Номер 17
Глава 1
Мара Шелестова
Я барабанила пальцами по деревянной столешнице, обнимала другой рукой кофейную кружку, пятую по счету за это утро, и пыталась проснуться. Проснуться не получалось: на улице шел мелкий противный дождь, тучи, казалось, лежали на верхушках деревьев, периодически вдалеке сверкала молния и был слышен раскатистый гром, а еще я вчера полночи пыталась угомонить близнецов. И теперь сцеживала зевки в ладонь, отчаянно борясь со сном. Хотя зачем это делаю, понять не могла. Все равно постояльцев нет и, судя по всему, в ближайшем будущем не предвидится, так что можно, наверное, смело идти досыпать.
Я потянулась, бросила взгляд на календарь, и вздохнула: еще пятнадцать дней, и выходной.
— Мара, квитка моя гарна, ты чому така засмучана? — как всегда слишком громкий голос тети Розы заставил подскочить на месте и подавиться очередным глотком.
— Ничего... — прокашлявшись, ответила я. — Спать просто хочется, теть Роз.
— А я тоби говорила ще учера, ничого близнюкам потурати, — уперла женщина руки в бока, грозно взирая на меня, я вздохнула, улыбнулась, слезая с барного стула.
— Да не потакаю я им, теть Роз! Но вчера тринадцатое было, вот они и успокоиться не могли.
— И то верно, — кивнула головой повар, отчего вся ее отнюдь немаленькая фигура заволновалась. Роза всегда так кивала — всем телом, начиная от груди и заканчивая ногами в пестрых шлепках. — Так чому ти тут, якщо спати хочеш? Йди лягай, все одно постояльцив немае.
— Так вот и иду, теть Роз. Кофе, кстати, как всегда, бесподобен. Спасибо.
— Не пидлизуйся, не пидлизуйся, шахрайка, — попыталась огреть меня по попе полотенцем женщина, но все же довольно улыбнулась. Я увернулась, тихонько хмыкнула и поспешила к себе, мечтая забраться под одеяло, укрыться с головой и провалиться в сон. Да, ночка вчера, действительно, та еще была. Но звуки, доносящиеся из холла, заставили круто и резко изменить направление.
Welcome to the Hotel California
Such a lovely place,
Such a lovely place,
Such a lovely face.
Plenty of room at the Hotel California
Any time of year,
Any time of year
You can find it here.
Надрывались бессмертные, чтоб их, Eagles. Надрывались уже не первый год и все никак не могли сдохнуть, ну или хотя бы просто заткнуться. Даже лучше, чтобы просто заткнулись. Видеть их в числе своих гостей мне не хотелось. Хотя ко мне они попадут едва ли.
Я вылетела в холл и нашла глазами Кита. Парень сидел, развалившись в кресле, вертел на пальце брелок от своей допотопной тачки и подпевал старенькому, еще кассетному, магнитофону, притоптывая в такт ногой. На подлокотнике кресла стояла пепельница, в которой медленно тлела сигарета, горький сизый дымок понимался к самому потолку. Убью. Заново.
Я скрипнула зубами и тихо подкралась к неправильному панку, схватила его за ухо и вздернула на ноги.
— Мара, Мара... Ай, отпусти, Марочка, — дергался в моем захвате шутник.
— Кит, сколько раз я тебе говорила, что не желаю слышать эту дрянь? Думаешь, это смешно? — свободной рукой я выключила магнитофон, открыла кассетник и двумя пальцами осторожно подцепила запись. Кит все еще дергался и жалобно причитал.
— Марочка, прости. Ну прости, я не думал, что ты уже встала. Я бы никогда...
— Ага, давай, вешай мне лапшу на уши, — я бросила пленку под ноги. — Сам или мне?
— Жестокая, — проныл Кит, смотря на меня взглядом "самый-несчастный-панк-в-мире". — Я просто люблю эту песню, ты же знаешь...
