Невидимое ведро протянул вперёд и вскоре его забрали у меня из рук. Я направил палочку на кобылу единорога, у которой было раздутое вымя, и применил своё фирменное заклинание. Пока кобыла кайфовала под действием Волуплатио, были видны лишь струи молока, которые с металлическим звоном скрывались в невидимом ведре. Выявив недочёт, я на краткий момент прервал действие чар удовольствия и наложил заглушающее на ведро. Пока кобыла не пришла в себя, вновь стал воздействовать на неё заклинанием Волуплатио. Такой способ дойки единорогов показался наиболее эффективным, никто никого не видит и не слышит, так что никакие кентавры не страшны.
Через некоторое время струи прекратили мелькать, а через пару секунд до меня донёсся писклявый голос Винки:
— Сэр, у единорога закончилось молоко.
— Отправляемся обратно на чердак, только молоко береги.
Спустя восемь часов я валялся на полу чердака многоквартирного дома с блаженной улыбкой на лице. Весь чердак был прибран усилиями Винки.
Пока домовая эльфа занималась неблагодарным делом — убирала пыль, накопившуюся на протяжении десятилетий, я готовил самый лучший в мире сыр из молока единорога, слёз феникса и свежей мандрагоры.
И вот, слопав весь сыр, почувствовал себя невероятно хорошо. Очень сильно хотелось спать, прямо как в прошлый раз. Я поддался этому желанию, но прежде трансфигурировал спальный мешок и забрался в него, а дальше погрузился в манящую темноту.
Когда проснулся, ничего не болело, шрамы по бокам головы рассосались и превратились в едва заметные бледные полоски, в мозгах полностью прояснилось.
Отлично! Теперь можно приступить ко второму пункту плана. Воландеморт пожалеет, что затеял портить жизнь не тому человеку. Я не позволю этой твари лишить меня будущего. Всё, хватит доверять взрослым и вообще другим людям, все волшебники уже не раз доказали, что им нельзя доверить серьёзного дела, обязательно облажаются. Хочешь сделать хорошо — сделай сам!
Для следующего шага мне понадобится взрослый. Джоан привлекать уже нельзя, у неё сейчас маленький ребёнок, Илону просить не хочу, ведь то, что я задумал, даже ей покажется противоестественным. Сразу позвонит матери и обложит матом, ещё и уши надерёт. К тому же не хочу подставлять близких людей. В принципе, можно обойтись и своими силами без привлечения взрослых.
— Хозяин Колин проснулся! — раздался радостный писк над ухом.
Выбравшись из спальника, обратил внимание на замершую в ожидании приказов служанку.
— Привет, Винки. Я долго спал?
— Сейчас утро, сэр.
— Отлично. Завтракаем и отправляемся в город. Ты как и вчера, следуешь за мной, оставаясь невидимой.
После сытного завтрака, собрав вещи, я переоделся в обычные вещи, точнее, надел джинсы и джинсовую куртку, в которой все карманы с расширенным пространством. В левый и правый карман положил по волшебной палочке и по паре тысяч фунтов, во внутренний карман переложил пистолет. Затем я отправился в Южный Лондон, а точнее в район Брикстон. Каждый англичанин, даже живущий далеко от Лондона, знает, что этот район считается одним из самых опасных, прежде всего, из-за статистики совершенных преступлений, проще говоря, это что-то вроде британского варианта Южного Централа.
Стоило выйти из метро, как слава Брикстона сразу же подтвердилась. Нет, меня не попытались ограбить, как можно было ожидать. Недалеко от метро стояли два чернокожих британца, они выглядели так, словно собирались читать рэп. На самом же деле — это проповедники. Джентльмен справа разогревал толпу, точнее пытался ее собрать, обещая на глазах изумленной публики доказать, что негры — это евреи. Ни больше, ни меньше. Мне не послышалось. Доказывать он это собирался при помощи... библии!
