Расспрашивая Уту о новостях в столице, я пыталась услышать какие-то известия о суде, но ее это не интересовало, а Зара с готовностью выложила мне почти то же самое, что я уже знала и без нее. Никаких подробностей больше они мне не поведали и я оставалась в полном неведении о том, что произошло перед зданием суда, когда я убежала оттуда. Еще меня очень волновало, что произошло с Орвиллом, но этого мне сообщить никто не мог и оставалось вариться в собственных догадках о его делах. Иной раз ночью накатывала страшная тоска и горечь, отчего хотелось выть в подушку. Вспоминалась мама, Танечка, вспоминался мой родной мир и Саперное, которое я уже просто полюбила с такого безумного далека. Потом приходили воспоминания об Орвилле и тут щемило внутри еще горше, потому что...да что говорить, почему? Непонятно было, как мне найти его, не сидеть же у здания суда? Спрашивать о нем, а у кого? Где гарантия, что я не нарвусь на того, кто находится во враждебном лагере? Записочку бы передать, да я писать не умею...и куда писать? Был еще Лиенвир, но как найти его, я тоже не знала. Хотя нет, он целитель, может быть попробовать обратиться к нему, как к врачу?
Зацепка показалась мне вполне правдоподобной, я воспряла духом, помыла волосы, удовлетворенно ощущая на затылке уже приличные пряди, оделась в голубое платье из Арсворта и направилась в центр столицы искать дом Лиенвира.
Как это странно не звучит, но дом мэтра Эллентайна я нашла достаточно быстро, стоило мне только упомянуть его имя, как пожилая пара тут же стала мне объяснять, где он находится и как туда можно добраться. Проплутав по улицам, я наконец вышла к железной ограде, за которой темнел серый особняк, утопавший в глубине сада. Позвонившись в калитку, я дождалась роскошно одетого слугу, который сообщил, что мэтр Эллентайн принимает только по личной договоренности и не здесь, а с другой стороны.
— Пройдите за угол, — слуга был корректен и безукоризненно вежлив, — там увидите лестницу и позвоните в дверь. Объясните, что вам надо и вам окажут внимание.
— Если вы того стоите, — мысленно добавила я, а вслух только поблагодарила и пошла по указанному направлению.
Лестница и впрямь была шикарная, из белого мрамора, такие у нас и во дворцах не грех показать! На звонок со второго раза дверь открыл слуга, проводив в крошечную прихожую.
— Здравствуйте, госпожа...— вошедший мужчина замялся, ожидая, когда я представлюсь.
— Валерия.
— Простите, госпожа Валерия, но мэтра Эллентайна сейчас нет и когда он будет, неизвестно. Изложите мне вашу просьбу и я постараюсь донести ее до моего хозяина.
— А когда он будет?
— Не могу сказать, мэтр Эллентайн не отдает мне отчета, он лишь сообщает, когда изволит прибыть. Я слушаю вас, госпожа Валерия.
— Жаль, мне хотелось поговорить с ним лично. Он лечил меня и...мне надо было кое-что сообщить ему, но раз его нет и когда он будет, неизвестно, просто передайте, что я приходила.
— Лечил...вас? — удивление было моментально спрятано, но я уже уловила недоверие.
— А почему это вас так удивляет? Да, лечил, я могу быть полностью здоровой только благодаря ему, за что благодарна безмерно. Вы только передайте, что я заходила, больше ничего я не прошу.
— Передам, — взгляд скользнул по мне сверху донизу, прикидывая, вру я или нет. По всему получалось, что верить в услышанное он попросту отказывается. — Всего хорошего, госпожа Валерия.
