— Ты преувеличиваешь, — скептически посмотрела я на парня.
— Шелестова, ты хоть раз там была? Нет? Вот и не говори тогда о том, чего не видела.
— У-у-у, — многозначительно протянул Волков.
— В общем, я бесконечно рад, что вернулся домой, хотя Виктор — мужик нормальный. Пить умеет, — закончил панк.
— Пить умеет? — в удивлении подалась я вперед.
— Коктейли мешает нормальные. До моих не дотягивает, само собой, но с мастером вообще сложно сравниться.
— О да, — улыбнулся Ярослав, — особенно по части скромности.
— Чувак, где ты видел скромного панка?
— А травка как? — выгнула я бровь, направляясь к кухне.
— Травка тоже зачетн... — и оборвал себя на полуслове, поняв, что прокололся. — Зараза ты, Шелестова.
— Надеюсь, близнецы не видели?
— Да за кого ты меня принимаешь? — почти натурально возмутился бугай.
— Чаще всего — за большого ребенка, — пожала плечами и толкнула дверь в святая святых.
Теть Роза стояла напротив духовки, всматриваясь в ее недра и сверяясь с часами. Там, внутри, за стеклянной дверцей, томилось что-то в горшочках. Несомненно, что-то прекрасное. На блюде, рядом с плитой, поблескивали масляными боками оладьи. На кефире. Теть Роза всегда делала оладьи на кефире.
— Доброе утро, теть Роз, — поздоровалась я, доставая тарелку с полки.
— Марочка, прокинулася, доню? — повернулась ко мне женщина, и ее тело, как всегда, уютно всколыхнулось, любимые мною розовые шлепанцы скрипнули на кафеле.
— Да, теть Роз. Я сегодня, видимо, на пожарника сдавать решила. Может, вам помочь чем-то? — оглядела я многозначительно кухню. — Только три часа, а вы уже и первое, и второе, и третье, и компот приготовили.
— Звичайно приготувала. Хіба так можна? Пельмені, Мара, магазинні! Це ж мове тон.
— Простите, — промямлила, вдруг действительно почувствовав себя виноватой. Только у теть Розы так получалось. — Я исправлюсь. Так вам помочь? — мне хотелось чем-то занять руки и голову заодно.
— Не треба, дітвора і твої чоловіки все зробили. А Ярослав твій хороший, хоч і негідник великий, права я була. Ти тримайся за нього.
— Теть Роза, — всплеснула я руками.
— А шо "теть Роза"? Ти ж не посварилася з мізками, сподіваюся, щоб вважати, що це все просто так?
— Нет, не поссорилась, — вздохнула, отворачиваясь к тарелке с оладьями, чтобы скрыть вмиг вспыхнувшие щеки. — Только я проблемная, теть Роз, очень проблемная, и отель проблемный. Полагаю, что, когда Волков все это затевал, не предполагал, что вместе с... жаркими объятьями ему достанется в придачу тридцать три несчастья и необходимость все это терпеть.
— Знаєш, в чому проблема нинішньої молоді? Ви занадто багато думаєте. Наслухалися всіх цих мозгоправiв ...У нас все простіше було і зрозуміліше, — вздохнула повариха.
— Сейчас просто время другое, теть Роз, — примирительно сказала, оборачиваясь, — без мозгоправов никуда. — Ярослав, кстати, тоже мозгоправ по профессии.
— Ну, зовсім ідеальних чоловіків не буває, — немного нахмурилась женщина. Нахмурилась совершенно серьезно. — Ти вже досить доросла, щоб це розуміти.
А я вдруг развеселилась, глядя на то, как моя прекрасная теть Роза защищает Гада. Уговаривает меня и искренне сокрушается по поводу ремесла Волкова.
— Да, взрослая, — широкую, веселую улыбку скрыть не получилось.
— О, ти диви, — уперла женщина руки в боки. — Раденька, шо дурненька. Ти красуня, і розумниця, ось ще ласкавіше з ним будь і не відштовхни, і тоді точно все складеться.
— Ласковее? — не поверила я своим ушам.
