— Я удивлен не меньше вас, — улыбнулся я.
Глаза дивы изучали меня. Я понял, что она пытается угадать, узнал я ее или нет. Ну что же, пусть гадает.
— Как вижу, вы загрузили картину земного неба, — я бросил взгляд на купол над головой. — Скучаете по дому?
— Если честно — да, — призналась Рия. — Все эти бесконечные переезды, выступления, ночевки в гостиницах выматывают и заставляют проснуться притаившуюся в душе ностальгию, — она снова посмотрела на меня, я никак не прореагировал на слова о выступлениях. Тогда девушка добавила: — А может, пора уходить. Старею...
Я задал интервал масштабирования и резко прокрутил колесико на терминале. Звездное небо стремительно сжалось, сгущаясь в белесую пыль. К зениту устремлялись все новые и новые звезды, пока наконец весь купол не заняла собой огромная спираль нашей галактики.
Я задал небольшую угловую скорость виртуальной точке обзора. Галактика пришла в движение, звездные рукава поплыли против часовой стрелки, закручиваясь в фантастическом водовороте.
— Вы не стареете, — покачал головой я, повернувшись к певице. — Сколько себя помню — вы все такая же.
Рия оторвала взгляд от мерцающего Млечного Пути и поджала губы:
— Значит, все-таки узнали?
— Узнал, — кивнул я, снова устремляя взор на огромную проекцию галактики.
— Хотите, дам вам автограф? — неуверенно сказала девушка.
Я кожей чувствовал, что она вот-вот позовет своих телохранителей. Это будет, конечно же, ее выбор. Но видит бог, я бы не хотел сейчас прерывать так внезапно начавшийся разговор.
— Спасибо, конечно, — я все смотрел в вихрь звездной пыли, пытаясь различить крохотную точку Солнца. — Спасибо, но не нужно. Давайте, не будем портить друг другу этой минуты.
Я почувствовал, что ее брови поползли вверх.
— Вы устали от толп фанатов, — поспешил объяснить я. — Я устал от людей вообще. Удивительно, не правда ли, что мы встретились в такой час и в таком месте?
— Ничего удивительного, — голос Рии все еще звучал настороженно. — Мне и в самом деле все это надоело. Но я не понимаю, что вы пытаетесь мне сказать?
Я улыбнулся своим мыслям и щелкнул по клавише навигации.
Галактика распалась на миллионы отдельных звезд. Сотни светил увеличивались в размерах, проносились через весь купол и скрывались из виду. Прошло еще несколько секунд, и изображение замерло. Теперь в зените висел желтовато-белый шар нашего родного Солнца.
— Когда-то давным-давно, — начал я, — я мечтал оказаться в космосе. Мне хотелось нестись со сверхсветовой скоростью к диким мирам, подбрасывать в воздух инопланетную пыль, смотреть на переливы красок в чужом небе перед восходом. В то далекое время я зубрил названия звезд и планет, часами стоял у ограждения космодрома, запоминая малейшие подробности старта космолетов. Тогда я слушал ваши песни. И верил, что все-все непременно сбудется.
Я перевел дыхание, повернулся к певице. Рия смотрела на меня странно округлившимися глазами.
— Знаете, я тоже мечтала стать популярной певицей. Много работала, многого себя лишала. И вот, добилась своего...
— И не очень-то рады этому, — грустно улыбнулся я. — Понимаю. Вот и я очутился в космосе, но все тут оказалось поддельным. Вместо красочного полета — серая муть за бортом. Вместо инопланетной пыли — стерильность космических станций. А вместо восходов — эта чертова матрица обсерватории. И даже когда у меня была возможность потрогать руками другую планету, я всегда оказывался занят чем-то другим: важным, насущно необходимым...
— Моим же настоящим стали назойливые фанаты и концертные залы в сотнях городов, похожие друг на друга, как близнецы-братья. И теперь я сижу здесь, и думаю о том, что не могу больше сочинять стихи и музыку, — Рия сглотнула. — Я иссякла. Совершенно опустошена. У меня куча денег, куча поклонников, а я кроме усталости ничего не чувствую.
