— Настойчивый, — процедила сквозь зубы.
— Да нет, скорее... угрожающий.
— Как скажешь. Ты подумал? Решил чего хочешь дальше?
Минералка помогла остудить пылающие щеки, разговор ни о чем — отвлечься от мыслей и ощущений мужского тела, прижимающегося к моему. Его руки все еще чувствовались на теле, запах забивал ноздри, как тяжелый наркотик путал сознание, желтые глаза не отпускали. И столько вызова было в этом взгляде, столько спокойной расчетливой уверенности. Когда мужчина так смотрит, так обнимает, отказаться очень сложно, практически невозможно. Волков не принял бы отрицательный ответ, не успокоился бы, не отступил. И это подкупало, подкупало чуть ли не больше, чем его предельная откровенность.
Ну и да, черт возьми, Ярослав очень привлекательный мужчина. Очень сексуальный мужчина, очень харизматичный. Очень... заметный. Такого не пропустишь в толпе, такому вслед оборачиваются все особи женского пола, начиная с двенадцати и заканчивая девяносто. Сильный, уверенный, спокойный, какой-то даже холодный, скорее всего из-за этого ненормального цвета радужки.
Во время танца я чувствовала чуть ли не стальные мышцы у себя под рукой, он вообще был будто весь отлит из стали.
Стальной змей.
Ладно, плевать, проблемы, если они все же возникнут, я буду решать по мере их поступления, а сейчас у меня постоялец, который хочет перо из жопы полярной совы, яйцо дракона и слезу феникса и лучше все сразу и под толстым слоем черной икры.
Я перевела взгляд на Антона.
А у самой от мысли о том, что завтра вечером намечается, кажется, первое свидание за очень долгий срок, и не просто свидание, а свидание с Ярославом Волковым, предательски засосало под ложечкой.
Как девчонка-институтка, честное слово!
— Что скажете, Мара? — вернул меня к реальности голос почившего визави.
— Прошу прощения, я отвлеклась.
— Я про наш с вами полет. Вы уверены, что не получится организовать Сахару?
И взгляд такой... Наивно-дебильный.
— Антон, я уже все вам объяснила. И окончательное решение зависит только от вас. Если готовы ждать...
— Ладно, я тогда еще подумаю до завтра, а сегодня, думаю, нам уже пора. Здесь я все, что хотел, сделал, — мужчина поднялся.
Я вздохнула с облегчением, приняла протянутую руку, и мы поспешили удалиться.
Антон Измайлов появился в отеле неделю назад, припарковал крутую тачку у въезда, вальяжно вышел и так же вальяжно взошел на крыльцо.
Я поняла, что проблем с ним будет ничуть не меньше, чем с балериной, как только он выбрал ключ от четырнадцатого.
И не прогадала.
В отличие от Леры память он не терял, в отличие от Леры умер от сердечного приступа, и в отличие от Леры у Антона был четкий план действий и желаний в его посмертии.
У меня натурально отвисла челюсть, когда вечером того же дня, когда произошло заселение доктора, он принес мне список... Список из двадцати пяти пунктов, написанный четким, но немного женским почерком.
За прошедшую неделю нам удалось выполнить не больше десяти желаний. Мы побывали на дне рождения его бывшей, на сегодняшнем съезде светил психиатрии, сходили в один из самых дорогих стриптиз-клубов, посетили подпольное казино, где Измайлов просадил довольно нехилую сумму, побывали на рок-концерте, нырнули с аквалангом. Мне даже пришлось снимать для него телку, а потом ждать на стоянке третьесортного отеля на окраине столицы до утра, пока он сполна испробует любовь и ласки за деньги.
Следующим пунктом в программе стояли ни много ни мало прыжок с парашютом и полет на воздушном шаре. Причем на воздушном шаре мы хотели полетать не просто так, а встретить рассвет в Сахаре.
И тут начинались проблемы, потому что для всего вышеперечисленного паспорт был не нужен, а для перелета в Африку...
Но Антон, как маленький ребенок, совершенно не хотел ничего понимать и ничего слушать, тем более что время в запасе у странного доктора еще было.
