Приговаривая, он приложил пальцы к основанию шеи, прижимая их до тех пор, пока у меня не зашумело в ушах, оттуда переместил их под челюсть и я снова услышала биение собственной крови, потом за уши, нажимая и отпуская попеременно обе руки и в довершение всего горячие ладони легли прямо на грудь, поднимаясь и опускаясь в такт дыханию.
— А руки ты осматривать не собираешься?
От звука голоса Бейриса я вздрогнула и Люсьен убрал руки, поясняя, что именно так и в таком порядке надо проверять работу сердца, потому что в этих местах близко подходят большие сосуды и очень хорошо слышно, как бежит по ним кровь.
— Что скажешь, — Летиции надоело ждать первой, — ты все посмотрел?
— Я не вижу нарушений работы сердца, — едва слышно ответил Люсьен, — я посмотрел везде, где положено, но ничего не увидел. Если бы Жером не сказал, что у госпожи Валерии был такой тяжелый приступ, я бы в это не поверил. Там...у нее все хорошо, клянусь.
— Кровь бежит везде, по рукам и ногам тоже, но ты их не смотрел. Вдруг она там бежит как-нибудь не так?
Похоже, что идиотское замечание изрядно взбесило мага, уж слишком сдержанно он выпустил воздух через плотно сжатые зубы и помолчал в ответ. С господами не поспоришь, какой бы бред они не несли, а то, что Бейрис нес откровенный бред, стоя в дверях, было понятно всем, даже Летиция фыркнула на его замечание, но не решилась возразить.
— Я спросил, Люсьен.
— Как скажете, господин Бейрис, — согласился Люсьен подчеркнуто вежливо, — конечно, я осмотрю и руки. Разрешите, госпожа Валерия...
Пальцы вновь пробежались от поддернутого кверху рукава, недвусмысленно остановившись на остатках синяка и потом повернули кверху ладонь.
— Это...это что? — голос Летиции был чуточку удивленным. — Люсьен, это что такое?
— Это — напоминание о сроке выплаты долга, госпожа Летиция, — в голосе прозвучала почтительность и...сожаление. — Обычная магическая пометка, когда не хотят, чтобы должник бесследно исчез с территории королевства. Сердце здесь не при чем, пометку могут привязать к чему угодно и она будет напоминать о себе постоянно, пока не будет выплачен долг. Простите, но здесь я ничем помочь не могу.
— Ну-ка пусти, — рядом раздались тяжелые шаги и руку покрутили, потрогали пальцем и...осторожно положили на постель. — Что еще ты прочитал там?
— Запрет на пересечение границ королевства и...срок выплаты. Судя по всему, он должен был состояться сегодня. Госпожа Валерия, а вчера или позавчера у вас ничего не болело? Не могло так быть, чтобы вы ничего не чувствовали, обычно за три дня уже идет предупреждение.
— Было такое, — смотреть по-прежнему ни на кого не хотелось, — но я не знала, что пришло время.
— И сколько этот долг, хотела бы я знать, — вдруг ожила рядом Летиция, — а еще очень интересно, кому она должна? Люсьен, ну-ка посмотри еще раз, что ты там видишь? Долг...нет, ну вы подумайте, слышала я о таком, что долги надо платить во-время, но чтобы вот так напоминать...достаточно же подписать обязательство, тогда и начинать собирать выплату, чтобы потом без дома не остаться...а много, много она должна-то? Может, долг того не стоит, чтобы вот так лежать? Заранее могла бы побеспокоиться, не первый день в Лионии живет! Ей ведь сказали, когда она подписывала долговое обязательство, что случится, если она не выплатит всё, что положено, не могли не сказать! Валерия, сколько вы задолжали, десять дитов, двадцать?
— Пятьдесят деров.
От услышанной суммы рядом присвистнули, у двери вздохнули, а дама и вовсе замолчала. Ну что, пора выкидывать меня в придорожные кусты? Все отвернулись? Можно и подсмотреть, благо подушка плоская, а через ресницы основные действующие лица просматриваются неплохо.
