— О домовом эльфе ты не рассказывал, — сказал Деннис.
— Не хочу вспоминать... — скривился я. — Там всё нехорошо получилось.
Перед глазами всплыла отрезанная голова Добби, отчего я вжал голову в плечи и скривился.
— Джинни не плохая, но... — начала Луна. — Она влюблена в Гарри Поттера. Ей могло не понравиться то, что ты его преследуешь, Колин.
— Женская ревность, — с понимающим видом покивал брат. — Рыжая дура! Наверняка насочиняла про артефакт. Её даже не наказали, а ведь она чуть не убила Колина.
— Деннис, на самом деле такие артефакты существуют, — сказала Луна, словно защищая бывшую подругу. — Проклятые вещи могут заставить волшебника совершать странные поступки. Хотя им можно противостоять, как сильным мозгошмыгам. Но нарглы предпочитают не сопротивляться мозгошмыгам.
— Колин, переведи, — посмотрел на меня брат.
— Луна говорит, что Окклюменцию надо учить. У нас в палатке была книга по базовым навыкам защиты сознания. Ну и сильная воля, вероятно, может помочь противостоять внушению.
— Но есть очень сильные артефакты, от которых без специальной подготовки невозможно защититься, — добавила Луна.
В дверном проёме купе оказалась знакомая личность — это была Ребекка Тёрнер. Она была одета в тёмно-коричневое платье длиной до щиколоток, поверх которого была накинута школьная мантия.
— Привет, народ! — радостно воскликнула она.
— Бекки, привет! — радостно махнул я ей. — Заходи.
— Привет, — кивнул ей Деннис.
— Здравствуй, Ребекка, — произнесла Лавгуд.
— Ох, Луна, потрясающий наряд! — сказала Тёрнер, присаживаясь рядом с Лавгуд. — Ты такая смелая...
— Это школьная форма японских девочек-волшебниц, — невозмутимо ответила Лавгуд.
— Потрясающе! — с восторгом провозгласила Тёрнер. — Такая короткая юбка, всего лишь до колена. Очень смело, не то, что наше убожество — эти древние мантии навевают на меня грусть. А как ты придумала такую шикарную причёску?
— Я её скопировала с причёски японской волшебницы, — ответила Луна.
— Народ, у меня было невероятное лето, — начала рассказывать Тёрнер. — Мама отвезла меня к бабушке в деревню... Да что там рассказывать? Я лучше покажу! Под это дело я одолжила у мамы Думосброс.
— Что? — переспросил Деннис.
— Артефакт такой, в котором можно посмотреть воспоминания, — пояснила пуффендуйка. — Мама разрешила на время взять наш домашний Думосброс и помогла мне извлечь воспоминания.
Ребекка из сумки с расширенным пространством извлекла небольшую бронзовую чашу исписанную рунами.
— К сожалению, у нас одноместный Думосброс, — стеснительно поведала Тёрнер. — Я обещала маме завтра же отправить его домой совой, поэтому лучше посмотрите сейчас.
Она достала из кармана флакон, внутри которого переливался серебристый туман, после чего откупорила его и слила туманную жидкость в чашу.
— Что делать надо? — спросил я.
— Надо поместить голову в чашу, — ответила Ребекка.
— Можно, я попробую первым?
— Конечно, Колин, — согласилась пуффендуйка, и положила чашу на сиденье между мной и братом.
Я наклонился и окунул голову в серебристый туман.
* * *
В кресле-качалке восседала сурового вида бабушка. Она прожигала меня строгим взглядом.
— Иди, заруби гуся! — было сказано тоном, не подразумевающим отказа.
Казалось, будто со мной говорит не бабуля, а дон Карлеоне, фильм о котором мы недавно смотрели, когда я гостила у Лизы Купер.
Ладно. Ничего, что я такого никогда не делала. Ничего, что мне всего тринадцать лет. Перечить бабушке — это что-то за гранью разумного. Только и надо, что какого-то гуся убить! Только какого? Их тут десяток. Может самого захудалого? Его не жалко... Да-нет! Ну, сколько мяса с него получится? Хм... Пусть будет вон тот, самый толстенький!