Было непреодолимое желание остановиться и послушать, какие же аргументы приведёт этот чернокожий джентльмен, но я приехал сюда по делу, поэтому продолжил путь.
В Брикстоне этнические меньшинства составляют большинство. Нормальному трезвому британцу даже в голову не придёт ехать в Брикстон, но человека, который собирается завалить Воландеморта, нормальным назвал бы разве что тот тип, который однажды мне приснился... Шеогорат, князь безумия. Уверен, ему мой план понравился бы.
В принципе, я со своей нынешней внешностью вполне вписывался в колорит этого района и мог сойти за местного. Но, видимо, слишком много крутил головой. Когда проходил мимо церкви, группа ямайских растаманов неожиданно возбудилась. Один из них направился ко мне с довольно недружелюбным выражением лица.
— Парень, ты чего тут шаришься? — нагло спросил он этаким наркоманским голоском.
— Тебе-то какое дело, курва? Хочу и шарюсь, — нагло ответил я с явно различимым русским акцентом.
— Ты что думаешь, мы вас, бобби, не узнали что ли? — растягивая слова, с наглецой произнёс парень.
— Ты сам-то думаешь, что говоришь? К бобби с русским акцентом на работу не берут. Мне до вас вообще никакого дела нет. Ты чего подошёл-то?
— А! — впал в ступор растаман. — Ты это, типа русский, да?
— Нет, блин, пингвин из Антарктиды!
— Ну это, короче, типа это наше место, ты тут это... Ну в общем не шарься тут, да, — произнёс мерзким голосом растаман.
Усмехнувшись, я продолжил путешествие по кварталу.
Вообще огонь! Такое я могу припомнить лишь из воспоминаний прошлой жизни. Домашний мальчик Колин Криви никогда не сталкивался с криминальными районами и их обитателями. Всё было так странно, как будто на другую планету прилетел, а не несколько станций на метро проехал.
С полицией в Брикстоне непростые отношения. В восемьдесят первом году в этом районе был настоящий бунт, в котором приняло участие около пяти тысяч человек. Закончилось все сотнями сожженных машин и домов. В основе конфликта было полное непонимание сторон: полиции и жителей Брикстона.
Незадолго до бунта местная полиция пыталась бороться с преступностью довольно топорными методами — останавливали тех, кто вызывал у них малейшее подозрение и обыскивали их прямо на улице. Недовольство росло. Кончилось все тем, что когда одного молодого человека пырнули ножом, прибыла полиция и начала потихоньку расследовать дело, собралась куча народу. Слово за слово... и уже скоро по району разнесся слух, что полиция бездействует. Пришло подкрепление. Маразм тем временем крепчал. На следующий день местные жители уже считали, что столько полицейских на улицах не просто так. Молодого человека, мол, убила именно полиция. К вечеру район бушевал. В девятичасовых новостях на BBC говорилось о сорока шести раненых полицейских, баррикадах, разграбленных магазинах и прочих неприятностях. Волнения удалось подавить только к концу следующего дня, когда на улицах Брикстона было уже две с половиной тысячи полицейских. Вот где масштаб, по сравнению с которым сотня Пожирателей смерти пустяк, толпой затопчут и не заметят.
Подойдя к лотку с прессой, приобрёл газету с объявлениями. Найдя раздел с квартирами, отправился к ближайшему таксофону. На пятом номере телефона повезло, договорился с хозяйкой квартиры насчёт аренды. Когда дошёл до продиктованного адреса, мне навстречу выдвинулась пожилая негритянка, она имела необхватную талию.
— Это ты Джон? — спросила она.
— Да. А вы миссис Маркл?
— Верно, парень, — громогласно сказала дама. — А ты не слишком молодой, чтобы снимать квартиру?
— Мои родители фермеры из Шотландии, а в Лондон приехал поступать в старшую школу. Какая разница, какой возраст, если жить где-то надо?
— А ты не из банды? — с подозрением спросила миссис Маркл.
