— Понятно. А о помощи просили?
— Просили, конечно, — кивнул Смирнов. — Только когда мы предложили стыковку, то сказали, что не впустят нас на свой космолет.
— У них, видите ли, инструкции! — подтвердил Мясоедов.
— Так и что теперь будем делать? — я посмотрел на марсианина, потом перевел взгляд на Смирнова.
— Будем готовиться к высадке, — вздохнул агент. — Илья с Рейчел останутся здесь, а мы с тобой полетим вниз. Возьмем несколько киберов в качестве охраны, и разберемся, что там на Кваарле творится. Мозг космолета в курсе всех событий и дал добро на наземную операцию.
— Где, кстати, Рейч? — удивился я.
— У себя, — хмуро ответил Смирнов. — Ждет.
— Ясно, — я коротко кивнул, заметив, что Смирнов болезненно прореагировал на мой вопрос.
Мы быстро попрощались с Мясоедовым и прошли в столовую. Агент посоветовал мне перекусить перед высадкой на планету. Мясоедова он оставил в кают-компании, вероятно, потому, что хотел поговорить со мной наедине.
Я быстро выбрал в электронном меню антрекот с маринованным луком и картофельное пюре. Агент есть не стал.
— Прости, Сергей, что запер тебя в кладовке, — Смирнов сел напротив меня и подпер рукой подбородок. — Это были вынужденные действия. Теперь, когда мы выяснили, что вся экспедиция землян зависит от нас, то стало понятно, что все в порядке.
— Это, значит, так называется? — поднял брови я. — У людей горе, а вы злорадствуете?
— Да брось ты! Никто не злорадствует!
Я отметил про себя, что европейцы вполне могли и соврать Смирнову, когда сказали, что беспомощны. Может это их хитрый план. На свой космолет пускать отказываются, но о помощи просят — все это наводит на определенные мысли.
Наплевав на риск, я положил вилку, прикрыл глаза и постарался с помощью чутья проникнуть в чужой космолет. Вместе с головной болью в мозг пришла истина. Корабль и впрямь был почти пуст. Два человека на борту, остальные — внизу. Выходит, земляне не врали.
— Все в порядке? — заметив, что я перестал есть и растираю виски, спросил Смирнов.
— Все хорошо, — кивнул я, стараясь прогнать боль из головы. — Вы уверены, что я смогу укротить то существо?
— Да. Наблюдатель передал нам информацию практически из первых рук. Мы верим, что она правдивая.
Я взял в руки приборы и стал резать на части сочный кусок мяса. Головная боль постепенно сходила на нет, и это было замечательно. Впервые за долгое время мне удалось узнать правду так легко.
— Как будем приземляться?
— Европейцы высадились на большом материке в районе главного города планеты. Судя по всему, у них изначально были подробные карты Кваарла. Нам Наблюдатель их не предложил! В общем, возьмем челнок и сядем в том же районе. Потом, постараемся найти здание Центрального НИИ — как-то так переводится с языка овров название учреждения, где находится существо.
— Как это существо вообще выглядит? Что я смогу сделать, чтобы достать его из этого НИИ? Оно хоть разумно?
— Не знаю...
— Ясно. А как выглядит сам НИИ?
— Примерные координаты у нас есть. А там будем искать что-то инородное. Овры ведь проводили исследования вместе со скалитянами, изучали какой-то артефакт Изначальных.
— То есть, точных координат тоже нет?
— Нет, — покачал головой Смирнов.
Изначальные составляют вместе с д-дапар чудесный тандем. Информация приходит от них за хорошую оплату и крайне скудная. Единственное, что ясно наверняка — древняя раса уже вступила в свою вотчину и теперь готова уничтожать всех направо и налево. Что же все-таки отдали внеземельщики за совет Наблюдателя притащить сюда меня?
— Допустим, я найду и приведу вам существо, — задумчиво сказал я. — Дальнейшие шаги?
— Передашь существо Наблюдателю, тебе выплатят причитающиеся кредиты и отправят на все четыре стороны! — ответил Смирнов.