Такси везло нас в "Калифорнию", а я лихорадочно пыталась сообразить, как организовать этот дурацкий трип на другой край света.
К тому же в его списке значились еще несколько пунктов, которые заставляли усомниться в здравомыслии психотерапевта. Например, охота на рысь. На дикую рысь... На Урале...
Серьезно?
В общем, всю эту неделю я чувствовала себя то ли золотой рыбкой, то ли джином, и ощущение мне не очень нравилось, если честно. Складывалось впечатление какой-то несерьезности, нелепости, наигранности...
Хлопот прибавлял и появившийся на моем пороге пес.
Тощий, страшный, наполовину разложившийся.
Он пришел около двух ночи, выл, скребся в дверь. Открыла ему теть Роза: крик стоял такой, что слышно, наверное, было и в Москве.
Тварь стояла на пороге, заглядывая мне в лицо преданными глазами, в пустых глазницах копошились черви, на вытянутой морде сквозь клочки шерсти четко просматривались мышцы челюсти, а сквозь них проглядывали зубы. Остальное тело выглядело не лучше.
В общем, не собака, а мечта патологоанатомического музея.
Как только он переступил порог, на тонкой шее тут же появился ошейник с именем и бусинами. Звали пса Крюгер, и в отеле он собирался пробыть как минимум до зимы.
Близнецы прыгали от восторга, Кит выражал эмоции чуть более сдержано, а я старалась понять, чем кормить подарок небес и стоит ли вообще это делать.
Животное в отеле было впервые, и я понятия не имела, распространяются ли на него законы обычных призраков, а Эли, как всегда, не брала трубку.
И по одной ему ведомой причине хозяйкой пес выбрал меня — вилял хвостом, вертелся под ногами, лез в кровать, норовил облизать лицо.
Вот и сейчас...
— Крюгер, фу, нельзя, — топнула я ногой на ломанувшегося ко мне пса.
И он даже вполне честно попробовал выполнить приказ, но... Но тонкие лапы с длинными когтями разъехались на отполированном дереве, собака плюхнулась на задницу, все еще пытаясь затормозить, выпучила глаза и врезалась в Антона.
— Сука, — успел пробормотать постоялец, прежде чем их обоих вынесло во все еще открытую дверь.
— Не сука, а кобель, — вздохнула я, поднимаясь по ступенькам. — Антон, не забудьте закрыть дверь. Крюгер, ко мне!
Рыжий комок меха, глухо тявкнув, пронесся мимо меня наверх.
·Калифорния? медленно превращается в дурдом.
Ксенька с Костей уже спали, а поэтому, поцеловав близнецов, я отправилась к Киту, стягивая по пути надоевшие босоножки.
Пес в комнату панка проскользнул первым.
— О, живая, — улыбнулся гигант.
— Не уверена, — проворчала в ответ, падая в кресло здоровяка, вышвыривая босоножки в коридор. — Антон хочет в Африку.
— А чего ж не в Антарктиду?
— Тш, — встрепенулась я, косясь на дверь. — Не подавай идей.
Крюгер поднял острую морду, оторвавшись от вынюхивания чего-то под кроватью Кита, и тоже покосился на дверь.
— Вон, даже собака понимает. Ко мне, чудовище, — позвала я обормота, опасаясь того, что он может все-таки найти под кроватью панка. Пес послушно уселся у моих ног, я коснулась его головы. Сейчас вполне нормальной, но первое впечатление осталось все-таки сильное. — Ты не дозвонился до Элистэ?
— Нет. Но бросил клич хозяевам других отелей. Жду ответа. Ты волнуешься?
— Да. Дурное предчувствие. И дело не только в Крюгере, — пес, услышав свое имя, коротко и негромко тявкнул. — Лера и Антон тоже вызывают достаточно вопросов. Одна не помнила и не знала ничего, этот же... кажется, что знает слишком много.
— Считаешь, он что-то скрывает? — Кит подался вперед, серьга в правом ухе сверкнула, поймав электрический свет настенной лампы.
