— Да потому что не могу. Объяснять сложно, но похоже всё дело в таких штуках как хромосомы.
— Ты знаешь о хромосомах?! — абсолютно искренне, удивился я. А удивляться тут есть чему. Девять из десяти магов провинции даже слова такого не слышали.
— Ну да, про них ни раз на занятиях говорили. Правда, я сколько не слушала, так и не поняла как такие мелкие штуковины, что их даже невидно, могут быть ещё и разноцветными пластинками на проволоке, и ещё при этом описывать форму моих ушей. Да и вообще, как могут мои уши быть связанны с какой-то там проволокой? Впрочем, как бы оно там не было, только вот эти гены у меня совсем не хаджитские. Разве что самую капельку. Отличий намного большее, чем даже у самых-самых различных хаджитов.
— А как тогда объяснить то, что ты практически ничем не отличаешься от хаджита? — уточнил я. — Трея, я немного разбираюсь в том о чем ты сейчас говоришь, так что с полной определенностью могу сказать, если бы у тебя были столь отличные гены, то ты даже отдаленно не напоминала бы хаджитку.
— Да никак объяснить я это не могу, поскольку меня как-то не очень уж посвящали во всякие там тонкости. Ну, или я их просто не поняла. Однако одно могу сказать точно, правильно подбирая партнеров для скрещивания можно добиться самого неожиданного эффекта. Вот и получается, у меня одна видимость хаджита, а по сути... Ну сам посуди, рост у меня лишь немного выше чем у привычных всем хаджитов, но при этом я много тяжелее. Кости как были более прочными, так и остались. Мышцы у меня более сильные. Да и крепятся немного по-другому. Ну а самое главное... Вот, сам смотри, — с этими словами Трея сунула мне в руки собственную кисть. — Обрати внимание на пальцы. Видишь?
— Пальцы как пальцы...
Начал было я, собираясь сказать что возможно они и несколько короче и толще чем я привык видеть у тех же тройняшек, но тут заметил о чем именно говорит Трея. Большой палец. У хаджитов, как и у людей, большой палец развит, а кисть достаточно подвижна для совершения точных действий. У Треи же большой палец меньше всех остальных, да и кисть руки гибкостью не обладает. Да, теперь понятно почему у Треи получалось так эффективно пользоваться когтями. Попробуй любая из тройняшек нанести удар такой силы, скорее всего сломала бы пальцы. Ну а Трея...
— А ещё вот, — Трея приоткрыла рот, и продемонстрировала внушительные клыки. — Как видишь, кое-что всё ещё осталось. Возможно, когда-то и удастся вывести животное ещё более похожее на хаджита, но...
И тут отогревшаяся Сантия громко фыркнув, показалась из-под одеяла.
— Ну да, конечно. Как же без тебя! — укоризненно посмотрев в сторону Сантии, заметила Трея. — Да, ты более похожа на хаджитку, но не так уж намного чтобы об этом стоило говорить. Потерпи немного, о тебе поговорим позже. Дай пока рассказать откуда вовсе взялся наш вид.
Сантия пожала плечами, однако всё-таки выбралась из-под одеяла, и в эффектной позе уселась поблизости. Да, Трея, да и Сантия тоже, могут говорить что угодно, только вот ведут себя они как самые обычные хаджитки. Возможно, что-то в словах Треи и есть, и она действительно довольно редкий вид хаджита давно отделившийся от их общего предка, (надеюсь, что клирики всевозможных богов так и не научились читать мысли, или у меня будут серьезные проблемы) только вот от этого хаджитами они быть не перестали.
— Так вот, первоначально данмеры разводили нас из-за шкур. Ну, и для престижа тоже. Обрати внимания на мою шерсть. Она гуще и длиннее чем у любого из хаджитов, а кожа более прочная. Из нее может получиться отличная одежда.
— Одежда? Трея, да разве можно так, да ещё и о себе самой?!!