— Смогу ли я потом полететь на Полушку или Рай?
— Конечно. У тебя ведь останутся наши фальшивые документы! Ты официально погиб на Марсе, кто тебя станет искать на Фронтире?
— Ладно, — я все еще хмурился, чувствуя, что в условиях имеется какой-то подвох. — Будем считать, что я готов.
Действительно, довольно просто — привезти к "Антаресу" неведомое, но предположительно покорное мне существо, потом передать его д-дапар, взять деньги и навсегда забыть об агентах, интригах и опасностях!
— Подождите-ка! — мне в голову пришла кое-какая мысль. — Если мы отдадим существо д-дапар, то как они будут контролировать его без меня? Я чего-то снова запутался.
— Если честно, не представляю, — вздохнул Смирнов. — Если д-дапар в состоянии справиться с существом, то вообще могли бы без тебя обойтись!
— Да уж, — сказал я. — А как Наблюдатели поймут, что существо у нас? Они сейчас вообще в этой системе или их еще искать придется?
Стало заметно, что Смирнов мнется.
— Говори, чего уж тут?
— Д-дапар почувствует изменения в ментальном поле галактики и свяжется с нами.
— Ментальном поле? — переспросил я. — Это еще что за ерунда?
— Нам так сказали, — пожал плечами Смирнов. — Видимо, есть что-то в космической пустоте, что изменится, когда ты вытащишь из НИИ это существо.
Я вспомнил про Межзвездную Сеть, с помощью которой уничтожил овров. Малые черные дыры, способность переносить сознание на многие сотни световых лет практически мгновенно, потоки энергии, пронизывающие галактику. Может, эту сеть и называют Наблюдатели ментальным полем?
— В целом понятно, — я потер руки, поднимаясь из-за стола. — Только у меня довольно странное чувство, что д-дапар в этой сделке будут не курьерами, а спекулянтами. Чужими руками загребают жар!
— Д-дапар не привыкать, на войне с оврами и продаже людям подпространственного привода они уже неплохо нагрели руки. Теперь будут сдерживать и по мере возможностей поддерживать людей и дальше.
— Торгаши! — неприязненно бросил я.
— Вполне нормальные ребята, — успокоил меня агент. — А сама работа не лучше и не хуже наемничества, между прочим. А ведь именно этим мы тут и промышляем!
— Наемник лишь я! У ПНГК тут свои цели. А ты в ПНГК — госслужащий!
— Ладно, — Смирнов тоже поднялся. — Тебя не убедишь.
— Идем, что ли?
— Пошли, — Смирнов с издевкой проследил за тем, как я поморщился, услышав нелюбимое слово.
— Ну и пошли, если тебе это слово больше по вкусу! — фыркнул я.
По дороге до челнока, мы успели обсудить кое-какие детали предстоящей операции. Так как никто не мог точно сказать, что ожидать от таинственного монстра, то нам предстояло облачиться в тяжелые боевые скафандры последнего поколения. Еще мне необходимо было сделать инъекцию сыворотки, защищавшей организм от местных бактерий и вирусов. Воздух на Кваарле был пригодным для дыхания, температура тоже вполне располагала к тому, чтобы разгуливать без скафандра. Так что, если вдруг я все-таки рискну вдохнуть местной смеси газа, то сыворотка окажется весьма кстати.
У дверей шлюзовой камеры нас уже ждал Мясоедов.
— Удачи, ребята! — пожелал он нам.
— Спасибо, Илья! — ответили мы хором.
— Я буду на связи, — пообещал он. — У вас должны быть установлены камеры в шлемах скафандров, так что не забудьте включить их. Буду смотреть на Кваарл вашими глазами и отслеживать телеметрию.
— Хорошо, — кивнул я.
— Мозг космолета поможет тебе принимать решения в наше отсутствие, — сказал Смирнов.
— Подтверждаю, — раздался голос под потолком коридора. — Я уполномочен осуществлять поддержку операции и советоваться в принятии решений с наблюдателем со стороны Республики Марс!
