Я вернулся в каюту. Ирка, завалившись на койку, хрустела чипсами и смотрела очередной романтический боевик. Увидев, что я пришел, девушка вяло протянула мне пакет:
— Чипсы хочешь?
— Нет, спасибо, — я покачал головой и присел на свою койку.
— Что с тобой происходит, Сережа? — Ирка задумчиво смотрела на меня, я непроизвольно опустил глаза. — Ты все время куда-то уходишь. Ты избегаешь меня, да?
— Нет, что ты! — как можно увереннее сказал я, и по спине разлилась свинцовая тяжесть — тело наказывало меня за вранье. — Дела просто! Государственная важность! Совещания, проработка планов, обучение...
— Ты не умеешь врать, — грустно улыбнулась девушка.
— Я никогда не вру!
— Мне-то уж можешь не говорить — я тебя знаю очень хорошо. Ты мне всю свою историю в подробностях еще на первом свидании поведал!
— Я не вру, — повторил я.
— Такой большой, а такой наивный! Ты ведь в Забвении отсидел, через столько прошел! Неужели так тяжело научиться пудрить девушкам мозги?
— Я и не собираюсь этому учиться! — во мне поднималась холодная волна ярости. — Ты не знаешь, как и что я делал в Забвении! Ты не знаешь о том, какой ценой я убил овров! Как я сказал — так и будет! Ты не в том положении, чтобы пререкаться!
— Все я прекрасно знаю! — Ирка швырнула пакет с чипсами в угол каюты. — Давай!!! Выгони меня! Отправь копать тоннели на вонючий Марс! Ты же у нас крутой!
— Я не понимаю тебя, — мне с трудом удавалось держать себя в руках. — Ты так сильно хочешь со мной поругаться? Я же говорю — у меня все в порядке, я уходил по делам, я тебе не вру! Какие доказательства мне принести в следующий раз?
— Ладно, — девушка поджала под себя ноги и обхватила руками колени. — Делай, что хочешь. Приказывай! Распоряжайся мной как угодно! Я ведь для тебя всегда теперь буду "не в том положении"!
Мне очень сильно хотелось выкрикнуть в ответ массу обидных слов. Потом плюнуть и уйти куда-нибудь, оставив ее лежать тут в слезах. Что ей от меня нужно? Зачем устроила эту глупую истерику? Я уже готов был осуществить задуманное, когда Ирка вдруг соскочила с койки и обняла меня, прижимаясь всем телом.
— Я так боюсь тебя потерять, Сережа! Я тебя люблю! Люблю-люблю-люблю! Ты у меня самое лучшее, что в жизни было. Мне так страшно. Не оставляй меня! Не бросай меня, пожалуйста. Я толстая, знаю. Но я буду худеть. Хочешь — я вообще ничего есть не буду. Я тут про яблочную диету читала — по десять килограмм в месяц можно сгонять. Или могу волосы отрастить и покрасить, я ведь тебе такая нравилась раньше. Что мне сделать? Скажи! Я буду твоей собачкой. Можешь ноги об меня вытирать, только не бросай! У меня в целом мире больше никого не осталось...
Она была такая жалкая и такая родная. Как после этих слов я мог накричать на нее? Конечно же, я обнял Ирку, погладил по голове и прошептал на ухо:
— Прости меня. Я постараюсь больше не бросать тебя на целый день. Не надо ничего с собой делать, ради Бога! Чуть больше двигайся, чуть меньше лопай чипсы и бликерсы — вот и весь рецепт...
Ирка начала всхлипывать, все сильнее вжимаясь в мое плечо.
Такой ли она была в детстве? Пожалуй, совсем не такой. Тогда она действовала решительно, независимо, агрессивно. Теперь же превратилась в размазню. Впрочем, нет. Я не прав. Ее решительность и страсть никуда не испарились, утратила она только независимость. Но на этом фоне все остальные яркие качества характера как-то поблекли и сместили акценты. Ирке нужна была опора, она устала жить одна.
Мне же сейчас наоборот было совсем не до того, чтобы этой опорой становиться.
