— Нет, не буду. По-моему вам тоже неприятно смотреть на это со стороны. — Олег потянул меня за руку, но все-таки бросил взгляд на очередную пару, которая поднималась снизу в сопровождении свидетелей с лентами наискосок и кучей гостей с бутылками шампанского в руках. — Куда мы пойдем дальше?
— Я бы двинулась к метро, поскольку мне еще далеко ехать до дома, но так и быть, я сделаю маленький крюк и покажу вам Дворцовую площадь, а оттуда мы пройдем через арку Главного Штаба к метро. Я бы прошлась еще по набережной Невы, но уже полодиннадцатого, а если я задержусь, то не успею на последний автобус. Смотрите, это самый большой музей Питера — Эрмитаж, бывший царский дворец. Сейчас мы обойдем его и я расскажу вам историю создания этой колонны, видите ее посреди площади? Знаменитая Дворцовая площадь, после революции ее переименовали в Урицкого, которого, кстати, тут и убили, при входе в Главный штаб. Раньше, во времена Петра Первого эта площадь и Александровский сад именовались Адмиралтейским лугом. Забавное такое название места прямо перед царским дворцом!
— Лера, вы начали говорить вот о той колонне, — мы подошли совсем близко к ней и парень с интересом рассматривал барельефы на пьедестале. — Издалека она смотрится изящной и соразмерной, только находясь рядом понимаешь ее монументальность...Ее поставили в честь царя Петра?
— Ну что вы, — я тоже задрала голову вверх, пытаясь в сумерках рассмотреть фигуру ангела, но подсаженное на компе зрение лишило меня этого, — Александровская колонна воздвигнута в честь победы над Наполеоном. Россией правил в то время царь Николай первый, который очень уважал своего старшего брата Александра, в годы правления которого и была одержана эта победа. Конкурс провел на лучший проект памятника, а выиграл его, как ни странно, тоже француз, знаменитый архитектор Огюст Монферран. У многих народов мира воздвигались колонны, служащие памятниками императорам или знаменательным событиям, вот и наша Александровская колонна на момент ее изготовления была задумана как самая высокая в мире. Общая высота колонны — 47,5 метров, высота средней гладкой части — 26,5 метров, нижний диаметр колонны — 3,5 метра, верхний — 3,15 метра, а стоит она исключительно под действием собственной силы тяжести и сделана из цельного куска гранита, вы оценили?
— Оценил, — серьезность ответа меня порядком удивила, — вы так точно помните все эти цифры?
— Сама удивляюсь, мне казалось, что я их давно забыла, а вот сейчас они сами всплыли в памяти! Я же не один год изучала историю строительства Санкт-Петербурга, мы даже тексты экскурсий писали и читали их потом друг другу...ну как вам вид снизу?
— Такая высота...а ты же говорила, что весь Питер стоит на болоте, даже камни заставляли привозить...
— Да, грунты у нас проблемные, — я решила не обращать внимание на неожиданный переход на "ты" с его стороны, — но инженеры того времени гениально решили эту проблему. Под основание колонны забили 1250 сосновых свай шестиметровой длины для уплотнения грунта, потом в получившийся котлован залили воду и сваи были срезаны по ее уровню, чтобы получить идеально ровную площадку. На нее уже стали ставить фундамент...точно такой же способ уплотнения грунта был применен при строительстве Исаакиевского собора, к которому мы обязательно пойдем.
Я потянула его к арке Главного штаба, с удовольствием наблюдая, как он разглядывает колесницу над ней, саму арку и весь потрясающий ансамбль площади в ее обрамлении.
— Отсюда на штурм Зимнего бежали матросы и солдаты в семнадцатом после выстрела "Авроры", видите вон те ворота напротив? Туда они и рвались, чтобы свергнуть Временное правительство...
Олег слушал так внимательно, что я даже засомневалась, а разве он в школе ничего не слышал о Питере? Вроде бы ни для кого не новость, как через площадь бежали революционеры на взятие Зимнего, лезли вот в эти ворота, которые защищал женский батальон и юнкера, которых потом пустили в расход и всем впарили легенду о штурме. Как оно там было на самом деле?