Дверь уже захлопнулась, я постояла на ступеньках и пошла назад, рассматривая серый особняк за богатой решеткой. Деревья, зеленая трава, дорожки, за удовольствие иметь в центре столицы такое богатство надо выкладывать миллионы, столицы везде одинаковы. Но красиво-то как, ухожено, вон и шарики стоят на палочках, почти так же, как в Арсворте, скамейки, люди по дорожкам ходят...Пара, которая шла по дорожке, привлекла мое внимание, я остановилась, чтобы посмотреть на гостей этого великолепия. Мужчина повернулся, поддерживая свою спутницу под локоть, и я узнала Лиенвира. Он очаровательно улыбался, говоря что-то девушке на ухо, та заливалась смехом и выгибала шею, как будто подставляла ее для поцелуя. Лиенвир рассмеялся, повернулся к ограде, скользнул взглядом по мне и снова обратился к своей спутнице, наклонившись к маленькому ушку. Еще раз поднял голову, встретился со мной глазами и...повел свою даму в сторону дома. Ну что ж, по крайней мере лучше получить отрицательный результат, чем маяться бесплодным ожиданием! Повернувшись к особняку спиной, я прибавила шаг и как можно быстрее покинула этот район, желая самой себе никогда больше не вспоминать сюда дороги.
Вечером, лежа на жестком топчане, я подводила известные мне итоги. Итак, Лиенвир узнал меня, но сделал вид, что незнаком. Черт с ним, проехали. Крайден пропал, что с ним и где он — неизвестно. Если учесть, что он был заинтересован в моем появлении на суде, то можно предположить, что либо надобность в этом отпала, либо...либо с ним что-то случилось. В последнее верить не хотелось ни под каким соусом, пусть он только будет жив, остальное уже дело второе. А как же мое возвращение домой? Идти самой и добиваться аудиенции у Совета? Что там Орвилл говорил, что Совет разделился на тех, кто "за" и тех, кто "против"? А как я буду просить, надо рассказывать, что я попала сюда из другого мира и хочу вернуться назад? Наверное, это последний шанс, который мне остается, если только я не намерена навечно похоронить себя на Колодезной улице.
Идти и просить аудиенцию в Совете я готова была хоть с самого утра, но Ута стала жаловаться на боль в груди и я не смогла бросить ее одну. Потом выяснилось, что у нее кончились ягоды кратуса, которые она заваривала в этих случаях и я, собрав десяток яиц, пошла на рынок, чтобы продать их или обменять на те самые ягоды в сушеном виде. Суматоха, творящаяся на рынке, настроения не подняла, аптекарь с радостью забрал десяток яиц, насыпав мне приличный мешочек ягод и дал еще сверху три маленьких монетки, так что стоять с этим хрупким товаром мне не пришлось. Выйдя с рынка, я решила немного пройтись по улице, но стало жарко и я присела на бортик фонтана, где можно было умыться. Рядом пристроились две тетки, красные и пыхтящие от жары. Обсуждали они своих детей, невесток, зятьев и порядком мне поднадоели, пока одна вдруг не завела разговор о какой-то Сопфе.
-...и ты знаешь, милочка, эта самая племянница приехала к ней восемь дней назад, а шесть дней назад к ней в дом пожаловал один человек, который начал расспрашивать, откуда приехала племянница Сопфы, да кто ее родители, да когда она последний раз приезжала до этого, ну всю душу вымотал своими расспросами и ведь не прогонишь, как зыркнет, так душа в пятки уходит! Уж бедная Сопфа и так и этак объяснялась, что ее племянница девушка приличная и ни в чем подобном замешана не была, но тот и слушать ничего не хотел! И с самой девушкой разговаривал, да так ласково, как будто и не мотал только что душу Сопфе, а потом все, как отрезало, встал, попрощался и ушел, только его и видели!
— И что такое ему в голову взбрело? — возмутилась вторая тетка, — ладно бы какая шалопутка была, так нет же, приличных барышень надо тревожить понапрасну! Маг, что ли, приходил?
— Да конечно, маг, кто ж еще так лезть будет, как не он!
Тетки уже ушли, а я сидела, как стукнутая пыльным мешком по голове. Или я рано расслабилась, а на самом деле меня планомерно ищут по городу, или у меня паранойя, а этот рассказ не имеет ко мне никакого отношения. И то и другое было одинаково неприятным, потому что я совершенно не знала, что делать дальше. Вечером я заварила Уте ягоды, посидела с ней около постели, слушая рассказы о соседях и легла спать, полная самых мрачных прогнозов. Дело в том, что для всех соседей я была как раз такой же племянницей Уты, которую она пустила к себе из жалости и стоит только кому-то начать расспрашивать, как все моментально покажут на меня пальцем.
