— Не уходи, змей, — плаксивые нотки слышались в ее голосе. Ошун тянула ко мне руки. — Побудь со мной еще, дай мне еще...
— Ты говорила, мне понравится, — прошипел я.
— Да, — улыбнулась богиня, неверно истолковав мою фразу.
— Так вот. Мне не понравилось! Катись!
— Но...
— Катись, Ошун, — я все-таки собрал конечности в кучу и кое-как дополз до алтаря. — Мне выгнать тебя силой?
Ошун встала так, словно в ее распоряжении было все время мира, подняла с пола свое золотое платье, откинула назад спутанные волосы. Назад, в пламя свечей и сигарный дым, она шла так же, как ко мне, покачивая бедрами и звеня браслетами. Богиня шагнула к алтарю и растаяла в тонкой струйке серого тумана, рассыпав по комнате низкий хриплый смех.
Взгляд упал на искалеченный стол, я сплюнул на пол и поплелся в душ. Жрать хотелось до омерзения. Наркотик все еще искрился в крови: в душе мне мерещилась всякая чушь, начиная от изувеченного трупа Марины, зазывно скалящегося из зеркала, заканчивая танцующей в струе из крана Шелестовой. Я даже не старался оценивать, сколько времени это продолжалось. Бесполезно.
Мой метаболизм, конечно, выше, чем у обычного человека, но и принял я отнюдь не две таблетки, и даже не четыре.
А потому, когда я садился есть, Шелестова, ее тонкая, размером с мизинец, полуразмытая фигурка, продолжала отплясывать на дне стакана с апельсиновым соком.
По Фрейду просто. К психоаналитику что ли записаться?
Спать я ложился тоже все еще под кайфом, задвинув на уборку и лишь чудом не забыв поставить будильник. И всю ночь смотрел "триклозан-карбомидовые сны" непонятно о чем, но все сплошной психодел в стиле Бертона и Хичкока.
В общем, утро выдалось на редкость поганым.
Я допивал вторую законную кружку кофе, когда из состояния временной кататонии и тихой ненависти ко всему окружающему одновременно — яркому солнцу, теплой погоде, необходимости дышать — меня вывел звонок Саныча.
— Излагай, — поднял я трубку, — только умоляю, если звонишь просто поорать, то давай отложим.
— А что так? — слишком весело изрек начальник. — Так вчера над делом небось корпел, что аж умаялся?
— Саныч, я вчера трахал богиню вуду, — сделал еще глоток кофе. — Не доставай.
В трубке на несколько секунд повисла тишина. Видимо, начальство пыталось переварить услышанное.
— Зачем? — отмер мужик через какое-то время, прозвучало очень осторожно.
— Тебе в рифму ответить? — не выдержал я. — Убитая... Ту, что во дворе нашли,она поклонялась Ошун. Проверял кое-что.
— Успешно?
— Меня знобит, все бесит, и хочется кому-нибудь набить морду.
— Значит, успешно. Марина эта нашей не была, — прокомментировал Сан Саныч.
— Уже неактуально.
— Тогда вот, — зашелестел бумагами собеседник, — подняли мы дело Агафьева, материалы я тебе переслал. Все, что удалось найти, Крок еще копается, но думаю, нароет немного...
— Погоди, что значит "все, что удалось найти", возникли какие-то сложности?
— Дело старое, процентов двадцать бумаг утеряно, — вздохнул Саныч.
— Прекрас-с-с-но... — кружка со звоном опустилась в раковину.
— Не шипи, — поспешил оборвать меня начальник, — есть и хорошие новости.
— Внемлю.
— Лечащий врач Агафьева в городе. Пробудет здесь еще два дня — какой-то съезд светил психиатрии. Ловить его предлагаю сегодня после конференции, организаторы им кабак снимают где-то на Тургеневской для проведения торжественной части. Точный адрес скину тебе на мобильник.
— Ладно, буду ждать.
— Волков... — прозвучало как-то почти обреченно.
— Что? — такой тон начальства не насторожить не мог.
— Оденься как человек, я тебя умоляю.