— Нужно верить в себя, — я посмотрел на проекцию звезд вверху. — Нужно взять паузу, представить, что все сбылось точно так, как нам того когда-то хотелось. Вы подумайте об океане внимающих вам человеческих глаз, а я представлю себе идеальный, красочный и добрый космос. И тогда, может быть, мы станем чуточку сильнее. Чуточку добрее и лучше. Мы ведь счастливы, правда? Просто почему-то этого не замечаем...
Я замолчал и заметил, что Рия странно дернулась. Мои глаза сфокусировались, и я понял, что девушка плачет, неудобно положив голову на руку. Мне захотелось обнять ее, утешить, но я пресек в себе этот порыв.
И мы так и остались сидеть каждый в своем кресле, глядя сквозь слезы на огненный шар иллюзорно близкого, но на самом деле такого далекого сейчас Солнца.
05.01.2223
После той ночи я больше не видел Рию. Она, наверное, не выходила из своей каюты. Но я не жалел об упущенном моменте. Слишком разными были наши пути, слишком велика разница в возрасте. Даже если бы у меня и в самом деле имелся какой-то призрачный шанс стать с певицей хотя бы друзьями, я бы попытался это сделать. Но шанса не было.
Мимо бежали похожие друг на друга дни. Я сидел у себя, писал мемуары, рассказывал Ирке о том, что ждет нас на планете Джейн, как-то даже водил ее в дельфинарий. Дельфины больше не делали ничего необычного. Как и положено морским зверям, они плавали кругами, плескались и играли, чирикая и посвистывая. Ирке очень понравились афалины, особенно понравилась та, что дала себя погладить. Ее плавник был чуть больше, чем у других, и казался слегка искривленным.
Отыскать Рию или случайно встретиться с ней я даже не стремился.
Отдыхая и набираясь физических сил, старался не растратить попусту сил душевных. Кошмары об оврах, тварях, Забвении и бегстве из Секретного Ведомства понемногу отпускали меня. И я был этому несказанно рад.
Мы встретили Новый год, я позволил себе выпить немного шампанского.
Решив прогуляться по космолету, мы с Иркой нарвались на пьяного пассажира, который принялся втолковывать, что своими глазами видел на Земле огромного овра. Теперь он решил улететь на планету Рай. Там ведь сбываются все заветные желания, а значит, там никогда не будет овров, и он сможет жить спокойно. Когда же я попытался объяснить пьяному, что овров теперь не будет нигде и никогда, человек мне не поверил и снова взялся за свое. Я несколько раз пытался уйти, но пассажир все не отставал. В конце концов, я ударил его ладонью по шее и привалил обмякшее тело к стене. Конечно, негуманно заканчивать разговор таким образом, но, когда мужчина очнется и протрезвеет, то уже наверняка не будет помнить ни меня, ни нашей беседы.
Ирка потом долго отчитывала меня за этот поступок. Мы даже поругались после того, как я в запале сказал, что она превратилась из нормальной девчонки, которая бы непременно меня поняла, в какую-то размазню. Пришлось потом просить у девушки прощения...
Смирнов все эти дни общался со мной довольно открыто. За это время он даже рассказал несколько историй из своей богатой биографии. Но как только я попытался узнать что-то более конкретно, Анатолий тотчас же умолкал.
— Сядем в наш быстрый корабль — все узнаешь, обещаю, — раз за разом говорил он.
А мне казалось, что с каждым новым днем, проведенным в этом лайнере, цель становится не ближе, а наоборот — дальше. Словно это какой-то таинственный мираж, и с течением времени он начинает дрожать от ветра, готовый вот-вот раствориться в воздухе.
А потом мы вынырнули из подпространства. И события снова набрали обороты.