Чтобы набрать чистой воды, надо было выходить пораньше на колодец, но я и так поднималась чуть ли не с первыми лучами, поэтому вода в доме всегда была без грязи. Вот и сегодня я была почти в числе первых, опередила меня лишь Хилла из дома напротив, но она всегда приходила с двумя ведрами и больше не появлялась. Подождав, пока она вытянет ведро, я лениво смотрела вокруг, а потом нагнулась и кинула посудину вниз, еще чего не хватало, крутить веревку два раза! Достаточно того, что я поднимаю полное ведро наверх и вытаскиваю его сама!
Перелив воду в свое ведро, я двинулась к дому Уты, подставив лицо первым ласковым лучам солнца...как там оно называется здесь,Верна?
— А напиться не позволишь из твоего ведра?
— Берите, не жалко, — повернувшись к прохожему, я остолбенела — передо мной стоял Бейрис Райшер собственной персоной!
— Вкусная, спасибо! — напившись, он поставил ведро на землю рядом с собой и начал рассматривать меня в упор, щуря ярко-голубые глаза чуть удлиненной формы с темными густыми ресницами. — Тебя как зовут, милая?
Все-таки он был необычайно красив именно по-мужски, а сейчас, в лучах раннего солнца, с легким загаром и низко связанными в хвост волосами, смотрелся вообще убийственно! Не зря Дайлерия повелась на него, да и вряд ли она была единственная в этой очереди, упавшей на черты лица в стиле голливудской рекламы и широкие плечи. Я уже оправилась от неожиданной встречи, потупила глаза, как обычно делали все местные девушки и ждала,что он изволит сказать — если уйду, то это вызовет полные непонятки, ну не может простая деваха не интересоваться таким красавцем, должна она хоть как-то попытаться завлечь залетного аристократа! А первую реакцию он вполне может отнести за счет своей сногсшибательной внешности, таким его не удивишь.
— Рия, — голос надо пописклявей сделать, да платье в руках помять,якобы стесняюсь. А откуда это он здесь взялся, хотела бы я знать!
— Ри-ия, — голос приобрел мужественную хрипотцу и нежность одновременно, — красивое имя и тебе идет. Только оно такое короткое, может быть тебя зовут подлиннее, например, Эйлерия или СтедарИя?
— Ну что вы, господин...— я помялась, — разве может простая девушка носить такие красивые имена? Такими только принцесс называть можно, да богатых, а я от рождения Мария. — А что, имя вполне расхожее, составлено из примитивных слогов и наверняка в этом мире имеет право на существование!
— Так может быть я тебя лучше Марией буду звать?
— Да что вы, господин ...— вопросительно посмотрела на Райшера, но тот атаковал меня самой соблазнительной улыбкой, а представляться не спешил, — я ж и откликнуться не всегда могу на него, уж привыкла, что меня только Рией кличут.
— Не кличут, а зовут, — поправил он наставительно, — надо так говорить!
— Хорошо, — я усиленно поковыряла носком туфли землю, — а вас-то как зовут, господин хороший?
— Бейрис, — опять в голосе появилась хрипотца, но это было уже чистое удовольствие от собственной неотразимости, — тебе нравится?
— Очень! — заверила я с придыханием. Это какой же надо быть идиоткой, чтобы на такого ловеласа повеситься?
— Я, хоть и живу в Делькоре, но здесь никогда не был, — пошел вешать лапшу на уши глупенькой служанке Райшер, — шел просто так по улице, ни о чем не думал, а ноги сами почему-то повернули в эту сторону. Дай, думаю, пройдусь, раз уж попал сюда, посмотрю на дома, да куда эта улица ведет...а как она называется?
— Колодезная, господин Бейрис, только у нас целых три колодца, — гордость за малую родину была такая, как надо, — к нам даже с соседних улиц приходят, уж такая вода здесь хорошая!
