Я перевёл взгляд на озеро и действительно обнаружил там старинный парусник.
— Все давно в Большом зале, и мы туда идём, — продолжила Ребекка.
— Спасибо, Бекки, что-то я стал в последнее время уставать. Наверное, стоит меньше учиться...
========== Глава 30 ==========
Приветственная речь директора доносилась до ушей, но чудесным образом миновала мозг. За столом преподавателей сидели директора школ-участниц турнира. Бородатый мужчина, руководитель Дурмстранга, терялся на фоне здоровенной женщины, которая не уступала в габаритах Хагриду. Видимо, она была директрисой Шармбатона.
Девушки-француженки разместились за столом Райвенкло, а парни из Дурмстранга сидели со слизеринцами.
— Официальное открытие Турнира, — дошла до мозга речь Дамблдора, — состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!
Вот это правильные слова! Есть и пить меня просить не надо, главное, чтобы было молочка побольше, а там хоть потоп, хоть пожар.
Домовые эльфы сегодня превзошли себя — наготовили столько вкуснятины. Но больше всего меня порадовали вторые блюда, среди них был король сегодняшнего вечера — бланманже!
— Колин, ты чего захапал себе всё блюдо с белым пудингом? — возмутился Эрни Макмиллан.
— Сам ты белый пудинг! — возмущённо ответил я, обхватывая блюдо руками. — Это же восхитительное... великолепное... непревзойдённое... творожное бланманже!
— Что? — не понял Эрни.
— Желе из творога, молока, сметаны, сахара и желатина.
— Я и говорю — пудинг, — произнёс Макмиллан. — Но раз из молока, — скривился он, — оставь эту гадость себе.
— Фу, как можно есть пудинг из молока?! — скорчила мордашку Лиза Купер.
— Колин, ешь спокойно свой молочный пудинг, — произнесла Ребекка. — Никто на него не покушается. На столе так много вкуснятины, что подобное извращение может понравиться только тебе.
— Спасибо, Бекки, — улыбнулся я однокурснице. — Передай, пожалуйста, немного клубники. Бланманже без клубники — деньги на ветер.
— Это ещё ничего, — широко улыбаясь, насмешливо произнесла Сьюзен Боунс, — у гриффиндорцев одна из француженок целую кастрюлю супа из морепродуктов увела.
— Сьюзен, если бы ты знала, сколько буйабес, который ты назвала супом, стоит в ресторанах, ты бы тоже побежала отбивать его у гриффиндорцев.
— Сколько же? — с любопытством вопросила Боунс.
— Если считать по ресторанным ценам, то та кастрюлька примерно на четыреста галеонов потянет.
— К-ха, к-ха, к-ха... — подавился соком Макмиллан. — А я думал гадость какая-то, даже не попробовал, — с грустью в глазах печальным тоном поведал он.
У Сьюзен и её подружки Ханны Аббот после услышанного глаза были размером с абрикос.
Сытый и довольный, получив невероятное наслаждение от прекрасного молочного десерта, я расслабился. Живот надулся и потянул за собой веки.
— Колин! — раздался над ухом голос Денниса.
— А-а-а... — я проснулся и огляделся по сторонам.
— Ты опять проспал всё интересное, — произнёс брат.
— Что именно?
— Вон, Кубок Огня принесли, — кивнул он.
На постаменте стоял большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного — не будь он до краёв наполнен пляшущими синеватыми языками пламени.
— Это что, приз заменили? Вместо тысячи галеонов победитель турнира получит оригинальный светильник?
Вокруг послышались смешки. Вскоре народ за столом безбожно ржал во весь голос.
— Нет-нет... Ху-ху-ху... — сквозь смех выдал Деннис. — Колин — это Кубок Огня, в него надо будет кидать бумажки с именем, артефакт выберет победителя. Но пройти к нему могут только волшебники старше семнадцати лет — Дамблдор какую-то черту наколдовал.
— А-а! — зевнул я. — Ну и славно.
После ужина все разошлись по гостиным. По дороге все разговоры крутились вокруг обсуждения гостей и турнира.
В спальне мне не давала покоя мысль, что на столах остались недоеденные и даже нетронутые блюда с бланманже. Терять такую прелесть счёл величайшим горем.
— Дэн, я пойду на кухню. Наверняка у домовых эльфов осталось много бланманже. Я не прощу себе, если не экспроприирую их все. Не скучай.
— Ага, — зевнул уже брат. — Тебе хорошо, за день выспался. А меня после пира в сон клонит.
— Так не мучай себя, ложись спать. Спокойной ночи.
— И тебя туда же в то же место, — ответил брат.
Я собрался и пошёл...
* * *
Утро субботы началась с того, что меня трясли за плечо.
— Колин, просыпайся, — доносился голос Денниса. — Ты проспал завтрак. Если не встанешь, на зельеварение опоздаешь!
— Зельеварение! — подскочил я.
Сон как рукой сняло. Я судорожно стал искать одежду. Чувствовал себя ужасно: голова гудит, тело разбитое, усталость такая, словно и не спал.
