— Слезай-ка оттуда, — согнал меня с камня Орвилл и, подбоченясь, начал всматриваться в ту сторону, откуда призывно белело неясное пятно. — Ты что-нибудь чувствуешь, когда на камень залезаешь?
— Абсолютно ничего, — я для проверки глянула вперед, но никакого камня там не увидела, поскольку стояла на земле. — Что ты думаешь по этому поводу?
— Пока не знаю, камни низкие и рано говорить о чем-нибудь. Пошли по ним, посмотрим, — он подхватил наши пожитки и двинулся в направлении третьего камня.
Расстояние между камнями колебалось от пятидесяти до пятисот метров по моим предположениям, причем наибольшее расстояние было на открытом пространстве, где высокий светлый камень было хорошо видно издалека. То, что это пресловутые менгиры, мы догадались примерно на десятом экземпляре, торчащем из земли на высоту чуть меньше метра. Одна сторона у него была плоская, но не гладкая, вся покрытая многочисленными канавками и углублениями. Вблизи они производили впечатление сплошной неровности, а на расстоянии складывались в непонятный рисунок, идентифицировать который я затруднялась. Орвилл поизучал изделие древних мастеров, но тоже ничего путнего не изрек и мы продолжали двигаться дальше вдоль неведомой дороги. Дошли до менгира, влезли наверх, посмотрели по сторонам и пошли к следующему, который был виден только с предыдущего. Те камни, которые оставались сзади, также уходили в небытие, виден был лишь последний из них.
— Мы почти полдня шли вдоль цепочки этих менгиров, но никуда пока что не пришли, — сидя около костра начала рассуждать я. — Самый первый был почти весь в земле, постепенно они поднимаются все выше и выше, скоро наверх будет не забраться. Орвилл, ты читал о чем-нибудь подобном или, может быть, слышал о таком? Понятно я, о вашем мире ничего не знаю, то ульды какие-то, то дейты, только глазами хлопаю, а ты ведь в Академии учился, читал много...есть у тебя какие-то соображения по этому поводу? Интересно, не слишком ли далеко мы отдалились от нашего первоначального маршрута, когда ты сворачивал вправо от того ручья?
— На то место можно вернуться, если так же следовать назад, как и вперед, — мы остановились на ночлег в небольшой ложбинке, на краю которой стоял очередной менгир и теперь Орвилл рассматривал его плоскую сторону, на которую падали отсветы костра. — Я не вижу в этих знаках ни одного знакомого, но в то же время от камней не исходит никакой угрозы. Стоят и стоят себе...
Я обошла костер и подошла к менгиру сбоку, смотря на его плоскую сторону примерно под углом в тридцать градусов. Выбоинки на поверхности сливались и только некоторые из них ярко светились отраженным светом живого огня, перемигиваясь друг с другом как гирлянда на новогодней елке. Огоньки складывались в непонятные картинки, глаз выхватывал из темноты камня странные символы — вот показалась завитушка, мигнула стрелка, привиделся глаз с ярко вспыхнувшим зрачком, возник силуэт человека и тут же пропал, а на его месте блеснула рука...Игра воображения могла продолжаться очень долго, она походила на облака, в форме которых тоже можно было угадать многое, имей только желание.
— А ты ничего не видишь на этой стороне? — вопрос повис в воздухе, потому что Орвилл отвернулся, не желая отвечать. — Ты что, злишься на меня? За вчерашний разговор?
— Нет, — выдавил он явно через силу, — вчера это...прошло уже. Я ничего тут не понимаю...не понимаю, а ты еще лезешь постоянно со своими вопросами! — раздраженно рявкнул он. — Да, я маг, я учился и неплохо учился, а здесь я чувствую себя так, будто я несмышленый ребенок! Это для тебя нормально, а для меня нет!