— Ты куда, Бейрис? — маменька шустро протопала мимо кровати, — Люсьен, благодарю вас, больше ваша помощь не требуется, Жером, ваша тоже. — Благосклонные кивки обоим в виде благодарности. — Берри, я вот что хотела тебе сказать...
— Мама, — оборвали у порога ее уже начавшуюся речь, — я иду к отцу. Мне надо с ним поговорить. Потом я выслушаю тебя. Договорились?
— Бейрис! — Летиция чуть не взвизгнула, но шаги сына очень быстро затихли в коридоре и она затопталась на пороге рядом с Жеромом. — Ну и что теперь с ней делать? — горестно вопросила она стену перед собой.
— Что прикажете, — мажордом пожал плечами, а Люсьен тихо просочился в дверь и растворился в неожиданно навалившейся тишине коридора. — Господин Бейрис, поди, к господину Раймону побежал, чтобы в известность поставить, так тот и возражать не будет нисколечко. Не платить же ему чужие долги?
— Дверь закрой, — Летиция как-то странно посмотрела на слугу, — и Лизетту пришли, может, Валерия поесть захочет. Пойду-ка я к Раймону, чует мое сердце, что там без меня не обойтись.
Все разбежались, как крысы с тонущего корабля, даже мимо никто не ходил, вот как ошарашены свалившимся им на голову известием! Слуги наверняка обсуждают все на кухне, хозяева — наверху, а мне остается только лежать тут и ждать своей участи. Впрочем, почему это лежать, кололо последний раз уже давно, значит, я и сесть могу, а при хорошем раскладе и постоять...вроде нормально, даже ноги трястись перестали. Полежала и хватит, надо походить по комнате, так думается лучше. Эх, не успели мы сходить с Орвиллом к Лиенвиру, как планировали, вот и скрутило меня в самый неподходящий момент! Правда, с таким диагнозом любой момент будет неподходящий...вот, значит, как здесь должников к порядку призывают? И не захочешь, а побежишь платить, потому что свое здоровье дороже встанет. Не королевство, а мечта аудиторов и кредиторов, даже и беспокоиться не надо, должник сам прибежит да еще упрашивать будет, чтобы деньги взяли! Нам бы вот так устроить, ни одного алиментщика бы разыскивать не пришлось, а уж про тех, кто за границу слинял с народными капиталами, и думать бы забыли. Сами строем назад потянутся, чтоб раньше времени в ящик не сыграть... Мечтать можно сколько угодно, только вот я здесь попала, как та собака в колесо и куда бежать — неясно. Жером, прежде сочувствующий мне, принял, как должное, что за чужие долги тут никто раскошеливаться не будет. Люсьен, как более молодой, посовестился и слинял потихоньку, чтоб в глаза не смотреть, так может никто меня тут и держать больше не будет с таким хвостом-то? Бейрису поиграться не получилось, скорее, он удовлетворится моим состоянием и будет чувствовать себя отомщенным, а остальные вздохнут с радостью, что избавятся от непонятной Валерии. Не ждать же в действительности, что меня возьмут за шкварник и дадут пинка под зад? Сама уйду, чтобы не видеть злорадствующей рожи Райшера! Даже дверь не закрыли на засов, значит, я права и могу потихоньку выйти. Или это специально открыто, чтобы господ не обвинили ни в чем? Всегда же можно найти подходящее оправдание, мол, хотели помочь несчастной, да удрала она, а куда — извиняйте, господа протекторы, не знаем-с...ищите сами, вам и карты в руки.
Судя по состоянию, напоминалка работает исключительно днем, причем с утра посильнее, к вечеру — потише. Логично, не все же время должнику загибаться, иначе и денежки нести будет некому. С утра огорошить, ежели со сна забыл все да днем пару-тройку раз, чтоб помнил. Ночью пусть отдыхает да думает, что продать в счет долга, потому и болеть ничего не должно. Значит, завтра с утра надо ждать очередного приступа. Спросить бы еще, а сколько это состояние будет длиться? Вдруг здоровья не хватит денежки собрать...м-да, потом подумаю, когда до Неймара доберусь. Хотя почему до Неймара, до Лиенвира надо добраться и объяснить ему все, он же не дурак и не сволочь последняя. Где его особняк стоит, я уже знаю, буду караулить его там, чтобы поговорить...
