— Это точно, — поспешила я сгладить острые углы, — мама говорила, что в нашей старой квартире центральное отопление провели, когда ей было года три, а до этого они топили печки зимой, хотя и жили в центре Питера, на Восстания. Горячей воды, кстати, у них тоже не было, стояла колонка на дровах, и у каждого жильца в подвале было место, куда он складывал эти самые дрова. К хорошему быстро привыкаешь, — добавила извиняющимся тоном.
Понятно, что у них в скитах все удобства на улицах и воду греют на печках, чего еще ожидать! На даче мы тоже мылись из ковшика в тазу, это у соседей были бани и то не у всех, а пару раз в неделю можно и воды погреть для помывки.
— Олег, а как у вас живут, вот ты говоришь, что дома каменные строят, хоть и греют воду сами...все вместе, что ли, скопом в одном доме? И хором молятся?
— Нормально живут, почему это все вместе в одном доме? — он посмотрел на меня, как на умственно отсталую, — у каждой семьи свой дом, побольше будет, чем эти...— он обернулся в сторону желтеньких коттеджей, — у тех, кто на полях работает, дома поменьше, но им хватает. И почему это надо хором молиться? Каждый ходит в храм, когда в этом возникает необходимость и еще по праздникам. Ты вот ходишь туда только потому, что там собралось много людей?
— Делать мне больше нечего, как в церковь таскаться, поклоны отбивать и свечки ставить, — съехидничала я от души, — есть более интересные вещи, чем выслушивать воскресные проповеди!
— Какие это?
— Да гулять по Питеру, например!
— И ты все время одна гуляешь? — недоверчиво так спросил...а ведь интересно стало, вижу!
— Было время и не одна гуляла, но это уже в прошлом. Пошли через мост и дальше по бульвару вернемся к шлюзам, — прервала я обсуждение, — я же не спрашиваю, с кем ты гуляешь там...у себя!
— У себя? Некогда мне у себя гулять, дел слишком много.
— Тогда понятно, почему ты здесь каждый вечер со мной ходишь, у тебя получился маленький отпуск и ты решил вспомнить молодость! Да не обижайся, это вполне нормальное явление, когда приезжаешь в чужие места...— мне стало смешно от того, как он вскинулся, когда я упомянула о предполагаемой старости...задело за живое, что ли?
Походив по гранитным шлюзам, мы спустились на берег Невы прямо под ними, где на маленьком пляже уже пристроилась компания из двух парней и девиц, потягивающих пиво на покрывале. Они весело хохотали, подначивая друг друга, потом все дружно закурили и Олег то и дело скашивал на них глаза и отворачивался, когда дым летел в нашу сторону.
— Давай пристроимся здесь на камнях, — пошарившись в сумке, я вытащила купальник и пошла к гранитной стене, намереваясь переодеться. — Чего случилось, что ты так в лице переменился? Сейчас переоденусь, можно будет позагорать и искупаться...вода в Неве еще позволяет!
Переодеваться под платьем — дело одной минуты, коренные питерцы наловчились делать это моментально, не стесняясь показывать нижнее белье, которое, к слову сказать, уже давно никого не смущает. Сколько раз видела, как дамы в возрасте сидят далеко не в купальниках и ничего, никто пальцем не показывает, а уж девчонок, загорающих без верха, я наблюдала не единожды...Вот и тут, пошебуршась под подолом, я стянула платье и присела рядом с Олегом на камень, отметив про себя...ну, в общем, некоторую заинтересованность, на которую рассчитывала не без основания. Во всяком случае, одна из девиц в компании напротив была в более хрюшистом состоянии, хоть и намного моложе меня.
— Чего ждешь, — ткнула я пальцем Олегу в твердый живот, — снимай все да загорай, пока солнце жарит! Здесь хорошее место, ветер не задувает, а во второй половине дня солнышко хорошо припекает да еще камни нагревает...или у тебя плавок нет? Так это не проблема, в любом ларьке купить можно...искупаешься в настоящей ладожской воде! Я бы нырнула, но потом голову сушить надо, опять же боевая раскраска смоется...но окунусь обязательно. Чего сидишь, как неродной?