— Орвилл, послушай, — я придвинулась ближе, стараясь говорить по возможности мягче, — я не вижу ничего ужасного в том, что ты тут чего-то не знаешь. Ну мало ли что может происходить на этой земле, ты не можешь знать все...и ни один человек не может похвастаться тем, что он все на свете знает. Это не причина для раздражения, это лишь повод для того, чтобы присмотреться к тому, что происходит вокруг нас, внимательно так присмотреться и сделать свои выводы. Я вот у вас много чего не понимаю, а спросить, кроме как у тебя, не у кого.
— О чём, например?
— Да о глазах хотя бы! — этот вопрос у меня крутился уже давно, только не было подходящего момента задать его. — Грегор говорил, что у вилтов глаза всегда...ну, как у животных, а у тебя нормальные, человеческие. Это я ещё в Арсворте увидела, когда тебя вывели снизу, и потом, когда мы вместе шли...
— Помню, — недовольство было хорошо слышно, ну ещё бы, двинул так со злости, что чуть кости не переломал...— ближе к делу.
— Тогда ты так взбесился, — продолжала давить на больную мозоль, — но я-то не знала о некоторых особенностях, мне простительно. Другое непонятно, если все вокруг знают, кто такие вилты и как они выглядят, то почему на глаза никто не обратил внимание? Предположим, что слуги или селяне в такие тонкости не вдаются, а стражники, маги на приёме у Дайлерии, Майкер и остальные в Грайдисе, они-то наверняка должны были удивиться этому. Человеческие глаза с ни с какими другими не перепутаешь!
— Не перепутаешь, когда ты смотришь в эти самые глаза и видишь их, — менторским тоном стал вещать Орвилл, ломая длинную палку на мелкие кусочки и подкидывая их в костер, — а большинство людей не хочет видеть и не видит, даже когда их тычут в это носом. Это не вина, это их беда, но помочь им в этом не может никто, кроме них самих.
— Понимаю... магия, да?
— Магия тут не причём, — кусочки ветки размеренно летели в огонь, аккуратно укладываясь друг на друга, — это человеческая природа и переделать её не в силах даже маги. Не видеть то, что заставит потом изменить уже сложившееся мнение и свернуть с гладкой дороги, принять неожиданное решение, которое идёт вразрез с установленными правилами...гораздо легче смотреть и не видеть.
— Всё равно не понимаю, неужели никого не заинтересовало, почему это вдруг у вилта человеческие глаза появились? Ну хоть вопросик бы у кого возник такой! Я же сразу в глаза посмотрела, когда ты мимо шёл, а остальные на что пялились, на шкуру, что ли?
— Были, кто и в глаза смотрел, — пожал плечищами Орвилл. — А ты всегда первым делом в глаза смотришь, если собаку на пути видишь? — хрюкнул он, неожиданно перестав ломать палку. — Для всех в Лионии любой вилт — домашнее животное, только более разумное, чем остальные. Зачем ему в глаза смотреть?
— Как зачем? — я даже немного опешила, — да потому что привыкла я так. А как можно иначе?
— Видела же сама, что можно. Вопрос в том, что каждый для себя при этом...— Крайден неожиданно поменял тон и ткнул рукой в сторону серого камня, — ты же смотришь на менгир и видишь только те рисунки, которые тебе хорошо знакомы, а непонятные твой мозг отметает в сторону. Так и остальные поступают. Сколько ещё можно вдоль них идти? — опять послышалось раздражение и злость, а недоломанная ветка полетела в сторону вышеупомянутой серой стелы.
— Не знаю, мы шли вдоль них целый день и сегодня уже поздно возвращаться назад, а завтра мы можем повернуть обратно прямо с утра, если хочешь. Конечно, интересно посмотреть, куда они ведут, — внутри родился исследовательский зуд и стало обидно, что загадка чужого мира так и останется закрытой, — но если на очередной менгир будет не влезть, то идти дальше не будет смысла.
— Да, — поворошил он костер, — тогда повернём обратно и поищем провидца в другом месте.