— Не исключаю такой возможности. А еще Волков...
— А что Волков?
— Никак не отстанет и зовет завтра на свидание, — поморщилась я.
— Пойдешь?
— Пойду, хотя бы потому что надо понять чего он добивается и что ему надо (или .)?
— Считаешь, он знает, кто ты? Знает, что такое отель?
— У меня нет оснований так полагать, но... не знаю, от него мурашки по коже и волосы дыбом.
— Может, он просто на тебя запал?
— Ага, на Инессу с пятым размером не запал, а на меня запал? — выгнула скептически бровь.
— Мара, у мужчин разные вкусы бывают...
— Да черт с ним, даже если и запал, все равно... есть там что-то еще. Какой-то скрытый интерес, свой, второй смысл, если хочешь. Ну да пока оставим все это. Ты мне лучше скажи, близнецы нашли что-нибудь еще на Антона?
Кит подскочил на месте и потянулся к столу. А через миг у меня на коленях лежала толстая папка. Я пролистала первых несколько страниц, удовлетворенно хмыкнула.
— Займешь на завтра Антона? У него в списке есть гонки на гироскутерах и рафтинг.
— Гироскутер окей, но где я ему рафтинг найду?
— Крутых порогов ему никто не обещал и не гарантировал, а просто по реке сплавиться можно и в Подмосковье, — улыбнулась я. — Не все же мне мучиться с ним.
— Займу, — кивнул панк, вызвав мой облегченный вдох (или ·вздох??).
— Ты — лучший, Кит. Раздолбай, конечно, но лучший.
— Сам удивляюсь, — серьезно кивнул парень, поднимаясь на ноги и поднимая на ноги меня. — А теперь иди спать и дворнягу свою прихвати. Он мне тут ночью не нужен.
— Боишься?
Панк бросил короткий взгляд в окно.
— Сегодня почти полнолуние, так что — да. Не хочу остаться заикой только потому, что приспичило отлить, а этот монстр оказался в полосе лунного света.
— Не такой уж он и страшный, — почесала я псину под подбородком. — Ты страшнее.
— Я к себе привык и со стороны себя не вижу, слава богу, — парень настойчиво подталкивал меня к двери.
— Действительно, — проворчала я. — Спокойной ночи, Кит.
— Спокойной, — отозвался здоровяк.
Крюгер уже рванул к моей комнате. Странная собака. Иногда он казался абсолютно бестолковым, а иногда слишком умным, но в мертвых глазах призрака нет-нет да и мелькало выражение упрека. У собаки. Ага.
Видимо, мне действительно пора в отпуск.
На следующее утро, как только за Китом и Антоном закрылась входная дверь, я поспешила к близнецам. Мелкие, как всегда, пропадали в сети и на мое предложение проветриться отреагировали, мягко говоря, скептически. Недовольные мордашки, тоска всего еврейского народа во взгляде. Но в итоге Ксенька повелась на забег по магазинам, Костя — на клятвенное обещание посетить картинг и сбегать в киношку на очередной голливудский бестолковый ужастик.
Мелкие собрались быстро и так же быстро загрузились в машину. С нами хотел и Крюгер, но по вполне понятным причинам пса пришлось оставить дома. Теперь к упреку добавилась еще и обида.
Господи, как люди держат собак? Это же невозможно.
— В честь чего это? — тихо спросил Костя, когда мы уже припарковались у парка Культуры, и он помогал мне вытаскивать из багажника наши с Ксеней ролики и его велосипед.
— Вы слишком много времени проводите в отеле, мы слишком мало времени бываем вместе. Я соскучилась по вам за последние пару недель, — пожала плечами. — Да и вообще, лето на дворе, а вы взаперти торчите.
— С таким летом осени не надо, — фыркнул Костя.
— Ну, смотри, сегодня нам, кажется, повезло, — махнула рукой неопределенно.
— Ну да, — скривил мордашку мальчишка, скептически глядя на плывущие мимо облака.
— Не будь занудой, — улыбнулась, закрывая багажник.