Подумав и почему-то оглядевшись вокруг, он нерешительно стащил рубашку, упрямо оставшись сидеть в джинсах. И чего стесняется, нормальная фигура, похабных татуировок нет, но мужики вообще странный народ...может, у них уставом запрещено загорать?
— У нас вообще-то не принято вот так сидеть раздетыми, — он упорно отводил взгляд в сторону от меня, но вокруг без всякого стеснения ходили девицы и парни в сугубо пляжном виде, а одна и вообще продефилировала в стрингах, крутя задом во все стороны. У Олега округлились глаза, но он справился с собой и стал рассматривать судоремонтный завод напротив, делая вид, что ему там страшно интересно.
Похоже, что воспитание в скиту не прошло даром...а как же они там женятся-то? Я хихикнула про себя, вспоминая исторические романы на означенную тему как наши, так и западные...во испытание мужику, сидеть вот так на пляже и я еще добавляю стресса. Но это ничего, справится, к себе я его все равно не повезу ни за что, а завтра он, кажется, уже уезжает... пусть помнит наших!
Спина не болела совершенно, заколка держала волосы крепко и шкодное настроение прорывалось наружу помимо воли. Компания рядом возилась и препиралась друг с другом, щелкая банками с пивом, один парень лежал головой на коленях своей девицы, поглаживая ее ладонью по ногам, вторая пара целовалась взасос, не обращая внимание ни на кого вокруг, пока упавшая банка не облила им ноги.
— Дэн, фу, теперь от меня будет вонять! — завозмущалась девица, брезгливо трогая мокрое пятно на трусах, — как я с ним сидеть буду?
— Так подмойся, — хохотнул ее парень, проведя ладонью по толстенькому боку, в который глубоко врезались купальные трусы с пикантными оборочками, — вода рядом и бесплатно!
— Точно, мойся без счетчика, — захохотал второй, подхватывая шутку, — сэкономишь на квартплате!
— Она холодная, — девица сморщила нос, — камни скользкие...между прочим, Дэн, от тебя тоже пивОм несет!
— Да где это...— Дэн демонстративно расставил широко ноги, — тут что ли? Так это не от пива, Стюха, а от тебя! Ну ладно, пошли подмоемся, а то по жаре действительно вонять будет!
Дэн поднялся на ноги и потянул Стюху, но та отказывалась подниматься, шлепаясь круглой попой на песок.
— Не пойду...ты разлил, теперь неси, — кокетливо заявила она, глядя снизу на парня, — там и камни острые, упаду вот, что делать будешь?
— Я что, Шварцнеггер, чтоб тебя поднимать? — Дэн дернул девушку посильнее и когда она нехотя поднялась, подхватил ее на руки, — ну ладно, до воды донесу!
Зашли они не так далеко, Стюха визжала, что вода холодная, с рук парня сползать не желала и под конец представления повисла у него на шее, задрав ноги вверх. Он подержал ее, повернулся и...оба повалились в воду, подняв целый фонтан брызг. Визг, перемежающийся матюгами с обеих сторон, был хорошо слышен на берегу, народ лениво понаблюдал за игрищами и занялся своими делами. Парочка еще поплескалась у берега, наконец Дэн пошел из воды и девушка поплелась за ним, то и дело оступаясь на скольких камнях.
— Уф, помылись, — оба плюхнулись на подстилку, — где сигареты, Колян?
Опять щелкнули банки с пивом, вся четверка дружно задымила и стала обсуждать, куда бы им пойти вечером.
Олег сидел на камне, но мне хорошо было видно, что он с любопытством наблюдал за этой компанией. Наверняка у него дома так себя не ведут, но...у него другой монастырь, а здесь мы уже привыкли к подобным разговорам и шока они не вызывают, хотя слушать кое-что мне было откровенно неприятно.