— Саныч, где ты был, когда я был человеком?
— Волков...
— Не нервничай, Саныч, — перебил я начальство. — Давление подскочит, а в твоем возрасте... — послышалось глухое рычание. — Все будет нормально. Жду адрес, и до связи.
Я бросил телефон на стойку, вздохнул и поплелся переодеваться, предвкушая долгий-долгий день. Уже желая, чтобы поскорее наступил вечер.
С лечащим врачом Агафьева мне тогда не удалось встретиться ни разу. Роман Алексеевич был заведующим отделения и тогда проходил трехмесячную стажировку где-то за бугром. Я разговаривал с его ассистентами и заместителями, видел бумаги и заключения. Мы общались три раза по телефону, но... этого было категорически мало.
А теперь у меня руки чесались, и не сиделось на месте. Ребята бросали на меня косые взгляды, но ни о чем не спрашивали. Я пытался изучать протоколы, покопался в свидетельских показаниях и пробежал глазами список клиентов Марины, даже прогулялся к медикам, но сосредоточиться толком ни на чем не мог, все прокручивая в голов слова Ошун и дело Агафьева.
Но если это действительно демон...
Черт!
Демоны не приходят просто так, не могут проявиться в мире лишь по собственному желанию. Они откликаются на зов, как Ошун, они заключают сделки и требуют плату за услуги, и очень-очень редко демоны вселяются в человека. Это одержимость, если человек слабый, если сильный — паразитизм.
Но в случае с Агафьевым, это был, пожалуй, симбиоз, и это было странно. Непохоже, выбивалось из рамок, существующих законов и элементарной логики, вызывая стойкое ощущение, что я что-то упускаю, что-то очень важное.
Я бездумно перебирал старые серебряные четки и старался нащупать мысль, как пальцы нащупывают следующую бусину, но пока безрезультатно. Я даже в тачке, на пути к ресторану, никак не мог сосредоточиться на дороге.
Ресторан встретил гулом голосов, бодрым и ненавязчивым джазом и расслабляющим полумраком. Профессура праздновала и отдыхала вполне себе мирно: более молодые и трезвые дергались на танцполе, постарше и попьянее вели неспешные и такие же нетрезвые беседы за столами, совсем упившиеся мирно спали, уронив головы, тихо похрапывая в такт музыке.
В общем, интеллигенция, даже скучно.
Нужный мне столик я нашел быстро, вот только профессора за ним не оказалось. А оказался он на танцполе. Высокий, подтянутый, лет шестидесяти, с аккуратной модной стрижкой. Его движения были легкими и гибкими, а в танце он кружил... Мару Шелестову в вечернем черном платье.
Я застыл.
Я смотрел на верблюжью колючку и не мог отвести взгляда.
Мара Шелестова меня возбуждала.
Мара Шелестова меня интриговала.
Мара Шелестова меня интересовала.
Мара Шелестова меня провоцировала.
Мара Шелестова... какого хрена вообще здесь делает?
А ну, Волков, подобрал слюни и вперед, ты на работе!
Но...
Просто от неожиданности, просто от того, что свет струился по обнаженным кремовым плечам, играл бликами в волосах, просто от того, что юбка в движении приоткрывала на несколько секунд и тут же прятала от меня коленки, я не мог даже моргнуть. Очень соблазнительные коленки, кстати. Тонкие, какие-то кукольные лодыжки охватывали изящные серебристые ремешки босоножек, сверкая и переливаясь они притягивали взгляд к стопам девушки. Я вроде бы и не хотел, а все равно смотрел на их быстрое мелькание. Подъем у Шелестовой был просто нереальный, почти невозможный изгиб.
Она двигалась легко, быстро под ритмы джаза. Она действительно танцевала с партнером, а не просто дергалась, как сейчас принято, не изображала из себя проститутку с дурными манерами, выпячивающую, пытающуюся втюхать второсортный секс. Нет. Не показывая ничего, кроме коленок и обнаженных рук, она была в тысячу, в десять тысяч раз сексуальней всех девчонок на пилонах, которых я видел.