Мясоедов с некоторым недоверием взглянул в направлении динамиков. Прочитать его мысли было несложно — Илья наверняка прикидывал, не слишком ли много полномочий дается в ПНГК роботам. Мясоедову ведь никто не сказал, что все Государство Космоса и есть по сути цивилизация машин.
— Буду с ним советоваться, — наконец проговорил Илья.
— Вот и отлично, — резюмировал Смирнов.
Агент отпер дверь нажатием кнопки, и мы вошли в шлюз.
— Пока! — махнул мне рукой Мясоедов, когда я обернулся.
— До встречи! — крикнул я в ответ.
Мы со Смирновым захлопнули забрала на шлемах. Внутренняя дверь шлюза закрылась, открылась внешняя.
Переход соединял внутренние отсеки космолета с кабиной челнока. Всего к корпусу "Антареса" крепилось четыре посадочных модуля. В крайнем случае, у Ильи и Рейч еще будет шанс спуститься за нами. Я специально не стал спрашивать у Смирнова, где сейчас его девушка. Итак все понятно — очередная ссора...
Я вошел в кабину челнока и через стекло увидел Кваарл. Огромный, одичавший и смертельно опасный мир. Смесь красок: перламутровый, зеленый, голубой. Пронзительная синева океанов, белизна полярных шапок, желтизна пустынь.
По спине пробежали мурашки. Через полминуты мы полетим к этой планете. Что за существо мы найдем на ней?
— Где обещанные тобой киберы? — повернулся я к агенту, когда он уже занял место пилота и проверял показания приборов перед стартом.
— Будут тебе киберы, не волнуйся, — криво улыбнулся Смирнов. — Им в кабине делать нечего, они в грузовом отсеке. Их туда час назад мозг космолета поместил.
— Сколько штук?
— Четыре. Думаю, хватит.
— Надеюсь, — я тоже сел в кресло и исподлобья взглянул на гигантский шар Кваарла.
Мне почудилось, что планета бросила мне вызов. Не оставалось ничего другого, как принять его.
Челнок мягко приземлился неподалеку от огромного серебристого строения с круглыми окнами. Я, Смирнов и роботы сопровождения осторожно вышли наружу.
Боевой скафандр был подогнан идеально. Наноброня сама подстраивалась под формы тела и специфику движения. Цвет скафандра точно также регулировался автоматически, в зависимости от окраски окружающей местности, обеспечивая максимальную маскировку. Самым лучшим камуфляжем, конечно же, могла бы стать полная невидимость, но на такое пока даже техника ПНГК не была способна.
Двух киберов пустили вперед, и они изящными прыжками унеслись прочь. Что бы ни говорил о своих мирных намерениях в отношении землян Великий Сервер, на примере этих механических убийц я ясно видел, что ПНГК готово к любому повороту в отношениях с людьми. И хоть теперь роботы предпочитают мирный путь развития, их цивилизация уже никогда не разучится убивать. Дистанционное управление земными авиетками и транспортами, секретная начинка в электронике человеческих космолетов, многочисленный звездный флот, боевые аннигиляторы, агенты по всей Экспансии и такие вот киберы-охранники — все это вместе составляло настолько ошеломляющую мощь, что военные достижения людей перед ней просто меркли. Интересно, кто победил бы, если бы с ПНГК сейчас схлестнулись овры?
Пейзажи Кваарла бросили меня в холодный пот еще до посадки. Когда челнок пронзил облачный покров и, слушаясь руки Смирнова, заложил легкую дугу, я увидел красновато-зеленые леса, обрамляющие поселки и города. Увидел озера и перегороженные плотинами реки, темные ленты автострад и бесчисленные опоры путепроводов. Кваарл предстал передо мной празднично мертвой планетой. Мир, оставленный хозяевами в спешке и, как выяснилось, навсегда.