— Тільки не кажи, що мені треба пояснювати тобі, що відбувається за зачиненими дверима спальні між чоловіком і жінкою, — и снова она была совершенно серьезна. Недоверчиво-удивленное выражение отразилось сначала в глазах, а потом показалось и на всем приятном лице повара, во всей фигуре. Не знаю, как так получилось, но даже чуть-чуть подавшееся и наклонившееся вперед тело выражало удивление.
— Не надо, — со смешком сказала, подхватывая свободной рукой банку с черничным вареньем.
— Ось і не мороч мені те місце, де спина закінчує свою благородну назву! І собі заодно теж. Іди, снідай, — подтолкнула женщина меня к выходу.
— Я люблю, вас, теть Роза, — увернулась от руки, чтобы поцеловать вкусно пахнущую, пухлую щеку.
— І я тебе, підлиза, — и все-таки выпроводила меня из кухни.
Ребята снова сидели, уткнувшись в планшет, почти соприкасаясь лбами. Я опустила свою тарелку на стол, выдвинула стул.
— За тобой следила Ника, — не отрывая взгляда от планшета сказал Яр. — Она, видимо, сливала информацию Георгию.
— Не понимаю, — покачала головой, — зачем ему следить за моей квартирой, да еще через твою бывшую. Как-то... — я откусила от оладушка... Божественно! — слишком много возни. Надо найти и допросить девушку.
После этих слов повисла какая-то непонятная тишина, Гад неуловимо напрягся, глаза потемнели.
— Что?
— Мы уже никого не сможем допросить, Мар, — медленно начал Волков и, отвечая на мой немой вопрос: — Нику нашли мертвой.
Я отодвинула тарелку в сторону, уставилась на Волкова. Мысли метались в голове, то ли пытаясь догнать друг друга, то ли, наоборот, окончательно разбежаться по углам.
— Как ее убили?
— Она выпила яд, предположительно сама, — спокойно начал Ярослав. Слишком спокойно. Кит, стараясь не шуметь, поднялся из-за стола, прошел за барную стойку, захватив с собой пустые кружки. — Умерла быстро, но страшно. А потом была избита.
— Ярослав, мне жаль, — я сжала широкую горячую ладонь.
— Да, — сухо обронил он. — Мне тоже.
— Хочешь мне что-нибудь рассказать? Хочешь, поговорим о...
— Кто из нас двоих психолог, колючка? — насмешливо выгнул он бровь.
— Колючка?
— Я когда тебя в первый раз увидел, там, возле отдела Сухаря, ты была похожа на колючку. Вся такая быстрая, порывистая, насмешливая, взъерошенная, — его теплая улыбка что-то сделала, сердце вдруг ухнуло в черную дыру. — Девочка-одуван.
— Так одуван или колючка?
— Не спрашивай, как это работает. Я свои ассоциации никогда не анализирую. Это пустая трата времени, недаром ведь у психологов тоже есть свои психологи, — золото змеиного взгляда по-прежнему обволакивало, пусть и стало теперь немного насмешливым.
— Ладно, так что насчет поговорить?
— Не знаю, — покачал мужчина головой, — мне просто жаль ее. Она могла бы жить, что-то делать, что-то создавать, куда-то двигаться, а теперь на прозекторском столе лежит под лампами. Из-за своей гордости и глупости, и неумения принимать отказы. Это... глупо.
— Она боролась за тебя так, как умела.
— Она боролась за себя, — грустно улыбнулся Гад. — Не за меня.
— Я могу тебе чем-то помочь?
— Лопай свой завтрак, Мара, — подвинул ко мне тарелку Ярослав. — И будь со мной.
Я кивнула и принялась за еду.
— А еще, мне кажется, я знаю, как прижать Георгия. И в этом нам, как ни странно, помогла Ника.
Вернулся Кит, поставив перед нами кружки с кофе.
— Прижать Ирза? — выгнула я бровь.
— Ага. Когда Вероника приезжала сюда, она швырнула что-то на землю, проклиная тебя.
— Да. Я совсем забыла об этом, защита на отеле хорошая, поэтому ничего и не случилось.
— Все забыли, — подключился Кит.
— Мне Крюгер напомнил, — продолжил гад. — У этой собаки потрясающая привычка тянуть в пасть все, что проклято. В общем, проклятье я снял. Оно во мне. Я знаю вкус, запах. По ним мы сможем найти ведьму, которая его навесила.