— Красивый вход, — Олег махнул рукой в сторону портика с атлантами и я согласилась подойти поближе, чтобы он рассмотрел это произведение искусства.
— Тут без питья и хлеба, забытые в веках, атланты держат небо на каменных руках...— строчки из старой песни всплыли сами собой. — Когда-то я верила, что статуи ночью оживают и бродят по всему Питеру, представляете?
— Представляю, — Олег оглянулся и посмотрел на атлантов. — Возможно, эти легенды не лишены оснований?
— Это фантастика, Олег. Просто детские сказки. Идемте, мне надо успеть в метро, иначе я буду ночевать на улице, а мне бы этого не хотелось по многим причинам.
До входа на канал Грибоедова мы дошли быстро, так что на автобус от Рыбацкого я еще вполне успевала. Толклись на входе и выходе встречающиеся парочки, гомонили иностранцы, шастали гастарбайтеры, воровато озираясь по сторонам, и бежали опаздывающие домой гуляки вроде меня и Олега.
— До свидания, — я протянула руку, прощаясь. — Надеюсь, что экскурсия по Питеру вам понравилась.
— Спасибо, Валерия, — Олег не отпускал руку, — вы сможете продолжить свой рассказ завтра? Я был бы вам очень благодарен. Это возможно?
— Хорошо, продолжим завтра.
— Тогда я жду вас там же, на скамейке. Или...— он вопросительно посмотрел на меня, ожидая возражений.
— На скамейке, завтра, — кивнула я в ответ, толкая дверь в метро.
По дороге домой я перебирала про себя подробности неожиданной прогулки, еще раз проходя воспоминаниями по местам любимого города. Стоило признать правдой, что гулять вдвоем было гораздо приятней и интересней, чем проделывать это одной. Сколько времени я уже не ходила на подобные прогулки ни с кем? Ну да, последний раз это было с Лешиком... подруг, уважающих подобные мероприятия у меня не было никогда и все встречи с ними заканчивались в близлежащих кафе. За последние полгода Олег был первым парнем, с которым я пошла рядом. Парнем? Напрягая память, с удивлением ткнула самой себе, что никак не могу вспомнить его лица. Сперва разговаривать с незнакомцем вообще не хотелось, потом снизошла до общения, но за время прогулки даже ни разу прямо не посмотрела на него, считая подошедшего провинциала неинтересным собеседником и кадром, вообще недостойным для продолжения знакомства. Зря это я так себя вела, вот вернется человек в свое Белово, а что он будет вспоминать о своем пребывании в Питере, мое полупрезрительное отношение к нему и разговор через губу вполоборота? За подобное отношение я не любила москвичей, которые вечно драли нос и считали себя на голову выше всех остальных в той же Архипо-Осиповке, а теперь сама скатилась до подобного! Петербуржцы всегда славились своим воспитанием, мама наверняка бы не преминула мягко указать мне на недопустимость подобного отношения к тем, кто приезжает в наш город... пусть даже у этого Олега жена в Белово и семеро по лавкам, но это ни в коей мере не извиняет моего поведения. Надо вести себя помягче, пусть потом сравнивает всю оставшуюся жизнь ее со мной...даже если мы больше не увидимся. В конце концов не ко всем подряд подваливают незнакомые мужики, а это значит, что я очень даже ничего и могу еще нравиться! Хорошенько обдумав сложившуюся ситуацию, я повеселела и самооценка резко скакнула вверх, даже Саперное сегодняшним вечером не показалось мне таким убогим, как обычно.
