— Ты уверен? — прищурился агент.
— Да, — кивнул я, пытаясь восстановить дыхание и растирая виски. — Я не хочу, чтобы мы брали их на борт!
— Болезнь передается воздушно-капельным путем? — уточнил Смирнов.
— Да, — я все никак не мог сфокусировать зрение. — Мы все погибнем. На планете какая-то чума...
— Неужели этим людям уже нельзя помочь? — растерянно спросила Ирка.
Я лишь покачал головой.
Смирнов поднялся со своего места:
— Нужно срочно разворачивать космолет и лететь обратно! Если ты прав, то тут скоро устроят карантинную зону, и нас вообще не выпустят. Вне зависимости от того, заражены мы или нет.
Через несколько секунд мы уже бежали в направлении кабины. На этот раз Ирку прихватили с собой.
— Вы уверены, что надо действовать силой? — на ходу спрашивала девушка. — Может, рассказать им все?
— Некогда! — отрезал я. — Каждая минута на счету.
— Да и не поверят нам, — поддержал меня Смирнов. — Доказательств-то по сути никаких...
И без того встревоженные пассажиры удивленно глядели нам вслед. Я даже умудрился сбить с ног какую-то пожилую даму аристократического вида, выходившую из туалета. Как эта хорошо одетая женщина оказалась в таком замызганном космолете — ума ни приложу.
Впрочем, когда она поднималась, то крикнула мне вслед такие слова, что даже у сапожника волосы бы встали дыбом.
Я через силу улыбнулся. Похоже, новоявленная аристократка еще десяток лет назад зарабатывала на жизнь ремонтом обуви. Вполне достойные корни для сформировавшегося на Фронтире высшего сословия...
У дверей кабины мы наткнулись на стюарда, напоминавшего больше медведя-гризли, нежели человека. Вообще-то, в обязанности мужчины входило общение с пассажирами и доставка им напитков и закусок. Но я не удивился тому, что этот громила ни разу не показался в салоне за все время полета. С такой внешностью — лишь по углам прятаться.
Нам необходимо было как-то миновать здоровяка и проникнуть в кабину. Не сговариваясь, мы решили просто сбить стюарда с ног и пробежать мимо, только затея не удалась.
То ли инженер передал экипажу наше со Смирновым описание, то ли стюард мгновенно разобрался в ситуации самостоятельно, но он, не говоря ни слова, отвесил мне такую оплеуху, что я пролетел по коридору метра четыре. Меня не спасло ни чутье, ни низкая гравитация. После падения на пол тотчас же заныло буквально все тело.
Смирнов оказался удачливее. Он успел уклониться от второй размашистой затрещины стюарда и сам перешел в атаку, нанеся парню несколько ударов по туловищу. Верзила пошатнулся и сделал пару шагов назад, прислонившись спиной к двери в кабину.
Пока я вставал и искал в кобуре свой "Довод", Смирнов попробовал атаковать стюарда снова. В этот раз парень сориентировался гораздо лучше, он ловко увернулся от серии ударов агента, и тот три раза бахнул кулаками по металлической двери.
Верзила тем временем достал из кармана электрошокер и шагнул к Смирнову. Я вытащил "Довод" и теперь торопливо регулировал мощность, чтобы не дай бог, не убить Юру. Да и стюарда я не хотел убивать — только отбросить в сторону.
— На шлюпке больные! Их нельзя пускать на корабль! — попытался объяснить агент.
Парень пропустил его слова мимо ушей.
Выстрелить я не успел. Здоровяк сделал выпад в направлении Смирнова, зацепив его электрошокером. Раздался сухой треск, по коридору разнесся запах горелой кожи.
Вот и все. Смирнов теперь надолго выведен из строя. Что мне без него делать дальше, представлялось с трудом.
Мигом позже я неожиданно понял, что агент не упал и не закричал. Со своим обыкновенным спокойствием Юра вырвал электрошокер из руки стюарда и разрядил его в неудачливого верзилу.
Парень рухнул на пол без чувств.
