— Лерия, смотри, — ткнул в сторону менгира Орвилл и в ответ на непонимающий взгляд добавил, — ровная-то сторона на нас смотрит...
— А до этого она...— начала я, рассматривая высоченную стелу.
— До этого ровная сторона смотрела по правую руку, причем это было у всех менгиров, — заметил он, — можешь мне поверить. Пошли туда.
Прогалина со стороны имела вид дороги, начинавшейся почти от самого камня и уходившей вокруг склона постепенно расширяющейся ступенькой. С обоих сторон к ее краям подступал лес, поднимающийся вверх с левой стороны по крутой горе, а справа опускающийся вниз.
— Наверное со стороны этот путь трудно заметить, он же не такой широкий да и деревья его хорошо закрывают, — я обернулась на менгир, но он продолжал сверкать на ярком солнце всеми сколами породы и никуда и не думал исчезать.
— Здесь давно никто не ходил, — Орвилл шел, внимательно разглядывая дорогу, заросшую свежей зеленой травой, как будто недавно политой дождем, — нет ни следов, ни вмятин и трава вся какая-то слишком ровная.
— Тебя что-то беспокоит? — я заглянула под обрыв направо, но склон там хорошо просматривался и никакого безобразия не было видно.
— Нет, ничего не чувствую, — он потянул воздух, — как будто вымерло все...или заснуло. Не отходи далеко, хоть тут и тихо, но дорога изгибается...
Дорога действительно изгибалась вокруг склона по широкой дуге, постепенно расширяясь и превращаясь из едва наметившегося перепада высот в широкую ступень. Быстро шагая вперед я отметила, что менгир сзади уже пропал за поворотом, а ступень еще больше расширилась и достигала уже почти десяти метров против едва наметившихся двух у подножия последнего камня. Метров через пятьдесят гигантская ступенька еще раз повернула влево и превратилась в огромную поляну, на которой по обеим сторонам высились темно-серые грубо обработанные камни высотой не меньше трех метров. Каждый из них имел одну гладкую сторону, обращенную к середине поляны, оставляя свободным проход между ними метров в пятнадцать. Солнце светило нам прямо в глаза и тени, отбрасываемые этими стелами, лежали точно в проходах между ними, создавая полную иллюзию того, что по обе стороны поляны высится непроходимая ограда. Горячий ветерок проносился по ровной траве, как будто невидимая ладонь то и дело гладила зеленый покров, на котором не было ничьих следов. Ничьих? Я оглянулась — наши следы были видны на примятой траве так хорошо, как будто она была из пластилина. Ну вот мы и пришли...только туда ли мы стремились? Судя по поведению Орвилла, это место было ему незнакомо и он напряженно оглядывался по сторонам. Впереди, где заканчивалась поляна, опять поднимался вверх склон горы, на котором плотным строем росли деревья, напоминавшие наши сосны, а в этом склоне виднелся темный проход...
— Это...мы сюда шли? — шепот подтолкнул Крайдена и тот, осмотревшись еще раз по сторонам, пошел вперед. — Орвилл, о таком писали те, кто ходил к провидцу?
— О разном писали, — он перекинул мешок на другое плечо, — руку давай, чтобы не потеряться...
При подходе к темнеющему в склоне проходу, я уже ясно различала, что он обрамлен мощными каменными мегалитами справа и слева, а третий лежит на них сверху, образуя небольшой козырек. Камни были не только темными от времени, но и покрыты кое-где зеленым налетом и только в верхней части этого гигантского входа видны грубо вытесанные подобия полуколонн, а на козырьке кое-где проступают непонятные знаки, которые чрезвычайно трудно угадать из-за многочисленных сколов.
— Здесь действительно уже давно никто не только не ходил, — слова прозвучали неестественно громко, как только мы вступили под гигантскую арку. — Нету даже звериных запахов, — Орвилл посмотрел по сторонам, — а уж всякое мелкое зверье должно сюда забегать хоть ненадолго. И пол чистый, посмотри, ни одной хвоинки, ни одного листочка, все обрывается на входе.