— Слушай, ты, — оборвала парня, — несостоявшаяся звезда Болливуда, Голливуда, Бродвея, Большого и сотни других мелких и крупных экспериментальных театров. Тридцать девять лет. Тридцать девять гребаных лет стабильно раз в неделю какой-нибудь умник врубает эту дерьмовую песню, считая себя великим шутником, — Кит вполне натурально округлил глаза. Вообще у этого парня действительно было очень выразительное лицо, и любая эмоция тут же отражалась на нем так же четко, как у детей обычно. Правда, иногда бугай несколько переигрывал. Вот как сейчас, с этим подчеркнуто внимательным, сочувствующим взглядом.
— Eagles уже успели десять раз поменять свой состав, а она все звучит и звучит... Звучит и звучит, — я с силой жахнула каблуком по кассете, хлипкая пластмасска не выдержала моего гнева, печально кракнула, хрустнула и развалилась на части. Я вздохнула с облегчением, удовлетворенно улыбнулась и выпустила красное ухо парня. — Уберешь тут все.
— Нечестно....
— Кит, не ной. Ты, между прочим, в пятнадцатом номере раковину починил? Чего ты тут прохлаждаешься?
— Починил, — улыбнулся парень.
— А-а-а, — задумчиво протянула я. — Ну хорошо, тогда уберешь и можешь дальше прохлаждаться, если теть Розе помощь не нужна, — я направилась в сторону лестницы, все же лелея мечту о сне.
— Эй, а ты куда? — снова заставил развернуться к перевоспитавшемуся панку вопрос.
— Спать, — насторожилась, — а что? Она звонила?
— Нет, но появился ключ от семнадцатого, — почесал бритый затылок Кит. Я обреченно вздохнула. Пока-пока. Пока, постелька, пока, сладкий-сладкий сон. Прошла к стойке, по дороге отвесив парню легкую затрещину.
— Эй, ты чего?
— Сигарета, Кит, — ткнула я пальцем в пепельницу. — Совсем обнаглел. Выкинь и окна открой.
— Никакого веселья с тобой, — раздосадовано покачал головой панк. Зеленый кислотный короткий ирокез вызвал усмешку. Не знаю почему, но каждый раз, когда взгляд падал на хохолок Кита, мне хотелось улыбаться. Если была в подпитии, то неприлично гоготать. Слишком он комично смотрелся на круглой большой голове парня.
— Вчера зато очень весело было, — проворчала я, выискивая глазами ключ от семнадцатого номера. Давненько там никто не останавливался. Резкий звонок телефона заставил подскочить на месте. — Кит, — крикнула я в спину удаляющемуся с пепельницей панку, прежде чем ответить на звонок, — принеси мне еще кофе.
— Сделаю, — махнул он рукой, не оборачиваясь. А я все-таки подняла трубку.
— Отель "Калифорния", мы единственные в...
— Мара, — оборвала меня Элистэ, — у тебя новый постоялец, займись, — и раздались короткие гудки, а я зависла почти так же, как мой дряхлый ноутбук каждый раз в самом начале пикантной сцены или развязки основной сюжетной интриги.
И что? И это все?
А информация? Хоть что-то, с чем можно работать? Возраст, пол, город, причина смерти... Обычно Элистэ делилась хотя бы этим. Но трубка продолжала мерзко пищать.
Твою мать!
Семнадцатый номер никогда ничего хорошего не сулил. Самые неприкаянные, самые несчастные, самые сложные всегда останавливались там. И хорошо, если хотя бы на неделю, а если на три дня, как в прошлый раз? Я думала, Сергей Николаевич меня к чертям пошлет или еще куда подальше со всеми моими вопросами и нытьем. Да на те три дня я в его участке поселилась. Всех достала, его больше всего.
Я уже потянулась было снова к трубке, чтобы набрать номер Элистэ, как дверной колокольчик, весело тренькнув, возвестил о прибытии новенькой или новенького. Нет, все же новенькой. Большой зонтик скрывал от меня лицо и половину фигуры постоялицы, но юбка, красивые женские ноги в аккуратных классических лодочках сомневаться не позволяли.
Пока постоялица разбиралась с зонтиком, Кит принес мне новую кружку с кофе и тихо скрылся, а я натянула на лицо самую приветливую улыбку.