Оказывается, совсем немного было надо, чтобы почувствовать с утра заряд хорошего настроения! Проснувшись, я удивилась этому необычному для меня состоянию, но вспомнила вчерашнюю прогулку и...состояние улучшилось в разы, и накрасившись тщательнее обычного, я бросила косметику в сумку с собой на всякий случай. В течение дня я колебалась, надо ли встречаться с Олегом, решительно меняя мнение раз двадцать. Закончилось все последним подкрашиванием у общего зеркала, медленным спуском до вертушки и нерешительным топтаньем у входных дверей. А не плюнуть ли на все и пойти в этом приподнятом настроении, не дожидаясь развития дальнейших действий...но ноги сами понесли меня вдоль офисной стоянки, на которой я автоматически фиксировала стоящие машины, в сторону набережной, Ничего, ничего, будет и на моей улице праздник!
— Добрый вечер, Олег! — немного придержав шаг, я окликнула парня, разглядывающего эллинг на противоположном берегу. — Любите байдарки?
— Байдарки? — он мгновенно обернулся. — Просто интересное здание...Валерия, я очень рад вас видеть. Хотите посидеть здесь, а потом пойдем по Петербургу?
— Нет, я сижу целый день на работе, скоро прилипну к стулу, — я вытащила из сумки купленную вчера бутылку пива и открыла ее ключами. — Мы же решили ходить по Питеру, вот и давайте ходить пешком. Вчера мы остановились на Миллионной, бывшей Халтурина, предлагаю пройти по ней от портика с атлантами до Марсова поля.
— Нет, — возражение Олега прозвучало неожиданно резко, — вчера вы хотели пойти направо с Дворцового моста, но спешили к метро. Я бы хотел все же продолжить тот, первоначальный путь.
— А, ну тогда мы поедем на троллейбусе до Адмиралтейства, а там выйдем и я проведу вас по Чернореченскому переулку, который когда-то был каналом, потом я покажу вам памятник Петру, называемый Медным всадником и оттуда мы пойдем к Исаакиевскому собору...как же я могла забыть о нем!
Вернувшись с остановки от Адмиралтейства на набережную Невы, мы дошли до гранитных ступеней около Медного всадника, спустились до самой воды, вдыхая ее необыкновенный запах и удалились, провожаемые жадным кликаньем чаек, налетевших на брошенную кем-то булку.
— Пойдемте-пойдемте отсюда, пока и нам не досталось! — потянула я парня за рукав, — а то они запросто могут нагадить на нас!
— Как это "нагадить"? — изумился он, почти по-детски вытаращив на меня глаза. — Это же...это....
— Совершенно правильно мыслите, — чайки остались над водой делить булку, зато под ногами вовсю сновали голуби, собирая остатки еды, — и это будет настоящая беда! Как-то ко мне в совершенно неурочное время завалилась моя приятельница, ошеломившая меня с порога воплем: "Меня обосрали!" Я-то думала, что над ней кто-то посмеялся, поскольку одевается она весьма экстравагантно, но действительность оказалась намного прозаичней, ее действительно обосрали птицы! Наклоняет она ко мне голову, а волосы у нее не чета моим, густющие, да и она сама блондинка...так вот там, прямо на макушке, у нее шлепок птичьего помета...а воняет он преизрядно. Мыла я ей голову семь раз и все равно не была уверена, что запах пропал до конца...
Олег рассмеялся от души, показывая идеально белые зубы, которым я моментально обзавидовалась. Он-то явно в стоматологах не нуждается, как коренные питерцы! Приглядевшись к нему при ярком еще солнце, поняла, что с возрастом несколько дала маху — молодым парнем он смотрелся только по фигуре, сухощавой и подтянутой, а по лицу было видно, что ему уже за тридцать. Ну, раз за тридцать, то предположение о семье имело вполне реальные основания, чего уж врать себе? Ладно, мне с ним не детей крестить, а погулять да развеяться и с женатым можно...если голову на плечах иметь и не строить лишних иллюзий. Да и зачем мне они, иллюзии-то?
— Лера, я смотрю, здесь у памятника тоже свадьбы справляют? — он с интересом стал рассматривать многочисленные пары, фотографирующиеся вокруг ограды. Тут же стояли длиннющие лимузины, из нутра которых вылезали многочисленные гости, пьяные от радости и шампанского, крутились разодетые родственники и туда-сюда вышагивали актеры, костюмированные под Петра и Екатерину. — О-о, кто это?