— Ты...не боишься идти туда? — я задержалась на последнем шаге, остановившись перед самым порогом. Тень от холма и самой арки покрывала часть пространства перед входом, но это было все-таки тень, а тут один шаг и...что там будет? — Вдруг за нами захлопнется дверь и мы больше никогда не сможем выйти наружу? Я не вижу отсюда ничего там, впереди...такое впечатление, что все скрыто невидимой завесой...
— Если мы будем бояться, то...— Орвилл еще раз осмотрел вход. — Пошли, я ничего не чувствую, кроме страшной древности этого места. Не бойся, в конце концов нас двое!
Проходя через незримую границу, я услышала где-то вдалеке тоненький звук — дин-н-н — но не ухом, а как будто он прозвучал на краю сознания и мне подумалось, что хозяева этого подземелья уже предупреждены о нашем появлении. Арка входа осталась за спиной и мы шли по тоннелю, выложенному точно такими же древними плитами, вытесанными из темного камня. Только пол смотрелся чуть светлее стен и потолка, но под ногами не скрипел песок и не катались мелкие камешки, как будто никакого мусора тут не водилось вообще. Постоянно тянуло оглянуться и проверить, не захлопнулся ли за нами вход, но при этом было очень страшно увидеть сзади темноту и я с трудом сдерживала себя от этого, еще крепче вцепившись в руку Орвилла.
Шли мы недолго, проход вывел нас в большой прямоугольный зал, обрамленный по стенам такими же грубо высеченными полуколоннами, как и при входе. Размер зала не превышал десять на пятнадцать метров, под ногами лежал каменный неровный пол, вымощенный светлыми и темными квадратами наподобие шахматной доски, у основания каждой колонны стояли треножники около метра высотой с широкими чашами, из которых тянулись вверх языки пламени. В противоположной стене виднелась еще одна каменная арка, закрытая тяжелой двустворчатой дверью, и по обе ее стороны тоже горели два треножника, высотой примерно метра в полтора. Языки пламени от них освещали бОльшую часть пространства перед дверью, но только потолок все равно оставался в темноте и рассмотреть его было невозможно.
Оглядываясь по сторонам, мы подошли уже к самым высоким треножникам и в тишине, прерываемой только щелканьем огня, совершенно ясно раздался скрип медленно открываемых дверей. Щелочка между створками стала расширяться, но за ней была сплошная темнота.
— Ой, — за руку Орвилла я уже ухватилась обеими руками и даже встала за его плечо, с ужасом глядя во все расширяющуюся черную щель, — там же...даже света нет...
— Вряд ли нас там ждут, чтобы сожрать, слишком долго мы сюда добирались для этого, — голос был абсолютно спокоен, рука осторожно высвободилась из моего захвата и обняла меня за плечи, — не бойся, пошли выслушаем то, что он нам скажет. Ты же помнишь условия?
Ну ладно, вдвоем все-таки не так страшно, даже если и наговорит нам этот провидец кучу неприятностей, то все равно наше дело решать...
— В эти двери входят по одному, — пронесся по залу бесстрастный голос. — Каждый, кто приходит сюда с неразрешимыми вопросами, выслушивает ответы один на один и сам принимает решение, следовать совету или нет. Кто из вас пойдет первым?
В зале повисла тишина и меня от страха тихонько заколотило. А ведь Грегор с пеной у рта доказывал, что мы должны быть у этого провидца вдвоем, что оба будем слышать, что он будет говорить...или он сам ничего не знал, а все врал? Или это не тот провидец, к которому мы шли? Или это вовсе не провидец, а тогда кто?
— Орвилл, ты же...вы говорили...что....
