— Дай-ка мне его обратно, — агент протянул руку. — Настрою на отпечаток пальца. Не нужно позволять кому-то другому пользоваться твоей пушкой.
Я послушно отдал пистолет. Смирнов с минуту колдовал над ним, потом попросил приложить палец к кнопке предохранителя.
— Отлично, — наконец объявил агент и вернул мне гравистрел. — Убирай его в кобуру, и выходим! Времени немного!
Я прицепил кобуру на пояс.
— Кобура, кстати, снабжена экраном, — добавил Смирнов. — У тебя в личном деле, конечно, имеется разрешение на ношение оружия, но лучше носи гравистрел в этой кобуре. Пушка будет не видна во время таможенного досмотра. Сэкономишь время и деньги.
— Хорошо, — сказал я, оглядывая номер. Личных вещей у меня не имелось, собирать было нечего.
— Ладно, идем! Надо еще твою девушку поторопить!
Я собирался уже убрать "Довод", как вдруг понял, что не спросил у агента самого главного:
— Эээ... Юра, а куда надо нажимать, чтобы выстрелить?
Смирнов не стал отвечать, лишь покачал головой и усмехнулся.
Пассажирский космолет, летящий к колонии Джейн, оказался огромным. Он был раз в десять больше почтового курьера "Спектр" и, наверное, в сотню раз больше корабля, на котором мы добирались с Марса на Титан. Несмотря на то, что большинство пассажирских космолетов относились к классу "Ц", этот, скорее всего, по габаритам мог конкурировать с космическими крейсерами класса "Б". Ну, может, не на равных конкурировать, но на самой границе этого класса вполне смог бы уместиться.
Народу корабль тоже мог вместить немало. В нем насчитывалось пять этажей, по сто десять купе на каждом. Значит, за один рейс космолет мог перевозить около полутора тысяч человек! И это, учитывая то, что большинство купе здесь — двуместные. А если понадобится, то в пассажирский лайнер можно загрузить и вдвое больше народу. Пусть будет не так комфортно, но система жизнеобеспечения справится.
Все эти сведения о корабле я прочитал в рекламном ролике, крутившемся на матрице в нашей с Иркой каюте.
Не совсем ясным оставалось другое — куда летит такое количество людей? Полет к звездам -довольно дорогое удовольствие. Не всякий человек может позволить себе купить билет на пассажирский рейс. Работяг и военных-контрактников отправляли на Край совершенно в других условиях.
Я улегся на мягкий диванчик и попытался припомнить еще что-нибудь о колонии Джейн. Кроме все тех же сухих цифр о коэффициенте землеподобия и численности населения, в голове не появлялось ничего.
Что же влечет людей на Джейн? Природные ресурсы? Охота? Туризм?
Я решил спросить у Смирнова. Выяснилось, что ответ до банального прост.
— Это транзитные пассажиры, — улыбнулся агент. — Основная масса людей летит к Раю.
Конечно. На краю системы Парквелла построен большой транзитный вокзал. В поясе Койпера этой системы как раз сосредоточена большая часть астероидов, из которых в АС добывается топливо! Вполне логично, что станция пересадки сооружена рядом с источником энергина.
Нет, не из астероидов качают топливо, поправил я себя. Энергин выделяют пасущиеся в астероидном поясе Улитки...
Что ж, Рай — это достойная цель для полета. Планета, о которой ходит множество противоречивых легенд, и которая работает только на прием добровольных мигрантов. Из этого ласкового мира с коэффициентом землеподобия превышающим единицу практически никто не улетал обратно. Местное правительство поддерживало связь с внешним миром, но колонисты, попавшие на Рай, не стремились делиться информацией о своем новом доме. Говорили лишь, что на планете сбываются самые заветные желания. Поэтому так много людей, уставших от ежедневного труда на благо общества, копили деньги, продавали свое жилье и устремлялись на поиски райской жизни. Только заезжие знаменитости или богачи могли себе позволить отдохнуть на планете, а потом вернуться обратно. Простые люди летели в один конец...