— Но это ведь правда! Из моей шкуры можно сшить хорошую одежду. Так поступают и сейчас, правда очень редко и, как правило, не из декоративных животных. Из нас, обычно чучела делают. Ну, и ещё разводят в качестве опасных домашних любимцев. Для охраны дома, понятное дело. Так вот, именно тогда, а именно очень-очень давно, данмеры и занялись улучшением нашего внешнего вида, создавая породы. Например, мы с Сантией относимся к декоративной длинношерстной породе черного окраса и существенно отличаемся от своих предков. У меня практически правильные, почти как у хаджита, пропорции тела. Впрочем, ты и сам это заметил. Более легкая, по сравнению с моими предками, челюсть. Вместо гривы, длинная шерсть на голове. Даже суставы на лапах почти правильные. Пальцы правда... Ну и это можно объяснить, зачем животному хаджитские руки?
— А ещё лучше, посмотри на Сантию, по ней виднее. Возьмись за её предплечье и увидишь что её мышцы более легкие чем у меня, а ещё... Ты чего? — Трея, с удивлением уставилась на меня.
Нет, я разумеется знаю что у хаджитов совсем другое отношение к собственному телу и одежде, но если уж с самого детства тебе постоянно твердят что что-то делать нельзя, то от этого никуда не денешься.
— Сирус, это ты зря. Мы с Сантией декоративные животные. Понимаешь, мы живем ради того чтобы на нас смотрели. Это наше предназначение. Ни меня, ни Сантию нельзя обидеть рассматривая. Скорее уж строго наоборот. Вон, Сантия даже специально выбралась из под одеяла на мороз ради этого. Так что можешь не стесняться. Только постарайся не тянуть сильно за хвост, а так можешь делать всё что угодно. Мы не люди, и не хаджиты, а самые обычные домашние зверушки.
— Это ты зря, — возразил я. — Даже если принять твое допущение о том что ты просто зверь, то у зверей есть права. И, кроме того, вы обе разумны и это необходимо учитывать.
— Может быть у других зверей и есть права, но только не у моего вида, — возразила Трея. — Многие звери самодостаточны, и могут самостоятельно выжить на воле, а мой вид живет только в клетке. То-есть мы живем только до тех пор, пока этого хотят другие. О каких тут правах может идти речь?
— А вот тут категорически не согласен, — возразил я. — Увидев тебя в деле, никогда не поверю что ты не сможешь выжить в одиночку.
— Зря. Данмеры пробовали разводить таких как я в естественных условиях, на одном из небольших островков. Предполагалось, что это позволит вывести более устойчивую к болезням породу, ну и уменьшить стоимость разведения. Ну, и как охотничьи угодья тоже, куда же без этого. Так вот, из этой затеи так ничего и не вышло. Почти все погибли. Ну а оставшихся, пришлось вывезти и раздать по частным зверинцам.
— Ты была на том острове?
— Разумеется нет! Это было очень давно. Однако, я слышала что среди моих предков были выходцы с того острова. Если тебе интересно, возьми у хозяина мою родословную и уточни в каком именно поколении. Я бы тоже с удовольствием узнала, а то видеть-то родословную видела, а вот прочитать...
— Трея, а если самой тебя на острове не было, то как ты можешь уверять что тот эксперимент был на самом деле?
— В университете слышала, — пояснила Трея. — Зачем бы было обманывать уважаемому профессору?
— Ты знаешь, я даже не особо задумываясь могу придумать далеко не одну причину для подобного поступка. Впрочем, это мелочи, разве тебе самой не хочется попробовать?
— Хотеть, разумеется, хочу. Только вот ничего не получится. Немного побродить я смогу, ну а затем всё равно придется вернуться к хозяину. Понимаешь, это ведь я только с виду на хаджитку похожа, а вот внутри... Ну, мой вид никогда и ничего не изобретал. И вовсе не потому что было не нужно, а потому что не можем. Например, я принципиально не могу понять, как пользоваться любым предметом, если мне сначала не покажут как это делается.
— Как и многие другие, — возразил я. — Учиться всем нужно.