— Лерия, — он прижал меня к себе и я слышала только его лязгающий голос около уха, — успокойся, здесь тебе ничего не грозит. Люди последний раз были у провидца так давно, что достоверных сведений об этом почти не сохранилось. Точнее, сохранилось, но там было слишком много лишнего, слишком много фантазий и пересказов от тех, кто только слышал о тех, кто что-то слышал...или видел. Со временем это превратилось в легенды, а что случалось в действительности, знали немногие. Я никогда не интересовался этими хрониками, потому что даже не предполагал, что столкнусь с этим. Все, что мы в Нардене рассказывали тебе, это не ложь, это лишь слухи, обретшие силу в письменных свидетельствах давно ушедших лет. Здесь многое оказалось не так, как описано там, но опасности для нас нет никакой, поверь. Давай я пойду первым, выслушаю все и вернусь к тебе, потом пойдешь ты. Провидец только говорит, он ничего не может сделать тем, кто пришел к нему за советом и помощью. Не надо его бояться, здесь не подземелье ахдов, это просто зал ожиданий...ну все, успокойся и жди меня, ладно? Потом мы еще вместе посмеемся над твоими страхами, когда выйдем отсюда, а сейчас надо выслушать его. Мы шли сюда именно для этого.
— Хорошо, я буду ждать тебя, потом пойду к нему сама.
— Я пойду первым! — громко рыкнул Орвилл у меня над головой. — Я пошел, — уже тише щелкнул он зубами около уха, — жди меня.
Дверь за ним захлопнулась, я постояла около треножников, но изнутри не доносилось ни звука. Скорее всего, снаружи я ничего и не услышу, а жаль, это могло бы пригодиться в дальнейшем. Вряд ли Крайден расскажет мне все, что он услышит, хотя чего я беспокоюсь, может быть мне провидец тоже выложит такое, что я даже под страхом смерти не расскажу ни одному человеку в мире?
Обходя вдоль стен зала, я заглянула любопытства ради в чаши на треногах, пытаясь понять, чему там можно гореть так долго. Пламя взвивалось кверху, но показывать ничего не собиралось, только трещало посильнее и выше обычного летели искры. Сидеть в этом зале ожидания было не на чем, кроме как на собственном заду, а каменный шахматный пол не предусматривал такого времяпровождения. Обойдя весь зал, я подошла к двум центральным треножникам, рассматривая их снизу. Вроде бы такие, как и те, вдоль стен, а вот плоские чаши побольше размером, да и пламя как будто пошире и поярче. На огонь, говорят, можно смотреть до бесконечности, но что-то Орвилл задерживается, уж не возвращает ли его провидец назад в нормальный вид? Хотя нет, он только путь указывает, инструкции, что ли, выдает, а маг записывает за ним, чтобы не перепутать чего...
Еще раз обойдя вокруг треножников, я наконец вспомнила, что они мне напоминали. Жертвенники! Точно, в наших фильмах я видела точно такие же, только туда не обязательно было класть что-то живое, даже без собственной крови можно обойтись, потому как бытовала версия о том, что богам это все по барабану, а главное — внимание и уважение. Может, и тут бросить чего-нибудь? Поискав по карманам, не обнаружила ничего, кроме мусора и пыли, на такое безобразие кто хошь обидится, и к гадалке не ходи! Чего еще можно дать? Ноготь обкусать? Грязные они и поломанные, это у меня настоящей они как когти, не обидно показать никому. Задумчиво почесав голову, задрала ее повыше...ешкин кот, вот пару волосинок можно запросто выдрать! Жаль, что не мои родные...мои-то все наперечет, но зато я от чистого сердца...вон и колтун приличный вытащила, даже на две треноги хватит! Я не жадная, за себя и за Орвилла брошу, ну и за Дайлерию тоже, хоть ее с нами и нет здесь... пусть она подставила меня, поганка этакая, но я уже вроде и зла на нее не держу...
Волосы сгорели быстро и пламя в обоих треножниках взметнулось так высоко, что я даже увидела кусочек потолка, на котором очень хорошо проглядывали уходящие вверх арочные своды и между ними звезды...не настоящие, конечно!
Медленный скрип открывающихся дверей разорвал тишину в зале и все языки пламени одновременно мигнули. Это что-то означает? Когда мы стояли здесь вдвоем, ничего не мигало!
