напоминающие то ли крик осла, то ли уханье. Посыпались заковыристые эпитеты, почему-то очень хорошо слышные даже нам, несколько человек натурально взвыли, крутясь на месте, кто-то повалился на землю и с места подскочили те, кто воевал со штанинами, включаясь в общий хор. Жизнерадостное ржанье подняло из засады пернатого недоброжелателя и он, мерзко каркая, присоединился к этой какофонии, пролетая над головами солдат. Результат не замедлил себя ждать — забористые матюги полетели вслед за птицей и один из солдат со всей силы запустил в нее камнем, после чего плюхнулся в воду и начал там яростно бултыхаться. Судя по стоящим в воде фигурам, местная Марианская впадина не превышала глубины до причинного места, что означало лишь одно — утонуть там невозможно, разве что захлебнуться от смеха или злости. Хватало и того и другого, судя по доносившимся репликам, но вопреки ожидаемому санкций не последовало и мы с чинно-благородным видом продолжали сидеть около костра. Наконец волнение в армейских рядах постепенно утихло, пострадавшие успокоились и, перемежая речь некими изысканными выражениями и редкими смешками, подтянулись к месту раздачи пищи. Крата с опаской раскладывала содержимое котла в миски, протягивая их расположившимся вокруг солдатам, но те вели себя вполне пристойно и работали ложками, как ни в чем не бывало. Последними подошли маги и, получив свои пайки, тоже присели на лежащие рядом стволы.
— На нашу долю что-нибудь осталось? — я на всякий случай отодвинулась от присевших рядом и заглянула в котел. — Давай поедим, что ли...
— Давно пора, — согласилась напарница, — а то как за добавкой полезут, так и вообще голодными останемся. Держи, — протянула она миску, — а то отберут и не заметим!
В наступившей тишине было хорошо слышно, как все скребут ложками да потрескивает костер, над которым уже закипал второй котелок и туда бросили приличную горсть трав. Из дальних кустов послышалось хриплое карканье и все стали оглядываться по сторонам.
— Предупреждает, — сказал кто-то из солдат, — сейчас полетит. Камни есть?
— Приготовил, вот лежат, — послышался голос Вериса. — Когда, наконец, мы до него доберемся?
Все замерли в ожидании вредной птицы, но она как будто чуяла настороженность людей и показываться не собиралась. В сгущающихся сумерках было все труднее увидеть любую живность и только костер прыгающим светом освещал поляну с сидящими вокруг солдатами.