День прошел весело и шумно. Моя гениальная детвора забыла на несколько часов о своей гениальности и вела себя так, как и положено девчонкам и мальчишкам в их возрасте: дурачилась, ела мороженое, пила жутко вредную, но такую вкусную кока-колу, заедая уличным фастфудом и кукурузой. Мы покатались по парку, покормили голубей, попытались приобщиться к латине и йоге, поиграли в крокодила в палатке Мосигры. Ксенька стреляла глазками в каждого прохожего более или менее симпатичного мальчишку, Костя провожал задумчивым взглядом девчонок в коротких юбках.
Я наблюдала за ребятней и тихо радовалась мгновениям спокойствия, возможности просто побыть с ними. А в голове зудела мысль о том, что отпускать детвору, когда придет время, мне будет очень сложно. Это разобьет мне сердце. Но я все равно постараюсь радоваться. Очень постараюсь.
На картинг Ксенька не пошла, предпочтя поболтать с симпатичным инструктором, а вот мы с ее братом оторвались от души: обгоняли, подрезали, врезались друг в друга. У мальчишки горели глаза, и довольная улыбка не сходила с лица, а я подумала о том, что неплохо бы записать его в автошколу. Права ему, конечно, еще никто не даст, но вот научиться не помешает.
На поход по магазинам и поход в кино ушли оставшиеся полдня. Костя стоически терпел наши женские капризы и мужественно кивал на очередной вопрос из серии: ·Правда мне идет??. А в шесть вечера, когда мы уже выезжали с парковки торгового центра, мне на мобильник пришло сообщение от Змеева с местом встречи.
— От кого? — высунула нос вперед любопытная Ксенька.
— От знакомого, — пожала плечами. — Его Костя видел недавно.
— Тот слишком живой? — вскинул брови вверх мальчишка.
— Ага, — кивнула головой.
— На свидание зовет? — сощурилась Ксюха.
— Да, — рассмеялась в ответ. — И я собираюсь принять приглашение.
— О, как... — задумчиво протянул парень. — Взрослеешь, Мара?
— Да ну тебя, — отмахнулась от не по годам умного ребенка. — А теперь цыц, пока мы не приехали домой, этот день все еще наш.
Я вставила флэшку, и всю обратную дорогу мы с ребятней фальшиво, но с душой подпевали Джексону. Джексона мои мелкие любили. Любили оба, несмотря на кардинальную разницу во вкусах и музыкальных предпочтениях.
Платье к предстоящему ужину мы с Ксюхой выбирали вместе, точнее выбирала Ксенька, я просто молча с ней согласилась. Костя выбор сестры одобрил, но волосы посоветовал распустить. Свой вклад внесла и теть Роза, всунув в руки в последний момент палантин, пока Кит тихо напутствовал:
— Ты много не пей и, если что, звони.
— Вы меня словно на войну провожаете. А я всего лишь иду на свидание.
— Ничего подобного, — тут же запротестовал панк, открывая передо мной дверцу такси, — и если ты не вернешься ночевать, я буду только рад.
— Кит, — протянула в ответ.
— Ой, да ладно, — он захлопнул дверцу и, засунув руки в карманы, отправился в дом. Я же тихо посмеивалась.
В ресторан из-за пробок я немного опоздала, но выбором места осталась приятно удивлена. Небольшой, очень уютный, он притаился на старом Арбате и имел задний дворик и отдельную уличную веранду, спрятанную во дворе и утопающую в зелени.
Улыбчивая симпатичная девочка в черных брюках и кремовой блузке проводила меня за дальний столик, где уже ждал неугомонный Волков в темных слаксах и светлой рубашке.
Он сидел ко мне спиной, но, стоило сделать шаг от двери, обернулся широко улыбаясь.
Хорош, зараза.
Усмешка вышла несколько нервной.
Все-таки я действительно давно не была на нормальном свидании.
— Ты пришла, — Змеев протянул мне розу. Оранжевую розу с яркой каймой, отодвинул стул, помогая сесть.
— Ты сомневался? — выгнула бровь, отмечая, что вино в бокалы уже налито.