— Нет-нет, что вы. Мадам, вас, верно, ввели в заблуждении мои шрамы. Это из-за аллергической реакции на материал дужек очков, — провёл я руками по вискам. — А стригутся у нас так все. Зачем платить парикмахеру, если машинкой дома можно быстро и бесплатно всё сделать?
— Пойдём, покажу квартиру, — успокоилась негритянка.
Мы поднялись на третий этаж. Женщина открыла ключом замок... Квартира оказалась так себе, ремонт тут был очень давно, а в целом что-то вроде той, в которой живёт Джоан: зал, маленькая спальня, небольшая кухня, отопление отсутствует.
— Тут есть холодильник, — миссис Маркл продемонстрировала древнего монстра, по виду напоминающего советский холодильник "ЗИЛ", — телевизор, телефон и бойлер, только душ рекомендую принимать быстро, а то тёплой воды может не хватить.
— Меня устраивает. Сколько?
— Сто тридцать фунтов в месяц плюс коммунальные платежи, плюс залог две сотни, — ответила довольная женщина.
— Хорошо, мне надо как раз до конца лета. Сколько по коммунальным платежам выйдет?
— Если активно пользоваться электричеством, водой и телефоном, то примерно сотня фунтов, можно уложиться в пятьдесят.
— Миссис Маркл, давайте я вам заплачу пятьсот фунтов, чтобы там всё было, и залог, и оплата за два месяца. В начале августа подобьём итог, сколько к тем сорока фунтам не хватает на оплату коммуналки. А в конце августа встретимся, и вы вернёте оставшуюся от уплаты за коммунальные платежи часть залога.
— Да-да, всё хорошо, меня устраивает, — закивала головой на толстой шее негритянка. — Только смотри, тут зверей нельзя содержать и вечеринки не устраивай. Если соседи на тебя будут ругаться, то мы можем распрощаться раньше времени. Давай свои документы, оформим договор.
— Миссис Маркл, вы посмотрите на меня, — развёл я руки в стороны. — Мне недавно исполнилось шестнадцать лет, какие документы? Аттестат средней школы?
— Нет, аттестат мне не нужен, — покачала головой негритянка.
— Даже тут не пригодился!* Но водительское удостоверение мне ещё рано получать, паспорт нужен лишь тем, кто выезжает заграницу, банковских счетов не имею, а все основные бумаги у родителей на руках. Что я, вам врать буду? Пишите в договоре — Джон Макгонагалл, проживающий в округе Лэрг Лодж, ферма Макгонагаллов. Нас там все знают!
Зажатые в руке десять банкнот по пятьдесят фунтов творят чудеса не хуже Конфундуса, негритянка не стала настаивать на документах. Серьёзно, зачем какие-то бумажки, если сумма залога раза в два превышает стоимость всей имеющейся в квартире древней мебели и техники?
Вскоре я остался один в арендованной квартире... Ну, не совсем один...
— Винки, можешь появиться.
Домовая эльфа стала видимой, она с восторгом оглядывала убитое в хлам грязное помещение.
— Сколько много работы! — фонтанировала она радостью. — Винки счастлива. Сэр, разрешите начать уборку?
— На ближайшее время это жильё в твоём полном распоряжении. Приступай.
День был в самом разгаре, я полон сил, так что решил ковать железо пока горячо. Первым делом задёрнул шторы, чтобы любопытные соседи из дома напротив, коли такие найдутся, не удивлялись, увидев домового эльфа или волшебство. Затем наложил на все стены, окна, двери, полы и потолок заглушающие чары, самые мощные, которые сумел выдать, полагаю, они продержатся целый месяц. Зачаровав ключ от квартиры в портал, отправился обратно в сторону метро.
Вначале завернул в магазин одежды. В первую очередь надо было прикрыть голову, чтобы не пугать людей внешним видом. Оттуда вышел в синей бейсболке с лейблом футбольного клуба "Арсенал".