Ирка, сидя на своей кровати, восторженно рассматривала обстановку каюты, потом прильнула к иллюминатору. Приглядевшись к ней, я отметил, что ее внешность, также как и моя, слегка изменилась. Другой макияж, другая прическа, зеленые глаза, более полные губы — над Иркой тоже потрудились пластические хирурги и, вероятно, стилисты и визажисты. Будем надеяться, что с этой маскировкой нас не узнают. Впрочем, почему-то я не сомневался в том, что если нас в самом деле захотят найти, то непременно найдут...
Объявили предстартовую готовность. Смирнов ушел в свою каюту.
Пристегиваться никто не заставлял. Я грустно улыбнулся, вспомнив капитана Суслова и штурмана Бергера. Как, казалось бы, давно был мой полет на Зарю и космическое сражение с рыночниками. А прошло-то на самом деле всего лишь два месяца.
Наш лайнер плавно отделился от взлетной площадки. Промелькнули за иллюминатором массивные кольца антигравов.
Разогнавшись в атмосферном лифте, космолет пронзил рыжую атмосферу Титана и вырвался в чистый вакуум. Из иллюминатора не было видно опоясанного кольцами шара Сатурна, поэтому искры звезд казались особенно яркими и недобрыми. Я узнал желтый костер Канопуса, мысленно соединил несколько светил прямыми и получил созвездие Киль.
Звезды.
Они ведь для каждого свои.
Для штурмана — это столбики цифр. Для торговца — разница в ценах и ассортименте товаров. Для офицера — диспозиция и количество патрулирующих систему космолетов. Для кого-то — просто холодные игрушки...
А что же они значат для меня самого?
Чужие безразличные глаза, глядящие на человечество все эти тысячелетия? Фальшивые алмазы, манящие к себе доверчивого охотника за наживой? Или соскучившиеся родители, ждущие своих сыновей домой?
Мне хотелось верить последнему варианту. А еще больше хотелось закрыть глаза и заснуть.
Отвернувшись от иллюминатора, я откинулся на спинку дивана.
2. Фронтир
Посадка на Джейн. Автор — Игорь Савченко
24.12.2222
По ночам мне продолжали сниться овры, к тому же я ни на минуту не мог забыть о предстоящем полете к их опустевшей планете. Мысли все крутились и крутились у меня в голове. Хотелось очистить мозг, избавится от тяжелых раздумий.
Сперва я много времени проводил с Иркой. Девушка развлекала меня, как могла. Мы занимались любовью, играли в слова, смотрели фильмы из богатой корабельной фильмотеки. Иногда мы вели задушевные беседы, и я узнал обо всех самых интимных Иркиных приключениях. То и дело нас навещал Смирнов. Было заметно, что ему поручено неотступно следить за моими действиями. Инцидент на Марсе, когда я вырвался из-под опеки и напился в баре вместе с Иркой, и еще более неприятное происшествие в ПНГК заставили агента быть строгим и внимательным. Юрий появлялся у дверей каждые полтора часа, и ему приходилось открывать, даже когда мы с девушкой были заняты друг другом.
Но чем дольше я находился с Иркой под боком, тем отчетливее осознавал, что скоро нашим отношениям придет конец. Несколько раз я ловил себя на мысли, что она меня беспричинно раздражает.
Я смотрел на родинку у нее на виске — и она выводила меня из себя. Я слушал, как она с придыханием и легким напряжением выговаривает согласные — и этот едва заметный дефект ее речи заставлял меня злиться. Но больше всего меня бесило ее постоянное желание как-то погладить меня, причесать или чмокнуть в щечку. Не проходило и пары минут, прежде чем она в очередной раз начинала что-то шептать мне на ухо или просто целовать, слюнявя кожу.
Поэтому, по прошествии трех дней, я стал частенько бродить под присмотром Смирнова по огромному космолету, оставляя назойливую девушку в каюте. Уходя, я говорил Ирке, что это необходимо для миссии, и девушка покорно оставалась одна.
