Черт побери. Как я со своим чувством правды мог прошляпить такую простую комбинацию Ричарда? У меня не было никакого желания сейчас объясняться с молодым интриганом, но я все-таки нашел в себе силы зайти в комнату.
— Вот значит как! — произнес я, хмуро глядя на парня.
На его лице промелькнула целая гамма чувств. От удивления, осознания того, что я все понял, и до ужаса. Да-да, твой план провалился, парень!
— Вы... Вы узнали? — Ричард отступил на шаг.
— Случайно подслушал, — хмыкнул я. — Зачем ты так со своей сестрой? Почему нельзя было просто поговорить?
— Мы говорили, — Ричард сжал челюсти. Его худые скулы заиграли желваками.
Я действительно вспомнил наш разговор о перспективах его жизни в колонии. Наверное, с какой-то своей извращенной точки зрения, парень был прав. Я или Смирнов куда охотнее забрали бы его отсюда, если бы по уши втюрились в Рейчел.
— Я все равно не смог бы тебя вытащить с этой планеты! — стал оправдываться я. — Пойми, сейчас тут карантин!
— Но это ведь не навсегда!
— Все равно наша со Смирновым цель лежит далеко от протоптанных дорожек!
— Но ведь вы к этой цели не прямо отсюда полетите! — парировал Ричард. — Мне не нужно с вами жить счастливой семьей! Меня вполне устроит просто транзит до Девятой станции. Там распрощаемся — и каждый пойдет своей дорогой!
— Так залезь в космолет или дай взятку пилотам! Зачем тебе я? Зачем мучить сестру?
— "Люди обычно мучают своих ближних под предлогом, что желают им добра", — говорил один французский моралист. Я же просто хочу взять то, что Рейч мне задолжала!
— Вот, значит как...
— Да! Вот так! — Ричард сделал какой-то странный жест руками. — Мне надоело все время быть старшим братом! "Ричард, помоги сестренке!" "Ричард, отдай Рейч игрушки!" "Ричард, убей свою жизнь ради счастья сестры!"
Я со смесью брезгливости и жалости смотрел на парня. Он продолжал:
— Понимаешь, я ведь умнее! Я смогу больше дать миру, чем она! Сопливая дура! Я что, виноват, что родился раньше? Почему она всегда была для родителей хорошей? Почему они всегда выбирали ее?!
Покачав головой, я вышел из комнаты. Пусть сами разбираются. Я им нянькой не нанимался!
На душе было противно. Я только начал верить во что-то светлое на этой чертовой планете, Смирнов и Рейч так здорово смотрелись вместе! И вот выясняется, что все это обман. Как же я ненавижу ложь!
И еще мне теперь было чертовски интересно, почему Рейч сказала, что агент — не человек. Действительно ли это так?
С третьего — нижнего этажа — я прошел на второй, надеясь найти Смирнова. Но агента там не было. Вместо этого я наткнулся на сержанта Мартинес, шнурующую ботинок. Амазонка мрачно кивнула мне в знак приветствия. Я ответил ей таким же кивком.
— Завтра уезжаем, — бросила она. — Есть четыре места для вас. Ты в курсе?
Я закивал в знак согласия и, поняв, что продолжения разговора не последует, поднялся на первый этаж, туда, где соорудили душевые. Может, Смирнов выходил на улицу, а теперь моется?
Агент действительно был в душевой. Только он не мылся. Он сидел абсолютно голый в углу.
— Что случилось? — непослушными губами выговорил я.
Никогда прежде я не видел Юру в таком жалком состоянии. Более того, я не представлял себе, что его можно в такое состояние привести.
— Я не могу, Сережа! Я не человек! Мне не дано!
— Что не дано? Чего ты не можешь?
— Я не могу полюбить. Не могу заниматься сексом. Я манекен, декорация! Все это — маскировка. Я жалок. Просто жалок, овровы кишки...
Если я сейчас начну спрашивать о том, что значат слова агента о том, что он манекен, то это вызовет новую волну депрессии. Наверное, его просто подвергали специальным тренировкам, чтобы убить эмоции, наверное, подкорректировали половые органы. Да что там лукавить — скорее всего, просто кастрировали!