По пути к метро, в том же лотке, торгующем прессой, приобрёл путеводитель по Лондону и справочник для абитуриентов. Возле метро всё те же двое негров-проповедников зазывали людей, активный чернокожий потрясал библией перед сорокалетним белым джентльменом в деловом костюме.
— Сэр, послушайте, я вам поведаю о том, почему настоящие евреи — это чернокожие, — говорил он джентльмену. — Вот, в библии сказано...
Я отошёл в сторону, чтобы трёп проповедника не мешал изучать справочник.
Имперский и Королевский колледжи сразу отбросил, туда на хромой кобыле не подъедешь, а вот сравнительно молодой Дэвид Гейм Колледж, образованный в 1974 году, привлёк повышенное внимание. В справочнике было сказано, что у них одни из лучших научных лабораторий, оснащенных всем необходимым оборудованием: химическая, биологическая и физическая. Ехать недалеко, от станции Брикстон всего тридцать пять минут с одной пересадкой до станции Олгейт и две минуты пешком.
По пути завернул в пару магазинов. В одном купил пару тортиков, в другом приобрёл два термоса, затем завернул в кафе и заказал чайник с чёрным чаем и кофейник с кофе. Напитки перелил в новенькие термоса и добавил туда по паре доз Елейной смазки Григория. Положив термоса в сумку, продолжил путь до колледжа.
В администрации у симпатичной девушки Джени расспросил о кафедрах и профессорах, тортик без всяких зелий расположил её к конструктивной беседе. Если бы это была компьютерная игра двадцать первого века, то над тортом была бы надпись "+100 к репутации с сотрудниками администрации учебного заведения". Выяснив нужную информацию, попрощался с девушкой и направился в корпус, в котором расположены лаборатории естественных наук.
В пригожий июльский день мне не встретилось ни одного студента. В химической лаборатории, куда я вошёл, предварительно постучавшись, обнаружил сорокалетнего китайца, у него были тёмные прямые волосы, на округлом лице овальные очки в титановой оправе. Одетый в белый медицинский халат мужчина одарил меня добродушной улыбкой.
— Добрый день, доктор Кан. У вас есть свободное время?
— Здравствуйте, молодой человек, — тепло на чистом английском сказал Кан. — Вы не похожи ни на одного из моих студентов, очень молодо выглядите.
— Извиняюсь, доктор Кан, я не ваш студент. Колин Криви, корреспондент журнала "Придира". Вас рекомендовали как большого специалиста в области химии. Надеюсь, у вас найдётся время для небольшого интервью?
— Недавно работаете? — спросил он. — Проходите, не стойте в дверях, мистер Криви.
Подойдя к письменному столу, рядом с которым стоял преподаватель химии, я поставил на стол тортик.
— Прошу. Надеюсь, вы не против сладкого? У меня с собой есть горячий чай и кофе. Старшие коллеги говорили, что под чай с тортом интервью идёт гораздо успешней. И вы правы, я недавно занялся журналистикой.
— Ох, право слово, не стоило, — слегка наигранно сказал китаец. — Признаться, юноша, вы меня удивили. Вы первый, кто ко мне приходит с вкуснятиной. Вам кто-то успел рассказать, что я большой любитель сладкого?
— Нет, сэр, обычная логика. Все люди любят сладкое, даже диабетики и сидящие на диете блондинки. Только последним двум категориям людей, к их сожалениям, тортики противопоказаны.
— В логике вам не откажешь, — улыбнулся преподаватель. — Присаживайтесь, — он показал пример, выставил на стол две чайных кружки и присел. Я расположился напротив и вынул из кармана оба термоса.
— У вас вместительная сумка, на первый взгляд не скажешь, что в ней столько поместится, — оказался очень наблюдательным китаец.
— Она как дамская, туда можно запихнуть дирижабль, и там же его потерять.
— Так какой вопрос вас интересует? — начал распечатывать торт мужчина.
— Чёрный чай или кофе?
— Кофе, — слегка усмехнулся Кан. — Но я имел в виду другой вопрос, который вас привёл ко мне.