С другими пассажирами во время прогулок старались не заговаривать, агент ясно дал мне понять, что не стоит заводить тут знакомств — слишком велик риск, что меня опознают. Несмотря на пластические операции, я все еще слишком походил на самого себя. К тому же, большинство людей на корабле разговаривали на английском, в котором я, откровенно говоря, не был силен.
Мы со Смирновым успели поиграть в карточную игру "Гиперион", посмотреть новую комедию "Барраярский пирог", послушать "Симфонию звездных сфер" какого-то композитора Шерстюка и даже посетить лекцию по теоретической ксенопсихологии, которую читал профессор Эндер.
Впрочем, лекция мне эта на удивление понравилась. Хоть и голая теория, но поведение овров отражала более-менее верно.
В холле, на выходе из лекционного зала, я неожиданно увидел плотную толпу.
— Чего это там так народ скопился? — спросил я у Смирнова. Агент был повыше и мог различить, что происходило в центре.
— Певица там какая-то, — приглядевшись, сказал Смирнов. — Она тут первым классом летит.
— Не знаешь, что за певица? — я перебирал в голове варианты. Их было всего три. Как оказалось, не так уж много знаменитостей я и знал.
— Без понятия, — пожал плечами агент. — Я такими вещами не интересуюсь.
— А как она выглядит, тебе отсюда не видно?
Агент встал на цыпочки и вытянул шею:
— Худенькая, рыжая, с четырьмя телохранителями.
— Четыре телохранителя к внешности не относятся, — усмехнулся я.
— Еще как относятся, — без тени эмоций сказал агент. — Посмотрел бы я на твою внешность, после драки с ними!
Похоже, что поп-диву звали Рия. Когда-то я был ее горячим поклонником. Интересно теперь посмотреть на нее по прошествии стольких лет. Может, стоит взять автограф?
Я состроил Смирнову рожу, а потом отвернулся и не спеша подошел к обступившим певицу людям.
— Это ведь Рия, да? — спросил я ближайшего ко мне человека.
Тот энергично закивал в ответ:
— Да-да! Она автографы раздает! Первый раз вышла из каюты за время полета!
Пробраться к Рие было не так-то просто.
Передо мной выросла настоящая стена из фанатов. Большинство из них было куда выше и шире, чем я. Пришлось протискиваться вперед, помогая себе локтями. Люди вокруг голосили, тянули вперед диски с песнями дивы или просто первые попавшиеся под руку бумаги. Я наконец смог высунуть голову из-под мышки какого-то поклонника и стал рыскать по карманам, чтобы тоже сунуть Рии что-нибудь для росписи.
И в этот миг я наконец увидел певицу.
Она стояла, зажатая между двух телохранителей, другие двое находились чуть дальше, сдерживая толпу. Со всех сторон тянулись руки, Рия вымученно улыбалась, давая очередной автограф. Рыжеволосая, с серо-голубыми глазами и едва заметными веснушками на щеках, она была чуть ниже меня, и на вид ей можно было дать лет двадцать, хотя я наверняка знал, что она как минимум вдвое старше.
Не успел я толком разглядеть Рию, как кто-то стал протискиваться к ней с противоположной стороны. Под этим натиском люди из первого ряда сделали шаг вперед, кто-то врезался плечом в телохранителя Рии, и в итоге охранник покачнулся и чуть не сбил с ног певицу. Девушка болезненно поморщилась, на миг ее улыбка померкла, но потом вновь вернулась на свое место, уже окончательно утратив естественность. На лбу дивы отчетливо проступили две вертикальные черточки.
Я покачал головой. Нечего сказать — фанаты они и есть фанаты!
Вдруг в затылке взорвался шар боли. Я закусил губу, сдерживаясь, чтобы не закричать.
Перед глазами отчетливо проступили чьи-то пошлые желания. В видении Рию лапали руками, забираясь все глубже под платье. Я не сомневался, что это мысли одного из находящихся тут поклонников.