Драка в космолете по пути к Джейн. Автор — Александр Мягин
— Надо было стрелять! — воскликнул Смирнов. — Чего ты медлил?
Я недоуменно смотрел на агента, как ни в чем не бывало, оторвавшего от формы стюарда кусок ткани и обматывающего им руку.
— Почему на тебя не подействовал шокер? — только и смог выдавить я.
— Убери гравистрел! — с ухмылкой сказал Смирнов. — Куда ты теперь собираешься стрелять?
Я поспешно опустил "Довод" и поставил его на предохранитель. Агент продолжил:
— У меня специальная подготовка, на мне шокер не срабатывает!
Я кивнул, так ничего и не поняв.
— Теперь в кабину? — Смирнов кивнул на дверь.
Словно по мановению волшебной палочки, дверь тут же отворилась. В проеме показался хмурый пилот. Судя по выражению его лица, он никак не ожидал увидеть перед собой подобной картины. Правда, реакция у мужчины оказалась отменной. Он только крикнул: "Щет!" и мгновенно захлопнул дверь.
— Черт! Как нам теперь помешать им? — я в отчаянии смотрел на подергивающегося стюарда.
— Стыковочный узел находится не в кабине, — едва заметно улыбнулся Смирнов. — Нужно идти туда.
— Но мы ведь сами заразимся, если встретимся с этими больными! — воскликнула Ирка. Девушка не вмешивалась в драку, только наблюдала за происходящим с расстояния в несколько шагов.
— Нам не придется с ними встречаться, — покачал головой агент. — Все, что от нас требуется — это расплющить гравистрелом механизм стыковочного узла.
Я понял задумку Юры, и мы, предварительно забрав ключ-карту у стюарда, побежали вниз — на технический этаж.
Не знаю уж, что подумали про нас тот пилот и инженер, но я был уверен — мы действуем правильно. Быстро объяснить, в чем дело, не получилось бы в любом случае. Вот и приходится вести себя как террористы — вырубать стюардов, трясти инженеров и корежить люки.
На миг я представил, что все мои опасения напрасны, и чутье врет. В глазах тотчас же потемнело. Ошибка имела бы фатальные последствия для меня, операции, а значит, и для всего человечества.
Только вот, как ни странно, мы со Смирновым ошиблись в тот день...
Вбежав в длинный коридор, ведущий к стыковочному узлу, я мысленно прикидывал характеристики космолета, вспоминая, что учил, когда готовился защищать диплом механика. Насколько я помнил, в этом корабле было два узла аварийной стыковки. Они располагались в носовой и хвостовой частях космолета соответственно. Сделано это было для того, чтобы при повреждении передней или задней оконечности корабля, второй узел все еще мог функционировать и переправить оставшихся в живых людей на спасательный космолет.
Наш пассажирский корабль хоть и являлся довольно старой моделью, средства спасения имел довольно надежные.
— Тут два стыковочных узла! — крикнул я Смирнову. — В носу и в хвосте.
— Я знаю, — ответил Смирнов. — Надо успеть обработать их оба.
— Начнем с носа? — предложил я.
— Давай, он ближе, — согласился агент.
Я постарался не думать о том, как мы пристыкуемся к Станции Девять, если оба узла окажутся приведенными в негодность. Как-нибудь разберемся. Главное сейчас — не пустить зараженных людей на борт.
Мы побежали к носовому шлюзу. Хотя бегом наши движения в условиях слабой тяжести назвать было трудно. Скорее, мы скользили вперед, цепляясь за кабели и металлические скобы технологического коридора, лишь изредка помогая себя ногами.
Шлюз оказался тесным, в центре находился круглый блин люка. Не долго думая, мы со Смирновым вынули свои гравистрелы и, настроив их на максимальную мощность, сделали короткий выстрел в пол. Стреляли вскользь, чтобы намертво заклинить люк, но не повредить обшивку. Ирка зажмурилась и закрыла лицо руками.
После залпа пол вместе с люком остались изрядно покореженными и местами собранными в складки, напоминая теперь то ли снежные торосы, то ли мятую ткань.