Посетив места, какие положено посещать после целого дня лежачего состояния, я с удовольствием ополоснулась и уже более уверенно побрела к выходу. Кто-то высунулся из кухни, но окликать не стал, а я повернула к входной двери и уже около нее натолкнулась на Домниса, лениво ковырявшего в зубах.
— Куда это ты собралась, — встал он грудью на защиту засова, — ночь уже на дворе, не велено никого выпускать!
— Да как это не велено, — возмутилась я, отдышавшись, — господа же сказали, что я им здесь не нужна и могу идти на все четыре стороны!
— Когда это они такое говорили? — удивился белобрысый, — что-то не припомню!
— Да ты что, — я так уверилась в своих предположениях, что страшно удивилась обратному, — это и Жером сказал, и господин Бейрис с господином Раймоном про это должны были уже давно поговорить, сама слышала, своими ушами! Да и госпожа Летиция тоже...
— Слушай, — разозлился Домнис, — я не знаю, что там и кто тебе что говорили, но мне лично господин Бейрис сказал, чтобы тебя из дома — ни ногой! Поняла?
— Не поняла...а, так это уже вчера было...или позавчера? А сегодня он...
— Вот сегодня он это и сказал, — отрезал слуга, — недавно, между прочим, а потом к господину Раймону пошел, а госпожа Летиция за ними побежала, только не сразу. Так что иди в свою комнату и перестань мне сказки рассказывать, а то я ведь и силой затащить могу, коли спорить будешь. Сандро попался, что тебя пропустил, так его госпожа Желлина защитила, а за меня она вступаться не станет. Все, брысь отсюда, пока я не разозлился!
Бродить дальше по ночному дому было бессмысленно. На кухне мне дали поесть, сопровождая жалостливыми взглядами и я завалилась спать, стараясь не особо усердствовать в построении новых версий происходящего. Логика обитателей этого дома явно лежала где-то за пределами моего скромного понимания...
Как я и ожидала, очень скоро после рассвета очередной сердечный приступ попробовал меня на прочность. Было очень плохо, даже ощущения все повторились с точностью до вздоха, но уже не было того безумного страха, что сопровождал точно такие же приступы вчера. Сегодня я уже была готова к ним и воспринимала это как неизбежное, которое надо просто пережить. Пережила...отлежалась, подремала, стараясь не думать, что через некоторое время надо будет пережить еще одно напоминание послабее и два уже почти незаметных. О последних можно было и не думать, отлежусь и все. Чем бы заняться, пока я здесь нахожусь? А, вспомнила, где-то мой узел лежит, надо посмотреть, что со мной сюда приехало!
После второго напоминания о долге я отлежалась положенное время и пошла искать Жерома в надежде на подсказку о месте хранения моих вещей. Мажордом долго вникал в суть просьбы, потом заверил, что обязательно найдет и пришлет мне потерянное имущество. Оно и впрямь скоро нашлось и я не отказала себе в удовольствии отстирать платье, штаны, скилу и еще непонятно чью куртку, попавшую сюда по недоразумению. Сапоги я тоже помыла и поставила сохнуть вместе с башмаками остальных слуг, а постиранные вещи развесила в том самом дворе, куда выходило мое окно. Грязи и пыли с них стекло предостаточно и корпела я в мыльной очень долго, пока не добилась практически чистой воды. Развесив белье, посидела на солнышке, вспоминая добрым словом Скаггард, заглянула ради интереса в сарай с корзинами, через крышу которого пыталась удрать и с сожалением отметила, что крышу починили, а окна там теперь нет и в помине. В коридоре меня поймал Жером, ехидно поинтересовавшийся, где это я пропадала и ничуть не поверивший в рассказ о стирке.
— Госпожа Летиция с вами поговорить хочет, — наконец выдал он под конец дурацких претензий, — она в голубой гостиной, ждет вас. Пойдемте, я провожу вас к ней.
