— Тора, мое почтение! — поприветствовал Бальор жену коменданта. — Как тут дела без нас, все спокойно? Чего обсуждаем посреди коридора?
— Да вот Рия рассказывала, как вы дорогу делали, — не замедлила слить меня Берина, — мы с удовольствием послушали. Нас-то уже в горы не вытянешь, а послушать, как дело было, нам интересно.
— Ну да, если б не она с Кратой, сидели бы мы на одной пресной каше, — хохотнул Дрен, — в следующий раз пусть с нами опять идут!
— Тора, добрый вечер, — послышался голос Крайдена и я мысленно заскрипела зубами, потихоньку отодвигаясь в сторону двери в зал, — мою комнату, между прочим, так и не убрали, пыли там везде, не продохнуть. Ты же обещала прислать мне кого-нибудь!
— Как не убрали? — опешила женщина. — Я же третьего дня еще к вам девушку посылала, неужто она так и не помыла ничего?
— Помыла бы, так я не спрашивал, — голос уже прозвучал настолько грозно, что Берина передернула плечами, а солдаты воззрились на мага с удивлением. Только что говорил вполне нормально, а вот тут такое недовольство, хоть сам беги! — Ну как, сегодня я снова буду чихать от пыли?
— Нет-нет, господин Крайден, — Тора заозиралась по сторонам, — Рия, ну-ка быстро бери ведро и немедленно помой комнату господина Крайдена! Еще не хватало, чтобы в Делькоре только и говорили о том, что мы не можем поддерживать порядок и чистоту! Рия, ты слышишь меня?
— Слышу! — ответила я уже буквально из-за косяка, куда так и не успела слинять.
— Тогда иди и побыстрее, — приказала комендантша, — ведро на кухне возьмешь, сошлешься на меня. Тряпку я тебе сейчас дам, — и она заспешила по коридору.
— Второй этаж, четвертая дверь по левую руку, — донеслось в спину, — не перепутай!
Чтоб ты провалился!
Значит, так, все только что подгребли и еще должны хоть немного сполоснуться с дороги, а потом уже идти на ужин. За столом никто не удовольствуется своей миской, там ведутся разговоры, обсуждаются дневные дела и планы на завтра, а на это уходит куда больше времени, чем на саму еду. При таком раскладе событий я успею не только вымыть комнату и протереть везде в ней пыль, но и ухватить свою порцию. Даже если сократить время бесед вдвое и не мыться, к тому времени, когда Крайден вернется, меня тут уже и след простынет! Плохо ему, видите ли, помыли, от пыли чихает! И где он здесь пыль нашел, хотела бы я знать? Власть решил показать, чтобы уважали и боялись? Конечно, так приятно попинать подчиненных, особенно когда они еще и возразить не могут! Наверняка Манира у него вылизывала лучше, чем у себя, в надежде на благосклонность столичного мага, ничем другим я не могу объяснить то, что никакой пылью нигде и не пахнет. Есть немножко вдоль стен, но это же ерунда, да и на подоконниках чисто, разве что на полках наверху что-то неубедительное налипло.
Обстановка была весьма спартанская, если только этот термин можно было применить к антуражу здешнего мира. Здоровенный стол у окна напротив двери, шкафы высоченные с темными корешками книг, еще один монстр почти черного цвета на три двери — одежку, что ли, хранить? Три мягких кресла, два из которых стоят до безобразия криво...ага, ножки у них надломаны, а починить некому, да? Стол низкий рядом с креслами справа от входа, влево еще одна дверь приоткрыта...ну да, разве можно спать в той же комнате, где шкафы стоят и кресла? Разве что вторая комнатенка маловата, одна кровать сколько места занимает, да тумба рядом с ней...вот, похоже, и пыль нашлась, осела на поверхности, даже след пальца виден. Ладно, уберу, с меня не убудет, раз Тора приказала, а то потом выволочку устроит и отправит выгребные ямы чистить, что господину магу...тьфу, выговаривать и то противно, не угодила! Где тут еще на него пыль сыпалась? Может, под кроватью лазал, когда сапоги искал, там и нанюхался? У меня дома под диваном было больше пыли, чем здесь! Чего выпендривался, не понимаю...