— Чего раньше не разбудил?
— Колин, я пытался, но ты проигнорировал будильник и все мои попытки, — ответил Деннис. — Слушай, ты чего вообще вчера ночью так натопил? Из палатки такой жар пёр... Вроде ещё холодов особых нет.
— Я топил? — вопрос брата вызвал у меня сильное удивление. — Не помню такого.
— Во даёшь! — усмехнулся Деннис. — Вчера приволок несколько своих молочных пудингов и полез в палатку. Наложил на дымовую трубу Эванеско и стал жечь старые пергаменты в плите.
— Передоз... — тихо пробурчал я.
— Что? Я не расслышал, — сказал Деннис.
— Говорю, похоже, что я обдолбался молочными пудингами и словил приход, поскольку не помню за собой ничего подобного. Как на кухню пришёл — помню, а вот дальше...
— Завязывал бы ты с молоком! — весёлым тоном выдал Деннис.
— Ну, ты скажешь! Молоко не виски, можно пить каждый день, и печень не отвалится.
К кабинету зельеварения я нёсся на всех парах. Успел буквально за минуту до начала урока. Стоял, уперев руки в бока, и пытался отдышаться от забега.
— Привет, Колин, — поздоровалась Луна. — Проспал?
— Ага, — кивнул я. — Всем привет.
Ребекка и Лиза кивнули мне, парни с Райвенкло тоже поприветствовали кивками. Ребекка продолжила диалог с подругой:
— Так вот, Скоткинс рассказывал, что он ночью попытался забросить в кубок пергамент, но его в коридоре поймал Аластор Грюм. Профессор ЗОТИ суров...
— Что такое? — спросила Лиза.
— Он сказал, что Скоткинс слишком "мал" для участия в турнире, — продолжила Ребекка. — Профессор за нарушение комендантского часа заставил Скоткинса бегать по коридорам и отжиматься. Минут двадцать гонял его по замку. Хорошо хоть, баллов не снял и отработку не назначил.
— Я слышала, что профессор Грюм ночью дежурил в Большом зале, — заметила Софи Аддерли. — У нас несколько парней с четвёртого и пятого курса тоже ночью попытались пробраться к Кубку Огня, так Шизоглаз их поймал, после чего заставил приседать до упада.
День пролетел незаметно. После уроков я сходил в больничное крыло и пожаловался на сонливость и усталость.
С удивлением обнаружил в больничном крыле близнецов Уизли, оба выглядели постаревшими, с седыми бородами и перешучивались друг с другом. Похоже, пытались попасть к Кубку Огня с помощью старящего зелья.
Мадам Помфри выдала укрепляющее зелье. Лекарство помогло, сразу стал чувствовать себя немного лучше.
Вечером все были возбуждены, ведь сегодня Хэллоуин, опять состоится пир, к тому же Кубок Огня должен после ужина сообщить имена чемпионов.
Пир как всегда оказался великолепен, но некоторые дети объелись на вчерашнем пиру, поэтому сегодня не были столь активными. Слабаки! Вот студенты Дурмстранга молодцы — ели в три горла, прямо как русские, которые новогодние салаты могут активно поедать на протяжении нескольких дней.
Все с нетерпением ожидали окончания пира, сотни глаз были прикованы к артефакту. Наконец, ужин закончился. Сидящие по обе стороны от Дамблдора Игорь Каркаров (оказывается, так зовут директора Думстранга) и мадам Максим (директриса Шармбатона) замерли в напряжённом ожидании. Людо Бэгмен сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. Руфус Скримджер, новый глава Департамента международного магического сотрудничества, внешне напоминал "старого льва" с густой гривой тёмно-жёлтых волос. У него были слегка желтоватые глаза, и он носил очки в проволочной оправе. Новенький магловский костюм идеально сидел на его фигуре. Говорят, что Скримджер до этого возглавлял аврорат, наверное, поэтому он ни капельки не нервничал, а выглядел спокойным и невозмутимым.
— Кубок Огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.
Действие началось. Первым был выбран чемпион Дурмстранга — им оказался Виктор Крам, ловец сборной Болгарии по квиддичу, сутулый и мрачный.
Вторым чемпионом от Шармбатона стала Флер Делакур — очаровательная блондинка, на которую пускала слюни почти вся мужская половина.
Третьим чемпионом от Хогвартса стал Седрик Диггори, наш, пуффендуец. Вот тут ликовали все, особенно сильно пуффендуйцы, и я в их числе.
— Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов, — продолжил Дамблдор. — Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесёте поистине неоценимый вклад...
Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему.
Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило ещё один пергамент.
Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднёс к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:
— Гарри Поттер.
В зале стояла гробовая тишина. Гарри сидел как громом поражённый. Преподаватели и ученики — все устремили на него изумлённые взгляды.
— Но я не бросал своё имя в кубок! — громко возмутился Поттер.
— Гарри Поттер, — сказал Дамблдор, — подойдите, пожалуйста, сюда.
В этот момент Кубок Огня вновь заискрился, из него вновь взметнулось пламя, вылетел ещё один пергамент. Дамблдор его подхватил и с ещё большим удивлением прочитал:
— Джиневра Уизли!