В самом дальнем уголке сознания, произнесенная натужным шепотом, очень неуверенно возникла и тут же исчезла мысль о том, что, возможно, только возможно, LSD еще не до конца выветрилось из организма, что, вероятно, Ошун что-то сделала...
Бредовая мысль. Спасительная, откровенная и абсолютно бесполезная, потому что трусливая, потому что лживая.
Ну что ж...
Я опустился за столик, расслабился, продолжая наблюдать за девушкой, гад подобрался ближе к поверхности, почувствовав ослабление контроля и этот запах... Запах древнего, сильного, темного, но такого сладкого безумия, исходящий от Мары. Запах смерти, опасности, яда.
Кто же ты такая, верблюжья колючка?
И что все-таки здесь делаешь?
Музыка начала затихать, последние ноты хриплого сакса и словно расстроенного, простывшего пианино.
Мара отступила на шаг от своего партнера, Роман Алексеевич галантно склонился над ее рукой и провел вперед. Из-за столика у самого танцпола поднялся другой мужчина, молодой, гораздо моложе Романа, лет тридцать, в очках, высокий, русоволосый.
— Возвращаю вам вашу даму, — донесся до меня голос психиатра. — Она стала украшением сегодняшнего вечера.
— Вы мне льстите, Роман Алексеевич, — улыбнулась девушка мужчине. — Но лесть эта исключительно приятная, поэтому сделаю вид, что не заметила.
Мировое светило еще раз поцеловало руку Шелестовой.
— Я говорю только правду, — он по-гусарски стукнул каблуками, резко наклонил голову и направился к столу, за которым ждал его я.
Верблюжья колючка опустилась на свое место, слегка передернув плечами, словно ощутив мой взгляд.
— Роман Алексеевич, — я поднялся навстречу мужчине, краем глаза продолжая наблюдать за девушкой и непонятным мужиком.
В нем тоже что-то было не так...
От него не просто пахло, от него буквально разило смертью.
— Да.
— Ярослав Волков, — протянул я руку. — Мы пересекались с вами в девяностых.
— Волков? — нахмурился белорусский эскулап, ответив крепким рукопожатием. — Волков... Кажется, припоминаю, — мужик продолжал хмуриться и продолжал стоять на месте. — Мне казалось, вы должны быть старше... — задумчиво проговорил он, в итоге все же садясь.
— Я просто молодо выгляжу, — пожал плечами. — Скажите, где бы могли поговорить?
Честно говоря, не ожидал, что дядька меня вспомнит. Неприятно, но не смертельно.
— По какому вопросу?
— Все по тому же, по делу Агафьева.
— Агафьев, Художник... Что-то случилось? — проницательные серые глаза сверкнули в приглушенном свете.
Я вздохнул, полез в нагрудный карман и выудил корочки.
— Я сейчас пытаюсь разобраться в похожем деле, и мне очень не хватает информации.
— Анамнез...
— Мне не нужен анамнез, Роман Алексеевич, — перебил я мужчину. — Мне нужны ваши наблюдения. То, чего нет в документах, записях, картах и научных работах. Я не буду использовать информацию, полученную от вас, официально, в суде или где-то еще. Не буду даже упоминать ваше имя. Мне просто надо понять.
— Понять... — Заварский отпил из бокала, покрутил его задумчиво в руке, перевел взгляд снова на меня. — Я в Москве пробуду еще три дня. Завтра с утра у меня лекция примерно до обеда. Давайте встретимся после нее в районе Плющихи, где-то в час — полвторого, — он протянул мне визитку. — Мой номер.
Я убрал картонный прямоугольник в карман и поднялся, снова пожав руку Роману Алексеевичу.
Шелестова сидела за все тем же столиком, неслышно переговариваясь о чем-то со своим спутником. О чем-то, что ей не особо нравилось, судя по выражению лица. Мужик явно настаивал, жестикулировал, его глаза горели, предвкушающая улыбка не сходила с породистого лица.
— ...обязательно со мной. Я просто хочу сказать... — уловил я обрывок фразы, прежде чем приблизиться вплотную.