Пометалась я по обоим комнатам изрядно, но поставленную задачу выполнила с честью и, подавив в себе естественное желание смачно плюнуть посреди чистого пола, подхватила ведро и бодро пошла на выход. Пожалуй, я еще и на ужин успею, вот только ведро вылью...
Вылила...точнее, чуть не вылила прямо себе на ноги, едва удержавшись в вертикальном положении, потому что со всего маху воткнулась в...а что это такое, я извиняюсь спросить? Какого черта здесь...да это же защита, я такую в Арсворте видела, точнее, налетела на такую, когда хотела одним глазком посмотреть, что там у хозяина в таинственной комнате спрятано! И внизу, в тюрьме, такая же стояла...а здесь-то зачем? От воров? А что я украла, пыль из комнат да воду грязную? Проклятье, да как мне выйти-то отсюда, пока внизу все не сожрали без меня? Нет, ведь вошла я спокойно, ничего не задерживало, а откуда эта самая прозрачная стена взялась? Мне что, сидеть теперь тут до самого прихода Крайдена? Ешкин кот, мать...еж...ну не хочу я с ним даже разговаривать после всего, что было! Все, что могла, уже вчера вечером сказала, не поверил, что ли? Не помню, не помню ничего, хоть убей на месте!
Я поставила ведро в угол и снова, для очистки совести, пнула закрытый выход. Никакого эффекта, защита резиново отфутболила ногу по-прежнему и я стала мерить шагами комнату, сбрасывая нахлынувшее напряжение. Побегала, успокоилась, ходить в непонятном ожидании надоело и присела в мягкое кресло, наслаждаясь давно забытым уютом. Хорошо-то как...
Стукнула тяжелая дверь и хозяин комнаты бодренько прошествовал мимо меня к столу, усаживаясь в еще одно кресло, заскрипевшее под ним. Посидел, подумал и...задрал на стол ноги на манер американских копов в кино. Это что, простите, за демонстрация? А я...меня он что, не видит?
— Ри-ия? — превосходно сыгранное удивление не обмануло ни на йоту. — Я думал, ты уже давно все помыла!
— Я действительно все давно помыла, — снова внутри стала подниматься неконтролируемая злость, — только вот из вашей комнаты мне не выйти.
— Странно, я обычно ставлю защиту от воровства и нежеланного проникновения, и даже предположить не могу, почему ты не можешь уйти.
— Ни то ни другое ко мне не относится, — веселишься, ну-ну, подожди, я тебе еще собью все веселье, — а выйти я не могу. Уберите защиту, господин маг.
— Убрал. Можешь идти, — донеслось из-за стола, — спасибо за уборку.
Развернувшись прямо посреди комнаты, я пошла к двери, забыв прихватить ведро...черт с ним, пусть кто-нибудь заберет потом...ай!
— Господин маг, — опять со всего размаху я влетела в невидимую стену, которая не замедлила откинуть меня назад, — вы сказали, что защита снята. Почему я не могу выйти?
— Наверное, потому, что ты сама не хочешь отсюда уходить.
— Что-о? Я не хочу отсюда уходить?
Сзади раздался скрип рассохшегося дерева и я развернулась, чтобы высказать все, что я думаю по поводу защит и обвинений в воровстве, но со всего маху воткнулась лицом прямо в запыленную рубашку Орвилла, который тут же замкнул кольцо рук на спине. Какие они горячие...
— Господин маг, извольте отпустить меня. Вы слышите? Я не знаю вас и не помню, мы никогда не встречались до того момента, пока вы не приехали в Скаггард. Вы понимаете это?
— Лерия...
Внутри все сжалось от звука знакомого голоса, который я гнала от себя все это время...когда он звучит около уха, это совсем не то, что на расстоянии. Волосы шевелит легкое дыхание и больше всего на свете хочется, чтобы так продолжалось до бесконечности. Зачем снова повторять то, что я безуспешно пыталась выдавить из себя все эти месяцы? Снова отрубать по кусочкам хвост несчастной собаке?