— Добро пожаловать в отель "Калифорния", мы единственные в своем роде, пусть земля вам будет пухом, — пропела я, когда шикарная блондинка подошла к стойке. Красивая, высокая, с невероятно голубыми, очень глубокими глазами, ухоженная и... мертвая. Половина черепа с левой стороны у дамочки отсутствовала.
Ну да, ну да, а ты чего хотела? Когда в последний раз тут останавливались живые? Года четыре назад и то по ошибке. Парочка свернула не туда и заблудилась.
— Интересно вы гостей приветствуете, — выгнула бровь постоялица. Говорила она с сильным акцентом, проглатывала "р" и шипела на "с".
-Милочка...
— Мара...
— ...мне нужен номер и телефон эвакуатора. Моя красавица заглохла в трех милях от вашего заведения, — она презрительно оглядела обстановку. Я насторожилась. Машина, эвакуатор? Мили? Серьезно? — Надеюсь, горячая вода у вас есть? I've got drenched to the skin while looking for this out-of-the-way. И еще, мои вещи остались в машине, надо чтобы кто-то их забрал.
— Горячая вода есть, наш механик обязательно посмотрит вашу машину, доставит ее сюда, — затараторила на английском, мысленно переводя мили в знакомые и более привычные километры, — ваши вещи будут через полчаса, — не переставая скалиться, я развернула к девушке ключницу. — Выбирайте номер.
— Как это?
Я скрипнула зубами. Прибью Элистэ. Девушка явно не знала, что умерла. Да еще и не русская, и что мне с ней делать?
— Это новая концепция нашего отеля, — еще шире растянула я губы, — постояльцы сами выбирают номер. Какая цифра больше нравится, какой брелок? — для меня все эти ключи, лежащие в бархатном футляре, и их брелоки были абсолютно одинаковыми, но вот для клиентов отеля — нет. Тут каждый видел что-то свое: кто-то любимый браслет, кто-то детского плюшевого мишку, кто-то лист с дерева, марку, короче, все, что душе угодно. Все, что имеет какое-то значение.
— Простите мне мое любопытство, но вы откуда? — поинтересовалась, пока недавно, очевидно, почившая перебегала глазами с одного ключа на другой. Я пыталась выудить хоть какую-то информацию, разглядывая гостью. Держится уверенно, спина прямая, длинная шея, особый наклон головы... Нехорошие, очень нехорошие закрались ко мне мысли.
— Из Америки, я балерина, здесь с трупой на гастролях, — пробормотала девушка. Я мысленно застонала. Нет. Ну нет. Ну нет же.
Глотнула кофе и грохнула кружкой о стол.
— Вот этот.
Ну кто бы сомневался, балерина ткнула именно в семнадцатый номер. Я быстро достала ключ, протянула девушке.
— Прошу за мной, — обошла я стойку.
— А-а-а... Registration, money...
— Расплатитесь, когда будете выезжать, ваш паспорт я, так полагаю, в машине?
— Yep, — тонкие пальцы наконец-то сомкнулись вокруг ключа, и тут же кошмарное месиво на ее голове покрылось костями, кожей и волосами. Наконец-то. Я, конечно, не из слабонервных, видела раны и похуже, но смотреть на раскуроченный череп все равно было неприятно. Да и сама девушка стала выглядеть лучше, обрела, так сказать, тело, перестала быть призраком.
— Какая интересная у вас кружка, — протянула она, все еще не двигаясь с места. — Что такое мин-здрав?
Я бросила взгляд на стойку и хмыкнула. Кит припер мне свою. На огромной желто-кислотной кружке крупными буквами значилось: "Минздрав предупреждает: обращаться ко мне до того, как я выпью свою первую порцию кофе, опасно для вашего здоровья". Ну и как объяснить американке, что такое минздрав, и то, особое отношение русских людей к этому органу контроля? Если он, то есть орган, лишь предупреждает и предупреждает, предупреждает и предупреждает.
— Это как ваш центр контроля заболеваний, CDC. Пойдемте? — в итоге махнула рукой, на особенности русской культуры.
— О, — только и выдавила американочка и все-таки пошла следом.