Я поставил свой "Довод" на предохранитель, и уже начал двигаться назад, когда передо мной, преграждая дорогу, резко захлопнулась переборка.
— Овровы кишки! — выругался я.
— Ядреный позитрон, — прошептал Смирнов.
— Не-е-ет! — воскликнула Ирка.
Только теперь я осознал, что мы допустили ошибку. Хоть кому-то следовало остаться с той стороны! Теперь же мы все оказались в ловушке.
На полу — изувеченный люк, по бокам — закрытые переборки, на потолке — свисающие провода.
— Вот и все, — сказал я.
— Да, — подтвердил агент, после чего просто сел на пол, скрестив по-турецки ноги. — Экипаж оказался хитрее нас.
— Посчитали нас за психов, и заперли тут. Дураки!
— Если ты прав, — грустно сказала Ирка, — то они скоро осознают свою ошибку.
— Мне теперь почему-то хочется думать, что я не прав, — признался я. — Если все на космолете заболеют — как мы сядем на Джейн?
Ни девушка, ни Смирнов отвечать не стали. Вопрос был явно риторическим.
— У нас есть еще пара зарядов максимальной мощности, — задумчиво сказал я. — Может, попробуем пробить переборку?
— Тут титана сантиметров сорок, — покачал головой Смирнов. — Так сразу не пробьешь. Надо подумать.
Я тоже сел на пол, дрожа от слабости и хмуро поглядывая на искореженный люк. Теперь времени для раздумий будет сколько угодно...
— Террористы! — вдруг раздалось под потолком помещения. — Вы можете сложить оружие и сдаться! Иначе мы откачаем воздух из вашего помещения, тем самым заставив вас мучиться в агонии и погибнуть!
Не иначе, как инженер говорит с нами по внутренней связи.
Интересно, имеет ли его угроза под собой какую-то реальную силу? Я в очередной раз коснулся чутья. Измученный мозг отозвался привычной тупой болью. В глазах потемнело.
Инженер ничего не мог сделать. Система вытяжной вентиляции в этом отсеке давно не работала. Данное помещение вентилировалось только с помощью работающей системы соседнего отсека.
С другой стороны, экипаж мог перекрыть нам приточный клапан.
Я попытался прикинуть, на сколько хватит здесь воздуха. Выходило, что не больше, чем на пару часов. Значит, мы сможем спокойно просидеть тут до самой посадки. Если, конечно, я ошибся насчет инфекции и посадка все-таки произойдет.
Смирнов вдруг поднялся на ноги и, оттолкнувшись, подлетел к одной из стен. Оказалось, что там, на стойке с проводами был закреплен микрофон.
— Мы не террористы! Просто пришлось действовать быстро, а доказательств почти нет! — мой товарищ нахмурился, видимо, подбирая нужные слова. — Вы готовитесь принять на борт двух человек, зараженных тяжелой вирусной инфекцией. Спасенные вами люди умрут в течение часа, а все, кто находится сейчас в космолете, заразятся этим вирусом. И точно также умрут несколькими часами позже.
На некоторое время в помещении повисло нервное молчание. Затем в динамиках послышался чуть менее уверенный, чем прежде, голос инженера:
— Ну и что же вы предлагаете нам совершить?
Смирнов посмотрел на меня, потом ответил:
— Мы предлагаем немедленно развернуться и следовать на Станцию Девять. Те двое больных наверняка с колонии Джейн. Следовательно, нам сейчас опасно садится туда. Надо узнать, что происходит на поверхности планеты!
— Простите великодушно, но мы уже начали стыковку со шлюпкой, — голос инженера звучал глухо. — К вашему вопросу придется вернуться позже. Вы еще не отчитались перед экипажем за нанесенный стыковочному люку ущерб.
На этом разговор завершился. Ничего не оставалось делать, как сидеть и ждать.
Я хотел проникнуть чутьем за пределы комнаты, но не мог больше терпеть боль и вскоре оставил попытки. Вместо этого я лег на спину, раскинув руки, и постарался расслабиться.