— Лерия, ты же все помнишь, не надо притворяться, что ты забыла меня. У тебя это на редкость плохо получается.
Насмешка в последней фразе была последней каплей, после которой я уже не могла сдержаться. Не надо притворяться?
— Да, ты прав, я не умею притворяться. И здесь, в Скаггарде, я не притворялась почти два месяца, что я ничего не могла вспомнить, пока не попала под дождь. Вода сбивает все магические настройки, как говорил Грегор Макдайли! Только вода и еще немного везения помогли мне обрести воспоминания о том, что произошло со мной здесь, в Лионии. Я помню, что пыталась вернуться домой, но ваш Совет почему-то мне отказал, я помню, как я старалась всеми силами следовать правилам поведения, но это было никому не нужно! Мирина презирала меня, Райшер подставил так, что я не могла оправдаться, а ты ничего не хотел слушать, срывая на мне свои неудачи и неприятности! Для чего мне было переносить это все? Я выступила на суде, как ты и просил, а что произошло потом? Я не понимаю, чем я заслужила такое отношение к себе...ты ничего мне не объяснял, что я сделала не так, но я не могу так жить, я живой человек, а не собака, которую можно походя пнуть, а можно и погладить и она в ответ сразу завиляет хвостом. Нельзя рубить у нее хвост по частям, понимаешь, надо делать это сразу, пусть даже будет безумно больно! Я уже свыклась с мыслью, что не смогу вернуться домой, но здесь все было так плохо, а ваш Совет почему-то внял мне и согласился повторить попытку выкинуть меня в мой мир, но она провалилась, и никто не понял, почему! Эти проклятые приемы, от которых нельзя было отказаться, проклятый Райшер, которого я ненавижу до сих пор...я не знала, что мне делать и решила начать жизнь с нового листа...почему, почему мне не дали это сделать? Я бы уехала в Бернир и мне там было не хуже, чем здесь...а эти месяцы, проведенные в Скаггарде? Кто-то сжалился надо мной и поменял бирки, иначе я бы уже гнила в Безере, откуда женщины не возвращаются! Даже здесь, где более менее спокойно, я чуть не погибла, если бы не чистые случайности да еще люди, окружающие меня...зачем ты снова появился, я уже стала привыкать жить без тебя...
Я говорила и говорила, высказывая наболевшее за много месяцев, пока не осознала, что Орвилл так и стоит молча, не произнося ни слова в ответ. Куда я все это говорила, в воздух? Да пошел он...лучше уйти, пока дело не кончилось топаньем ног и истерическими воплями!
— К черту все...убери руки, я не хочу тебя видеть, не хочу! Я ненавижу тебя! Ненавижу...
Не только не отпустил, но и сжал еще крепче, пресекая все попытки вырваться от него и гордо покинуть место боя. Да какого боя, с кем, это я сама с собой борюсь, чтобы хоть немного поддержать марку, можно сколько угодно обещать себе не поддаваться на слова, но как сделать это вживую? Не умею я быть стойкой, презрительно клеймя Крайдена за все происшедшее, стоило лишь обнять меня, как моментально раскисла и сдалась...
— Лерия...
Изнутри последний раз взметнулись очередные обиды, которые я попыталась высказать, но их было так много, что попросту потерялся смысл слов и я прижалась лицом к пропыленной рубашке, нюхая смесь самых потрясающих запахов на свете. Ткань была уже вся мокрая, но отрываться от нее не хотелось, хоть гори огнем все вокруг. Сгустилась темнота и происходящее напомнило мне похожую ситуацию в пещерах ахдов, где я рыдала от страха и бессилия перед окружающей действительностью. Куда-то пропали все слова, которыми я хотела уничтожить Орвилла, остались только его руки на спине и желание, чтобы ничего не менялось как можно дольше. Как хорошо вот так помолчать...сколько времени мы уже стоим посреди комнаты?