Смысл слов дошел до меня только на роскошной лестнице — Летиция уже ждет меня для разговора, сидит и ждет! Странно все это...
— Проходите, Валерия, — маменька махнула рукой в сторону ближайшего кресла, — присаживайтесь. Жером, вы свободны. Дверь закройте поплотнее.
— Слушаюсь, — поклонился мажордом и за плотно пригнанной дверью очень отчетливо прозвучали его удаляющиеся шаги.
— Как вы себя чувствуете?
— Спасибо, хорошо. — Я чинно сложила руки на коленях и приготовилась к очередной атаке.
— Не отвечайте мне этими дурацкими общими фразами! — немедленно разозлилась Летиция. — Ответьте нормально, болит у вас что-нибудь или нет? Неужели вам трудно сказать, где у вас жжет, екает или чешется?
— Простите?
Напористость и дурацкие вопросы сбили меня с толку. С чего это ради она вдруг забеспокоилась о моей персоне? Но я действительно нормально себя чувствую, даже не устала ничуть, хоть и полоскалась долго, разве что руки стерла немного, особенно там, где они были поцарапаны еще в Арсворте, на разборке завала. Да, а ведь уже к вечеру дело идет, а очередного напоминания я не получила, даже намека не было! Или был? Да ни фига, вчера так кольнуло, не ошибешься, еще сумерки только-только начинались, я помню...
— Не болит, значит, больше ничего, — подытожила она, не дождавшись ответа. — А знаете, почему? — В голосе послышался надрыв и непонятное торжество. — Да потому что сегодня с утра Бейрис поехал прямо в Совет и отвез туда пятьдесят деров. Он сказал, что не уйдет оттуда, пока на его глазах не будет закрыто ваше долговое обязательство. Раз вы говорите, что чувствуете себя хорошо и даже что-то там стирали, то у него все получилось, что он хотел, а вы можете спокойно жить дальше, не боясь каждый день за свою жизнь. Вчера, после того, что нам сообщил Люсьен, я была очень удивлена, но у меня даже не возникло и мысли о том, что Берри пойдет к Раймону и будет говорить с ним на эту тему. Как раз здесь я была уверена в обратном...— она вдруг поморщилась и мне очень было хорошо понятно, что она имела в виду. — Последнее время Берри жил на широкую ногу и достаточно задолжал, несмотря на ежемесячные выплаты, которые Раймон делал на его имя. Это меня совершенно не удивляет, для молодого мужчины его возраста он ведет себя совершенно естественно...ну разве что несколько сорит деньгами. Удивляет другое — вчера он разговаривал с отцом и поначалу попытался даже выгнать меня из кабинета, но я отказалась уходить наотрез, пока не услышу все от начала до конца. Под конец он согласился на мое присутствие, попросив только не вмешиваться в их разговор. Это меня крепко обидело, но я все-таки постаралась сдержаться, иначе он отказывался что-либо говорить в моем присутствии. Так вот, он сказал Раймону, что у него изменились взгляды на многое, чего он раньше не замечал и сейчас он просит у него помощи, как у мужчины и отца. Он просит эти самые пятьдесят деров, обещая больше никогда не обращаться к нам за деньгами. Он мотивировал это тем, что должен вам помочь, иначе потом будет поздно. Что такое произошло с вами и почему мой сын вдруг решил, что он должен выплатить за вас такую огромную сумму?
— Госпожа Летиция, я...я не понимаю, почему вдруг Бейрис решился на этот шаг. Эти деньги...как бы вам объяснить, чтоб вы поняли...
Услышанное поразило меня так, что я никак не могла собраться с мыслями. Но подумать обо всем я могу и потом, а вот изложить более менее связную версию этого странного долга надо еще постараться. Свелось все к чистой правде, разве что свое перемещение из другого мира я свела к порталу из далекой России, который вдруг схлопнулся по неизвестным науке причинам, а дальше я уже с мстительной радостью наябедничала на Совет, который таким образом отмахнулся от моей просьбы да еще и припечатал своей дланью так, что до смерти буду помнить.