— Вот и правильно! Я у вас вообще тычусь как слепой котенок, но это не повод опускать руки и раздражаться. Мы обязательно найдем этого провидца, зададим ему свои вопросы, получим ответы и все будет хорошо. — Я погладила Орвилла по плечу, тот дернулся, но потом успокоился и продолжал сидеть, глядя то на огонь, то на каменную стелу, — на мой взгляд все идет более менее нормально, змеюк тут нет, съедать нас тоже вроде никто не собирается, а остальное мы как-нибудь преодолеем. Не впадай в панику и не раздражайся, иначе у нас ничего не получится. Помнишь, что ты говорил мне в подземелье у ахдов? Думай о чем-нибудь хорошем...у тебя есть такое, о чем бы ты хотел помечтать?
— Лерия, я не умею мечтать, у меня есть дела, которые без моего участия никогда не будут сделаны, — проворчал он, но голос уже был не такой злой, как раньше, — ты же знаешь, что я должен дойти до его величества...
— Дойдешь, — я прикрыла ему рот ладонью и он сразу замолчал, как будто только и ждал этого, — не только дойдешь, но и доложишь обо всем. Но выше головы не прыгнешь, а если ты будешь вот именно сейчас есть себя за то, что не сделал этого по сию пору, то ни к чему хорошему это не приведет. Ты уж извини, но у тебя кроме доклада королю еще заботы потом будут немалые, — и в ответ на удивленный взгляд пояснила, — я же к себе уйду, а сюда Дайлерия вернется, без этого никак не обойтись. Не будет же она болтаться между теми самыми пластами Реальностей, о которых она мне говорила!
— Мало мне и так проблем, а ты норовишь новые добавить, — фраза прозвучала настолько грустно, что мне стало не по себе.
— Орвилл, прости, но я не добавляю тебе проблем, они на самом деле никуда не уходили, просто на время выключились из этого мира и переместились далеко отсюда. Наверно, о них неприятно вспоминать, но их тоже надо решать...ты подумай, иначе они могут застать тебя врасплох и ты снова будешь не готов, прозеваешь нападение...было ведь уже такое, верно? А так заранее подумаешь, что делать, трезво взвесишь все "за" и "против", с товарищами посоветуешься. Например, с тем же Макдайли и Лиенвиром, один ум хорошо, а три лучше. Может быть, кроме них еще найдутся те, кто захочет разобраться во всех хитросплетениях, тогда вам останется лишь собрать военный совет и придти к единому мнению. Каждый выскажет свою точку зрения на происшедшее, обсудите события и придете к единому знаменателю за рекордно короткий срок. У меня дома есть одна игра, там собираются несколько человек за одним столом и им задают вопрос, на который они должны найти ответ за очень малый промежуток времени. Вопрос может быть о чем угодно, чаще всего они начинают рассуждать вслух и строить логическую цепочку, на основании которой дают ответ. Главное тут — общее обсуждение, которое наталкивает каждого на определенные выводы.
— И они все время дают правильные ответы?
— Нет, но они учатся думать, запоминают свои выкладки и приобретают необходимый опыт. Если не подходить к вопросу выработки дальнейшей стратегии поведения, как к попытке доказать, что только одна точка зрения имеет право на существование, то совместными усилиями можно достичь многого. Один, даже самый умный, всегда может ошибиться и не заметить этого. Хорошо, когда думать начинают двое, больше шансов во-время заметить ошибки и неточности, но командовать процессом все равно должен только один. Выслушать всех и принять решение...Мы вот вдвоем идем и то умудрились уже не раз переругаться друг с другом, а у нас ведь одна цель — дойти до этого вашего провидца!
— Не так уж много мы и ругались, — хрюкнул Орвилл, — ты еще заседания Совета Магов не видела! Вот где, бывает, сцепляются так, что и разнимать приходится!
— Бороды, что ли, дерут друг другу? — стало смешно и на память пришла сцена из старого фильма, где бояре таскали друг друга именно за бороды.