— Любить может каждый! — сказал я, садясь на пол рядом со Смирновым. — Будь ты хоть манекен, хоть человек, хоть скалитянин. Любовь доступна всем. И страдания доступны всем. А физическое выражение любви, порой, не так уж и важно.
— Думаешь? — агент поднял на меня покрасневшие глаза. — Но ведь ей это было нужно, а я не смог этого дать...
— Любовь, это когда сидишь рядом с человеком. Просто так. Когда молча сидишь, смотришь на него и понимаешь, что жить без него не можешь. Что должен охранять его, оберегать от опасностей, хранить его сон. Любовь — это не только отношения между мужчиной и женщиной. Это чувство связывает вместе наш мир. Любовью пронизан весь космос. Бабушка любит своих внуков. Солдат любит родину. Пилот любит свой космолет. Более того — звезды любят свои планеты и луны! Атомы любят друг друга и образуют молекулы! Любовь — это общая сила всей нашей Вселенной, универсальная штука, объединяющая в себе сильное, слабое, гравитационное и электромагнитное взаимодействия. Так что будь ты хоть камнем, хоть соринкой в чьем-то глазу — ты все равно можешь любить или быть любимым. Этого права у тебя ничто не отнимет!
Смирнов глядел на меня широко раскрытыми глазами, переваривая услышанное. Я и сам поразился тому, насколько складно и объемно выразил свою мысль. Единственное, о чем я умолчал, так это о том, что любовь бывает неразделенной. Но это, как говорится, уже совсем другая история.
— Спасибо! — сказал мне агент, поднимаясь на ноги. — Спасибо, Сергей. Ты вернул мне веру в себя. Я это не забуду.
— Мне просто тяжело было видеть, как ты тут киснешь, — улыбнулся я. — Хотел тебя порадовать хорошей новостью, но в таком состоянии ты бы ее не воспринял.
— Что за новость? — агент направился к выходу из душевой, я с удовольствием увидел в его уверенных движениях прежнего Смирнова.
— У нас есть машина до Блек-Лейка, — я проследовал за агентом в раздевалку. — Завтра Мартинес отвезет нас туда!
— Отличные новости! — Смирнов напяливал на себя одежду. — Я знал, что эта девушка не так проста. Вероятнее всего она будет сопровождать нас до базы ПНГК.
— Серьезно? — настала моя очередь удивляться.
— А что еще девушке с драконом на бедре тут делать? Наверняка путает следы так же, как мы.
— Почему тогда нам про нее не рассказали ни на Титане, ни на Марсе?
— Мы не обязаны знать обо всех, кто летит на форпост, — ничуть не смутился Смирнов. — Ты не против, кстати, если мы захватим с собой Рейч и Ричарда? Все вопросы по их пребыванию на базе ПНГК я беру на себя!
— Конечно же, я не против! — сказал я, непроизвольно нахмурившись. Разговор с Ричардом не шел у меня из головы, да и ложь все еще не была для меня легким делом.
— Вот и отлично! — Смирнов завязал шнурок на высоком армейском ботинке и принялся за второй. — Ричард — молодец. Это ведь он нам помог?
— Нет, — покачал головой я. — Это Жуков.
— Значит, ему повезло, — развел руками агент. — В любом случае завтра мы свалим с этой планеты!
— Это не Жукову повезло! — неожиданно для себя раздраженно бросил я. — Это как раз Ричард ходил вокруг Мартинес кучу времени, а результата никакого не принес! Зря ты его тут нахваливаешь!
— Ты что, Сергей? — удивленно взглянул на меня Смирнов. — С тобой все в порядке?
— Все нормально, — глухо отозвался я и, сделав над собой усилие, успокоился.
Вечером того же дня я зашел к Жукову, чтобы попрощаться. Инженер жил в комнате с двумя соседями, и когда я зашел, он как раз заканчивал рассказывать им про мальчика, которого спас из-под машины. В помещении стоял здоровый гогот, а Жуков как всегда не понимал, чем вызвана такая бурная реакция.