26.12.2222
В конце концов, мы так и уснули, обнявшись. А на утро я убедился, что больше никаких обид со стороны Ирки нет, и ушел в каюту-дельфинарий, чтобы взглянуть на обитавшего там морского зверя. Смирнова решил не трогать. Ирка в курсе, где я, так что если будет надо — агент сможет найти меня через нее.
К океанариуму я пришел с головной болью — пробудившееся чутье вместе с интересными сведениями об афалине в очередной раз принесло мигрень.
Зато я узнал, что афалина — это единственный вид дельфинов среднего размера. Представители этого вида все еще обитают в Черном море. Особи достигают в длину до трех метров и весят порядка трехсот пятидесяти килограмм. Питаются дельфины рыбой, детенышей рожают в воде. Задерживать дыхание могут до десяти минут и погружаются на глубину более ста метров.
Вопрос оставался, пожалуй, только один — зачем дельфина везут на Рай?
— Хеллоу! — поприветствовал меня охранник на входе в дельфинарий.
— Хай. Ду ю спик рашн? — спросил я. Этот вопрос являлся одной из немногих иностранных фраз, которые я знал.
— Да, конечно. Здравствуйте! — охранник замечательно говорил по-русски. — Желаете посмотреть на дельфинов?
— Да, — кивнул я. — А разве их там несколько?
— Пять особей, — объяснил охранник. — Везут на Рай для заселения океана. Это уже не первая партия.
— Понятно.
— Чтобы пройти, вам необходимо выложить все металлические вещи вот в эту тарелку.
Я порыскал по карманам, но ничего металлического у себя не нашел. Гравистрел в кобуре лежал сейчас в номере убранным в чемодан. А больше ничего железного у меня и не было.
— Вроде, нет никаких металлических предметов, — пожал плечами я.
— Отлично! Пройдите через этот портал, теперь поднимите руки, я вас осмотрю.
Охранник быстро провел руками у меня по бокам, обхлопал ноги, внимательно просмотрел сканером ботинки.
— Спасибо! Напоминаю — животных кормить запрещено. Включены камеры слежения, так что не дергайтесь и ведите себя прилично. Проходите, пожалуйста!
С этими словами мужчина открыл дверь, и я прошел в большой зал с круглым бассейном посередине. Помимо меня в помещении никого не оказалось. Вероятно, за состоянием животных следила автоматика, а желающие поглядеть на дельфинов уже насмотрелись на них за первые дни полета. Действительно, афалины ведь представлений не устраивали — просто ехали через Титан на планету Рай. Как и большинство пассажиров. В общем, Смирнов был прав, когда говорил, что самые безлюдные места на корабле — это оранжерея и дельфинарий.
Я присел рядом с краем бассейна, стал вглядываться в бирюзовую воду. Метрах в десяти от меня у самого дна металось несколько крупных теней. Дельфины.
Я грустно усмехнулся. Хоть кому-то нет дела до меня — плавают себе в глубине, резвятся. Эх, доживу ли я до того времени, когда и всякие спецслужбы так же оставят меня в покое? Если все с визитом на Кваарл пройдет, как надо, выпустят ли меня наконец в свободное плаванье?
Опустившись на колени, я потрогал рукой воду. Она оказалась довольно прохладной. Я намочил руки и прислонил ладони к лицу. Если честно, пришел я в дельфинарий совсем не затем, чтобы смотреть на афалин. Нужно было как-то решить, что делать дальше. Разорвать отношения с Иркой или все-таки не рвать?
— Ну и запутался же ты, Сергей Краснов!
Уже произнеся эти слова, я спохватился и подумал, что кто-то может услышать мое имя. Но ничего не произошло. Никто не бросился из-за дверей, выстрелы не прозвучали. Может быть, система слежения работает с отключенным звуком, а может, охране просто не сильно интересно, что я тут бормочу. В любом случае, надо хотя бы поинтересоваться, пишется ли куда-то звук из этой комнаты или нет. Не хотелось бы проколоться так глупо.
Я вздохнул и убрал руки с лица. Стоило радоваться хотя бы тому, что головная боль, мучившая меня по пути сюда, наконец-то окончательно исчезла. Ну что ж, будем радоваться...