— Дураки! — весомо сказала Ирка, ложась рядом со мной.
— Как все неудачно складывается, — посетовал я. — Почему люди никогда не слушают умных советов?
— Да брось! — хмыкнул Смирнов. — Все складывается не так уж плохо. В прошлый раз я попал в колонию Джейн в сезон размножения спорников. Тоже, скажу, приятного мало.
— А что там случилось? — вдруг заинтересовалась Ирка.
— В одном из жилых домов сломалась система фильтрации воздуха. Споры попали в здание и за сутки уничтожили всех, кто жил там.
— И к ним не пришли на помощь из соседних домов? — спросила девушка.
— Приказ губернатора, — глухо сказал Смирнов. — В сезон размножения никто не имеет права покидать свои квартиры.
— Ужас! — покачала головой Ирка.
— Откуда там могла появиться смертоносная инфекция? — переводя тему разговора, задумчиво произнес я. — Инопланетные микроорганизмы всегда легко устранялись сывороткой...
— Значит, возникла какая-то новая мутация. Сыворотка ведь далеко не совершенна. Споры, например, она не может остановить.
— Наверное, — растерянно согласился я.
Чем все это обернется теперь? Выживем ли мы? Долетим ли до Кваарла?
Спустя час сидения рядом с искореженным люком, мы ощутили только, что стало заметно труднее дышать, выросла влажность. Вероятно, нам все-таки перекрыли приточный клапан. Если не считать этих изменений в атмосфере, то вокруг вообще ничего не происходило. Мы тупо сидели и ждали развязки затянувшегося действа.
Затем сила тяжести вдруг стала расти. Смирнов, почувствовав, что масса его тела увеличивается, тут же вскочил и попытался связаться с экипажем через переговорное устройство на стене. Он уже несколько раз проделывал это за время, пока мы сидели тут. На этот раз ответа агент тоже не получил.
Спустя пару минут после возвращения гравитации, последовал сильный толчок.
— Похоже, приземлились, — прислушиваясь, сказал я. — Интересно, на планету или на Станцию Девять?
— Гравитация росла медленно, — заметил Смирнов, — к тому же нас пару раз тряхнуло. Я бы предположил, что мы все-таки сели на планету. На станции сила тяжести увеличилась бы мгновенно.
— Думаю, да, — кивнул я, поднимаясь с пола.
Дышать с каждой минутой становилось все труднее. Разболелась голова, на лбу выступила испарина. Воздух стремительно терял кислород.
— Если космолет сел, — продолжил я, — то все должно быть нормально. Может быть, я ошибся насчет вируса?
— Будем надеяться, — сказал Смирнов. — Только это маловероятно.
— Почему?
— До этого ты ведь не ошибался.
— Ну, когда-то обязательно будет первый раз! — через силу улыбнулся я.
Ирка подала мне руку, и я помог девушке подняться. Вид у моей невесты был довольно жалкий — от нехватки кислорода она пострадала сильнее всех.
— Скажи лучше, какой инкубационный период у этой болезни? — спросил у меня Смирнов.
— Даже не знаю, — смутился я. — Как мне кажется, болезнь протекает довольно быстро и заканчивается летальным исходом. Вот и все, что удалось разглядеть...
— Понятно, что быстро! — хмыкнул Смирнов. — Но насколько? Часы это или дни?
— Скорее, часы...
— Тогда, то, что мы приземлились — хороший знак. Может, все и в самом деле не так страшно.
Мы стали ждать дальше. Прошло несколько минут. За нами никто не пришел.
Смирнов в очередной раз попытался связаться с кабиной через интерком, снова безрезультатно.
— Что будем делать? — спросил я.
— Если мы уже сели, можно попробовать проломить переборку.
— Выстрелить из гравистрелов? Мы же вроде решили, что это не сработает.
— Даже если и сработает — заряд оружия после такого выстрела останется на нуле. А мне бы хотелось, чтобы гравистрелы могли стрелять, когда мы выберемся из космолета.