Теперь, проходя по кварталам Столицы, я ощущал смерть и запустение повсюду. Архитектура, планировка улиц, мостовые и дороги — все казалось близким и чуждым одновременно. Разум до сих пор отказывался верить в то, что мы очутились на планете за тысячу двести световых лет от Земли.
Помпезные колонны, лепнина, фонтаны и скульптуры — гибель выглядела тут иначе, чем в городке на Заре или столице планеты Джейн. Там большинство зданий представляли собой стандартные жилые блоки, а здесь они являлись произведениями искусства. Возможно, оттого заброшенность этих строений и казалась какой-то особенно неправильной и гнетущей.
А ведь мы победили этих гусеницеподобных демиургов! Так или иначе. Пусть даже Изначальные со скалитянами вроде как помогли нам в этом. А значит, получается, что стандартные бараки, грязь колоний, дрязги Земли и Солнечной системы, Забвение и голод в Свободной Африке — гораздо сильнее этой величественной красоты!
Через чуть пружинившее под ногами дорожное покрытие пробивалась настырная трава, стены зданий облупились и кое-где осыпались. Высоченные треугольные башни небоскребов будто бы накренились и, заметив это, мы старались не подходить близко к ненадежным строениям.
Но даже несмотря на запустение, я мог представить, как несколько веков назад по этим улицам сновали полчища овров. Где-то в круглых инкубаторах зрели и превращались в имаго заканчивающие свой цикл существа, где-то рождались из утроб тварей новые зародыши Черных сердец. Здесь когда-то кипела странная и чуждая жизнь. А теперь только ветер носит песок и пыльцу неведомых растений по пустым городам, а небо касается этих зданий лишь струями серебристых ливней. И только шум дождя да раскаты грома порой нарушают тягостную тишь этих мест.
В голове запульсировала тщательно скрываемая не один месяц боль. В моих снах овры все еще живы и говорят со мной на одной языке. Язык жизни и смерти вообще довольно универсален!
Я тяжело вздохнул. Климатизатор скафандра отреагировал на участившийся пульс и повысившуюся температуру тела — меня тотчас же обдало волной прохлады.
— Не переживай, Сергей! — подбодрил меня Смирнов. — Они бы нас тоже не пожалели.
Я ничего не ответил. Конечно, они бы нас не пожалели. Но чем тогда мы лучше их?
На спускаемый аппарат землян мы вышли через десять минут пешего марша. Смирнов специально посадил наш челнок на соседней улице и дал киберам возможность прочесать территорию перед посадочным модулем европейцев, до того, как мы окажемся там.
Пологие сходни опущены, шлюзовая дверь открыта. Два робота, что двигались с нами, вышли чуть вперед, рыская навесными стволами по корпусу спускаемого аппарата, отслеживая любое, даже самое незначительное движение. Мы со Смирновым остались в арьергарде.
Никаких признаков жизни заметно не было — все те же камни, куски плит, щебень, вездесущие красноватые растения.
— Что тут вообще происходило-то? — спросил я Смирнова.
— Черт его знает. Челнок вроде цел, надо проверить внутри...
Агент приказал роботам войти внутрь аппарата.
На небольшую матрицу, вмонтированную в шлем, спроецировался вид из искусственных глаз одного из киберов.
Робот неторопливо шел по полутемному помещению шлюза, затем, легко подобрав нужную команду, открыл внутреннюю дверь и очутился в коротком коридорчике, ведущем к кабине. Здесь на него и набросился кто-то быстрый и сильный.
"Не двигаться!" — произнес кибер согласно заложенному в него алгоритму. Потом изображение на матрице завертелось, в динамиках шлема послышались крики, звуки выстрелов, хруст и хлюпанье.
На пару секунд все замерло. Я вгляделся в экран и понял, что сейчас матрица демонстрирует потолок, видимо кибера удалось опрокинуть.
Когда он снова поднялся на ноги, и появилась возможность увидеть то, что осталось от нападавшего, я ахнул. Оказалось, что на робота набросился полуголый мужчина. Больше деталей в останках человека различить было невозможно — над бедолагой славно потрудились гравистрелы кибера.