— Уважаемые пассажиры, — раздалось в динамиках. — Мы прибыли в пространство системы Парквелла, принадлежащей Американскому Союзу и колонии Джейн. Через пять часов наш космолет начнет стыковку с Пересадочной Станцией номер девять. На станции имеются все удобства для ожидания вашего следующего рейса. Не забудьте воспользоваться зеленой картой для получения вашего нового посадочного талона.
— Что за зеленая карта? — спросил я у Смирнова.
— Транзитный билет, — пояснил агент. — Состоит из кредитного счета, точки отправки и точки назначения. Все зашифровано строжайшим образом. Крупные транспортные компании при передаче клиентов с одного борта на другой пользуются такими картами, чтобы не раскрывать личность пассажира. На Фронтире модно летать инкогнито.
— Но разве личное дело нельзя просканировать? Оно же под кожей у всех!
— А твое? — поднял бровь Смирнов. — Можно его просканировать?
— Но у меня же сейчас подделка вшита, ты же знаешь.
— Вот видишь...
Я кивнул, теперь смысл всех этих манипуляций с картами и кредитами дошел до меня. Транспортной компании нужно знать лишь, куда надо попасть человеку, и сколько у него на это денег. Дальше цепочка перелетов выстраивается в зависимости от наличия свободных мест на тот или иной рейс, от желания пассажира и договора между транспортными компаниями. Все данные о клиенте знает только та фирма, что продала ему зеленую карту. Очень умно!
— У нас тоже есть такие карты? — спросил я.
— У нас — нет, — ответил агент. — Мы ведь летим по фальшивым документам. С Титана к родственникам в колонии Джейн, забыл?
— Правильно, — я почесал затылок и добавил: — Эх, скорее бы уже долететь. Осточертело в этом корабле сидеть.
— О-о! — глубокомысленно протянул Смирнов. — Как же ты собираешься сидеть три месяца в нашем скоростном космолете, если здесь пару недель не смог выдержать? Тут, между прочим, в сто раз больше места.
Я ничего не ответил, лишь потупил взор. Действительно, я с Иркой даже не могу нормально общаться — что ни день, то ссора. А ведь прошло-то всего ничего. Как же я три месяца проведу с ней в куда меньшем пространстве космолета ПНГК? Наверное, стоит порвать с девушкой все отношения еще здесь — на пересадочной станции. Какой смысл истязать и себя и ее, таская через полгалактики?
— Если я оставлю Ирку на станции, можно ли ее будет отправить каким-нибудь рейсом к Раю? — спросил я у агента. Девушки, естественно, рядом не было.
— У тебя еще остались деньги на личном счете, — пожал плечами Смирнов. — Решать тебе, я в ваши дела не полезу.
— Я же официально мертв, — усмехнулся я. — Какой у меня может быть счет?
— Ну, а наличные? Тебе ведь выдали их на Марсе. Неужели ничего не осталось?
За всеми этими событиями у меня как-то выпало из головы, что в моем кошельке до сих пор лежит толстая пачка кредитов. На Земле наличные не в ходу, но на Фронтире их все еще часто используют.
— Кое-что осталось! — хмыкнул я.
— Ну вот и отлично, — Смирнов хлопнул меня по плечу. — Видишь, ты и сам в состоянии решить свои проблемы!
— Да уж, — я грустно вздохнул, в один миг утратив веселое настроение. Агент снова прав — за меня никто этот узел не разрубит.
Как только Смирнов ушел собирать свои вещи, я решил, что время для тяжелого разговора наступило.
— Не хочешь перекусить, Ирка? — спросил я, заходя в свою каюту.
— Нет, спасибо, — девушка как-то странно взглянула на меня. — Я на диете.
— Ты серьезно? — удивился я.
— Конечно, — пожала плечами она. — Надо приводить себя в форму. Сколько уже можно!
— Ну, смотри, как знаешь. Тогда, может, до оранжереи прогуляемся?
— Что-то хочешь мне сказать? — улыбнулась Ирка. — Ну ладно, пойдем.
Девушка слезла с койки, обула сандалии и прижалась ко мне:
— Пошли?
Я закатил глаза:
— Идем! Выдвигаемся! Выходим!