Две продолговатые тени отделились от общей группы и скользнули ко мне. Афалины выскочили на поверхность воды, и их спинные плавники засверкали в свете ламп. Видимо, животные услышали, как я зачерпывал воду. Через пару секунд оба дельфина уже замерли на расстоянии полуметра от меня. Их любопытные морды с приоткрытыми зубастыми ртами не выражали какой-то враждебности. Наоборот — животные выглядели дружелюбными и игривыми.
Не зная, как вести себя с ними, я протянул вперед руку:
— Ну, здравствуйте, ребята!
Афалина, что была чуть покрупнее, подплыла под мою ладонь и прижалась к ней своим гладким лбом. Вторая афалина тоненько зачирикала, потом закивала массивной головой и, подплыв к самому краю бассейна, резким движением выбросила свое тело на кафельный пол. Теперь ее хвост свисал в воду, а туловище с головой лежало в шаге от меня.
Я растерялся и поднялся на ноги. Животные вели себя довольно беспечно.
Не прошло и десятка секунд, как три остальных дельфина тоже подплыли ко мне. Теперь все афалины возбужденно чирикали и свистели на пределе слышимости, растягивая в улыбке свои забавные морды. Животное, что лежало на полу, махало плавниками и тыкало своим бутылкообразным клювом мне в ногу.
Они все чего-то хотели от меня. Но чего? Еды? Ласки? Общения?
— Ребята, вы чего? — удивленно спросил я у дельфинов, обводя их взглядом. — Что с вами такое?
Естественно, афалины не могли мне ответить. Они еще какое-то время голосили, потом развернулись и, невысоко выпрыгивая из воды, ушли к противоположному краю бассейна. Вероятно, утратили интерес.
Но один дельфин, как раз тот, что вылез на пол, предпочел остаться. Я присел над ним и осторожно погладил гладкий бок:
— С тобой все в порядке? Почему не ушел со своими?
Дельфин смотрел на меня своим хитрым глазом и чуть подергивал хвостом, отчего по воде шли круги.
— Ну чего смотришь? Иди, играй со своими! Нет у меня рыбы, не разрешают вас кормить!
Дельфин прореагировал на мои слова довольно странно. Он выгнулся и легонько стукнул меня своим клювом в лицо.
— Ничего себе! — отшатнулся я от афалины. — Совсем очумел?
Мгновение спустя, зрение утратило фокусировку, а потом я и вовсе лишился сознания, завалившись на бок.
Волны, ветер, едва коснувшееся горизонта красное солнце.
Я плыву, мерно работая своим хвостом, и вглядываюсь в даль.
Воздух, облака в вышине, легкость во всем теле — это одновременно и мой и не мой мир. Да, я дышу воздухом, да я сплю у самой поверхности, чтобы случайно не утонуть. Но моя стихия — вода. Только там я по-настоящему свободен.
Я делаю глубокий вдох и ныряю. Звуки вокруг теряют хаотичность, становятся более привычными и понятными. Пузырьки воздуха с шелестом и бульканьем убегают вверх, я погружаюсь все глубже и глубже. Мягко ложится на спину многометровый водяной слой.
Вот теперь я дома!
Вслушиваюсь в голос океана. Где-то шумят киты, неподалеку проходит крупный косяк сельди, почти бесшумно за ним следуют две голубые акулы. Моя стая ушла куда-то влево — зовут меня за собой, нашли какую-то вкуснятину.
Океан живет. Все в порядке, все как всегда.
Но потом я различаю еще один звук. Где-то наверху, на поверхности плывет одинокое маленькое судно.
Кто это, интересно, рискнул так далеко забраться?
Люди. Они порой бывают такими настырными, что уплывают от берега значительно дальше дельфинов. Только обычно они делают это на судах побольше. Может быть, нужна помощь?
Я плыву на звук.
Такое ощущение, что кораблик ко всему прочему еще и деревянный. На таких посудинах уже давным-давно по океану никто из людей не ходит. Плеск усиливается, я уже близко. Действительно, глаза вычленяют квадратный силуэт плавательного средства на светлом фоне поверхности воды.