— Не так как другие. Я выучила десять типов узлов. Многие из них очень сложные. А вот завязать простой узел не могу, так-как просто не видела как это делается. Пробовала научиться читать, пока не поняла что это невозможно. Я могу запомнить все буквы, и даже некоторые слоги, но не могу понять как сложить из них слова. Да и те же слоги я и то не читаю, а просто помню как они выглядят. А это как не крути, а не чтение. Кроме того, оказалось что разные люди пишут одни и те же буквы немного по-разному. Вот посмотри.
Трея когтем изобразила на земле несколько вариантов буквы ж.
— Для тебя это одна буква, ведь так же? — уточнила Трея.
— Верно.
— А вот для меня совсем не верно. Приходится запоминать все формы, а ведь наверняка эту букву можно написать и по-другому. Я просто знаю, что это одно и тоже. Не умею я понимать чем эти буквы похоже друг на друга. Нет у меня способности связывать в единое целое похожие вещи, и используя ранее накопленный опыт понимать как эта новая штуковина работает. Память у меня намного лучше чем у тебя, но используется не так эффективно.
— Трея, и сказав всё это ты ещё будешь меня уверять, что твой вид недостаточно разумен? Да мне попадалось более чем достаточно людей и меров считающих себя учеными, и намного хуже разбирающимися в этом вопросе. Да что там говорить, до этого дня я знал только двоих во всей провинции!
— И сейчас это число не увеличилось. Понимаешь, я не совсем понимаю что говорю, просто повторяю ранее услышанное. Я же говорила, у меня отличная память. Отлично помню практически всё, что видела ранее, вот и подбираю наиболее подходящие ответы из услышанного ранее. Студенты ещё и не такие вопросы задавали.
— Однако, ты отлично говоришь, — возразил я. — Абсолютно разумно и понятно. И вовсе неважно, что при этом твой мозг отличается от моего.
— А вот и нет, как раз важно, даже очень важно. Вот ты вполне способен выжить сам, а я нет. Это мой вид зависит от таких как ты, а не наоборот. Как видишь, разница существенная. Мой вид зародился в очень благоприятных условиях, дичи было полно, вот и выживали не те что умнее, а те что быстрее действовали. Ну, а чем все закончилось ты и сам знаешь. К сожалению, с тех древних времен так ничего и не изменилось. Ну, разве что внешний вид улучшился.
— Мяу! Ррр... Мяу!!! — сказав это, Сантия высоко подняла хвост, и с победным видом уставилась на меня.
— Помолчала бы, кошка драная, — в свою очередь уставившись на Сантию, заявила Трея. — Он всё равно тебя не понимает.
— Трея, подожди немного. Ты же вроде как говорила, что все эти мяу ничего не значат. Так, одна видимость, — уточнил я.
— Верно, — согласилась Трея. — Мяу, это для публики. Почему-то такие вот мяу всем нравится. А когда нравишься публике, то получаешь больше мяса. Говорим мы по-другому. Движениями тела, запахами и многим другим прочим. Слов конечно немного, но нашим предкам хватало. Говорить на своем, зверином языке, хозяин нам не запрещал, вот Сантия и пытается с тобой поговорить, не нарушая приказов.
— Ну, кое-что я всё же понял. Например, высоко поднятый хвост, это знак победы, превосходства над чем-то. Только вот не могу понять над чем, или кем.
— Вот видишь, в этом ещё одно существенное отличие тебя от животного. Ты не изучая наш язык всё-равно способен понимать, а мы... Ну, а Сантия хотела сказать следующее: если и смотреть на строение тела, то нужно смотреть на неё, а не на меня. У Сантии восемь золотых, и две серебренных награды с выставок за экстерьер, а у меня только четыре серебряных, и шесть бронзовых.
— И всё это в столь короткой фразе? Выходит, твой язык никак не хуже, а многим лучше моего.
— Это не язык, а перевод, — пояснила ситуацию Трея. — По сути Сантия сначала сказала первое мяу, чтобы привлечь к себе внимание. Потом, подняла хвост, указывая на превосходство. После этого, посмотрев на меня, немного по рычала для красоты, и фыркнула, показав над кем превосходство. И, наконец, с последним мяу, что бы вновь обратить на себя внимание, повернулась к тебе боком выставив бедро, что значит посмотри на меня. Вот и всё.