— Вы хорошо говорите по-русски, — обратилась к балерине.
— У меня бабушка русская. Из Пермь.
— Красивый город. А что вы делаете здесь? — спросила, поднимаясь по лестнице. Все-таки отель находился в километрах сорока от Москвы. В принципе, не так чтобы очень далеко, но все же... К тому же она иностранка.
— Я... — девушка застыла, так и не дойдя до конца лестницы, в панике уставилась на меня, — ...не помню.
Твою ж....
— Ничего страшного, — поспешила я заверить, уже готовую серьезно испугаться балерину, — у меня тоже такое бывает, что я на утро не помню, что делала вечером. Текила — чудной напиток, — подмигнула и свернула в коридор.
— Но... я обычно не пью, — промямлила сзади постоялица.
Не пьет, не курит, матом не ругается, спортсменка и красавица... Просто мечта комсомола, если бы не один досадный факт — американское гражданство.
— Тем более тогда, — попыталась я как можно ободряюще и беззаботно улыбнуться. — Как говорят в России: "Все когда-нибудь бывает в первый раз". Вам просто выспаться надо.
— Да... Наверное...
— Ну и отлично, — мы добрались до семнадцатого. — Мы пришли. Давайте, я вам все покажу.
Балерина открыла дверь, и мы вошли в комнату.
— Чистые полотенца — в ванной, крану с горячей водой надо несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, телефон имеет прямой выход ко мне, просто поднимите трубку. Завтраки, обеды и ужины включены в стоимость. Кафетерий внизу слева от стойки, но можно заказать и в номер, меню в правой тумбочке. Пульт от телевизора и от кондиционера, — ткнула я пальцем в оплоты цивилизации, лежащие на другой тумбочке, — Wi-Fi есть только в холле, но, боюсь, в такую грозу он накрылся.
— Ок, — пробормотала все еще ошарашенная гостья. — Спасибо.
— Не за что, обращайтесь, если что. Вещи я вам принесу сама, — ага, заодно будет повод пообщаться. — А пока советую принять душ.
Я еще раз по-дебильному широко улыбнулась и выскочила за дверь, стараясь как можно быстрее добраться до столовки и стойки регистрации. Сначала отправлю Кита за тачкой, потом позвоню Сергею Николаевичу.
Черт.
Балерина из Америки, которая не знает, что почила. Отлично!
Ненавижу семнадцатый номер!
Теть Роза поохала-поахала и вернулась к плите, Кит скуксился, но на поиски машины незнакомки все-таки отправился, а я набрала выученный за годы сотрудничества номер знакомого мента, пардон, полицейского.
Толерантность, Мара, толерантность и уважение к блюстителям порядка.
Гудки пришлось слушать долго, но в итоге хриплый прокуренный бас все-таки раздался на том конце провода.
— Подполковник Сухарев, — гаркнул мужчина мне на ухо.
— Сергей Николаевич, доброе утро, — бодро начала я.
— О, нет, Мара, — простонал телефон, — что опять?
— Приехать сможете?
— Все так серьезно?
— Более чем, — вздохнула я, быстро рассказав подполковнику о случившемся.
— Марочка, извини, сегодня никак не смогу.
— Сергей Николаевич, у нее всего шесть дней, как я поняла, — жалобно проныла. На руке девушки в тот момент, как она дотронулась до ключа, появился тонкий топазовый браслет с шестью камнями.
— Мара, правда, не могу, совещание у нас...
— А если Кит труп найдет?
— Давай так, я попрошу ребят поискать, может, кто и заявлял о пропаже американской балерины, может, порасспрашиваю знакомых в консульстве, а ты будь на связи. Если что, Волка к тебе пришлю.
— Кого? — насторожилась я.
— Да перевелся тут к нам один, Волков, неделю назад, вроде толковый парень.
— Но ведь...
— Ну, придется как-то крутиться, Марочка, — хмыкнула трубка. — Все, отбой, — и Сергей Николаевич отключился.
Я осторожно поставила трубку на базу и громко, от души, выругалась.
Еще мне тут посторонних живых не хватало, ни черта не знающих об особенностях отеля и его постояльцах.