Подплываю еще ближе. Так и есть, судно — это обычный деревянный плот. Какой безумец решил воспользоваться им, чтобы плыть по океану? И куда он держит путь?
Аккуратно высовываю голову и спину из воды, использую дыхало, чтобы получить живительный воздух. Одновременно поглядываю на плот. Крохотное помещение в центре, сломанная мачта, разбросанные по палубе вещи.
Приходится делать несколько высоких прыжков, чтобы рассмотреть все детали. В последнем прыжке я вижу человеческое тело, распластанное у края плота. Похоже, что безумный мореход погиб.
Медленно подплываю вплотную к человеку. Выкрикиваю самые низкие звуки, которые только способен выдать. Человек не движется. Наверняка мертв.
Тыркаюсь носом в руку морехода. Неожиданно он поднимает голову и смотрит на меня безумными глазами:
— Ты не их подручный! Другой!
Я смотрю на человека.
— Видишь, эти сволочи подстрелили меня! Плот разрушили, приборы поломали...
Я осторожно верещу, не понимая человеческой речи.
— Ну что, малыш! Не понимаешь? Сергей Краснов! Найди Сергея Краснова! — человек смотрит на меня мутными глазами. — Шайзе! Сейчас...
Я стараюсь запомнить последовательность звуков, потому что вижу, что для умирающего мужчины это очень важно.
— Сергей Краснов! Он должен узнать, — умирающий что-то ищет рядом с собой, неловко шаря по палубе руками. — Вот, смотри! — он подносит прямо к моим глазам лист мелко исписанной бумаги.
Я недоуменно чирикаю.
— Не успею уже бросить в бутылку, — сетует человек. — Слаб. Да и бутылки нет. И смысла тоже. Ди дункельхайт коммт цу мир.
Я вглядываюсь в предсмертную записку. Запоминаю каждую строчку, каждую закорючку, выведенную неверной рукой.
— Может, хоть ты запомнишь это. Сергей Краснов! Найди его.
На этом сон закончился.
Очнувшись, я в состоянии легкого шока уставился на дельфина, передавшего мне свои воспоминания. Животное лишь коротко чирикнуло и сползло в воду.
— Спасибо! — прошептал я, помахав афалине рукой.
Нужно было вставать, но мне все никак не удавалось выгнать из головы только что увиденное. Значит, Дитрих все-таки погиб. То, что именно его нашел этот дельфин, я не сомневался. Теперь, когда у меня имелась возможность взглянуть на содержание видения отдельно от сознания дельфина, я с легкостью узнал немца. И с точно такой же легкостью понял то, что было написано в записке:
"Сергею Краснову.
Сергей! Если до тебя каким-то чудом дойдет мое послание, знай, что я погиб. Я помешал своим генератором помех переговорам подводных кораблей АС и Восточного Альянса. Они подошли к моему плоту. Увидев их, я перенастроил генератор и перехватил одну важную передачу.
Они собираются уничтожить ЗЕФ! Сначала разберутся с оврами, которые в ЗЕФ скрываются, а потом захватят Федерацию и все колонии! Они чего-то боятся, может быть, постараются привлечь тебя. Что-то из космоса страшное придет. И еще говорили о твоих способностях. Ты можешь как-то летать между звезд, ты очень сильный.
Все приборы поломали, меня смертельно ранили и оставили тут умирать. Отомсти им за меня, Сергей! Не дай им уничтожить ЗЕФ!
Твой друг Дитрих."
Дитрих несмотря ни на что смог передать мне информацию. Жалко, что теперь, по прошествии нескольких лет, эти данные стали совершенно бесполезными. ЗЕФ уже успела схлестнуться с АС, овры уничтожены, а я прекрасно знаю, зачем понадобился и той, и другой стороне.
Я встал и, покачиваясь, направился к выходу.
Как отомстить за Дитриха? Как отомстить за мой сожженный поселок? Все вроде бы действовали правильно. Каждую сторону с некоторой натяжкой можно понять.
Жертвовать малым, дабы спасти многое. Очень тяжело занимать высокий пост и принимать такие решения.