Заметив меня, инженер встал и, взяв меня под руку, вывел в коридор.
— Хотел еще раз поблагодарить тебя, Женя, — сказал я и протянул инженеру руку, тот смущенно пожал ее. — Завтра утром мы уезжаем. Мне очень понравилось общаться с тобой, и я рад, что нам довелось встретиться. Пусть эта первая встреча и прошла несколько неважно, зато будет о чем рассказать друзьям, да?
— Конечно, — улыбнулся Жуков. — Главное теперь выжить и не утратить человеческое лицо. Второе здесь намного сложнее.
— Ты найдешь себе здесь много друзей, не переживай! — подмигнул я. Ну, что я еще мог сказать?
— Я понимаю, — улыбнулся Жуков. — Но ты зря считаешь меня гомосексуалистом. Ты же считаешь, ведь так?
Я растерянно кивнул.
— Сергей, — инженер задумчиво смотрел на меня. — Этот причитающий парень, которого я постоянно изображаю — это не совсем я. Это образ. Небольшая, прилипшая ко мне роль...
— Я не понимаю, — удивленно оглядывал я Жукова. — Зачем тебе это?
— Ну, — Жуков помялся. — Я вырос на этой помойке. В какой-то момент даже полюбил свой дом. Но потом слетал на Девятую, пообщался с людьми, и понял, что колония Джейн — дерьмо. Только с зеленым штампом в паспорте все равно никуда отсюда не деться!
Я не знал, что значит зеленый штамп. Но чутье в кои-то веки услужливо подсунуло истину — ребенок каторжников. В первую очередь на планету рудников отправляли осужденных...
— И вот, — инженер сделал пас руками, — я стал таким. Как еще раскрасить это серое небо? Как заставить улыбаться людей? Только так. Только своим фантасмагоричным поведением. Эпатаж, эпатаж и еще раз эпатаж! На самом деле я художник. Я раскрашиваю черно-белую планету и черно-белые души людей. Я клоун. Мим. Дешевый комедиант.
Я улыбнулся. Как ни старался Жуков, слезу он своей речью из меня не выдавил.
— Пусть будет так. В любом случае, был рад знакомству. До свидания, Женя!
— Прощай, Сергей! Передавай привет другим звездным системам от жителей нашей скромной планетки! Извини, не могу феерично сделать реверанс...
Жуков просто отворил дверь и ушел к себе.
Я постоял еще минуту, размышляя о том, что заставляет нас надевать на лица чужие маски. Мне, в общем-то, не было особой разницы, кто больше по вкусу Жукову — мужчины или женщины. Меня куда больше тронуло его оправдание. Видимо, в каждом человеке имеется это странное желание — стать хоть кем-нибудь, кроме себя самого. Кто-то, как я, читает книги, кто-то рассказывает небылицы друзьям за кружкой пива, кто-то эпатирует публику своими манерами.
Весь мир театр...
Покачав головой, я отправился в свою комнату.
16.01.2223
Впереди до самого горизонта тянулись унылые холмы. Я, Смирнов, Рейчел, Ричард и Мартинес мрачно тряслись в старом автомобиле.
Дорога тут была ужасная, ей явно пользовались нечасто. То и дело на пути встречались узкие речки и болотистые низменности, на которых привычный растрескавшийся асфальт сменялся бревенчатым настилом. Скользкие и мокрые бревна под колесами не способствовали быстрому и комфортному передвижению. Но, слава богу, ехать нужно было всего сутки, и надолго мы еще нигде не застряли.
В багажнике лежали две канистры с горючим, за задним сиденьем мы поместили припасы. Зон с лежбищами джейн на пути не было. И это радовало.
Мы старались лишний раз не открывать окна машины. Кто его знает, есть ли в воздухе вирус? Не так давно мы думали, что он уже растворился где-то над океаном. А потом половина Хилл-Сити попросту вымерла. Береженого, как говорится, бог бережет.