Ещё большая тишина и офигивание царило в зале. Джинни сидела за столом Гриффиндора, как после попадания молнии, глаза огромные, кожа бледная.
— Но... Но... Я же ничего не кидала! — пропищала она.
— Джинни Уизли, подойдите сюда, — усталым голосом сказал Дамблдор.
Кубок вновь выдал струю пламени, на этот раз народ слегка отошёл от шока — все внимательно и с нетерпением следили, кто же станет следующим чемпионом. Дамблдор подхватил пергамент:
— Драко Малфой.
Малфой выглядел ошалевшим. Он был ещё бледнее Джинни, его слегка потряхивало от нервной дрожи. Парень поднялся со скамьи и поплёлся в сторону комнаты для чемпионов.
— Дамблёдорр! Кес-кёсе? Что сие означает? — властно промолвила мадам Максим.
— Да, я тоже хочу знать! — поддержал французов Игорь Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, синие глаза превратились в льдинки. — Четыре чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа, принимающая у себя Турнир, когда-нибудь выставляла нескольких чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — С его губ слетел ехидный смешок.
— Дамблёдорр, это возмутительно! — взорвалась негодованием директор Шармбатона. — Ви жульничаете! Сразу четыре чемпиона от Хогвартса! Я требую провести жеребьёвку заново либо добавить чемпионов от наших школ!
— Давайте пройдём в комнату чемпионов и там поговорим, — предложил Дамблдор и тут же показал пример.
Остальным судьям турнира не оставалось ничего, кроме как скрыться за дверью.
Большой зал бурлил. Вокруг народ обсуждал небывалое событие.
* * *
В воскресенье Хогвартс продолжал бурлить, стены старого замка сотрясали скандалы. Вначале в школу заявился Люциус Малфой, он устроил знатный разнос директору. Затем в школе объявились Артур и Молли Уизли. Крик и шум стоял такой, что Дамблдор наверняка пожалел о решении Министерства возродить Турнир Трёх Волшебников. Заморские директора учебных заведений не отставали от родителей малолетних участников турнира, они знатно компостировали Дамблдору мозги. В дополнение ко всему Руфус Скримджер не сидел, сложа руки, он пригласил в замок авроров, которые заполонили все коридоры и постоянно крутились в Большом зале. Ещё туда-сюда мотались волшебники из Отдела тайн, у всех них были на голову низко надвинуты капюшоны мантий, из-за чего их лиц не было видно.
Когда я в компании студентов Пуффендуя шёл на обед, в Большом зале шло бурное общение взрослых волшебников.
— Нам удалось выяснить, что на Кубок Огня кто-то трижды воздействовал сильным Конфундусом, заставив артефакт поверить в существование ещё трёх школ, — вещал неприметный волшебник из Отдела тайн.
— Аластор, что ты можешь сказать? — спросил усталый Дамблдор, он осунулся, под глазами были мешки, борода была слегка растрёпана, волшебник словно постарел лет на пять.
— Альбус, я всю ночь тут дежурил, — хриплым голосом ответил Грюм. — Разве что разок отвлёкся, чтобы проучить особо наглого студента.
— Мистер Грюм, сэр, на какое время вы отвлеклись? — вежливо спросил молодой крепкий аврор в красной мантии.
— Минут на двадцать, Сэвидж, — покровительственным тоном ответил аврору Грюм. — Похоже, именно в этот момент кубок заколдовали. Я как раз в коридор удалился. Под подозрения попадают все, кто находился в замке и старше семнадцати лет, поскольку защитный возрастной контур, установленный Альбусом, нарушен не был. Надо всех допросить с веритасерумом. Особенно Каркарова и Снейпа, я этим Пожирательским мордам не доверяю!
— Аластор, я полностью доверяю Северусу, — твёрдо произнёс Дамблдор. — Он не мог совершить подобный подлог.
— Что за инсинуации?! — возмутился Каркаров. — Это Хогвартс протащил четверых чемпионов, а теперь пытаетесь переложить вину на нас? Это возмутительно! Я требую исключить лишних чемпионов из турнира!
— Присоединяюсь к месье Каркарову, — твёрдо произнесла мадам Максим.
— Мы исследовали пергамент, почерк и чернила чемпионов, — начал представитель Отдела тайн. — Стопроцентная идентичность последних — имена написаны на пергаменте самими студентами и их же чернилами. Но ни один из трёх малолетних чемпионов не сумел вспомнить о том, когда писал своё имя. Предполагаем, что на них могли наложить Обливейт, но если это сделал сильный маг, то попытка выудить воспоминания может свести детей с ума. Так что разорвать контракт с Кубком Огня не получится. За неучастие в турнире чемпионов ожидает проклятье. Артефакт древний и мощный — единственный выход — уничтожить его Адским пламенем.
— Так давайте уничтожим! — сказала мадам Максим. — А чемпионов и без него выберем.
— Это же национальная реликвия международного уровня, как можно уничтожать такую ценность? — возмутился Скримджер.