— Лерия, подожди, я сейчас зажгу свет.
— Не надо. Я вся зареванная и у меня красные глаза.
— Да, про глаза-то я и забыл! Садись в кресло, — подтолкнул он, — сейчас я буду восстанавливать твое зрение. Ты же меня не видишь и вообще не можешь смотреть прямо в глаза?
— Не могу, — я потерла глаза и попыталась представить, как сейчас выгляжу. Картина получалась до боли отвратительная. — С этим можно что-то сделать?
— Можно сделать все, что хочешь, если знаешь как.
— Ты знаешь? — скосила я взгляд в сторону, включая боковое зрение.
— Я — нет, но знает Лиенвир, а уж как и что при этом делать, он рассказал мне очень подробно. Твое дело сидеть и терпеливо ждать результата.
— Подожди, а когда ты успел поговорить с Лиенвиром? — внутри снова зашевелились всякие подозрения на предмет того, что мое состояние было уже давно хорошо известно и он врет, что ничего не знал.
— На следующий же день после того, как нашел тебя у колодца. Отговорился необходимостью и ушел порталом в Делькор. Долго же я терзал нашего лекаря, — рассмеялся Орвилл, — пока он не уверил меня, что у тебя не столь все страшно и я вполне могу справиться сам, без его помощи! Как послушаешь его, так вокруг нет неизлечимых болезней, все можно или предотвратить или вылечить. Это же не удар ножа в спину, как он сказал, немного инфузии, чуть-чуть правильно примененной силы и все, ты перестаешь воспринимать прямо направленные взгляды. Очень интересное решение проблемы, когда не надо давать другим заглянуть в тебя или внушить тебе что-то. Кто это расстарался? Лиенвир предположил, что первоначально задача была несколько иная — вытравить у тебя как можно больше последних слоев памяти, но об этом может сказать только тот, кто невольно защитил тебя своими действиями. Закрывай глаза, — щелкнул он чем-то в неярком освещении комнаты, — он мне кое-что дал с собой, сказал, что хуже не будет...ну-ка, помажем веки...немного пощиплет, но это ерунда! Посиди так, я сейчас.
Откинувшись на спинку кресла, я слышала шаги, хлопанье дверями, стук и звяканье стекла и в довершение всего что-то забулькало, как будто рядом наливали воду в стакан.
— Что ты делаешь?
— Способствую процессу лечения, если не веришь, потом можешь спросить Лиенвира, он сам давал мне рекомендации, что делать. Та-ак, это будет чуть позже, — что-то стукнуло в районе стола, — а сейчас придется потерпеть. Но это не так больно, скорее неприятно...зато потом все будет, как раньше...приготовься...
Веки неприятно защипало, потом под ними возникло напряжение, которое очень хотелось снять, потерев кулаками. По непроизвольно поднятым рукам легонько шлепнули и я сцепила их на животе, до боли сжав пальцы. Все плохое когда-нибудь кончается, все плохое когда-нибудь кончается...
Россыпь горячих уколов изнутри глаз были еще более неприятны, но они постепенно утихали, а новые уже не были так болезненны. Еще раз возникла тупая боль где-то по бровями, но и она стала постепенно сходить на нет.
— Ну вот и все...нет, все будет нормально к утру, не раньше, — голос Орвилла звучал где-то впереди, — а сейчас придется не открывать глаза, чтобы не напрягать излишне еще слабые связи. До утра ты ничего не теряешь, все равно ночью будешь спать! А сейчас держи, — в руку ткнулось что-то прохладное, — не расплескай!
— Что это, — я понюхала незнакомый аромат, — вино? Откуда?
— Оттуда, — легкий звон свидетельствовал, что я буду пить не одна, — здесь же нет ни приличного вина, ни хорошеньких девушек! Есть только красивая женщина, — прозвучало гораздо тише, — которую я искал целых пять месяцев и не верил, что она исчезла бесследно, не оставив даже коротенькой записки. Даже когда ты побоялась сказать мне, что Совет решил удовлетворить твою просьбу, записка все-таки была.