— А медали?
— Ну, о медалях Сантия мне никогда в жизни не даст забыть. Это ведь её любимая тема. На самом деле, отличия между нами не столь значительны, иначе бы мы не относились к одной породе. Так, мелочи. Например, строение бедра. У меня оно чересчур тяжелое, да и ещё есть.
— Мяу. Мяу!!!! — с победным видом заявила Сантия, ещё старательнее задирая хвост к небу.
— Это можешь и не переводить, — заметил я. — И так понятно. Она сказала — вот видишь, я была права. Я правильно понял?
— Верно, — подтвердила мои предположения Трея, ну а затем добавила обращаясь уже к Сантии. — А ты поосторожнее с хвостом. Видишь, он способен понять наш язык, и при этом мужского пола. Помнишь, что было в прошлый раз? Хочешь повторения?
Хвост Сантии немедленно опустился. Она разве что не поджала его под себя, как обычно и делают хаджиты когда чем-то напуганы. Да и сама Сантия вся как-то сразу сникла.
— Трея, о чем это ты? — уточнил я.
— Понимаешь, поднятый хвост, особенно так высоко, это не только знак превосходства и победы, особенно в присутствии представителя противоположного пола. Ну, а на последней выставке один из экспертов неправильно понял Сантию. Она просто радовалась очередной победе, а он подумал другое. Эксперта оскорбили подобные намеки от животного, и он сильно пнул Сантию.
— Мы ещё долго будем тут языками трепать? — уточнила Сантия, неожиданно перейдя на человеческий язык. — Холодно же, и поздно уже.
— Сантия, что это ты заговорила? А как же приказ? — поинтересовалась Трея.
— А ну его, — отмахнулась Сантия. — Всё-одно уже хуже не будет, если конечно мы тут насмерть не замерзнем с этими разговорами. Ну, а раз уж ты настаиваешь, — Сантия выразительно посмотрела на Трею и добавила. — Мяу. Теперь ты довольна?
— Сантия, да когда ещё момент выпадет...
— Да болтай сколько хочешь, — отмахнулась Сантия. — А я домой хочу! В тепло! Меня ведь можно отправить прямо сейчас?
— Можно, — согласился я, вытаскивая из мешка один из ошейников.
— Давай, цепляй его на место, — Сантия грациозно поднялась с земли, и почему-то на всех четырех конечностях, направилась мне навстречу подставив шею.
Итак, замок ошейника защелкнулся, и Сантия исчезла. На некоторое время установилась немая сцена в ходе которой мы с Треей смотрели на место исчезновения, а затем Трея, ни слова не говоря, стянула с себя платье.
— Пожалуй, мне тоже пора. Вот, и закончилось мое приключение, — наконец, заметила Трея, стараясь не смотреть мне в глаза. — Тут сколько не тяни, а сути это не изменит. Кем я была, тем и останусь. Так что лучше будет...
— А не передумаешь? Я мог бы сказать, что не нашел тебя. Ну, а ты посмотрела бы остров, или даже могла бы уехать на материк. Если тебя одеть, то для большинства встречных ты с легкостью сойдешь за хаджита. Их тут довольно много, а что до цвета шерсти, то это конечно проблема, но и она решаема. Черные хаджиты тоже бывают, да потом шерсть можно и покрасить.
— Тут хоть передумывай, хоть не передумывай, а ничего не изменишь. Сам же говорил, что домашнему животному без хозяина не выжить. Горкин хоть охотиться умеет, во всяком случае раньше умел, ну а я... Вот например, где ты берешь еду?
— Обычно в тарелке, — попробовал было отшутиться я. Только вот Трея явно настроена серьезно, так что и мне пришлось перейти на серьезный тон. — Сейчас чаще всего в кладовке, если я дома. Ну, а если не дома, то в таверне, или просто покупаю у крестьян и сам готовлю. Далеко не всегда стоит есть то, что считают пищей в некоторых трактирах. Ну, а если вокруг на пару километров в любую сторону никого кроме меня, то можно и поохотится.