— Примерно так выглядел Петр Первый и его жена, — оглядев артистов, я прикинула, сколько времени они тут уже тусуются, целый день, поди, вон с иностранцами фотографируются, тех хлебом не корми, дай себя запечатлеть!
— А тебе они не нравятся?
— И нравятся и нет. Просто я была в музеях и видела настоящие камзолы и платья той эпохи, издалека эти вроде бы и похожи, а вот вблизи — дешевая подделка. В кино это все хорошо смотрится, а в жизни что-то не то.
— Ну раз не то, — Олег ухватил меня под локоть и пошел в сторону Исаакиевского собора, — тогда пошли дальше. Это и есть тот собор, про который ты говорила? Я угадал?
Можно подумать, что он никогда в жизни не видел ни одного изображения Исаакия, не смотрит телевизор и не сидит в инете! Надо быть замшелым старовером, чтобы дожить до тридцатника и кокетничать, изображая угадывание известных на весь мир зданий Петербурга, якобы он видит его первый раз...захотелось язвительно пройтись по уровню его самооценки, но это можно сделать и попозже, если статус провинциала из милого перейдет в наглый. Скажешь что-нибудь, обидится, а оставаться одной среди праздно гуляющей толпы не хотелось даже под предлогом самоутверждения. Чего он там спрашивал, как строился собор? Ишь ты, и про меня забыл, рассматривая портик с колоннами, а уж купол и подавно любого поражает, не только выходцев из Белово!
— Лера, а зайти туда можно, — чуть ли не с молитвенным экстазом спросил Олег, осматривая Исаакий снаружи, — пойдем...ты пойдешь туда?
— Да пойду, пойду, только вход с другой стороны, там группами собираются. — Давно я внутри не была, хорошо, что у меня предлог в виде спутника появился, а то одной и ходить-то сюда не в охотку! — Сейчас посмотрим, если повезет, то и наверх подымемся, вот откуда будет зрелище — дас ист фантастиш!
Нам повезло в прямом смысле этого слова, потому что группа экскурсантов, направившаяся наверх последней, прихватила нас с собой и открывшаяся с обзорной галереи панорама Питера в лучах вечернего солнца и чистого неба была просто подарком для многочисленных туристов. Медленным шагом все шли цепочкой вдоль парапета, величественный город лежал под ногами и в лицо дул легкий теплый ветерок, в котором сливались вместе запахи воды, разогретого асфальта и теплого камня. Эйфория...
— Лера, ты как будто лететь собралась, — рука Олега держала крепко и, несмотря на предубежденность против подобного сближения, я все-таки сказала ему мысленное "спасибо". Нечего наверх все время таращиться, а то уже пару раз споткнулась...хорошо, что поддержал. Ну и вниз еще спускаться надо, а у меня со спусками проблемы, как бы это сделать так, чтоб со стороны в глаза-то не бросалось?
— Человеку противоестественно находиться все время на такой высоте, как мы только что были, — с честью пережив длиннющий спуск, я была готова на дальнейшие подвиги во славу пеших путешествий и то обстоятельство, что нигде ничего не болело, обнадеживало как нельзя лучше. — Психологи говорят, что жить в домах выше кроны деревьев небезопасно, развивается какое-то заболевание в голове. У меня квартира была на пятом этаже старого фонда, так я даже окна мыть боялась! Но это я, а муж подруги на стройке спокойно сидел на краю залитого цементом пола, свесив ноги на высоте десятого этажа и не чувствовал никаких безобразий внутри. Вы, мужчины, зачастую совершенно не обращаете на подобные вещи внимание, не то, что женщины...Была я в Финляндии, поднималась на их знаменитую Нясиннеула, телебашню, с обзорной площадкой наверху. Вид оттуда, конечно, как из иллюминатора самолета, а уж как представишь себе, что за стенами — облака, дрожь пробирает. Все же люди — не птицы, они к земле поближе...хотя есть и такие, у которых эти самые птицы были в прародителях, вот у вас, Олег, квартира высоко находится?