Итак, как убить гуся? Я же этого никогда не делала... Топором рубить шею — это как-то слишком жестоко. Я же не средневековый палач, который выносит смертный приговор: "Товарищ гусь, за чрезмерную полноту вы проговариваетесь к казни посредством перерубания шеи для последующего отправления в суп!".
Нет! Просто так шею рубить — это же кровищи будет море, страшно... Может его доской по башке тюкнуть? А что, я его по голове дрыном, гусь отключится, и не почувствует, как я ему шею перерублю. Умрёт без боли во сне, дёргаться не будет. Да, пожалуй, так и сделаю.
Двор подвергся тщательному исследованию. Была найдена штакетина от забора и топор. Я пошла ловить гуся. Я кралась, словно самый лучший хищник, но... Птица была настолько ручная, что даже не убегала, она стояла на месте и спокойно клевала отруби в кормушке. Я половчее перехватила палку, размахнулась и со всей дури ударила ею по башке гуся...
— ГА-А-А-А! — дико завизжал гусь.
Во время удара я зажмурила глаза. Когда распахнула очи, то обнаружила, что доска никак ни идёт назад. Оказалось, что на её конце торчал гвоздь. Этот гвоздь воткнулся гусю прямо в глаз. Я дёрнула доску назад, глаз у птицы вырвало, окровавленный, противный ошмёток глаза свисал с правой стороны головы птицы. Гусь дико заверещал и рванул вперёд.
Я на секунду застыла в ступоре, зрелище было жуткое, в голове проносились мысли о том, как бабушка меня ругает за то, что не смогла убить гуся. Мотнув головой, я покрепче перехватила дрын, левой рукой покрепче сжала рукоять топора, после чего рванула вслед за гусём.
— Стой, гад! — заорала я.
Гусь, сволочь такая, даже не думал останавливаться. Он бежал, как гоночная метла на чемпионате мира по квиддичу, ещё и петлял, гадина такая! Я метнула в него штакетину наподобие копья. Что интересно, целилась не особо хорошо, но попала прямо под хвост и сбила птицу с ног.
— Страйк! — радостно закричала я и накинулась на гуся.
Крепко прижав тушку птицы к телу, я подошла к пеньку. Пенёк был широким, он словно был предназначен специально для казни строптивых гусей. Птица постоянно пыталась вырваться, но я держала её очень крепко.
Положив гуся головой на пенёк, я взяла в правую руку топор, а левой придавила тушу птицы.
Ох, Мерлин! Я же не могу ударить топором живое существо...
— А-а-а-а! — заорала я.
Зажмурив глаза, я со всей дури рубанула топором. Раздался глухой звук удара, и топор застрял в полене. Мне было страшно открывать глаза.
— ГА-А-А-А-А-А-А-А-А-А! — совсем уж дико заверещал гусь.
Как так? Он же должен был умереть! Я же целилась прямо в голову. Не может же он так жутко верещать без головы...
Я решилась и открыла глаза. Голова гуся была на месте, но... Грёбаный клюв был отрублен топором почти под самый корень!!!
От такого зрелища я опешила и отпустила тушку гуся. Эта недобитая сволочь со всех лап рванула по огороду. Долбанный птичий инфернал: без клюва, из правой глазницы на ниточке свисает окровавленный ошмёток глаза, в жопе недостаёт нескольких перьев...
Но из-за боли гусь был не столь резв, как вначале, его дико штормило. Я же изначально приготовила ведро кипятка, чтобы ошпарить перья с тушки. Оно как раз стояло возле пенька. Поэтому решила добить гуся. Я схватила ведро и от души ливанула кипяток на беглую птицу. Почти вся горячая вода досталась беглецу...
Вместо того чтобы нормально подохнуть, как полагается обычному гусю, у этой сволочи только прибавилось прыти.
— Стой, тварь! — заорала я.
Вырвав из пенька топор, я со всех ног рванула за дико верещащим гусем. Эта инфернальная тварь бежала по прямой с невероятной скоростью, при этом на бегу издавала жуткие звуки, от которых в жилах стыла кровь.