— Пойду-ка я тоже окунусь, — ветер совсем стих, вода уже прохладная после 2 августа, но я далеко не рискну плавать, — не пойдешь освежиться? Тогда сумку постереги, у меня там все очень-очень ценное!
Мужчина мотнул головой, я пожала плечами и пошла в воду...ух ты, остыла водичка-то, но если не особенно раздумывать и побыстрее двигаться, то все вполне нормально! Беспокоила лишь заколка, но я ее проверила...вот так, проплывем метров двадцать туда, потом обратно...не я одна еще купаюсь в это время, головы из воды торчат поближе к берегу...жаль, что Олег не пошел, а, может, это и лучше? Издалека посмотрит...слюни попускает, а я мысленно ему язык покажу!
Посмотрел, еще как посмотрел, не перепутаешь, что очень понравилось и сразу захотелось пококетничать, как Стюхе...но в двадцать это допустимо, а в двадцать девять — глупо, тот же Олег покрутит пальцем у виска и будет прав!
— Зря не пошел, — присев рядом на камень, я брызнула ему в лицо водой, — вода бодрит! Самая чистая -ладожская, ну еще байкальская...не был на Байкале? Жаль, я тоже не была, дорога туда не по карману, только в инете и видела фотографии. Так бы и сидела до вечера...уж очень здесь хорошо! А что, у вас не купаются, что ли совсем?
— Да, очень редко заходят в воду и лишь когда никто не видит. Считается, что...в общем, почти никто этого не делает.
— Ну и глупо себя лишать такого удовольствия, — я устроилась поудобней на камне, — ты хоть умойся сходи, а то нам еще на автобусе возвращаться в Питер, вспотеем, как мыши под метлой!
Олег мылся, ходил вдоль берега, подвернув джинсы, рассматривая шлюзы со стороны Невы и потом долго стоял по щиколотку в воде, бросая плоские камешки. Они скакали по гладкой поверхности и я сбилась со счета, сколько "блинчиков" у него получилось. Моим рекордом было два! Вернувшись к шлюзам, он погладил ладонью шероховатый камень и вернулся ко мне.
— Давно эти шлюзы были построены? — капельки воды блестели в коротких русых волосах и на лице, придавая ему какой-то шарм...а ничего себе мой кавалер, не красавец, но что-то в нем определенно есть, уверенность, основательность, что ли...может быть, он все-таки мент, а не баптист?
— Лет 150 назад. Это не петровское время, если ты про него, но все равно памятник истории. Вот так потрогаешь рукой старые камни и как будто коснешься всех, кто трогал их до тебя. Прямо как отпечаток ладони Христа, которой касаются в Иерусалиме!
— Зачем ее трогают?
— Наверное, чтобы посчитать себя прикоснувшимся к богу. Так можно коснуться египетских пирамид и тоже считать, что потрогал тысячеленюю древность...да любой памятник, который сохранился за века! Ты бывал за границей? Нет? Ну вот и я тоже...нет, была только в Финляндии, но там нет таких исторических мест, как, скажем, во Франции или Германии, а уж тем более в Италии. Чужие фотографии это не то, самой бы походить по старинным улочкам, посмотреть на дома, которым несколько сотен лет...потрогать их стены...ладно, чего это я? Другие всю жизнь живут в захолустье, не имея возможности выбраться даже в центр области или Москву, а я тут плачусь не по делу!
— Ты бы хотела увидеть то, о чем говоришь, своими глазами? — повернулся ко мне Олег. — А еще о чем мечтаешь?
— Было бы здоровье, остальное купим или украдем! — бодрое заявление обескуражило его, но для меня оно было чрезвычайно актуально, памятуя диагноз после аварии. Дай Бог, чтоб на таблетках не сидеть, да от шрама бы избавиться...
Стали налетать облачка и поднялся ветер, напоминая, что на дворе все-таки август. Купальник почти просох, но идти в нем было неприятно и я опять переоделась прямо у гранитной стены, натянула платье и получше переколола волосы.