— Почему за бороды? Маги очень редко ходят с ними и они не такой длины, чтоб за нее можно было ухватиться рукой. Нет, скандалят, доказывая свое мнение, пытаются воздействовать друг на друга...если бы не защита, которую в незапамятные времена установили на стенах зала заседаний, то уже полгорода разнесли бы!
— Нервные они у вас, как я погляжу, да и критику чужую не любят, считая себя истиной в последней инстанции, — мне на память пришел Грегор, как образец здешней упертости. — Не буду высказывать о них свое мнение, а то опять не понравится и разругаемся в хлам, но по-моему любому магу очень трудно привыкнуть к мысли, что ему могут возражать и что он вообще может быть неправым.
— Быть неправым? — неподдельно удивился Орвилл. — Маги редко бывают неправы, когда дело идет о вопросах, в которых они разбираются лучше тех, кто не имеет внутри никакой силы. Как можно сравнивать мага-целителя, который учился в Академии и простого деревенского травника? Конечно же маг знает и умеет больше, тут даже и спора никакого быть не может! Я уж не говорю о тех магах, которые умеют использовать природные стихии, их знания и силы не идут ни в какое сравнение со знаниями простых людей...
— Простые люди, как ты выражаешься, вполне в состоянии усвоить те же самые знания, что и маги, разве что силы у них не такие, — упоминание о местном разделении на сильных и слабых мира сего отозвалось внутри неприятной нотой.
— Для чего учить простых людей этим знаниям, если их нельзя будет применить в жизни?
— Но ведь маги по сути своей те же люди, только они чуть сильней всех остальных, чуть образованней, а на самом деле они также подвержены перепадам настроений и болезням, не лишены зависти и усталости, кто-то из них смелее и добрее, кто-то подлее и трусливее, только это зачастую хорошо скрывается ими. А если такой маг захочет быть умнее остальных, управлять окружающими или подчинить их себе? Не ради великой цели или во благо остального населения, как, скажем, во время войны, когда всем надо держаться вместе, а просто по причине особых свойств своего характера...ну как это бывает, когда некоторые просто жить не могут без того, чтобы не давить окружающих, особенно родственников. И выгоды-то прямой от такого давления ему не будет, кроме как собственного удовлетворения застарелых комплексов...у меня дома я таких картин наблюдала сколько угодно! Дядюшка, скажем, престарелый, или бабушка с характером, которые привыкли повелевать детьми и внуками, давить их желания и самостоятельность на корню просто так, чтобы ощущать себя маленьким королем семейного государства. Но у нас все простые, как ты выражаешься, а дай таким дядюшкам силу и еще неизвестно, чего можно от них дождаться!
— И к чему ты это мне говоришь?
— Сама не знаю, пришли вот такие странные мысли на сон грядущий, — я еще раз посмотрела на высокий камень. — Не бери в голову, мало ли что вечером почудится. Ты еще не решил, пойдем вперед или будем возвращаться?
— Утром посмотрим с этого камня, что там впереди светит...
Утром впереди светили те же заросшие лесом подъемы и склоны, что и накануне. Орвилл подсадил меня и с высоты менгира был хорошо виден следующий камень, до которого надо было спуститься в распадок и подняться по очередному склону. Камни становились все выше и выше, а расстояния между ними все больше. Крайден упрямо шел вперед, причем я подозревала, что ему и самому стало любопытно, что же будет в конце этого путешествия и это явилось основной причиной того, что назад мы так и не повернули. По пути он больше не раздражался и не рычал, как вчера, что тоже не могло не радовать. Очередной подъем на вершину менгира дался нелегко — Орвиллу пришлось тащить из леса поваленный ствол, потому что влезть без него было совершенно невозможно. Следующая светлая точка находилась в необозримом далеке, до которого пришлось топать так долго, что я начала ощутимо беспокоиться, не потеряли ли мы ориентир? Поднимаясь по склону, мы вышли на прогалину, посреди которой и стоял наш камень, отбрасывая в сторону короткую тень.