Гусь метался по участку бабули подобно метеору, но через пару минут бега я загнала птицу в угол.
— Га-га-га-а-а! — испуганно заверещала птица, развернувшись и увидев меня.
В этот момент я выглядела "прекрасно"... На лице жуткий оскал, в руке сжимаю топор, волосы всклокочены, тяжело дышу, глаза безумно блестят. Окажись здесь и сейчас главный злодей магической Британии, Лорд Воландеморт, он бы тут же написал бы явку с повинной в аврорат. Ну, а гусь... Он развернулся и рванул сквозь забор. Только обезумевшая от ужаса птица не учла, что её задница намного шире головы. В итоге такого манёвра голова гуся застряла между штакетинами забора.
Вот оно! — подумала я. — Надо рубить, пока голова птицы застряла между штакетин.
Пока я примеривалась топором к шее птицы, гусь дико верещал и дёргался. В итоге очередной рывок для него оказался фатальным. Гусь дёрнулся настолько сильно, что его голова оторвалась сама собой, без моего участия...
— Внучка, я просила тебя убить гуся, а не довести до самоубийства! — раздался саркастичный голос бабушки за спиной.
* * *
— Потрясающе... Ребекка, культурно отдыхать умеешь... — выдавил я из себя, вынув голову из чаши. — Может, следующим летом приедешь к нам на ферму? У нас можно забить козу или корову...
— Да ну тебя! — покраснела Ребекка. — Этот гусь у меня теперь в печёнках сидит! Я целый месяц на мясо смотреть не могла...
— Я тоже хочу посмотреть, — сгорал от любопытства Деннис.
— Валяй, — вяло махнула рукой Тёрнер.
Брат погрузил голову в Думосброс и завис на несколько минут. Вскоре он вынырнул из серебристого тумана и смотрел на мир огромными и ясными глазами человека видевшего всё.
— Ребекка, до нашего креативного соседа тебе не так уж и далеко осталось, — произнёс он.
Следующей была Луна. Она после просмотра воспоминаний Ребекки выглядела отрешённой и одновременно грустной.
— Луна, ты чего? — обеспокоенно спросил я.
— Птичку жалко... — печально вздохнула она.
— Так, народ, — подхватила Думосброс Ребекка. — Я пошла искать Лизу. Не покройтесь плесенью.
Бекки явно была смущена тем, что мы просмотрели её воспоминания, оттого старалась поскорее покинуть наше общество. Ну, ничего, к приезду в школу должна отойти.
Пока мы веселились, просматривая занимательные воспоминания о проведённых однокурсницей каникулах, в поезд набились ученики. Прогудел гудок, оповещая всех о скором отбытии состава.
— Интересный артефакт. Видел подобные чаши в магазине артефактов, но не понял их предназначения, да и цена была заоблачной.
— Круче фильмов, полное погружение, — сказал Деннис. — Надо будет купить себе такую штуку.
— Это индивидуальный Думосброс, — произнесла Луна. — Обычно такими воспоминаниями не делятся. Стандартные чаши Думосброса демонстрируют воспоминания без примеси эмоциональной составляющей и без отрывков мыслей — только изображение и звук с эффектом стороннего присутствия.
— Луна, а у вас есть такая штука? — спросил брат.
— Нет, — покачала головой подруга. — Думосброс стоит слишком дорого. Цены на стандартные модели стартуют от двух тысяч галеонов, а индивидуальные, которые отображают ещё и эмоции, дешевле пяти тысяч золотых не купить. Мало у кого из волшебных семей имеются такие артефакты. Волшебники обычно просматривают свои воспоминания сами, очень редко демонстрируют их близким людям. Воспоминания — слишком интимная вещь, чтобы делиться ими с кем-то.
— Выходит, Ребекка считает нас достаточно близкими друзьями, — предположил Деннис.
— Я не большой знаток психологии, но полагаю, скорее Бекки слишком сильно переживала о случившемся, а поделившись с нами воспоминаниями, слегка облегчила душу, словно на исповеди у священника.