— Могу я пригласить тебя на танец?
Шелестова резко обернулась и замерла.
— Зм... Волков, — закрыла на секунду глаза, снова открыла. — И почему я не удивлена?
— Мара? — вздернул вопросительно брови ее спутник.
— Познакомьтесь, — вздохнула девушка. — Ярослав Волков, Антон Измайлов — доктор...
На этот раз я ограничился простым кивком. Мара говорила что-то еще, но мне было все равно. Я видел, как двигаются ее губы, как меняется на лице мимика, а сам хотел только утащить девушку подальше от этого кренделя. Совершенно непонятного кренделя с запахом смерти настолько сильным, что казалось, тварь с косой стоит у него за плечом.
— Очень приятно, могу я пригласить вашу спутницу на танец?
Докторишка нахмурился, переводя озадаченный, недовольный взгляд с меня на Шелестову. Ему явно не нравилось, что их беседу прервали, на породистом лице читалась почти угроза.
— Волков, почему ты просто не прошел мимо? — снова вздохнула верблюжья колючка, все же поднимаясь. — Антон, я ненадолго.
— Мара? — прозвучало так... странно, с нотками чуть ли не паники и неприкрытой угрозы в голосе.
— Все хорошо. Лучше подумай, что дальше, — странная фраза, брошенная мимоходом, заставила меня насторожиться. Но все мысли тут же смело.
Гад внутри почти упивался вкусом девушки, взявшей меня под руку. Сладко и очень вкусно. И хочется ещ-щ-щ-е.
Тьфу.
Я дернул головой.
— Что ты здесь делаешь? — нарушила молчание хозяйка отеля.
— А ты?
— Я с Антоном, составляю компанию.
Джаз сменился чем-то легким и неторопливым, позволяющим мне прижать к себе девушку и двигаться с ней по залу, не особо следя за рисунком танца.
Маленькая ладошка скользнула по лацкану пиджака и замерла на плече. Идеально.
— У меня здесь были дела. Поужинай со мной завтра, — предложил, всматриваясь в пасмурные глаза.
— Волков... Ну вот на кой черт оно тебе надо, а?
— Мне интересно, — пожал я плечами, понимая, что между нами все же ужасно много свободного пространства. Шелестова меня практически гипнотизировала. Как факир гипнотизирует кобру. Из-за пришедшего в голову сравнения усмешка искривила губы.
— Слушай, Ярослав, — она смотрела в мои глаза открыто и с вызовом, — я не белая и пушистая, полная противоположность Инессе, у меня куча проблем и тараканов, двое детей, отель с его постояльцами, а с недавних пор еще и собака, которую хочется прибить, и после ужина, каким бы он ни был, в кровать я лягу одна...
— И? — я рукой чувствовал изящный изгиб женской спины и теплую ткань платья, и с каждой секундой моя уверенность только крепла. С каждой секундой я поддавался этому странному гипнозу все больше и больше.
— Осмысли то, что я тебе сейчас сказала, — дернула уголком губ Шелестова.
— Осмыслил. И все равно приглашаю на ужин.
— Черт с тобой, Ярослав Волков, — вздохнула Мара. — Завтра в восемь, где-нибудь в центре.
— Я заеду.
— Не стоит, — качнула девушка головой, и прядка волос скользнула по кремовому плечу.
Я прокружил верблюжью колючку и снова прижал к себе. Маленькая, сексуальная, сладкая, интересная. Очень интересная. И, похоже, совсем не понимает, кто я такой, но все равно держится настороженно.
— Как скажешь. А номер телефона?
Она фыркнула.
— Сам узнаешь, — и освободилась из моих рук. — До завтра, Волков, — бросила через плечо, направляясь к Антону, которому так по-детски хотелось придумать рифму.
Я хмыкнул.
Окей.
Глава 7
Мара Шелестова
— Кто это был? — тут же спросил Антон, стоило вернуться за столик.
— Знакомый, — пожала плечами, не желая вдаваться в подробности и не считая нужным что-либо объяснять.
— Какой-то он...