Все часы, проведенные нами в дороге, лил проливной дождь. Его белесая пелена и сейчас прятала за собой горизонт, и было непонятно, где кончается серая земля и начинается серое небо. Монохромный, черно-белый мир. Будто я оказался в каком-то готическом рисунке. Уныние, вода с низкого неба и пустота в душе...
— Что нам придется делать, как приедем? — в очередной раз спросил я Смирнова. Во все предыдущие попытки он от ответа уклонялся.
Теперь же агент соизволил ответить:
— Там будет подземная база. Оттуда мы сможем связаться со своими и выработать дальнейший план действий.
Мартинес, как выяснилось, действительно направлялась в форпост ПНГК из Восточного Альянса. Девушка очень удивилась, когда узнала, что мы ее попутчики. Я и Смирнов почему-то казались ей скорее шпионами, чем такими же транзитными пассажирами, как и она сама. А Ричард, крутившийся по моему заданию вокруг нее, и вовсе не воспринимался девушкой хоть сколько-нибудь серьезно. Она думала, что парень либо чокнутый, либо по уши втюрился в рослую амазонку, что, в общем, для Мартинес означало одно и то же.
Теперь девушка как-то по-новому смотрела на меня. Видимо, она переосмысливала свои действия во время рейда по руинам Сент-Кросса. Я ведь тоже летел к внеземельщикам, значит, вполне мог оказаться важной фигурой. А сержант отправляла меня к вооруженным безумцам в качестве приманки, эдакого пушечного мяса.
Некоторое время мы ехали в тишине. Дребезжал лист железа на крыше автомобиля, тарахтел двигатель, на кочках бились и терлись о крылья колеса.
— Тебе не показалось странным то, как вели себя хиллеры, когда мы пробовали въехать в город? — вдруг спросил Смирнов.
Конечно, я задавался на протяжении последних дней тем же вопросом. Что заставило существ атаковать укрепление? Вспоминались твари Колодца и их набег на бункер с Комнатой. Тогда они защищали меня. Неужели и в этот раз произошло что-то подобное? Неужели, меня опять заразили какой-то инопланетной дрянью, и скоро она начнет разговаривать со мной, моля уничтожить Изначальных?
Я слегка улыбнулся. Глупые идеи. Снаряд дважды в одну воронку не попадает. Те невероятные приключения закончились. Овры раз и навсегда стерты с лица Вселенной. Теперь же наверняка будет что-то новенькое.
— Если честно, даже предположить не могу, почему они бросились на баррикаду, — ответил я агенту.
— У меня есть одна мысль, — заметил Смирнов.
— Ну? — подбодрил его я, заметив, что пауза затягивается.
— Ты как-то связан с этой планетой, — негромко начал говорить агент. — Что-то подсказывает мне, что связь эта гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Тебе тут не просто везет — Джейн сама помогает тебе. Она видит в тебе хозяина...
Некоторое время я переваривал эту теорию.
— Интересно, — наконец сказал я.
В принципе, такое было возможно. Я ведь действительно не заразился, когда пытался спасти Ирку. Да и с многочисленными ранами и ушибами, полученными здесь, проблем не возникало — они заживали очень быстро. Опять вспомнилась старая книга, которую я как-то пролистывал в детстве. Солярис. Планета-мозг, планета-сознание. Могло ли на самом деле существовать что-то подобное?
Конечно, могло! Я мысленно укорил себя за недоверчивость. После всего, что я повидал, с уверенностью можно сказать, что в этом мире найдется место чему угодно. Самым невероятным вещам. Почему бы не мыслящей планете?
Только зачем ей помогать мне? Может, здесь каким-то образом замешаны мои прародители скалитяне? Или овры? В любом случае, пока я не узнаю, кто я сам такой — строить догадки можно сколько угодно. А узнаю я это, только если доберусь на Полушку. Заодно выясню, что там вообще стряслось, и как погиб Пашка. Оставалась, пожалуй, только одна проблема. Перед визитом туда мне нужно было забрать с Кваарла какое-то очень сильное существо, чтобы во второй раз в своей жизни спасти человечество от скорой гибели.
В то время я еще и предположить не мог, во что все это выльется и в какие места меня занесет...