— А может и то, и другое, — сказала Луна.
— Эх, жаль, что волшебники не дошли до продажи интересных воспоминаний вместо развлекательных фильмов или в качестве обучающих материалов. Есть же маги, которые пережили разные приключения. Представьте, как было бы классно купить флакончик воспоминаний такого героя, просмотреть их, почувствовать себя в качестве одного из участников приключения. Или как прикольно было бы посмотреть различные юмористические сценки из жизни. Это же круче пересказа и просмотра фильмов.
— Точно, — согласился брат. — Колин, может быть, накопим и купим в складчину Думосброс, хотя бы самый простой, обменяемся некоторыми воспоминаниями.
— Надо подумать. Такие большие деньги на деревьях не растут, их ещё как-то надо заработать. В идеале каждому нужно купить по личному Думосбросу. Свои воспоминания тоже интересно будет посмотреть, да хотя бы в старости на детские приключения. Со временем память подводит, воспоминания трансформируются, начинаешь думать, что помнишь одно, а на деле было совершенно другое. Луна, как думаешь, сложно научиться извлекать воспоминания?
— Сложно, но можно, — произнесла Лавгуд. — Надо овладеть основами окклюменции и изучить несколько заклинаний: для извлечения воспоминания, их перемещения и хранения.
— В магическом мире столько всего интересно, что даже не знаю, за что хвататься. Я планировал в этом году изучать способы изготовления порталов.
— О, порталы это круто! — произнёс Деннис. — Я бы тоже хотел этому научиться.
— Но делать порт-ключи незаконно, поэтому никому не стоит об этом рассказывать, — добавила Луна. — Я бы тоже хотела научиться зачаровывать порталы.
— Сейлор, ты моя, Луна, тусклый свет в тёмной ночи и гроза мозгошмыгов, как насчёт распараллеливания задач? Смотрите, что предлагаю. Я изучаю порталы, Луна занимается извлечением воспоминаний и ментальной магией. То есть изучает все разрешённые заклинания из этой области: Конфундус, Обливейт, окклюменция и тому подобное. Дэн делает упор на боевой магии, замахивается на заклятья старших курсов. Потом мы учим друг друга.
— С учителем знания будут усваиваться быстрее, так что мне нравится подобный вариант, — согласился Деннис.
— Это интересное предложение, от которого невозможно отказаться, — тепло улыбнулась Луна. — Только Колин, ты забыл упомянуть о том, что ещё существует Легилименция, позволяющая смотреть воспоминания, и Ментальный контакт — лёгкая форма Легилименции, а также возможность наполнить мозг ложной информацией. Для этой области волшебства нужно тренироваться на живых существах.
— Зверушки подойдут?
— Только на первом этапе, дальше нужны люди, — ответила Лавгуд.
— Я даже не буду спрашивать, откуда ты это знаешь, — сказал Деннис.
— Дэн, Луна очень умная и много читает. Пока я трачу время на освоение заклинаний, она успевает прочесть треть полезного фолианта. Я уже давно не удивляюсь её обширным знаниям.
Луна слегка смутилась.
— Что-то я не заметил, чтобы вы демонстрировали свои знания и навыки, — произнёс Деннис.
— Один мудрец сказал: "Умеешь считать до десяти, остановись на семи". То есть необходимо скрывать свой потенциал и возможности от окружающих. Всегда полезно иметь "козырь в рукаве", который можно использовать в сложный момент. Начисляемые за успеваемость баллы нам ничего не дают, оттого они совершенно бесполезны и ради них не стоит напрягаться. А то, что интересно нам самим и будет полезным, как раз таки стоит изучения, даже если это запрещено законами. Ведь если не кричать на каждом углу, что умеешь делать порталы, а тихонько использовать их для собственных нужд, то никто не узнает об этом. Всегда можно сказать, что портал купил. За покупку незаконных порталов и их использование наказания нет, только за изготовление, а доказать последнее очень сложно, только если поймают за руку или сам признаешься.