— Что с тобой? — не поняла девушка.
— Нет-нет, — отмахнулся я, мгновенно взяв себя в руки. — Все в порядке. Пойдем, я закрою дверь.
Мы довольно быстро дошли до оранжереи, обмениваясь по дороге разными ничего не значащими фразами. Ирка посетовала, что скоро придется спускаться на планету под дождь, я успокоил ее, сказав, что мы там пробудем недолго.
— Знаешь, хочу покраситься, — сказала мне девушка, когда мы уже стояли под сенью кипариса. — Я чувствую себя такой молодой...
— В черный? — уточнил я.
— Да, — бодро кивнула Ирка. — Тебе понравится!
Я смотрел на девушку и думал, как начать. Как я могу сказать, что не люблю ее и брошу на станции после стыковки?
Вздохнув, я все-таки решился:
— Ирка, знаешь...
Неожиданно голову пронзила боль, и вместе с ней пришло осознание того, о чем сейчас думает девушка. К моему несказанному удивлению, она ждала от меня признания в любви и, возможно, предложения. Дуреха почем-то была уверена, что я собираюсь на ней жениться!
— Сережа, что с тобой! — Ирка увидела, что я нахмурился и схватился за лоб. — Тебе плохо?
— Все нормально, — я с силой выдохнул и вымученно улыбнулся. — Меня чего-то последнее время головные боли мучают.
— Я тебя так люблю! — девушка прижалась ко мне. — Надо показать тебя доктору! Не хочу, чтобы мой любимый Сережа болел!
— Ирка моя, — я поцеловал ее в лоб. — Знаешь, зачем я тебя привел в это место?
— Ты что-то хотел мне сказать! — девушка чуть отстранилась и внимательно посмотрела мне в глаза.
— Да! — я сжал зубы, а потом мысленно махнул на все рукой и принялся совершать очередную большую ошибку. — Я хотел сказать тебе, что я тебя люблю! И еще хотел, чтобы ты стала моей женой!
— Серьезно?! — поддельно изумилась Ирка. Я-то знал, что именно этих слов она от меня и ждала. — Господи, Сереженька! Конечно же, я буду твоей женой!
Мы еще долго целовались в оранжерее, а потом вернулись в каюту и занялись любовью. Я старался сдержать все свои негативные мысли и пытался радоваться тому, что даже вопреки желанию, могу сделать кого-то счастливым. Может, это и есть моя судьба? Остаться с Иркой и приносить ей радость? Может, я и в самом деле смогу к этому привыкнуть?
Время летело незаметно. Мы с Иркой стали не спеша собирать наши немногочисленные вещи. Потом вместе со Смирновым перекусили и решили прогуляться по космолету в последний раз.
— А что будет с лайнером, после того, как он высадит пассажиров? — спросил я у Смирнова.
— Я откуда знаю? — улыбнулся агент. — Скорее всего, заправится энергином да назад полетит с новой партией людей.
— Наверное, — согласился я и провел ладонью по переборке. — Хороший космолет!
— Что есть, то есть, — кивнул Смирнов. — Но скоро ты познакомишься с нашим, не просто хорошим, а отличным космолетом. Такого еще ни у кого нет.
Да, действительно, этот лайнер, наверное, просто неповоротливый мамонт по сравнению со сверхбыстрым кораблем ПНГК. Мне на самом деле очень хотелось увидеть секретное судно.
Из динамиков послышалась английская речь, затем последовал повтор на русском:
— Уважаемые пассажиры, наш лайнер только что причалил к Станции пересадки номер девять. Спасибо вам за то, что воспользовались рейсом нашей компании. Надеемся, что и в следующий раз вы выберете для путешествия наши космолеты. Сейчас можно попасть на борт станции через стыковочные узлы десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать...
Голос продолжил перечислять номера узлов.
Станция Девять специально создавалась с расчетом на то, чтобы принимать такие большие лайнеры, как наш. Для удобства многочисленных пассажиров космолет стыковался со станцией несколькими десятками переходных коридоров.