— Ну допустим, — осторожно ответила, — а дальше что?
— А дальше... — Змеев очень нехорошо улыбнулся, — передадим ведьму и беса Совету.
— Отель ведь нейтральная территория, Мара, — подключился Кит. — Любое воздействие на него запрещено. Нам надо только доказать, что это Ирз. Его инициатива, его проклятье.
— Ведьма может отказаться говорить, — покачала я головой.
— Не откажется, поверь, — убежденно сказал Ярослав. В низком голосе звучали стальные нотки, взгляд снова стал цепким, холодным, почти колючим. Мне нравилось наблюдать за тем, как меняются его глаза, как вытягивается в тонкую нить зрачок. Было в этом что-то почти гипнотическое, темное, опасное.
— Как ты собираешься найти ту самую ведьму, Яр? Их тысячи в Москве, если не больше.
— Полагаю, что уже нашел, — улыбнулся он гордо и как-то по-мальчишески самоуверенно.
Кажется, теперь я понимаю, что имела ввиду француженка Саган, когда говорила, что любит, когда мужчины ведут себя по-мужски — мужественно и по-детски.
Волков развернул ко мне планшет.
— За Георгием ведь закреплена определенная территория, — ткнул пальцем в экран панк. — Вот здесь,с юго-востока. Яр залез в базу Совета, — бугай перешел на другую вкладку. — Здесь все зарегистрированные ведьмы, проживающие или работающие в этой зоне.
— Мы исключили светлых, нейтральных и тех, кто недотягивает по силе, — кивнул Волков. — Осталось всего пять имен.
— Почему нейтральных тоже исключили? — не поняла я.
— Потому что ведьма должна быть прикормленная, — пожал плечами Волков. — Уговаривать нейтральную слишком муторно и долго. А Георгию действовать надо было быстро, судя по всему.
— Не понимаю, почему ты думаешь, что он торопился?
— Проклятье слишком... простое, Мара.
— Простое не значит неэффективное, — сделала я глоток кофе.
— Не значит. Но Георгий любит покрасоваться. Он бы наверняка придумал что-то посложнее... "изящнее", в его понимании, если бы не торопился.
Я барабанила пальцами по столу и думала.
— Считаешь, Нику убил тоже он?
— Возможно.
— Слышу неуверенность. Почему? — склонила голову набок.
— Считай, что это чутье, — Ярослав прикрыл глаза, размял шею. Очень гибко, очень по-змеиному. — Яд она выпила сама.
— Но...
— Но бес был в ее квартире, не могу сказать точно до смерти или после, но точно был. Его безумие на вкус я тоже знаю.
— Что-то мне подсказывает, что ты не рассказал об этом Совету, — сощурилась я, разглядывая лучики морщинок вокруг снова улыбающихся глаз.
— Нет конечно. Они все будут делать официально, через запросы, уведомления и прочую бюрократию.
— Ирз за это время найдет способ выпутаться.
— Точно, — щелкнул Гад пальцами. — Поедешь со мной? — он спрашивал, уже заранее зная ответ, по непонятной причине желая, чтобы я произнесла слова вслух.
— Только завтрак закончу, — такая же, наверное, неприятная улыбка, как и у Змеева, растянула уже мои губы.
— Скорее, обед, — добродушно усмехнулся Кит, я лишь махнула рукой.
Желание отомстить сжигало изнутри, и не важно кому: маньяку или Ирзамиру. Оба хороши. Обоим хотелось выцарапать глаза и заставить ползать в ногах. Не важно, сама ли покончила Ника с собой, или ее заставил Ирз, неважно, маньяк ли виноват в том, что все еще неизвестная мне душа стала такой, или просто в процессе извлечения что-то пошло не так. Было все равно. Я чувствовала ярость, клокотавшую внутри, почти как живое существо. Оно дышало, оно росло, и оно жаждало крови. Не важно чьей.
Я понимала, что, скорее всего, в случае с бесом мне придется довольствоваться лишь наказанием от Совета, если оно, конечно, последует. Но на первое время, чтобы усмирить чудовище внутри, должно хватить. С другой стороны... Возможно, проступок Ирзамира серьезнее, чем мне кажется.