— Мне тут понравилось, — Олег нехотя поднялся с плоского камня, накинул рубашку, но не стал застегивать ее до конца, как и парни напротив, — ты права, сам бы я никогда сюда не поехал. Лучшие проводники — те, кто живет здесь и любит эту землю.
— Есссно! Вообще-то мы гуляем уже целый день и пора куда-нибудь зайти поесть, но я не знаю здешних забегаловок, — оглядевшись по сторонам, на глаз словила только вывеску "Бистро", что подразумевало в расшифровке пластиковые стаканчики с чаем и сомнительное качество салатов и псевдочебуреков. — Еда тоже должна предполагать определенное удовольствие с глубокими креслами и приятной беседой. Поэтому предлагаю потерпеть до города, а сейчас...сейчас...вдарить по мороженому на ход ноги, пройдясь последний раз вдоль канала в сторону завода. Там, за мостом, есть остановка автобуса, попрощаемся с Шлиссельбургом по дороге и уедем. Какое мороженое ты предпочитаешь?
Выбор "волшебного сундука" был настолько велик, что глаза поневоле разбежались! То ли дело было раньше, когда на Невский привозили коробки и выстраивалась длиннющая очередь, не думающая о выборе — ах, трубочки сахарные продают! Мама частенько вспоминала о реалиях своего детства, а по телевизору иногда показывали эти очереди и лица счастливцев, которым досталось лакомство... "не больше двух в руки!"
— Выбери на свой вкус, — Олег устал рассматривать содержимое через прозрачное стекло, — что тебе, то и и мне.
— Тогда..."Магнат", оно самое вкусное здесь! Люблю мороженое, особенно в жару...а были моменты, когда мне страшно хотелось его в трескучие морозы, бежишь по улице, а народ думает, что ты с ума сошла, потому что грызешь эскимо с палочки!
— Неудобно есть на ходу, — потеряв очередной кусочек шоколадки, пожаловался мой спутник, — давай все-таки присядем...вон и лавочки подходящие стоят прямо на берегу!
— Ну ладно, раз уж мы почти напротив завода, можешь отсюда посмотреть на него...там еще протока рядом, видишь, сколько в ней старых лодок? Вроде и помойка, а поглядеть интересно, как на старые дома...идешь мимо, окна выбиты, дверей нет, мусору в комнатах полно, а все равно заглянешь в оставшийся от чужой жизни кусочек. Не знаю, почему, но это очень привлекает!
— Заглянуть в чужую жизнь?
— Да, потом там сделают ремонт и будет все красиво и чисто, но самое интересное — заглянуть туда до всего этого! У нас много старых домов в центре Питера, после капремонта они чистенькие и опрятные, но пропадает дух времени...выкидывают старые лестницы и двери, перестилают полы, замазывают стены...уходит в небытие история. Все понимаю, а тем не менее жалею об утраченном.
— Не надо сожалеть об этом, — Олег осмотрел палочку от мороженого и щелчком отправил ее в кусты, — надо идти вперед и не держаться за старое. Ле...
Пронесшийся рядом мотоциклист неожиданно взревел мотором и в его шуме утонуло окончание фразы. Да какой там фразы, просто позвал по имени, подождал и подтянул к себе поближе...это что, ух ты...ай...ну и ну...едва дух перевела, какие в Белово сектанты пошли... целуются так, аж забыла, где нахожусь! Может, их там не только этому обучают или сами в процессе до такого доходят? Ну вот, не успела опомниться, как на коленях у него очутилась...а как же с молитвой и постом быть, да с главной заповедью "не согреши"? Или у них это не грех? Или грех, но только там, а за пределами Белово можно и ...?
Упираться и возмущаться не было ни малейшего желания. Что бы там ни было потом, я уже приняла для себя решение, о котором вчера сообщила Ленке и не чувствовала сейчас ни малейших угрызений совести от сделанного. Пусть там, на родине, у него что угодно будет, а здесь я этого не знаю и знать не хочу! Тем более, что и сам Олег ничего не говорил, зато обнимал так, что никуда не хотелось двигаться и даже не думать ни о чем.
— Почему ты ничего не спрашиваешь?