Потом ко мне пришли еще чьи-то смутные мечты, потом еще и еще. И тогда я с удивлением понял, что вся эта толпа готова содрать с певицы одежду, повалить на пол и исступленно насиловать.
Стало противно и душно. По спине скользнуло несколько капель пота. Я брезгливо поморщился. Наверное, это часть ее работы — давать вот так вот автографы и переживать домогательства фанатов. Почему же на душе так мерзко?
Наверное, потому, что я всегда знал об этих тайных желаниях.
Под налетом цивилизации, поклонения таланту и искусству, в людях все еще живет это животное начало. Либидо двигает цивилизацию. Из-за него развязывали войны, дрались на дуэлях, убивали правителей. Из-за него практически любая техническая новинка, только-только выпущенная в серийное производство, через несколько месяцев уже каким-либо образом перерабатывалась для использования в любовных утехах.
А эти навязчивые идеи, романтизированные писателями и сценаристами современности — секс в невесомости, секс с роботами, секс с инопланетянами? Секс, секс, секс...
Неужели и в самом деле только на нем держится все наше общество?
В ЗЕФ пытались предотвратить эту пропаганду, но от этого она только обрела большую притягательность. Как любой запретный плод. На острове Забвения я узнал довольно много людей, поплатившихся свободой за неуемные желания. Но число других, ступивших на опасный путь, становилось только больше.
Я выбрался из толпы, толкнув напоследок особенно здорового и шумного фаната. Тот не обратил на меня никакого внимания.
— Ну и катитесь вы все! — огрызнулся я.
Возвращаясь к Смирнову, я ругал себя за то, что поддался этой истерии. Не хватало еще и мне, собирая слюни рукавом, с квадратными глазами бежать за усталой девушкой и просить ее оставить след от губной помады у меня на лбу!
Тьфу...
Может, когда-нибудь разум все-таки победит фанатизм и животную страсть? Во мне он несколько раз уже побеждал. Впрочем, тут же я поймал себя на том, что в моей каюте сейчас сидит Ирка, и я отнюдь не из-за высоких чувств занимаюсь с ней любовью. Виновато, пожалуй, то самое либидо.
— Ну как? — спросил меня Смирнов. — Взял роспись?
Я в ответ лишь покачал головой.
— Пойдем, перекусим? — предложил агент.
— Давай сходим, — согласился я.
В последний раз бросив взгляд на толпу вокруг Рии, мы вышли из холла. Смирнов выбрал для трапезы небольшой ресторан на второй палубе. Мы уже пару раз обедали там, и я знал самые вкусные блюда в его меню.
Смирнов выбрал картофель фри и эскалоп. Я заказал солянку и антрекот с капустой брокколи, и когда официант ушел, спросил у агента:
— Не знаешь, где тут на космолете какое-нибудь место без людей?
— В смысле, чтобы кафе без людей было? — переспросил Смирнов, оглядывая переполненный зал.
— Нет. Я имею в виду вообще. Посидеть, подумать, почитать что-нибудь?
— Ну, мы, вроде бы, еще в оранжерею не ходили. Там обычно людей не так уж много. Да, если и есть, то их за деревьями не видно.
— Хорошо, — кивнул я. — Завтра пойду туда.
— С тобой что-то случилось? — агент внимательно смотрел на меня. — Все в порядке?
— Да, все отлично! — через силу улыбнулся я.
Смирнов пожал плечами:
— Еще, если хочешь, можешь в каюту-океанариум зайти. Там сейчас дельфина перевозят на Рай. Посмотришь, как он там плавает. Говорят, интересно.
— Ладно, еще подумаем, — вздохнул я. — Спасибо за информацию!
— Да не за что, — хмыкнул Смирнов.
А потом принесли наш заказ, и мы приступили к трапезе.
25.12.2222
Пресытившись впечатлениями, весь следующий день я провел в корабельной оранжерее. Но и там ближе к вечеру мне откровенно надоело читать невероятно полезную информацию об анноне трехлопастной, Иланг-Иланг, цитрофортунелле и карамболе.