Отель сейчас нейтральный только потому, что я нейтральная. Но когда-то давно... очень давно... Стас что-то такое говорил.
Я вскочила со стула и метнулась к выходу под недоуменными взглядами ребят.
Детвора была во дворе, гоняла Крюгера, ну или Крюгер их, это как посмотреть. Запыхавшаяся Ксенька пыталась отобрать у обормота палку, Костя — этого самого обормота отвлечь. Стас стоял на самом краю дорожки, собираясь включить опрыскиватели.
— Стас, — позвала я.
Парень обернулся так, словно ждал, что я позову. Подняли головы и близнецы, макушки по-прежнему оставались ярко-зелеными. Я помахала им рукой, они махнули в ответ, улыбнулись. Солнечные, искристые улыбки, как блики на воде.
— Пойдем, прогуляемся к озеру, — продолжила, спускаясь со ступенек.
— Ты как-то говорил, что отель не всегда был нейтральным, — спросила, когда мы вышли на мостки.
— Говорил, — парень стоял рядом, спрятав руки в карманах.
— А кому он принадлежал?
— Сама как считаешь? — он достал из кармана камешек, пустил по воде блинчик.
— Бесам.
— Точно. Три поколения демонов были в нем хозяевами. Тогда, конечно, не было никакой "Калифорнии". Он назывался по-другому.
— В каком...
— Мара, отели существуют с начала времен, — снисходительно посмотрел на меня Стас. — "Калифорнией" он стал только после того, как все отели решили объединить в сеть, чтобы проще было понимать, у кого яйца круче. Первыми соединили между собой притоны в Калифорнии и Москве. Я полагал, ты знаешь, — он пустил по воде еще один блинчик.
— Нет. До недавнего момента мне казалось, что это просто не имеет значения. Бесы, значит?
— Да. А до них ангелы. Нейтральные хозяева начали появляться относительно недавно. С возникновением Совета.
— Что ж, судя по всему, демоны хотят вернуть себе утраченное, — пробормотала. — Я считала, что Ирз хочет отель только потому, что управление "Калифорнией" даст ему возможность уйти из шестерок...
— Здесь пятьдесят на пятьдесят, Мара, — пожал плечами Стас. — Бес вполне может выполнять чье-то задание. Или работать сам на себя.
— Я тебя поняла, — улыбнулась. — Главное теперь донести эту информацию до того, кого нужно. Мне оба варианта сгодятся, — я забрала у Стаса из ладони камень, сама запустила по воде. Раз. Два. Три. Четыре. — Второй, конечно, лучше. — Пять. Шесть. Семь. — Но и первый ничего. — Восемь. — Главное, подать его под правильным соусом. Давно ты познакомился с Крюгером?
— Да как тебе сказать, — вдруг замялся парень.
Я в удивлении посмотрела на призрак. Стас мялся редко.
— Как есть, — пожала плечами. — Не убью же я тебя дважды.
— Мара, мы оба знаем, что и в первый раз ты меня не убивала, — скривился парень.
— Ага, — кивнула в ответ. — Но ты от темы-то не уходи.
— Да почти с первого дня. Это... я его к тебе привел, — и уставился себе под ноги, рассматривая шнурки кроссовок. — В Москве на него наткнулся, — признался совсем тихо.
Я молчала какое-то время, стараясь понять, как я к этому отношусь.
— Ну и правильно сделал.
Призрак ничего не ответил.
— А вот то, что проклятье на себя перетянул, вообще ни черта неправильно. Ты стал слабее. Я вижу, чувствую.
— Ненамного. Отель мне поможет.
— Ты поэтому решил вернуться? — все еще разглядывала я склоненную макушку.
— На самом деле по большей части потому, что ты просила. Потому что вокруг непонятно что творится, потому что Ирзамир слишком активничает.
— Мне бы проклятье принесло куда меньше вреда, чем тебе.
— Оно было направлено не на тебя, — покачал Стас головой.
— Но... там моя фотография была. Мои...
— Ты не хуже меня знаешь, что ведьме без разницы, что и куда цеплять, — мальчишка вздернул голову, резко. Посмотрел наконец на меня почти зло. — Оно было направлено на души, что внутри отеля.