— И вода хороша, и девушки хороши, — Райшер оглянулся на общественность, забывшую о своих обязанностях, — только ты из них самая красивая, Рия, а уж ходишь так, что залюбуешься! Я ведь тебя издалека приметил, как ты еще шла от своих ворот, и так это у тебя необыкновенно получалось, будто не идешь, а плывешь...а уж какая фигура у тебя, не чета всем остальным! Тоненькая, легкая, на руки возьми, не почувствуешь ничего! Тебя носили на руках когда-нибудь?
— Да что вы, господин Бейрис, — язык так и чесался ответить ему, но я мужественно сдержалась, изображая смущение, только ручки сложила и рот прикрыла, чтобы не выскочило чего лишнего, — кто ж носить меня будет?
— Найдутся, Рия, кто понесет и не отпустит, — это он себя в виду имеет, что ли? Ох, не фыркнуть бы только от смеха...— Скажи мне, Рия, — начал он проникновенно, — давно ты на этой улице живешь?
— Сколько себя помню, — томно протянула я, вздохнув напоследок, — и за водой сюда хожу для тетушки, вот каждое утро, почитай, ношу!
— Рия, у тебя необыкновенные глаза, я как ближе подошел и забыл обо всем, просто утонул в них, какие они большие, — вполголоса запел Райшер уже на ухо, шевеля волосы горячим дыханием, — и откуда ты здесь взялась только? Хочешь, мы пойдем с тобой погулять вечером, когда уже сумерки лягут? Если ты боишься меня, то скажи сразу, я и просто рядом с тобой готов постоять, да и на лавочке посидеть, если скажешь...ну как, я могу надеяться увидеть тебя вечером?
— Господин Бейрис, вы просто смеетесь надо мной, — не переиграть бы только, но Райшер вполне серьезно считал, что весь женский пол в возрасте от десяти до семидесяти от него без ума и не видел в моих словах ничего неестественного.
— Ри-ия, — еще раз протянул он над ухом, — я ведь серьезно говорю, а не шутки ради! Если хочешь, я могу с твоей тетушкой поговорить, чтобы отпустила тебя со мной погулять. Неужели тебе не хочется пройтись со мной в новом платье?
— А вы не будете меня стесняться? — гнула я свою линию, отметив, что у колодца стало наблюдаться подозрительное оживление.
— Да что ты? — вполне натурально удивился он, как это можно стесняться ему, такому красивому? — Как это можно стесняться красивую девушку? Это я гордиться должен, что ты со мной пойдешь рядом...ты же пойдешь со мной, Рия?
— Пойду, — выдохнула я, а чем еще можно было закончить этот сахарное соблазнение? Отказа он бы все равно не понял, а там видно будет, что к чему. — Погуляем...но недолго, — кокетливо повела плечом, — чтобы тетушка не волновалась зазря!
— Ну вот и прекрасно, — обрадовался Бейрис, подхватывая ведро с водой, — пойдем-ка, я тебя до твоего дома провожу!
Смотрелся он на пятерку, когда шел с ведром воды весь из себя в темнозеленом мундире с кучей позолоты и бляшек-нашивок с ножнами на боку, а я едва сдерживалась от смеха, представляя себе, как это смотрится со стороны, но ведро из протянутой руки приняла чуть ли не с поклоном, еще раз поглядела томно, вздохнула нарочито громко и закрыла за собой калитку. Ну-ка, и куда этот фрукт сейчас пойдет?
Как я и думала, фрукт поперся к колодцу, выискивать новую жертву или...источник информации. Если я права, то вечером мне предстоит рассказывать обо всех, кто живет на Колодезной улице, и больше всего его будут интересовать молодые женщины.
Занимаясь обычными делами, я то и дело сворачивалась мыслями на появление Райшера. Откуда вдруг он появился именно здесь? Что было причиной, случайность или закономерность? Где Райшер, там рядом жди Деннеля или кого-нибудь из той троицы, которые собирались прикончить меня еще в тумане...да и наверняка они не одиноки в своих стремлениях! Нет, нельзя прятать голову под крыло и считать, что если меня никто не знает в лицо, то я в полной безопасности. Не будет Крайдена рядом, значит, буду отбиваться одна. Или делать ноги отсюда... кстати, неплохо бы посмотреть наличие второго выхода из дома, возможности удрать от нежеланных посетителей и прочие пути отхода. Кто предупрежден, тот вооружен.