— А...где Орвилл? — я опять с ужасом уставилась на чернильно темную щель между створками, вопрошая неизвестно кого в подземном царстве. — Он...жив?
— Он ждет тебя у выхода, — пояснил голос, — если ты хочешь двигаться вперед, то нельзя выходить там, где зашел. Заходи, не бойся.
Надеюсь, что все обстоит именно так, как он и говорит...я глубоко вздохнула, собралась с силами и шагнула через очередной порог.
Комната была совсем небольшая по сравнению с предыдущим залом, три на четыре, не больше. По длинным стенам — полуколонны в греческом стиле, даже капители видны, хоть и грубо вырезанные, потолок тоже теряется во тьме, как будто уходит в бесконечность, напротив входа у противоположной стены на небольшом постаменте — массивное кресло с подлокотниками без всяких наворотов, в котором восседает непонятная фигура, полностью прикрытая серой хламидой с капюшоном. По обе стороны кресла стоят точно такие же треноги, как и в первом зале, освещая все пространство вокруг и треск огненных искр, выплевываемых из низких чаш, хорошо слышен по всей комнате.
— Что хочешь узнать ты, чье истинное лицо скрыто за этой маской? — под низко опущенным капюшоном не видно, кто находится на троне и даже острое зрение Дайлерии не может уловить ни одного колебания серой материи, скрывающей под собой провидца. Голос не имеет эха и почти не отражается от стен, но какая разница, кто там отвечает, меня же интересует практически один-единственный вопрос...
— Я попала в этот мир под действием необдуманных поступков и теперь хочу вернуться назад. Там находится мое тело, а здесь...это лишь внешняя оболочка, не имеющая со мной ничего общего. У себя дома я совершенно другая...
— Что ты замолчала? — фигура на постаменте немного шевельнулась, давая понять, что она ждет продолжения.
— Прости, я забылась. Не знаю, надо ли тебе рассказывать все, что произошло со мной в моем мире и в этом...
— Нет, не надо. Я это знаю и так. Задавай свой вопрос.
— Хорошо, я попробую, но не знаю, сможешь ли ты его понять...я и сама не все могу толком объяснить даже себе...
— Начинай говорить, тогда тебе будет легче построить свои мысли так, чтобы донести их до меня.
— Сперва я хотела только спросить совета, как я могу вернуться домой, но пока я шла сюда, произошло много событий и я теперь не могу говорить только за себя. Моя судьба за это время оказалась тесно переплетенной с другими людьми и я стала бояться, что если буду просить отправить меня домой, то у них произойдут какие-то неприятности и я буду этому единственной виной. По-хорошему сюда должна была бы придти и Дайлерия Крайден, но она слишком далеко отсюда...но она не меньше моего заинтересована в том, чтобы вернуться. Я не хочу сейчас заниматься оценкой ее поступков по отношению ко мне или к Орвиллу, но мне кажется непорядочным принимать без нее решение ... пусть она возвращается и сама решает все вопросы, связанные с ней. Я ей не судья...хотя и не одобряю многие ее действия. Точно также я не судья и Орвиллу Крайдену, но...он говорил не о себе, а о своих делах, которые ему надо завершить...не знаю, плох нынешний король или хорош, решать это предстоит самому Орвиллу. Мы трое оказались связаны слишком крепко, чтобы это можно было разрубить одним движением...нет, не то говорю...я действительно сочувствую Крайдену, потому что он получил удар в спину от той, которая должна была поддерживать его...по-моему это подло и он не заслужил подобного, но отношения двоих всегда тайна за семью печатями для всех остальных...я сделала не то, чего ожидали от меня все вокруг и сейчас я в тупике. Единственное, чем я могу оправдать свои действия, так это чувством справедливости...или совестью...я не знаю, как назвать то, под влиянием чего я в Грайдисе... ну, ты понял...Грегор и Лиенвир говорили, что к прорицателю надо идти обеим сторонам и одновременно выслушивать, что он посоветует, а меня еще все время беспокоит Дайлерия... она еще в моем мире и я ничего не знаю о ней...
